Книга. Воспитание детей

Глава 1. Введение

С психологической точки зрения проблема воспитания применительно к взрослым сужается до вопросов самопознания и рационального самоуправления. Сущность воспитания по отношению к подрастающему поколению заключается примерно в том же, однако есть и различие: ввиду незрелости детей вопрос управления, почти всегда имеющий место и в случаях со взрослыми, принимает здесь наибольшее значение.

Мы могли бы при желании позволить детям развиваться самостоятельно и по собственному усмотрению; и, если бы им было отпущено для развития двадцать тысяч лет, при благоприятных обстоятельствах они со временем достигли бы и сами стандарта цивилизованности взрослых. Разумеется, о таком методе не может быть и речи, и взрослый должен обязательно быть заинтересован в управлении развитием ребенка.

В этой связи возникает одна из сложнейших проблем: невежество взрослых. Взрослому достаточно сложно познать самого себя, постигнуть природу своих чувств, привязанностей и антипатий, иначе говоря, понять собственную психологию. Вдвойне же труднее понимать детей и руководить ими на основе надлежащих знаний.

Целью индивидуальной психологии и является изучение психологии детей, как ради них самих, так и потому, что она проливает свет и на черты характера и поведение взрослых. И в отличие от других психологических подходов, индивидуальная психология не допускает расхождений между теорией и практикой. Она связана с целостностью личности и изучает ее активную борьбу за развитие и самовыражение. С этой точки зрения научное знание уже есть практическая мудрость, так как знание есть осознание ошибок, и кто бы ни обладал им — будь то психолог, родитель, друг или сам индивид — он немедленно находит этому знанию практическое применение в управлении определенной личностью.

Что касается методологии индивидуальной психологии, ее принципы тесно взаимосвязаны, потому что она рассматривает поведение индивидов как мотивируемое и направляемое всей структурой личности. Все, что индивидуальная психология может сказать о поведении человека, отражает те же взаимосвязи, которые проявляются в психической деятельности. В этой главе будет сделана попытка представить точку зрения индивидуальной психологии в целом. В последующих главах мы попытаемся более детально рассмотреть различные взаимосвязанные проблемы, представленные во введении.

Главным показателем развития человека является активное поступательное движение его души. С самого младенчества ребенок вовлечен в постоянную борьбу за свое развитие: эта борьба связана с неосознанно сформированной, но постоянно присутствующей целью — образом могущества, совершенства и превосходства. Эта целенаправленная борьба и активность отражают присущую человеку способность к мышлению и к воображению и доминируют над нашей специфической деятельностью в течение всей жизни. Доминируют они и над нашими мыслями, так как они тоже субъективны и рождаются в соответствии с целью и выработанным стилем жизни.

Единство личности подразумевается в каждом человеке. Каждый индивид представляет собой одновременно единство личности и индивидуальный стиль выражения этого единства. Индивид, таким образом, это и картина, и художник одновременно, но он не истинный творец или человек с полным осознанием своих души и тела, ибо может быть слабым, ошибающимся и несовершенным.

При рассмотрении структуры личности главной ошибкой может быть то, что ее цельность, особый стиль и цель сформировались не под влиянием объективной реальности, а на основе субъективного отношения индивида к фактам окружающей жизни. Осознание факта не есть сам факт; именно по этой причине в одном и том же мире событий каждый человек формирует свой характер по-своему. Каждый создает свой внутренний мир в соответствии с личностным видением вещей, причем некоторые понятия носят более здравый характер, другие менее. Мы должны всегда считаться со всеми этими ошибками и просчетами в развитии человека. Особенно мы должны считаться с искаженными представлениями, полученными им в детстве, так как они повлияют на дальнейшую его жизнь.

Это можно продемонстрировать на следующем клиническом случае. Женщина 52-х лет постоянно третировала других женщин старше ее по возрасту. Она вспоминала, как в детстве ощущала себя униженной и недооцененной из-за сестры, которой оказывали большее внимание. Используя в данном случае метод индивидуальной психологии, который мы бы назвали «вертикальным», можно увидеть схожий механизм, схожую психологическую динамику в начале и в конце ее жизни. Существует постоянный страх оказаться недооцененной, а также злость и раздражение при виде обласканных и привилегированных. Даже не зная подробностей жизни этой женщины или характерные черты ее личности, можно восполнить пробелы в нашем знании о ней на основании представленных двух фактов. Психологу приходится здесь действовать как романисту, создавая человека с определенной направленностью действий, стилем жизни, манерой поведения и выстраивая его образ так, чтобы не нарушить впечатления целостной личности. Хороший психолог смог бы предсказать поведение данной женщины в различных ситуациях и ясно описать черты характера, определяющие особую «линию жизни».

Стремление или направленная деятельность, отвечающие за формирование личности, предполагают другое важное психологическое явление. Это чувство неполноценности. Все дети наделены врожденным чувством неполноценности, которое стимулирует воображение и вызывает попытки затушевать психологический дискомфорт путем улучшения ситуации. Изменение ситуации приводит к уменьшению чувства неполноценности. С психологической точки зрения это может рассматриваться как компенсация.

Важным моментом касательно чувства неполноценности и механизма компенсации является то, что они создают предпосылки для совершения ошибок. Чувство неполноценности может стимулировать реальное достижение; оно может также завершиться и полным психологическим приспособлением, которое расширяет пропасть между субъективной и объективной реальностью. Или, наконец, чувство неполноценности может быть настолько трагичным, что единственным путем преодоления его может быть развитие психологически компенсирующих черт характера. Хотя они в конечном счете так и не помогут преодолеть ситуацию в целом, тем не менее эти черты необходимы и неизбежны.

Выделяют три категории детей, которые наглядно проявляют развитие компенсирующих качеств. Это дети, рожденные со слабыми или несовершенными органами; дети, к которым относились сурово и без любви, и, наконец, слишком избалованные дети.

Эта классификация может служить примером трех основных ситуаций, в соответствии с которыми можно изучать развитие нормальных детей. Далеко не каждый ребенок рождается калекой, но вызывает удивление, что у многих детей проявляются в большей или меньшей степени психологические качества, наблюдаемые и у ребенка-калеки. Что касается категории избалованных детей и детей отвергнутых, практически все дети в той или иной степени подпадают в один из разрядов, а то и сразу в оба.

Все изложенные три ситуации вызывают чувство ущербности и неполноценности и как ответную реакцию — амбициозность, превышающую человеческие возможности. Чувство неполноценности и стремление к превосходству — это всегда две фазы одного и того же явления человеческой жизни и потому неразделимы. В патологических ситуациях трудно определить, что более пагубно — преувеличенное чувство неполноценности или завышенное стремление к превосходству. Оба эти чувства идут в большей или меньшей степени рука об руку. В случае с детьми мы часто встречаем неординарные амбиции, вызванные преувеличенным чувством неполноценности; и они, отравляя душу, навсегда оставляют ребенка неудовлетворенным. Такое чувство неудовлетворенности не ведет к полезной деятельности. Она так и остается бесплодной, ибо вызвана несоразмерной амбицией, которая может обернуться чертой характера и стать манерой поведения. Она действует как вечный раздражитель и делает человека сверхчувствительным, заставляя его быть начеку для избежания обид и преследований.

Типы подобного характера, а летопись индивидуальной психологии полна таких примеров, превращаются в людей, чьи способности бездействуют, людей, которые становятся, как мы говорим, «нервными или эксцентричными». Если они зайдут слишком далеко, то могут оказаться в мире безответственности и криминала, потому что думают только о себе. Их моральный и психологический эгоизм становится абсолютным. Некоторые из них избегают объективной реальности, создавая для себя свой собственный мир. Мечтая и лелея фантазии словно единственную реальность, они достигают наконец психологической умиротворенности. Они примеряют реалии жизни и разум, выстраивая в воображении свой мир.

Во всех подобных случаях критерием для психолога или родителя является степень социального чувства, которое проявляет ребенок или иной индивидуум. Социальное чувство — важнейший и решающий фактор нормального развития. Каждое нарушение, приводящее к снижению социального или общинного чувства, несет огромный вред умственному развитию ребенка. Социальное чувство — это барометр детской нормальности.

Именно на основе принципа социального чувства индивидуальная психология разработала свою педагогическую технологию. Родители или воспитатели не должны позволять ребенку привязываться только к одному человеку. В противном случае он может оказаться ограниченно и недостаточно подготовленным к дальнейшей жизни.

Хороший способ выяснить степень социального чувства у ребенка — это понаблюдать за ним в момент поступления в школу. В это время ребенок встречается с одним из самых ранних и суровых испытаний. Школа — это новая ситуация для ребенка: она покажет, насколько хорошо он был подготовлен к встрече с новыми явлениями и особенно с новыми людьми.

Именно недостаток знаний о том, как подготовить ребенка к школе, является причиной того, что многие взрослые оглядываются на свои школьные годы как на кошмар. Разумеется, хорошо организованная школа часто может компенсировать недостатки воспитания, полученного в раннем возрасте. Идеальная школа должна служить посредником между семьей и обширным миром окружающей жизни; она должна быть местом, где обучают не только книжным знаниям, но также знанию жизни и искусству жить. Но до тех пор, пока идеальная школа сможет исправлять недостатки семейного воспитания, мы можем прямо указывать на ошибки самих родителей.

Школа может служить своеобразным индикатором при анализе ошибок семейного воспитания прежде всего потому, что она сама еще не идеальная среда для детей. Дети, которых не научили входить в контакт с другими, после поступления в школу чувствуют себя одинокими. В результате — к ним особое отношение, что с каждым днем все более и более усиливает первоначальную тенденцию. Нарушается их нормальное развитие, и они становятся трудными детьми. Люди в таких случаях винят школу, хотя она всего лишь выявила скрытые недостатки домашнего воспитания.

Вопрос о том, могут ли трудные дети вообще успевать в школе, всегда оставался открытым в индивидуальной психологии. Мы всегда могли доказать, что неудачи ребенка в школе представляют собой настораживающий симптом. Этот симптом вскрывает не столько учебные неудачи, сколько неудачи психологические. Это значит, что ребенок начал терять веру в себя. Последовавшая за этим потеря мужества вынуждает ребенка избегать верных путей и выполнения обычных обязанностей, постоянно выискивать иной выход, приводящий к свободе и легкому успеху. Вместо пути, выработанного обществом, он выбирает собственный путь, где может получить компенсацию своей неполноценности с помощью чувства превосходства. Он избирает путь, привлекательный для всех разочаровавшихся, — путь скорейшего психологического успеха. Ему легче отличиться и стать в душе победителем, отбросив социальную и моральную ответственность и нарушая закон, чем следовать установленным общественным канонам. Но эта легкость достижения превосходства всегда указывает на скрытые трусость и слабость, несмотря на смелость и дерзость, проявляющиеся во внешних действиях. Такой человек всегда старается отличиться там, где он может точно преуспеть, выказывая таким образом собственное превосходство.

Точно так же, как и наблюдаемые нами преступники, несмотря на внешнюю безрассудность и храбрость поведения, в душе оставались трусами, так и в детях мы могли видеть, как они в менее опасных ситуациях выдавали свою беспомощность отдельными штрихами поведения. Так, мы часто видим детей, а в данном случае и взрослых, которые не могут стоять прямо, а должны все время на что-то опираться. При старых методах воспитания и старых способах оценки поведения обычно анализировали симптом, а не скрытую ситуацию. Такому ребенку обычно говорили: «Не облокачивайся постоянно на что-нибудь». В действительности дело не в том, что ребенок прислоняется к чему-то, а в том, что он постоянно ощущает необходимость в поддержке. Можно постараться убедить ребенка путем порицания или поощрения бросить привычку проявления своей слабости, но его неотвязная потребность в поддержке тем самым не уменьшится. Только хорошему воспитателю доступно обнаружение признаков этой скрытой болезни и искоренение ее путем душевного отношения и понимания.

Опираясь на единственный признак, часто можно сделать заключение о наличии многих качеств характера. В случае с ребенком, переживающим острую необходимость в опоре, мы сразу усматриваем такие качества, как тревога и зависимость. Сравнивая его с похожими людьми, диагноз которых хорошо известен нам, мы можем воссоздать подобную личность; после чего увидим, что нам приходится иметь дело с избалованным ребенком.

Теперь обратимся к характерным чертам другого типа детей, которых воспитывали без любви. Характерные признаки этой категории в наиболее развитой форме можно увидеть при изучении биографий всех злодеев человечества. Судьбы этих людей объединяет одно: с ними в детстве плохо обращались. В силу этого в них развились жестокость, зависть и ненависть. Они не выносят, когда кто-то рядом счастлив. Завистники встречаются не только среди отъявленных злодеев, но и среди условно нормальных людей. Это индивидуумы, имеющие на попечении детей и убежденные в том, что тем не следует быть счастливее их самих в детстве. Можно наблюдать, что такой взгляд присущ как родителям по отношению к своим детям, так и воспитателям по отношению к чужим детям, находящимся под их опекой.

Подобный взгляд и подобные мысли рождаются не от плохих намерений: они просто отражают умонастроение тех, кто был когда-то воспитан в жестокости. Такие люди могут привести множество веских доводов и сентенций типа: «Пожалеть розгу — испортить ребенка». Они приводят бесконечные примеры, которые совершенно не убеждают нас, так как бесполезность жестокого, авторитарного воспитания доказывается простым фактом, а именно тем, что такое воспитание отдаляет ребенка от педагога.

Изучая различные симптомы и связывая их воедино, психолог может после определенной работы с пациентом организовать некую систему, при помощи которой могут быть выявлены скрытые психологические особенности данной личности. Так как каждый аспект, изучаемый нами по этой системе, отражает определенную грань целостной личности исследуемого индивида, мы можем быть удовлетворены только в том случае, если получим аналогичные показатели по каждому пункту нашего исследования. Индивидуальная психология, таким образом, является как наукой, так и искусством, и нет необходимости подчеркивать, что умозрительная схема и система представлений о той или иной личности не должны строиться при ее изучении на безжизненной механической основе. В любом исследовании важнейшим является изучение личности индивида. Мы не должны делать далеко идущие выводы из одного или двух ярко выраженных признаков, но должны искать все возможные стадии в их последовательности. Только когда нам удастся подтвердить нашу рабочую гипотезу, только когда мы сможем найти, например, такое же проявление упрямства или обескураженности в других фактах его поведения, только тогда можно будет сказать уверенно, что это упрямство или обескураженность присущи всей личности.

В этой связи следует помнить о том, что сам объект исследования не отдает себе отчета в проявлениях своего поведения и не может, таким образом, скрыть свое истинное лицо. Личность раскрывается в действии. И суть ее обнажается не в том, что индивид говорит или думает о себе, а в контексте его действий и поступков. Это не означает, что пациент намеренно хочет обмануть нас, просто мы научились видеть огромную пропасть между его осознанными и неосознанными мотивами. Перекинуть мост через эту пропасть лучше всего сможет человек незаинтересованный и относящийся к нему с симпатией. Этот наблюдатель, будь то психолог, родитель или учитель, должен научиться объяснять личность на основе объективных фактов, рассматриваемых им как выражение ее намеренных и в то же время неосознанных стремлений.

Таким образом, отношение индивида к трем основным вопросам индивидуальной и социальной жизни раскрывает его личность, как ничто другое. К первой из этих проблем относятся социальные отношения; ее мы уже рассмотрели в контексте противопоставления субъективного и объективного взгляда на реальность. Но социальные отношения представляют собой также и специфическую проблему — проблему знакомства, дружбы и общения с другими людьми. Как индивид относится к подобной задаче? Каков его ответ? Когда человек полагает, что данный вопрос его не касается, утверждая, что проблема друзей и общественных отношений ему полностью безразлична, то равнодушие и есть его ответ. На его основе мы и можем сделать вывод относительно направленности формирования его личности. Более того, надо отметить, что общественные отношения не сводятся только к механизму заключения дружбы и знакомства. Все абстрактные категории, такие, как дружба, товарищество, честность и верность, замыкаются на этих отношениях, и ответ индивида по поводу общественных отношений раскрывает его взгляд и на эти аспекты.

Вторая проблема связана с тем, как индивид хочет распорядиться своей жизнью, какое участие он собирается принять в общем разделении труда. Если можно утверждать, что вопрос социальности определяется наличием не только одного «я», а взаимосвязи «я — ты», тогда можно сказать, что этот вопрос также базируется на коренной связи «человек — планета». Если бы все человечество могло вместиться в одного человека, он имел бы общность со всей планетой. Что же он потребует от нее? Так же, как в случае с первой проблемой, вопрос разрешения школьных неурядиц не носит одностороннего или частного характера, а касается взаимоотношений человека и мира. Взаимоотношения эти двусторонни: человек не может в них поступать по своему собственному усмотрению. Успехи определяются не нашей личной волей, а находятся в зависимости от объективной реальности. По этой причине как ответ индивида на вопрос о роде занятий, так и манера его преподнесения очень хорошо раскрывают его личность и отношение к жизни.

Третья проблема касается деления человечества на два пола. Решение ее опять-таки не является частным, субъективным делом, связано с естественной объективной логикой человеческих взаимоотношений. Как я отношусь к противоположному полу? Обычное понимание этого вопроса вновь представляет собой заблуждение. Правильное решение возможно только в случае всеобъемлющего рассмотрения аспектов, касающихся взаимоотношения полов. Очевидно, что любое отступление от правильного подхода к проблеме любви и брака указывает на заблуждения, на отклонения в самой личности. И многие пагубные последствия, сопутствующие неверному разрешению этой проблемы, следует рассматривать только принимая во внимание это самое отклонение.

Таким образом, мы можем определить генеральную линию жизни и конкретную цель индивида, исходя из того, как он ответит на вышеназванные вопросы-проблемы. Эта цель чрезвычайно важна. Она определяет образ жизни человека и будет отражаться во всех его поступках. Следовательно, если целью является стремление стать нужным, близким кому-то человеком, то проявление этой цели, тяготеющей к полезной стороне жизни, явно проявится в разрешении индивидом всех своих проблем. Его решения будут носить конструктивный характер и человек почувствует счастье и ощущение своей необходимости и силы, которые сопровождают созидательную и полезную деятельность. Если же цель направлена в иное русло, если она посвящена только личной и бесполезной стороне жизни, индивид окажется неспособным решать глобальные вопросы и он не почувствует радости от достойного решения этих проблем.

Между этими тремя фундаментальными вопросами существует устойчивая внутренняя связь, и она становится все прочнее в силу того, что в социальной жизни различные специфические задачи возникают именно из данных глобальных проблем, которые могут правильно разрешаться только в условиях общественной личностной установки, иными словами, лишь на основе развитого социального чувства. С этими задачами человек встречается уже в раннем детстве, когда жизнь в обществе содействует развитию его органов чувств в то время, когда он говорит, смотрит, слышит, в процессе его взаимоотношений с братьями, сестрами, родителями, родственниками, знакомыми, товарищами, друзьями и учителями. Эти стимулы развития вечны. Поэтому тот, кто отказывается от общественных контактов с собратьями, теряет себя.

Итак, индивидуальная психология твердо стоит на том, что она считает правильным, справедливым только то, что полезно для общества. Она осознает, что каждое отступление от социального стандарта есть нарушение права, приводящее к конфликту с объективными законами и объективными потребностями существующей жизни. Это столкновение с объективностью заставляет совершающего проступок индивида прочувствовать ощущение собственной никчемности и с большей силой проявляется в возмездии тех, кто чувствует себя обиженным. Наконец, стоит отметить, что отступление от социального стандарта разрушает общественный идеал, который каждый из нас, сознательно или безотчетно, хранит в себе.

Используя в качестве теста развитости личности жесткий акцент на его социальную направленность, индивидуальная психология легко может понять и проследить образ жизни любого ребенка. Поскольку при столкновении с жизненной проблемой ребенок тотчас проявит, как если бы он находился в роли испытуемого, насколько он правильно воспитан. Другими словами, продемонстрирует наличие у него социального чувства, мужества, сознательности и вообще полезной цели. Затем мы постараемся найти форму и ритм его стремления наверх, степень его чувства неполноценности, силу его социального сознания. Все это тесно связано и взаимообусловлено, создавая тем самым органичную и неразрывную целостность, прочную до тех пор, пока не обнаружится ошибка в ее конструкции и не будет осуществлено ее устранение.

Глава 2. Единство личности

Психологическая жизнь ребенка удивительная вещь, поражающая всякий раз, когда с нею сталкиваешься. Но самым интересным во всем этом, вероятно, является то, что для того, чтобы понять какой-то эпизод биографии ребенка, нужно развернуть весь свиток его жизни. Каждое действие ребенка способно отразить в целом как его жизненный путь, так и личность, и поэтому трудно понять его поведение без осмысления этой скрытой подоплеки прошедшей жизни. Это явление мы и называем единством личности. Развитие этого единства — соединение поведенческих актов и их экспрессии в единое целое — начинается в очень раннем возрасте. Требования, предъявляемые жизнью, вынуждают ребенка реагировать унифицировано, и этот способ реакции на различные ситуации не только формирует характер ребенка, но и индивидуализирует каждое из его действий, отличая их от сходных поступков других детей.

Этот феномен единства личности, как правило, не рассматривается большинством психологических школ, и если уж не совсем игнорируется, то не вызывает у них должного внимания. В результате в психологической теории и психиатрической практике часто случается, что какой-либо неожиданный жест или выражение рассматривается обособленно, как нечто автономное. Иногда такое проявление называют сложным и предполагают, что его можно отделить от остальной деятельности индивида. Однако такая процедура сравнима с вычленением одной ноты из мелодического ряда, чтобы попытаться понять значение этой ноты отдельно от всей цепочки нот, составляющих мелодию. Такой прием некорректен, но, к сожалению, широко распространен.

Индивидуальная психология вынуждена занять противоборствующую позицию по отношению к этому широко распространенному заблуждению, которое является особенно вредным, если дело касается воспитания детей. В этой связи подобная ошибка ярко проявляется в теории наказания. Что обычно происходит, когда ребенок совершает нечто, за что должен быть наказан? Верно, что в определенной степени принимается во внимание общее впечатление, производимое личностными качествами ребенка. Но гораздо чаще это является вредным, чем полезным, так как в случае частого повторения ошибки учитель или родитель склонны подходить к ребенку с предубеждением, считая его неисправимым. Верно также то, что на основании общего впечатления мы часто принимаем менее суровые меры к проступкам ребенка, чье поведение в других случаях вполне хорошее.

Тем не менее, ни в одном из этих случаев мы не затрагиваем корня проблемы, как нам следовало бы, опираясь на понимание единства личности ребенка. Это то же самое, что и попытка понять значение нескольких отдельных нот, вырванных из контекста целой мелодии.

Когда мы спрашиваем у ребенка, почему он ленив, мы не можем ожидать от него того, что он знает основную связь, которую нам важно выяснить. Мы также не можем ожидать того, что он скажет нам, почему он лжет. Уже несколько тысячелетий повторяется изречение Сократа, так глубоко понимавшего человеческую природу: «Как трудно познать самого себя!» Так по какому же праву тогда мы требуем от ребенка, чтобы он дал ответы на _______________________________________________________________________________________________________________________________такие сложные вопросы, разрешить которые трудно даже психологу. Умение истолковать всю значимость конкретной реакции ребенка предполагает наличие метода для понимания всей его личности. Это не означает описание того, что он делает и как поступает, а включает в себя понимание отношения ребенка к тем задачам, что стоят перед ним.

Следующий пример показывает, как важно для нас знать всю историю жизни ребенка. Мальчик тринадцати лет был старшим из двух детей в семье. В течение пяти лет он был единственным ребенком и был вполне счастлив. Затем родилась сестричка. До этого все, кто окружал мальчика, были просто рады исполнять его желания. Мать, без сомнения, баловала его. Отец был человеком спокойным и добродушным, и ему нравилось то, что сын от него зависит. Сын, естественно, был ближе к матери, так как, будучи армейским офицером, отец часто отсутствовал. А мать, умная и благоразумная женщина, стремилась удовлетворить каждую прихоть своего зависимого, но настойчивого сына. Тем не менее, ее часто раздражали его дурные манеры и угрожающие жесты. Создалась напряженная атмосфера, которая проявлялась главным образом в том, что мальчик постоянно терроризировал свою мать, командуя ею, дразня ее, короче говоря, выставляя себя в неблагоприятном свете при каждом удобном случае.

Поведение мальчика беспокоило мать, но так как других отклонений за ним не наблюдалось, она сдалась, сведя свою опеку к ухаживанию за чистотой его одежды и помощью по выполнению домашних заданий. Мальчик всегда был уверен, что мать поможет ему выйти из любого трудного положения. Несомненно, он был умным ребенком, таким же развитым, как и все другие дети, и успешно учился в начальной школе, пока ему не исполнилось восемь лет. К этому времени во взаимоотношениях мальчика со своими родителями произошли большие изменения: его отношение к ним стало просто невыносимым. Он не только сводил мать с ума полным пренебрежением к внешнему виду и личной гигиене, но постоянно дергал ее за волосы, если она не удовлетворяла его желания; он никогда не оставлял ее в покое, щипал за уши или тянул за руку. Он не только не хотел менять свою тактику, но, пока росла его младшая сестра, все больше придерживался того способа поведения, который выработал. Сестренка скоро стала объектом его выходок. Он не заходил настолько далеко, чтобы причинять ей физический вред. Но его ревность по отношению к ней была очевидна. Его поведение испортилось после рождения сестры, которая стала играть свою роль в семейном созвездии.

Следует особо подчеркнуть, что в подобной ситуации, когда поведение ребенка ухудшается или появляются какие-либо неприятные симптомы, нам следует принять во внимание не только то время, когда появилось это состояние, но и причину его возникновения. Слово «причина» следует употреблять с осторожностью, так как не ясно, почему рождение сестры должно быть причиной того, что старший брат стал трудным ребенком. Тем не менее, это случается часто, и такие взаимоотношения нельзя рассматривать иначе, как ошибочные, неправильные со стороны ребенка. Это не является причиной в строгом физическом и научном смысле, так как нельзя утверждать, что из-за рождения младшего ребенка старший должен испортиться. Можно утверждать, что падающий на землю камень должен лететь в каком-то конкретном направлении и с определенной скоростью. Но исследования, проводимые индивидуальной психологией, дают право говорить, что в психическом «падении» истинная причинность не играет роли — только большие или меньшие ошибки, после того, как они свершились, влияют на последующее развитие индивида.

Не удивительно, что в развитии человеческой психики появляются ошибки и что эти ошибки и их последствия тесно взаимосвязаны и проявляются в какой-либо неудаче или неверной ориентации. Все это происходит благодаря целенаправленному развитию психики, а эта целенаправленность включает в себя и возможность совершения ошибок. Такая личностная установка или определение цели начинается в самые ранние годы. На втором-третьем году жизни ребенок, как правило, ставит для себя цель превосходства, которая всегда будет стоять перед ним и к достижению которой он будет стремиться своим собственным путем. Хотя постановка цели обычно включает в себя неправильное суждение, она так или иначе обязывает ребенка. Он конкретизирует свою цель специфическими действиями и организует всю свою жизнь таким образом, что она становится постоянным стремлением к достижению этой цели.

Мы видим, таким образом, как важно помнить, что развитие ребенка определяется его личностной, индивидуальной трактовкой вещей; как важно сознавать, что ребенок часто находится в плену собственных ошибок, когда сталкивается с новой и трудной ситуацией. Мы знаем, что глубина или характер впечатлений, которые ситуация накладывает на ребенка, не зависят от объективных фактов или обстоятельств (например, рождения второго ребенка), а зависят в большей степени от того, как ребенок воспринимает этот факт. Данного основания вполне достаточно для опровержения теории причинности, а именно: неразрывная связь существует только между объективными фактами и их истинным значением, а не между ошибочными точками зрения на рассматриваемые факты.

Что действительно примечательно относительно нашей психической жизни, так это то, что только наши взгляды влияют на избираемые нами направления, а не сами факты как таковые. Это необычайно важное обстоятельство в связи с тем, что на его основе регулируется вся наша деятельность и строится наша индивидуальность. Классическим примером такой игры субъективных представлений в человеческих действиях является высадка Цезаря в Египте. Как только он выпрыгнул на берег, споткнулся и упал на землю, римские солдаты сочли это за неблагоприятное предзнаменование. Какими бы смелыми они ни были, тем не менее повернули бы назад и вернулись, если бы Цезарь не раскинул руки и не крикнул: «Ты в моих руках, Африка!» Мы видим здесь, насколько ничтожен причинный характер действительности и как его влияние может быть сформировано и определено организованной и хорошо развитой личностью. Этот тезис верен и по отношению к психологии толпы и ее связи с благоразумием: если психология толпы и уступает здравому смыслу, то это происходит не потому, что как то, так и другое были причинно определены ситуацией, а потому, что оба представляют собой спонтанные точки зрения. Обычно здравый смысл не проявляется до тех пор, пока не испробованы ошибочные точки зрения.

Возвращаясь к описанному случаю с мальчиком, мы можем сказать, что вскоре он оказался в сложном положении. Никто его больше не любил, у него не было успехов в учебе, но тем не менее он продолжал вести себя как и раньше. Его поведение, постоянно раздражавшее других, стало в полной мере отражением его личностных качеств. И что же происходило? Как только он начинал кому-нибудь мешать, его тотчас наказывали. Он получал плохие отзывы, а родителям посылали письма с жалобами. Так продолжалось до тех пор, пока родителям не посоветовали забрать мальчика из школы, так как его посчитали не готовым к школьной жизни.

Возможно, никто не был так доволен данным решением, как сам мальчик. Ничего большего он и не желал, в чем и проявилась логическая последовательность его образа поведения. Это было ошибочное отношение, но, принятое однажды, оно стало проявляться постоянно. Он совершил основную ошибку, когда поставил перед собой цель быть всегда в центре внимания. И если его и следовало наказать за какую-то ошибку, то нужно было наказывать именно за эту. То, что он постоянно пытался заставить мать служить ему, было результатом этой ошибки. Подобным результатом было и то, что он действовал как король, которого после восьми лет абсолютной власти вдруг лишили трона. До того, как его свергли с трона, он был единственным существом для своей матери, а она — для него. Затем появилась сестра, и он яростно боролся за то, чтобы вернуть потерянный трон. Это была его следующая грубая ошибка, но нужно признать, что она не предполагала врожденной испорченности или порочности. Злобность развивается прежде всего тогда, когда ребенок оказывается в ситуации, к которой он полностью не подготовлен и ему предоставляется возможность бороться без какого-либо руководства. Возьмите, к примеру, ребенка, который не был подготовлен к ситуации, когда он перестал быть центром всеобщего внимания. Вот он в школе, где учитель должен разделить свое внимание на многих и раздражается, когда ребенок требует больше той доли заботы, которая предназначена ему. Подобная ситуация опасна для избалованного ребенка, но априори он далек от злобы и неисправимости.

Понятно, что в случае с мальчиком конфликт должен был развиться между его личной моделью жизни и нормой поведения, требуемой школой. Конфликт можно представить в виде диаграммы, изобразив на ней направление и цель ребенка и цель, поставленную школой. Эти цели будут иметь различное направление. Но все то, что происходит в жизни ребенка, определяется его целью, и нет ни единого движения, так сказать, во всей его системе, кроме как в направлении этой цели. С другой стороны, школа ожидает обычной модели поведения от каждого ребенка. Конфликт неизбежен. Однако школе не удается оценить психологическую подоплеку ситуации, да она и не пытается делать это, как не пытается и обнаружить источник конфликта.

Нам известно, что жизнь ребенка мотивируется всепоглощающим желанием заставить мать служить ему и только ему. В его психологической жизни все сводится к мысли: я должен командовать матерью, только я должен обладать ею. Но от него ждут другого. От него хотят, чтобы он работал один, следил за своими учебниками и тетрадями, содержал все свои вещи в порядке. Это все равно, что запрячь скакового жеребца в грузовую повозку.

Конечно, поведение мальчика в данной ситуации далеко не лучшее, но когда нам известны действительные причины, мы уже более склонны к сочувствию. Бесполезно наказывать мальчика в школе, потому что это будет его постоянно убеждать в том, что школа — не место для него. Когда его исключают из школы или когда родителей просят забрать его, мальчик еще более приближается к своей цели. Его ошибочная модель апперцепции действует как ловушка. Он чувствует, что он выиграл, потому что мать действительно находится в его власти. Она опять должна посвящать себя исключительно ему. А это как раз то, что ему надо.

Когда мы выясняем истинное положение вещей, мы должны признать, что бесполезно искать ту или иную ошибку и наказывать за нее ребенка. Предположим, например, что он забыл книгу — было бы удивительно, если бы нет, — потому что, когда он ее забывает, матери есть чем заняться. И это его действие не есть нечто изолированное, а часть всей его модели личности. Учитывая, что все проявления личностных качеств неотъемлемые части единого целого, мы можем видеть, что мальчик действует лишь в соответствии со своим стилем жизни. А тот факт, что он поступает последовательно, в соответствии с логикой своей личности, опровергает любое предположение, что неспособность справляться с задачами школьной жизни есть результат слабоумия. Слабоумный человек не может выработать свой собственный стиль жизни и следовать ему.

Этот очень сложный случай поднимает еще один вопрос. Все мы в некоторой степени находимся в ситуации, сходной с той, в которой оказался мальчик. Наши собственные модели и представления о жизни никогда не находятся в полной гармонии с принятыми в обществе традициями. В былые времена общественные традиции были святы; сегодня мы осознаем, что нет ничего неприкосновенного или твердо установленного относительно социальной жизни человека. Она находится в процессе постоянного развития, и движущей силой в этом процессе является борьба индивидов в самом обществе. Социальные институты существуют для людей, а не люди для социальных институтов. Спасение индивида заключается в наличии у него социальной направленности, но она не предполагает тем не менее втискивание его в это «прокрустово ложе».

Вышеизложенные размышления по поводу положения индивида в обществе, лежащие в основе доктрины индивидуальной психологии, с особой остротой обращены к школьной системе и ее отношению к плохо приспособленным детям. Школа должна научиться видеть в ребенке личность, обращаться с ним как с личностью, как с ценностью, которую необходимо взрастить и развить, и в то же время она должна научиться использовать психологическую интуицию при оценке отдельных действий ребенка. Она должна рассматривать эти отдельные поведенческие акты, как мы уже отмечали выше, не в виде отдельных нот, а в контексте единства личности.

Глава 3. Стремление к превосходству и его воспитательное значение

Наиболее важным психологическим явлением в человеческой природе после единства личности является стремление индивида к превосходству и успеху. Это стремление несомненно напрямую связано с чувством неполноценности, так как если бы мы не ощущали своей ущербности, у нас не возникло бы ни малейшего желания изменить свое положение. Эти факторы — стремление к превосходству и чувство неполноценности — действительно являются двумя аспектами одного и того же психологического феномена, однако в целях детального изучения удобнее будет рассматривать их в той или иной мере отдельно.

В данной главе мы ограничимся изучением стремления к превосходству и его последствиями в воспитании.

Первый вопрос, который может быть задан по проблеме, связанной со стремлением к превосходству, это — является ли оно врожденным, подобно нашим биологическим инстинктам. И ответом будет то, что это в высшей степени маловероятно. Действительно, мы не можем говорить о стремлении к превосходству как о врожденном в любом рассматриваемом контексте. Однако мы допускаем, что должен иметь место некий субстрат — своеобразное эмбриональное ядро, в котором заложены возможности его развития. Наверное, это лучше представить таким образом: человеческая природа тесно связана с развитием стремления к превосходству.

Разумеется, мы знаем, что деятельность человека ограничена определенными рамками и есть такие способности, которые мы никогда не сможем развить в себе. Например, нам недоступно обоняние собаки, так же, как мы никогда не сможем воспринимать зрением ультрафиолетовые лучи. Но существуют определенные функциональные способности, которые в дальнейшем могут быть развиты. В этой-то возможности последующего развития мы видим биологическую основу стремления к превосходству и весь источник психологического развития личности.

Насколько можно судить, это активное побуждение к самоутверждению при любых обстоятельствах является общим как для детей, так и для взрослых. И искоренить его невозможно. Человеческая натура не терпит постоянного подчинения; общество низвергает даже своих богов. Чувство унижения и недооценки, ощущение неуверенности и неполноценности всегда рождают желание достичь более высокого положения, чтобы получить компенсацию и ощущение удовлетворения.

Можно показать, что определенные особенности детей выдают влияние внешних сил, которые развивают в них чувство неполноценности, слабости и неуверенности в себе. Они же в свою очередь становятся мотивом всей их последующей психической деятельности. Дети стремятся освободиться от этой ситуации, достигнуть более высокого уровня и приобрести чувство равноправия. Чем сильнее стремление наверх, тем выше цель, которую ставит перед собой ребенок, выискивая доказательства своей силы — доказательства, выходящие за пределы человеческих возможностей. В случае, если ребенок получит из различных источников поддержку этих устремлений, он может спроектировать картину своего будущего, граничащего с возможностями Бога. Так или иначе, детское воображение склонно выдавать факт того, что они одержимы идеей божественного сходства. Как правило, это имеет отношение к наиболее слабым натурам.

Можно привести случай с ребенком 14 лет, пережившим когда-то сложнейшую психическую ситуацию. Когда его спросили о детских впечатлениях, он вспомнил, как болезненно было для него сознание того, что к шести годам он не умел свистеть. Однажды, тем не менее, он добился успеха. Он был так удивлен этим обстоятельством, что поверил, будто сам Бог свистел в нем. Это ясно говорит о внутренней и тесной связи между ощущением слабости натуры, с одной стороны, и близостью с Богом, с другой.

Подобное горячее стремление к превосходству связано с поразительными чертами характера. Наблюдая за этой тенденцией, мы видим полное проявление честолюбия такого ребенка. Когда желание к самоутверждению становится необычайно сильным, это также формирует чувство зависти. У детей этой категории легко развивается привычка желать своим соперникам всякого зла; и не только желать, что часто ведет к неврозам, но также и причинять вред, вызывающий неприятности и даже носящий время от времени криминальный характер. Такой ребенок может клеветать, выдавать домашние секреты и унижать сверстника с тем, чтобы ощущать повышение своей значимости, особенно если это происходит в присутствии других людей. Он не допускает мысли, что кто-то превзойдет его, поэтому ему все равно, сам ли он приобрел вес в обществе или кто-либо из товарищей упал в общественном мнении. Когда стремление к власти становится очень сильным, оно выливается в злобу и мстительность. И такие дети всегда будут проявлять воинственность и неповиновение, что отразится в их внешности — в блеске глаз, во внезапной вспышке гнева, в их готовности сразиться с мнимыми врагами. Для детей с подобным стремлением к превосходству очень неприятна процедура тестирования, так как в этом случае легко будет выявлена их никчемность.

Это говорит о том, что при тестировании необходимо учитывать индивидуальные особенности ребенка. Любой тест по-разному воспринимается детьми. Для одних эта процедура представляет собой довольно обременительное событие: они краснеют и бледнеют, начинают заикаться и дрожать; они настолько парализованы этой робостью и страхом, что просто теряют память. Другие же могут отвечать на вопросы только вместе со сверстниками, в противном случае они вообще не будут отвечать, подозревая, что находятся в роли испытуемых. Рассматриваемое стремление к превосходству может также проявиться и в играх. Испытываемое ребенком, оно не позволит ему взять на себя роль лошадки, в то время как другие выступают в роли наездников. Он всегда сам захочет быть наездником, всегда будет стараться руководить и управлять. Но если его отстранить от игры по причине того, что он когда-то не справился с этой ролью, он будет довольствоваться вмешательством в игру других детей. А если дальнейшие неудачи все также будут содействовать падению духа, его честолюбие в конце концов будет окончательно задето и любая новая ситуация потянет ребенка назад, вместо того, чтобы стимулировать его движение вперед.

Иные честолюбивые дети, не обескураженные до поры неудачами, также проявляют склонность к любым играм состязательного типа, но и они в случае поражения в равной степени продемонстрируют испуг и оцепенение. Степень и направление желания самоутвердиться часто можно вывести из любимых игр детей, любимых сказок, исторических фигур и личностей. Что касается взрослых, то у них часто можно встретить культ Наполеона, который прекрасно служит в качестве образца для честолюбивых людей. Мания величия в грезах всегда является признаком сильного чувства неполноценности, которая толкает разочаровавшихся людей на поиски компенсации и упоения чувствами, родившимися за пределами реальности. Нечто подобное часто возникает в снах.

При рассмотрении различных путей, используемых детьми в своем стремлении к превосходству, выявляются вариации, которые можно разделить на ряд типов. Подобная классификация не может быть точной, так как разновидность типов бесчисленна и каждый из них определяется, главным образом, степенью уверенности ребенка в себе. Дети, чье развитие не вызывало до сих пор нареканий, направляют свое стремление к превосходству в полезное для себя русло; они стараются угождать учителям, быть послушными и хорошими школьниками. Однако из личного опыта мы знаем, что этих случаев далеко не большинство.

Есть также дети, желающие отличаться от своих сверстников и проявляющие поразительное упорство в своей борьбе за превосходство. Часто такое стремление является показателем чрезмерного честолюбия, которое часто упускается из виду, потому что мы привыкли рассматривать честолюбие как достоинство, привыкли стимулировать ребенка к дальнейшим усилиям. Но, как правило, это ошибка, так как развитие ребенка в данном случае страдает от избытка честолюбия.

Непомерное честолюбие порождает состояние напряжения, которое ребенок может выносить лишь в течение некоторого времени, однако неизбежно появятся признаки, говорящие о том, что напряжение слишком нарастает. Этот ребенок чересчур много времени проводит за книгами, в то время как другие виды деятельности от этого страдают. Подобные дети часто сами стараются избегать другой активности в связи со страстным желанием быть первым в школе. Мы не можем быть полностью удовлетворены таким ходом развития, поскольку он не преуспеет этих обстоятельствах ни умственно, ни физически.

Данный способ, посредством которого ребенок организует свою жизнь, чтобы иметь возможность обойти всех остальных, нельзя признать полезным для нормального развития. Наступает момент, когда ему обязательно надо будет сказать, что нельзя проводить столько времени за книгами, а нужно погулять на свежем воздухе, поиграть с товарищами и заняться другими делами. Таких детей тоже не так много, но они встречаются довольно часто.

В дополнение к сказанному, можно отметить, что бывают случаи, когда в классе между двумя учениками устанавливается негласное соперничество. И если понаблюдать за ними, то можно обнаружить, что у этих соперников иногда развиваются особо неприемлемые черты. Они становятся завистливыми и ревнивыми — а это те качества, которые не могут быть присущи гармоничной и независимой личности. Их раздражают успехи других детей; у них начинаются на нервной почве головные боли и боли в желудке и т. д., если кто-либо продвигается вперед. Они отходят, когда хвалят кого-то из детей, и, конечно, они никогда не могут похвалить сами. Это и есть проявление зависти, что вряд ли сможет как-то оправдать чрезмерное честолюбие.

Подобные дети не уживаются со своими товарищами. Им нужна ведущая роль во всем, и они не желают подчиняться общим правилам игры. В результате они не могут играть в компании и ведут себя высокомерно по отношению к своим одноклассникам. Любое общение со школьными товарищами им неприятно, и чем дольше длится эта ситуация, тем незащищеннее кажется этим детям их положение. Они никогда не уверены в своем успехе и легко сбиваются с толку, когда чувствуют себя в небезопасной атмосфере. Они отягощены надеждами, которые окружающие возлагают на них, равно как и собственными ожиданиями.

Они остро ощущают постоянные надежды семьи по отношению к ним, поэтому возбужденно и нервно выполняют любую поставленную перед ними задачу, поскольку всегда видят перед глазами перспективу превосходства над другими, перспективу стать знаменитым. Дети этого типа чувствуют тяжесть надежд, возложенных на них, и выдерживают это бремя лишь до тех пор, пока позволяют благоприятные обстоятельства.

Если бы человек владел абсолютной истиной и мог бы найти совершенный метод избавления детей от подобных сложностей, у нас не было бы понятия «трудный ребенок». А так как пока мы не имеем такого метода, а условия, в которых дети вынуждены обучаться, не могут быть идеально организованы, то совершенно очевидно, что тревожные притязания этих детей представляют собой чрезвычайную опасность. Они будут воспринимать трудности совсем не так, как их сверстники, не обремененные нездоровыми амбициями. Под словом «трудности» мы имеем в виду то, что невозможно избежать, также как, вероятно, невозможно и предохранить от них ребенка. Частично это происходит из-за наших методов, которые нуждаются в дальнейшем развитии и совершенствовании и которые не подходят к каждому ребенку. Это также связано с тем, что уверенность ребенка в себе подорвана его непомерным честолюбием. Для преодоления же трудностей у него нет достаточного мужества.

Сверхчестолюбивые дети заинтересованы только в конечном результате, суть которого — признание их личного успеха. Сам по себе успех без признания его окружающими мало что значит. Мы знаем, что во многих случаях для ребенка более важным является сохранение его психического равновесия перед лицом возникших трудностей, чем пытаться тотчас эти трудности преодолеть. Ребенок, которого вынудили пойти по пути амбиций, не знает этого и чувствует невозможным для себя жить без чьего-либо восхищения. Подобный результат наблюдается у многих людей, зависящих от мнения окружающих.

Как важно не потерять чувство меры в вопросе жизненных ценностей, можно увидеть на примере тех детей, которые пришли в мир с физическими недостатками. И таких случаев, конечно, много. У большого количества Детей лучше развита левая часть тела, чем правая; этот факт, как правило, не всем известен. У ребенка-левши много сложностей в нашем мире правшей. Необходимо использовать специальные методы для выяснения, является ли ребенок левшой или правшой. Почти без исключения можно выявить левшей среди тех, кто испытывает огромные затруднения в письме, чтении или рисовании, а также тех, кто вообще неуклюж в движениях. Есть простой, хотя и не определяющий способ выяснения, является ли ребенок правшой или левшой. Надо попросить его скрестить кисти рук. Левша обычно скрещивает руки таким образом, что левый большой палец лежит на правом. Поразительно, но многие люди, родившиеся левшами, даже не знают об этом.

При изучении жизни большого числа детей-левшей выяснились следующие факты. Во-первых, такие дети обычно считаются неуклюжими и неловкими, что неудивительно при существующем положении вещей, когда в расчет берутся только правши. Чтобы понять ситуацию, достаточно обратить внимание на то недоумение, которое мы, привыкшие к правостороннему движению, выразим при попытке пересечь улицу в каком-нибудь городке с левосторонним движением (например, в Англии или Аргентине). А ребенок-левша оказывается еще в худшем положении в семье, где все домочадцы правши. Этот его недостаток причиняет беспокойство как семье, так и ему самому. Когда он обучается письму в школе, то его успехи оказываются ниже средних показателей. А так как причина не выяснена, то его бранят, ставят плохие оценки и часто наказывают. Ребенок не может иначе объяснить сложившуюся ситуацию, как только признать, что он менее способен, чем другие. И это чувство будет в нем расти — чувство ущербности, некоторой неполноценности и неспособности соперничать с другими. А так как его бранят еще и дома за неуклюжесть, то он в лишний раз удостоверяется в своей неполноценности.

Естественно, ребенок не должен воспринимать это как полное поражение, однако есть много детей, которые прекращают борьбу при подобных, не обнадеживающих обстоятельствах. И пока такие дети не поймут, что на самом деле происходит с ними, или кто-нибудь не объяснит им, как преодолеть эти трудности, — им будет трудно продолжать борьбу. У многих людей, например, неразборчивый почерк потому, что они никогда в достаточной степени не тренировали правую руку. То, что это препятствие преодолеваемо, доказывается фактом существования левшей среди настоящих мастеров своего дела, будь то артисты, художники или граверы. Эти люди развили свою правую руку лишь благодаря усиленной тренировке, несмотря на то, что от рождения они были левшами.

Существует предрассудок, будто все левши, тренирующие свою правую руку, становятся заиками. Это предубеждение объясняется тем фактом, что трудности, возникающие на пути подобных детей, столь велики, что они могут потерять веру в себя при говорении. Вот почему можно также найти большое количество левшей среди тех, кто проявляет иные формы падения духа (неврозы, самоубийства, преступления, извращения и т. д.). С другой стороны, часто встречаются люди, преодолевшие недуг, связанный с левой рукой, а также достигшие высокого положения в обществе, зачастую в сфере искусства.

Неважно, в какой степени у левши проявляется его недуг; любой ничтожный признак его все равно учит нас очень важной вещи, а именно: мы не сможем определить способностей ребенка в полной мере до тех пор, пока не воспитаем в нем мужество и упорство. Когда мы пугаем детей, отнимаем у них надежду на лучшее будущее, может статься, что они и далее будут способны к сопротивлению. Но если бы мы воспитали у них мужество, такие дети смогли бы добиться много большего.

Дети с непомерным честолюбием находятся в незавидном положении, потому что традиционно их оценивают по успехам, а не по готовности встречать трудности и бороться с ними. Сегодня также традиционным является наше желание достичь видимого успеха, а не досконального образования. Мы знаем, как недолговечен успех, который приходит к нам без особого усилия. Следовательно, не может быть никакой пользы в том, чтобы культивировать в ребенке честолюбие. Намного важнее воспитывать в нем мужество, упорство и веру в себя; научить тому, чтобы от поражения он не падал духом, а считал его новой проблемой. И, конечно, было бы намного легче, если бы учитель смог распознать, в какой момент стремления ребенка стали бесполезными, а также ставит ли он на первое место усилие и труд.

Таким образом, мы видим, что стремление к превосходству может найти отражение в такой черте характера, как честолюбие. Есть дети, чье стремление к превосходству изначально носило характер честолюбия, но которые отказались от своей цели как недосягаемой, поскольку другой ребенок в это время оторвался далеко вперед. Многие учителя используют практику сурового обращения с детьми без честолюбия или ставят им плохие оценки, чтобы пробудить в них это чувство. Иногда такой подход приводит к успеху, если в ребенке еще остались хоть какие-то признаки мужества. Однако данный метод не может быть рекомендован для массовой практики. Дети, которые сильно отстали в учебе, становятся совершенно растерянными и входят в состояние явной тупости, если с ними обращаются таким образом.

С другой стороны, мы часто удивляемся неожиданному проявлению ума и способностей ребенка, которые он демонстрирует после обращения с ним по-доброму, с заботой и пониманием. Действительно, подобные дети зачастую проявляют большее честолюбие. Это объясняется тем, что они боятся вновь опуститься на прежний уровень. Их прежняя жизнь и отсутствие достижений в прошлом стоят перед их глазами как предупреждение и постоянно подгоняют вперед. В последующей жизни многие из них ведут себя так, словно находятся под властью демона; они денно и нощно заняты чем-нибудь, все время страдают от перегрузки и считают, что ими сделано недостаточно.

Все это становится более понятным, если иметь в виду главную идею индивидуальной психологии, которая заключается в том, что каждая человеческая личность (будь то ребенок или взрослый) представляет собой единое целое и что она всегда выражает себя в соответствии с той нормой поведения, которую постепенно выработала в себе. Нельзя рассматривать отдельное действие, оторванное от всего образа актера, потому что оно может быть интерпретировано по-разному. Неточности в суждении тотчас же исчезнут, если мы постигнем смысл действия или жеста, например, медлительность как неизбежный ответ ребенка на все те учебные задачи, которые ставит перед ним школа. Это просто означает, что он предпочел бы не иметь никаких дел со школой и поэтому не очень утруждает себя выполнением ее требований. В результате он делает все возможное, чтобы им не подчиниться.

С этой точки зрения мы можем видеть весь образ «плохого» школьника. Перед нами разыгрывается трагедия, суть которой в том, что стремление к превосходству выражается у ребенка в его неприятии школы. В поведении ребенка начинают проявляться типичные симптомы, которые постепенно превращаются в такие устойчивые черты, как неисправимость и плохой характер. Например, этот ребенок может играть роль придворного шута. Он постоянно откалывает шутки, чтобы рассмешить других, или что-то еще в этом роде. Или может надоедать своим товарищам. Или, например, прогуливать занятия и связаться с плохой компанией.

Отсюда мы видим, что в наших руках находится не только судьба школьника, но и его дальнейшее развитие. Воспитание и обучение, осуществляемое школой, определяют точную модель будущей жизни индивида. Школа находится между институтом семьи и обществом, и у нее есть возможности корректировать ошибочный стиль жизни, являющийся результатом семейного воспитания. Она ответственна за адаптацию ребенка к социальной жизни, а также отвечает за то, чтобы он гармонично вписался в сложнейшую структуру общественных отношений.

Рассматривая школу с исторической точки зрения, можно увидеть, что она всегда старается выпускать людей, отвечающих общественным идеалам своего времени. Этим занимались соответственно аристократическая, религиозная, буржуазная и демократическая школы, которые всегда воспитывали детей в соответствии с требованиями времени и правителей. Сегодня в связи с изменением общественного идеала должна изменяться и школа. Следовательно, если современный идеал человека включает в себя такие качества, как независимость, самоконтроль и мужество, то школа должна быть организована так, чтобы выпускать из своих стен людей, приближающихся к этому идеалу.

Другими словами, она не должна замыкаться в себе и считать себя завершающим этапом воспитания, а всегда должна иметь в виду, что индивид готовится для общества, а не для самой школы. Поэтому она не имеет права отвергать детей, которые отказались следовать идеалу образцового школьника. Это вовсе не означает, что у них низкий уровень стремления к превосходству. Такие дети могут обратиться к другим областям деятельности, где им не надо прилагать особых усилий и где, как они считают, пусть правильно или нет, им легче достигнуть успеха. Это может быть связано с тем, что с ранних лет они неосознанно готовили себя к другой деятельности. Так, например, они не могут стать блестящими математиками, зато могут хорошо отличиться в спорте. Педагог всегда должен замечать любое заметное достижение ребенка и использовать его как отправную точку для стимулирования его стремления к самосовершенству и в других сферах деятельности. Задача воспитателя намного облегчается, если он начинает свою работу с единственного обнадеживающего достижения ребенка, вселяя тем самым в него веру в то, что и в другом он способен достичь успеха. Это похоже, если можно так выразиться, на переманивание ребенка с одного плодородного пастбища на другое. А так как все дети, кроме слабоумных, вполне способны успешно справляться со своими школьными задачами, то единственное, что им необходимо преодолеть, — это искусственно созданный барьер. Этот барьер вырастает из того, что суждения о ребенке строятся на основе абстрактных условностей школы, а не на основе конечной воспитательной и социальной цели. На ребенке это отражается в виде отсутствия в нем уверенности в себе и, как результат, содействует тому, что его стремление к превосходству может оторваться от полезной деятельности, так как не находит себе достойного выхода.

Что же делает ребенок в подобной ситуации? Он ищет путь к спасению. Часто можно наблюдать странности в его поведении, что, естественно, не вызывает похвалы со стороны учителя, зато заставляет обратить на себя внимание или вызывает восхищение со стороны одноклассников по поводу проявления его дерзости и упрямства. Нарушая порядок, такой ребенок часто считает себя героем или маленьким повелителем.

Подобные проявления психологических отклонений от нормального поведения возникают в школьной жизни. Их происхождение нельзя связывать только со школой, хотя и рождаются они именно там. Школа, которую, так сказать, отрывают от ее активного воспитательного и корректирующего назначения, является своеобразной экспериментальной базой, выявляющей дефекты первоначального семейного воспитания.

Умный и наблюдательный учитель может многое увидеть в ребенке уже в его первый день в школе, поскольку многие дети сразу проявляют все признаки изнеженного ребенка, которому такая новая (школьная) ситуация кажется очень болезненной и неприятной. Он не умеет завязывать дружбу с другими детьми, а это умение является весьма существенным. Лучше и предпочтительнее, если ребенок приходит в школу с некоторыми знаниями о том, как устанавливать контакты. Он не должен зависеть только от одного человека, не считаясь при этом с другими. Ошибки семейного воспитания должны быть исправлены в школе, но, разумеется, лучше, если ребенок придет сюда более или менее свободным от подобных ошибок.

Нельзя ожидать, что у избалованного ребенка внезапно возникнет умение концентрироваться на учебной работе в школе. Такой ребенок невнимателен. Он лучше изъявит желание остаться дома, чем идти в школу — фактически у него не появится «ощущения школы». Симптомы такого отвращения к школе обнаружить легко. Так, родителям приходится уговаривать ребенка вставать утром; они должны постоянно его убеждать сделать то или другое; он копается за завтраком и т. д. Создается впечатление, что ребенок построил непреодолимый барьер, чтобы избежать прогресса в своих делах.

Лечение и средство от болезни в этой ситуации то же самое, что и в случаях с левшами: таким детям надо дать время научиться, их не следует наказывать, если они опаздывают в школу, иначе это только усилит их ощущение чувствовать себя несчастным человеком в школе. Такое наказание воспринимается ребенком как подтверждение его чувства непринадлежности к школе. Когда родители бьют ремнем, чтобы заставить его идти в школу, то он не только не захочет посещать ее, но будет изыскивать пути, чтобы сделать свое положение более сносным. Этими путями будут, конечно, средства избежать, а не подготовиться к встрече с трудностями. Отвращение ребенка к школе, его неумение справиться со школьными проблемами проявляются в каждом его жесте и каждом движении. Он никогда не будет носить все учебники, будет забывать или терять их. И если у ребенка появилась подобная привычка, можно быть уверенным, что он не в ладах со своей школой.

Изучая таких детей, можно почти точно определить, что они не надеялись добиться хоть малейшего успеха в школе. Эта недооценка собственных возможностей не является только лишь их виной. Окружение детей также подтолкнуло их в этом ошибочном направлении. Дома им кто-нибудь в гневе предвещает мрачное будущее или называет тупицей и ничтожеством. Когда эти дети встречают в школе как бы подтверждение подобным обвинениям, они теряют способность к умозаключению, анализу (что часто можно наблюдать и у старших в семье), чтобы исправить свои искаженные представления. Таким образом, они отказываются от сражения, даже не пытаясь сопротивляться, и принимают свое поражение, которое сами же и осуществили, воздвигнув непреодолимое препятствие в виде признания своей несостоятельности и неполноценности.

Поскольку обстоятельства обычно таковыми и являются, то допускается ошибка, и чтобы исправить ее, мало возможностей; и поскольку эти дети обычно плетутся позади всех, несмотря на их явные попытки вырваться вперед, — они скоро отказываются от своих попыток и переносят внимание на изобретение причин, чтобы не ходить в школу. Отсутствие в школе, прогуливание занятий является одним из самых опасных симптомов. Прогул считается самым тяжким грехом, и наказывают за это, как правило, очень серьезно. В результате дети сами уверяются в том, что вынуждены найти убежище в хитрости и обмане. Существует еще несколько путей, ведущих к дальнейшим проступкам. Они могут подделывать записки от родителей и фальсифицировать табели об успеваемости. Дома они могут плести паутину лжи о том, что могли бы делать в школе, которую не посещали в течение некоторого времени. Им также приходится искать место, чтобы прятаться там во время учебных часов. Само собой разумеется, в этом укромном местечке они обычно находят и других детей, которые уже протоптали сюда дорожку. И таким образом после таких обычных проступков, как прогулы, стремление к превосходству у этих детей остается неудовлетворенным и вынуждает их к дальнейшим действиям, иначе говоря, к нарушению законов. Они заходят все дальше и дальше, что завершается в конце концов настоящим преступлением. Они сколачивают банды, начинают воровать, предаются сексуальным извращениям и считают себя вполне взрослыми.

После того, как сделан этот большой шаг, они начинают искать дальнейшего удовлетворения своему честолюбию. Так как их проступки остаются неразоблаченными, им кажется, что они могут совершать самые дерзкие преступления. Это объясняет тот факт, почему многие дети не могут положить конец своей преступной жизни. Им хочется расти и совершенствоваться на этом пути, потому что они думают, что никогда не достигнут успеха в любой другой деятельности. Они исключают все, что могло бы стимулировать их на полезные дела. Честолюбие, постоянно подпитываемое «подвигами» товарищей, все дальше толкает их на новые антиобщественные деяния. Невозможно встретить ребенка, который одновременно имел бы тягу к преступлениям и был бы равнодушен к самому себе. Крайняя самовлюбленность имеет тот же источник, что и честолюбие; и она заставляет ребенка постоянно выделяться тем или иным образом. И когда он не может найти приложения своим силам в полезной части жизни, то уходит в бесполезную ее часть.

Вот конкретный пример с мальчиком, который убил своего учителя. Если мы изучим данный случай, мы найдем в нем все вышеизложенные характерные черты. Этот ребенок получил бережное, но слишком напряженное воспитание под руководством гувернантки, верившей, что знает все необходимое относительно проявлений и назначения психической жизни. Мальчик потерял веру в себя, потому что его честолюбие было низвергнуто с огромной высоты до нуля, то есть до полного разочарования. Жизнь и школа не оправдали его ожиданий, и поэтому он обратился к правонарушениям. Посредством преступления закона он ушел из-под контроля воспитательницы и эксперта по делам несовершеннолетних, так как общество еще не придумало методики обращения с преступниками, особенно с малолетними, с точки зрения воспитательных задач, задач исправления психологических ошибок.

Существует любопытная закономерность, известная каждому, кто много занимался педагогической наукой, которая заключается в том, что мы часто встречаем своенравных и капризных детей в семьях учителей, министров, врачей и юристов. Это относится не только к малоопытным педагогам, но также и к тем, к чьему мнению мы обычно прислушиваемся. Несмотря на присущий этим людям авторитет, они кажутся неспособными внести спокойствие и порядок в свои собственные семьи. Объяснением этому служит то, что во всех подобных семьях важнейшие взгляды на воспитание либо были совершенно упущены, либо не приняты во внимание. Это исходит, в частности, от строгих установок и предписаний, которые педагог-родитель пытается навязать семье посредством своего предполагаемого авторитета. Он слишком жестоко воздействует на детей. Он угрожает их независимости и часто действительно лишает их ее. Этим самым он как бы рождает в детях чувство мести за подобное угнетение, вызванное воспоминаниями о розгах, которыми они были биты. Необходимо также помнить, что излишняя осторожность в воспитании приводит к чрезвычайно обостренному наблюдению. В большинстве своем оно имеет огромное преимущество, но когда дело касается собственных детей, это часто закладывает в них желание постоянно находиться в центре внимания. Они считают себя статистами в эксперименте, а других ответственной и решающей его частью. Эти и другие должны отвести все трудности от детей, после чего они чувствуют себя свободными от любой ответственности.

Глава 4. Как управлять стремлением к превосходству

Итак, в предыдущих главах мы отметили и подробно рассмотрели тот факт, что каждый ребенок стремится к превосходству. Задача каждого родителя или педагога — направить это стремление в плодотворное и полезное русло. Они должны позаботиться о том, чтобы это стремление было результатом здоровой жизнедеятельности и счастья, а не неврозов и расстройства.

Как этого достичь? В чем заключается различие между продуктивными и бесполезными проявлениями стремления к превосходству? Оно заключается в интересе к обществу. Невозможно представить ценность какого-то достижения, если оно не связано так или иначе с обществом. Если вспомнить о великих подвигах, которые представляются многим благородными, ценными и высокими, можно увидеть, что эти поступки имели значимость не только для самих героев, но и для общества в целом. Следовательно, воспитание ребенка должно быть организовано так, чтобы он познал социальное чувство или чувство солидарности с обществом.

Дети, у которых не развито социальное чувство, становятся трудными детьми. Это дети, чье стремление к превосходству не было востребовано.

Однако следует признать, что существует множество мнений о том, что же является ценным для общества. Одно бесспорно: о дереве можно судить по его плодам. Результаты любого конкретного поступка показывают, был ли он полезен или непригоден для общества. Это означает, что мы должны учитывать время и результаты. В конечном итоге, любое действие должно пересекаться с логикой реальности, и это пересечение покажет уместность данного действия по отношению к нуждам общества в целом. Таков всеобщий критерий ценностей, и рано или поздно противоречие или согласие с этим стандартом непременно проявятся. К счастью, в нашей повседневной жизни мы не часто оказываемся в ситуации, требующей сложной методики суждений. Что касается социальных явлений и политических тенденций, последствия которых мы не всегда можем ясно представить, то здесь есть место и для спора. Однако следует отметить, что и здесь результаты жизнедеятельности целого народа или отдельного индивида ясно показывают, полезны и правдивы они или нет. Поскольку с научной точки зрения мы не можем назвать что-либо полезным и хорошим для всех, пока это не окажется абсолютной истиной и правильным решением жизненной проблемы, а она обусловливается землей, космосом и логикой человеческих отношений. Эти условия существующей человеческой природы представляют собой своеобразную математическую задачу, которая несет в себе решение, хотя, однако, мы не всегда в состоянии ее решить. Мы можем только рассуждать о корректности решения в свете актуальности проблемы. К сожалению, возможность проверить правильность решения наступает слишком поздно, когда уже нет возможности исправить ошибки.

Люди, которые не рассматривают свою жизнь с логической и объективной точек зрения, большей частью не в состоянии оценить согласованность и последовательность своего поведения. Когда они сталкиваются с проблемой, они обескуражены; и вместо того, чтобы браться за дело, начинают размышлять о неправильно выбранном пути, принесшем столько проблем. Если это касается детей, надо также помнить, что когда они отходят от принципа полезности, они не в состоянии извлечь позитивные уроки из отрицательного опыта только потому, что они не понимают сути происходящего. Следовательно, необходимо научить ребенка рассматривать свою жизнь не как серию разрозненных случаев, а как длинную цепь взаимосвязанных событий его жизни. Ничто происходящее с ним не может быть выкинуто из контекста всей его жизни: любое событие может быть объяснено только в связи с тем, что произошло с ним раньше. Когда ребенок это поймет, он сможет осознать, почему он потерпел неудачу.

Прежде чем продолжить рассмотрение разницы между правильным и ошибочным направлением детского стремления к превосходству, неплохо рассмотреть особый тип поведения, который противоречит нашей общей теории. Это — лень, тот тип поведения, наличие которого, казалось бы, противоречит тому, что каждый ребенок имеет врожденное стремление к превосходству. Постоянные нравоучения в адрес ленивого ребенка заглушают его амбиции, тягу к превосходству. Но изучив ситуацию с ленивым ребенком подробнее, мы поймем, что общепринятый подход ошибочен. У подобного ребенка есть ряд определенных преимуществ. Он не отягощен тем, что от него ожидают другие люди; его условно прощают, если он достиг немногого, он ни с чем не борется и тем самым демонстрирует нерадивое и праздное отношение ко всему. Однако, благодаря своей лени, он часто оказывается в центре внимания, так его родители считают необходимым заняться с ним. Когда мы видим, сколько детей жаждут попасть на передний план любой ценой, мы начинаем понимать, почему некоторые из них добиваются этого, став ленивыми.

Но это, однако, не полное психологическое объяснение лени. Многие дети принимают ленивую позицию как средство облегчения своего положения. Их явную неспособность и отсутствие воспитания часто приписывают лени. Редко можно услышать, чтобы их обвинили в неспособности, наоборот, родители обычно говорят: «Что бы мог он сделать, если бы не был ленивым?» Дети удовольствуются признанием того, что всего смогли бы достичь, если бы только они не были ленивыми. Это бальзам на душу ребенка, у которого слишком мало уверенности в себе. Это замена успеха, и не только в случае с детьми, но и со взрослыми тоже. Ложная формула «Если бы я не был ленивым, чего бы только я не достиг» оберегает их от ощущения неудачи. Когда такие дети действительно что-нибудь делают, даже небольшие дела приобретают огромное значение в их глазах. Любое, пусть неважное достижение входит в контраст с обычным до этого его отсутствием. В результате они получают за это похвалу, в то время как другие, проявляющие постоянную активность дети получают меньшее признание за большие достижения.

Таким образом, мы обнаруживаем в лености скрытую и непонятную дипломатию. Ленивые дети — словно канатоходцы с подстраховочной сеткой: если и упадут, то мягко. Ленивых детей ругают и обвиняют всегда в более мягкой форме, чем других детей, и это не так сильно ранит их души. Такие дети менее болезненно воспринимают обвинение в лени, чем в неспособности. Другими словами, дети используют лень как ширму, чтобы спрятать отсутствие веры в себя, что помогает им избегать проблем, с которыми приходится сталкиваться.

Если мы рассмотрим существующие методы воздействия на них, то увидим, что они перекликаются со стремлениями ленивых детей, так как чем больше мы ругаем ; маленького лентяя, тем он ближе к своей цели. Мы уделяем ему все наше время, а нагоняй уводит наше внимание от вопроса о его способностях, помогая ему тем самым удовлетворить свое желание. Наказание имеет тот же результат. Учителей, пытающихся «вылечить» ребенка от лени посредством наказания, всегда ждет разочарование. Даже самое строгое наказание не может превратить ленивого ребенка в трудолюбивого.

Подобное превращение может произойти лишь благодаря изменению самой ситуации, если, например, ребенок достиг неожиданного успеха. Это может произойти также при смене строгого учителя на более мягкого, который понимает ребенка, открыто разговаривает с ним и придает ему смелости, вместо ослабления той толики, которая у него есть. В такой ситуации переход из пассивного состояния в активное порой удивляет своей неожиданностью. Так, есть дети, которые в свои первые школьные годы оставались на заднем плане, а при переходе в новую школу проявили трудолюбие. Произошло это в силу изменения школьной среды. Некоторые дети, которые не могут найти выход с помощью лени, пытаются избежать полезной деятельности путем «симулирования». Другие же необычно возбуждаются во время экзаменов; таким детям кажется, что им будет оказано некоторое снисхождение из-за их нервного напряжения. Подобная психологическая тенденция наблюдается и у плачущих детей: плач и нервное возбуждение для них — средство для получения привилегий.

К этой же категории следует отнести детей, требующих особого отношения в связи с нарушением деятельности какого-то органа, например, детей-заик. Те, кто когда-либо имел дело с маленькими детьми, наверняка замечали, что при развитии речи они почти все имеют легкую склонность к заиканию. Ускорение или торможение этого процесса зависит от многих факторов, в частности, от уровня социального чувства. Общительные дети, старающиеся установить контакт со своими сверстниками, научатся говорить быстрее, чем те, которые избегают таких контактов. Существуют также ситуации, в которых речь воспринимается как нечто излишнее. Как, например, в случае с избалованными и слишком оберегаемыми детьми: каждое их желание выполняется еще до того, как они успели выразить его (так обычно поступают в работе с глухонемыми детьми).

Когда дети не научились говорить до 4—5 лет, родители начинают опасаться, что они глухонемые. Но вскоре они замечают, что дети вполне нормально их слышат, что в свою очередь исключает предположение о возникшем недуге. С другой стороны, очевидно, что они живут в окружении, где речь является излишней. Когда ребенку все преподносится на «серебряной тарелочке», то не возникает необходимости говорить, и, следовательно, в таких случаях речь развивается поздно. Речь ребенка является индикатором наличия и уровня его стремления к превосходству. Он должен говорить, чтобы выразить это стремление: принесет ли оно радость семье или послужит формой удовлетворения своих обычных потребностей. Когда нет возможности выразить это стремление в той или иной форме, мы, естественно, можем ожидать трудностей в развитии речи.

Существуют другие дефекты речи, например, трудности в произношении согласных Р, Ш, Ф. Все это исправимо, поэтому странно, что так много взрослых заикающихся, шепелявящих или говорящих нечетко.

У большинства детей с возрастом заикание прекращается. Остается лишь малый их процент, нуждающихся в специальном лечении. Что используется в процессе лечения, можно продемонстрировать на примере 13-летнего мальчика. Врач начал лечить его в возрасте шести лет. Лечение длилось год и оказалось безуспешным. Прошел год без медицинского вмешательства, затем — новый врач, снова год и снова безрезультатно. Еще год бездействия. В первые два месяца пятого года его доверили логопеду, чье вмешательство только ухудшило состояние ребенка.

Через некоторое время мальчика отправили в специализированную клинику. Лечение в течение двух месяцев оказалось успешным, но через шесть месяцев ребенок вновь стал заикаться.

Еще восемь месяцев у нового врача. Вместо ожидаемого улучшения наступило отключение функции. Пригласили нового специалиста, но безуспешно. За лето наметилось улучшение, однако перед началом учебного года ребенок стал заикаться, как и прежде.

Большая часть лечения состояла из упражнений, включающих чтение вслух, повторение за врачом, медленное проговаривание слов. Некоторые упражнения давали временное улучшение, за которым, однако, следовал рецидив заикания. У мальчика не было врожденного дефекта. Будучи маленьким, он упал со второго этажа и получил сотрясение мозга.

Учитель, знавший его в течение года, так характеризует ребенка: «Хорошо воспитан, трудолюбив, легко вспыхивает, легко раздражается». Французский язык и география, по его мнению, представляли наибольшую трудность для мальчика. Во время экзаменов он сильно волновался. Мальчика привлекали гимнастика и спорт, а также технический труд. Он не претендовал на лидерство, ладил со своими одноклассниками, однако с младшим братом у него были проблемы. Он был левшой, за год до этого случился паралич правой стороны лица.

Говоря о семейном окружении, стоит отметить, что отец, бизнесмен по профессии, был по натуре нервным человеком, часто ругал мальчика, когда тот заикался. Но больше всего он боялся своей матери. Домой приходил репетитор, и поэтому ему редко удавалось уходить из дома. Ему явно не хватало свободы. Ребенок считал свою мать несправедливой, поскольку, по его мнению, она отдавала предпочтение младшему брату.

На основе этих фактов можно дать следующее объяснение: склонность ребенка к вспыльчивости является выражением растущей напряженности перед предстоящим общением. Его заикание имеет ту же причинную основу. Даже учитель, которого он любил, не смог отучить его от заикания, так как оно возникало автоматически и выражало его неприятие других.

Мы знаем, что причина заикания лежит не во внешнем окружении, а в том, что человек-заика воспринимает в этом окружении. Раздражительность мальчика оправдана и значима. Он не пассивен. Его стремление к признанию и превосходству скрыто в раздражительности, как это и происходит со слабыми натурами. Еще одно доказательство его обескураженности это то, что он ссорится только со своим младшим братом. Волнение на экзамене демонстрирует его растущее напряжение из-за страха провала и из-за ощущения того, что он менее способен, чем другие. У него сильное чувство неполноценности и именно это дезориентирует его стремление к превосходству.

Ввиду того, что ситуация в доме неблагоприятная, ребенок с радостью идет в школу. Дома в центре внимания — младший брат. Вряд ли физический дефект или страх стали причиной заикания, но каждый из них по-своему отрицательно сказался на его внутренней смелости. Наиболее сильной причиной стал младший брат, который оттолкнул его на задний план в семье.

Существенно также то, что до восьми лет мальчик мочился в постель. Данный симптом часто проявляется только у тех детей, которых вначале баловали, а позднее перестали это делать. Недержание мочи — еще одно доказательство того, что ребенок добивался внимания матери даже во время сна, ибо он не мог примириться с тем, что от него отвернулись.

Мальчика можно вылечить только поддержкой и поощрением, а также научив быть независимым. Можно также поставить перед ним задачи, которые он смог бы решить, и благодаря этому достижению вновь обрел бы веру в себя. Мальчик признает, что появление младшего брата было нежелательным для него; теперь ему надо объяснить, что ревность вывела его на ложный путь.

Многое можно сказать и о симптомах, сопутствующих заиканию. Так, мы хотим узнать, что происходит в момент возбуждения. Многие заики в момент вспышки злости могут ругаться, не показывая признаков заикания. В более взрослом возрасте человек-заика может говорить гладко, когда, скажем, декламирует стихи или объясняется в любви. Эти факты доказывают, что решающим фактором является их отношение к окружающим. Важными моментами являются столкновение с другими людьми, напряжение, возникающее в ребенке, когда необходимо установить с ними контакт, или когда он должен выразить себя посредством речи.

Когда ребенок учится говорить, не обнаруживая затруднений, никто не обращает внимания на его успехи, но когда у него появляются трудности, он сразу становится главным предметом разговоров в доме. Семья занята исключительно заиканием ребенка, вследствие чего он также уделяет повышенное внимание своей речи. Он начинает осознанно контролировать свою экспрессию, факт, который не отмечается у нормальных детей. Известно, что контроль над функциями, которые должны осуществляться автоматически, приводит к заторможению этих функций. Яркий пример тому — басня Мейринка «Полет Жабы». Жаба встречает многоножку и сразу же начинает восхищаться силой и мощью такого удивительного существа. «Можешь ли ты сказать, — спрашивает она, — какая из твоих ног ступает первой, и в каком порядке действуют остальные девятьсот девяносто девять?» Многоножка начинает думать, проверять действие конечностей, и после попыток контролировать их сконфуженно обнаруживает, что не может двигаться.

Конечно, важно установить осознанный контроль над течением всей жизни, но устанавливать контроль над каждым движением бесполезно и вредно. Мы можем создавать произведения искусства только тогда, когда до автоматизма доведены наши физические движения, необходимые для этого. В противном случае мы не достигнем успеха.

Несмотря на разрушительный эффект, который заикание оказывает на будущие возможности ребенка, и несмотря на очевидный вред, который наносят воспитанию ребенка исключительное внимание и симпатия со стороны семьи, вызванные его заиканием, есть еще люди, ищущие оправдание существующему положению, вместо того, чтобы найти способы улучшить его. Это относится как к родителям, так и к детям: и те, и другие не имеют веры в будущее. Ребенок довольствуется тем, что опирается на окружающих и находит выгоду в своем очевидном уязвимом положении.

Как часто извлекают выгоду из явно невыгодного положения, повествуется в одном из рассказов Бальзака. Он рассказывает о двух торговцах, каждый из которых пытался получить от сделки большую выгоду для себя. Пока они спорили, один из них начал заикаться. Собеседник, несколько удивленный, понимает, что заика пытается выиграть таким образом время на обдумывание. Он тут же придумал и пустил в ход контроружие: вдруг перестал совсем слышать. Заика оказался в невыгодном положении вследствие того, что ему пришлось напрягаться, чтобы партнер его услышал. Равенство тем самым было восстановлено.

К заикам нельзя относиться как к преступникам, даже если они используют свой недуг в свою пользу, чтобы выиграть время или заставить других ждать. К детям-заикам необходимо относиться особенно внимательно и терпеливо. Только путем обходительного отношения с этим ребенком и формирования у него мужества можно добиться успеха в лечении.

Глава 5. Комплекс неполноценности

Устремление к превосходству и чувство неполноценности сосуществуют в каждом человеке. Мы хотим большего, потому что чувствуем нашу ущербность, и преодолеваем это ощущение путем достижения результатов. Однако чувство неполноценности не проявляется до тех пор, пока механизм успеха не встретит сопротивления или не усилится за счет повышенной психологической ответной реакции в защиту своего статуса. Затем появляется комплекс неполноценности — патологическое чувство, обязательно требующее легкой компенсации и особого удовлетворения и в то же время препятствующее достижению успеха, увеличивая барьеры, уменьшая при этом резервы мужества.

Обратимся снова к случаю с 13-летним мальчиком-заикой. Его обескураженность, как мы отметили выше, частично является следствием длительного заикания, а заикание в свою очередь усиливает его беспокойство. Мы можем таким образом наблюдать в этом случае проявление явного невротического комплекса неполноценности. Мальчик хочет спрятаться от всех. Он потерял надежду, у него даже могли возникнуть мысли о самоубийстве. Его заикание стало выражением и продолжением его сущности. Это оказывает впечатление на окружающих, ставит его в центр внимания и таким образом способствует его психологическому дискомфорту.

Мальчик выдвинул неадекватный и ошибочный критерий оценки окружающей жизни и достижения какой-либо цели. Он всегда будет стремиться к престижу и в связи с этим должен проявить себя хорошо воспитанным, аккуратным в работе, умеющим ладить с другими. Вдобавок, он также считает, что должен иметь алиби на случай неудачи, и это алиби — заикание. Случай с данным ребенком многозначителен, так как большая часть его жизни правильно ориентирована, и только в определенные моменты здравый смысл и мужество ему изменяют.

Заикание — только одно из бесчисленных средств, которое уязвленные дети используют, когда видят, что не смогут добиться успеха в силу врожденных способностей. Эти средства можно сравнить с мерами защиты, которыми природа одарила животных, — когтями и рогами. Легко заметить, как они берут начало в детской слабости, их страхе в том, что не смогут обойтись в жизни без такого чуждого им «вооружения». Интересно, что таким оружием могут служить различные вещи. Есть дети, которые выбрали в качестве оружия недержание стула и мочи. Это свидетельствует о том, что они не хотят покидать детство — самое беззаботное и безболезненное время. Редко у таких детей действительно имеются сложности с кишечником и мочевым пузырем. Они прибегают к таким вещам как к уловкам, которые смогут вызвать симпатию родителей или воспитателя. И это несмотря на то, что часто они могут вызвать насмешки одноклассников. К таким проявлениям надо относиться не как к недугу, а как к проявлению комплекса неполноценности или неудовлетворенному стремлению к превосходству.

Мы можем проследить, как развивалось заикание практически из небольшой физиологической предпосылки. Мальчик был долгое время единственным ребенком, и мать была занята исключительно им. С возрастом он возможно почувствовал, что внимание к нему недостаточно, его желания пресекаются, и он придумал новую Уловку для того, чтобы привлечь к себе внимание. Заикание приобрело большое значение: он видел, какое пристальное внимание он вызывал у человека, с которым разговаривал. С помощью своего заикания он смог сохранить внимание к себе, которое иначе уделялось бы младшему брату.

То же самое происходило и в школе. Он нашел здесь учителя, который уделял ему много времени. Таким образом, благодаря заиканию, он смог испытывать чувство превосходства как в школе, так и дома. Он пользовался вожделенной популярностью в той же мере, как и многие хорошие ученики. Он несомненно был хорошим учеником, но в любом случае жизнь его достаточно облегчалась.

С другой стороны, хотя заикание и вызывало снисходительность учителя, вряд ли этот метод манипуляции имеет право на существование. Мальчик страдает гораздо больше, чем другие дети, если не получает того внимания, на которое он рассчитывает. С появлением в семье младшего брата сохранение внимания к себе стало действительно камнем преткновения. По сравнению с обычными детьми, он так и не научился проявлять интерес к другим; он сделал свою мать самым важным человеком в семейном кругу, исключив из него кого бы то ни было. Лечение подобных детей необходимо начинать с формирования их мужества, поддержания их веры в свои силы и способности. Необходимо установить дружеские отношения с ними посредством симпатии, открытости и искренности, а не запугиванием строгими мерами. Однако и этого недостаточно. Дружеские отношения необходимы для поддержания начавшегося улучшения. Этого можно добиться лишь предоставив им больше независимости, направив различными средствами их воспитание на утверждение в них веры в свои физические и умственные способности. Их необходимо убедить в том, что всего, чего они еще не достигли, можно добиться трудолюбием, упорством, усилием и волей.

Педагог или родитель, предсказывающий плохой конец ребенку, оказавшемуся на неправильном пути, совершает самую грубую ошибку. Такое беспочвенное предсказание ухудшает ситуацию, так как увеличивает детскую нерешительность и трусость. Следует поступать как раз наоборот: вселять в ребенка оптимизм. Как говорил Вергилий, «они могут, потому что они думают, что могут».

Мы должны помнить, что никогда не сможем реально повлиять на улучшение его поведения, унижая и оскорбляя его, даже, если опасаясь быть осмеянным, ребенок действительно меняет свое поведение. Насколько некорректно использовать высмеивание в качестве стимула, можно увидеть из следующего примера. Мальчика, не умеющего плавать, постоянно дразнили товарищи. Вскоре он не смог выносить насмешек и однажды бросился с трамплина в воду. Его с трудом удалось спасти. Вряд ли можно назвать правильным поступок, когда трус, опасаясь потерять престиж, совершает какие-либо действия, противоречащие его трусости. Это часто трусливый, бесполезный способ перебороть естественную боязнь, так, как это мы видели в приведенном выше примере. Настоящая трусость его состояла в том, что, опасаясь потерять авторитет среди друзей, мальчик побоялся признаться в неумении плавать. Отчаянный прыжок в воду не избавил его от трусости, а лишь еще раз доказал трусливую склонность уходить от признания очевидных фактов.

Трусость — черта характера, которая часто расстраивает отношения между людьми. Ребенок, обеспокоенный исключительно своей личностью настолько, чтобы не считаться с другими, часто достигает престижа ценой других людей. Трусость пробуждает индивидуалистическое, воинствующее отношение к другим, которое уничтожает социальное чувство, хотя отнюдь не уничтожает страх перед общественным мнением. Трус всегда боится быть осмеянным, не замеченным, униженным. Он всегда во власти чужого мнения. Он похож на человека во враждебном окружении, вследствие чего в нем развиваются такие черты, как подозрительность, зависть и эгоизм.

Такие дети часто становятся критиканами, придирчивыми людьми, не желающими хвалить кого-то и обижающимися, если хвалят других. Таким образом, это показатель слабости, когда человек старается превзойти других путем их унижения, а не посредством своих собственных достижений. Избавить детей от враждебных чувств по отношению к другим — педагогическая задача, которую нельзя избегать, если распознаны основные симптомы. Простительно, если кто-то не может распознать их, но в таком случае он никогда не научится действенно исправлять неблагоприятные черты характера. Когда мы знаем, что проблема состоит в примирении ребенка с миром и жизнью, в указании на его ошибки, в объяснении того, что он хотел бы достичь авторитета без приложения усилий, только тогда мы знаем точно, в каком направлении действовать. Мы знаем, что нам нужно усилить дружеское отношение ребенка к другим. Мы знаем, что обязаны научить его не смотреть свысока на сверстника, который получил плохую оценку или совершил неверный поступок. В противном случае все это разовьет в нем комплекс неполноценности и лишит его мужества.

Результатом лишения ребенка веры в будущее является его отстраненность от реальности, создание взамен компенсирующего стремления к чему-то бесполезному в жизни. Самая важная задача воспитателя, его священный долг — не допустить потери ребенком мужества в школе, а в том случае, если он уже пришел в школу с проблемами, вернуть ему уверенность в себе. В этом роль школы и учителя. Все это зависит от высокого профессионализма учителя, так как невозможно воспитание детей, потерявших радость и надежду на будущее.

Потеря духа, хотя и временная, часто встречается у амбициозный детей, которые, несмотря на успешные результаты в учебе, могут иногда потерять надежду, так как они сдали последний экзамен и теперь должны выбирать профессию. Именно амбициозные дети, которые не стали первыми на экзаменах, могут отказаться от дальнейшей борьбы. Кризис, исподволь назревавший все это время, неожиданно обнаруживает себя, может вылиться в полное расстройство или невроз. Если неуверенность в себе у таких детей вовремя не взять под контроль, они принимаются за дело, не доводя его до конца. Становясь старше, они часто меняют работу, будучи уверены в том, что для них все кончается плохо, и заранее опасаясь поражения.

Следовательно, самооценка детей в подобных случаях крайне важна. Однако невозможно лишь путем расспросов выяснить у ребенка, как он оценивает себя. Получение неуверенного или неожиданного ответа ребенка не зависит от степени нашей дипломатичности. Некоторые дети будут утверждать, что оценивают себя достаточно высоко, другие же отметят, что ничего не стоят. При изучении данных случаев часто можно увидеть, как таким детям взрослые постоянно твердят: «Ты — тупица!», «Ты — никто!».

Лишь немногие дети, слыша подобные упреки, не страдают от них. Однако есть также и другие, которые используют недооценку их способностей при защите своего «я».

Даже если мы не получаем от ребенка ответа на вопросы, мы можем судить о его личности по тому, как он реагирует на наше вмешательство. Либо он отвечает уверенно и решительно, либо сомневается в ответе, что часто характеризует его обескураженность. Схематично это можно представить на примере ребенка, который вначале идет смело вперед, затем замедляет движение, спотыкается при приближении к цели и, наконец, останавливается на некотором расстоянии от нее. Иногда таких детей считают ленивыми, иногда — рассеянными. Мнения могут различаться, но результат всегда будет один и тот же. Подобные дети не принимаются просто за дело, как, на наш взгляд, поступают в обычных случаях, а постоянно борются с препятствиями. Иногда дети успешно дурачат взрослых, заставляя сомневаться в их способностях. Если мы представим всю картину и проанализируем ее с точки зрения индивидуальной психологии, то мы обнаружим, что вся проблема лежит в недостатке уверенности в себе, т.е. низкой самооценке.

Когда мы рассматриваем ложное стремление к превосходству, мы должны помнить, что абсолютно эгоистичная личность — это ненормальное общественное явление. Часто можно наблюдать детей, которые не считаются с кем бы то ни было вследствие неординарного стремления к превосходству. Они враждебны, алчны, эгоистичны и часто нарушают порядок. Узнав чей-либо секрет, они обязательно используют его, чтобы обидеть человека.

Однако даже в детях с таким предосудительным поведением мы находим явно человеческие черты. Как бы то ни было, у них присутствует чувство принадлежности к человечеству. Отношение их «я» к окружающему миру так или иначе чем-то выражается или подразумевается; и хотя их дальнейший образ жизни исходит из осознания сотрудничества, очень трудно обнаружить у них социальное чувство. Мы должны найти формы проявления личности, которые выдадут утаенное чувство неполноценности. Эти проявления многочисленны. Они начинаются со взгляда ребенка. Глаз — это не только орган, способный воспринимать лучи и передавать их, но это и орган для социального общения. То, как человек смотрит на окружающих, указывает, насколько он склонен контактировать с ними. Именно поэтому психологи и писатели придавали огромное значение человеческому взгляду. По тому, как человек на нас смотрит, мы можем судить, что он о нас думает, и в этом взгляде стараемся уловить состояние его души. Хотя ошибка и не исключена, по взгляду ребенка можно сделать заключение о степени его дружелюбия.

Хорошо известно, что тех детей, которые не могут открыто смотреть в глаза взрослому, начинают в чем-то подозревать. Это не обязательно дети нечестные или привыкшие к порочной сексуальной практике. Этот взгляд может означать их попытку избежать хотя бы на короткое время привязанности к другому человеку. Это означает попытку ребенка отойти от общества товарищей. Сигналом может служить и то, насколько ребенок близко подходит к вам, когда вы его зовете. Многие дети останавливаются вначале в отдалении: они хотят узнать, в чем дело, и лишь затем, если это необходимо, приблизятся к вам. Они с подозрением относятся к близким контактам вследствие предыдущего негативного опыта общения, который они обобщили и оценили односторонне. Интересно отметить некоторых детей, опирающихся либо на мать, либо на учителя. Тот, к кому он идет с желанием, оказывается для него более важным, чем тот, кого он, по его словам, любит больше всех.

Есть дети, которые обнаруживают чувство уверенности и смелости в манере ходить, держать голову, прямой осанке, в твердом голосе и в отсутствии стеснительности. Другие же, напротив, отскакивают при обращении к ним и тут же выдают свое чувство неполноценности, свой страх, что им не справиться с ситуацией.

В исследовании комплекса неполноценности мы часто встречаем людей, считающих, что этот комплекс является врожденным. Возражением этому утверждению является тот факт, что любого, даже смелого ребенка можно заставить бояться. Ребенок, чьи родители робкие, вероятно, тоже будет робким, но не из-за наследственности, а из-за атмосферы страха, в которой он вырос. Атмосфера в семье и характеры родителей имеют важное значение в развитии ребенка. Замкнутые в школе дети гораздо чаще бывают из семей, крайне редко общающихся с другими. Конечно, есть в этом случае соблазн считать их наследственными характеристиками, но это опасная теория. Ни физические изменения в организме, ни изменения в мышлении не могут противодействовать способности контактировать с окружающими. Существуют, тем не менее, факты, которые не обязательно вызывают такое отношение к данной проблеме, но делают понятным существование такой особенности.

Самый простой пример, который дает возможность понять это с теоретической точки зрения, это случай с ребенком, имевшим врожденные физические недуги, который болел некоторое время и чувствовал себя обездоленным из-за своей боли и слабости. Такие дети замыкаются в себе, смотрят на окружающий мир как на враждебный и полный трудностей. И второй негативный фактор имеет значение в таких случаях. Около слабого ребенка всегда должен находиться человек, облегчающий его жизнь и готовый посвятить всего себя ему, защищающий и оберегающий его и тем самым развивающий в нем сильное чувство неполноценности. Из-за большой разницы в силе и власти между ними и взрослыми все дети испытывают сходное чувство неполноценности. Это чувство меньшего легко усиливается, когда ребенок очень часто слышит: «Детей надо видеть, а не слышать!»

Все это подчеркивает детям их невыгодное положение. Осознание того, что у него меньше силы и власти, не дает ему примириться с этим. Чем сильнее эта идея уязвляет его, тем больше усилий он прилагает, чтобы стать значительнее. Его стремление к признанию получило новый импульс. Вместо того, чтобы направить свою жизнь на гармонию с окружающими, он создает свою формулу: «Думай только о себе». Это тип ребенка, который замыкается в себе.

Невозможно не согласиться с фактом, что большинство слабых и уродливых детей, детей-калек имеют сильное чувство неполноценности, которое проявляется в двух крайностях. Либо они робки, вздрагивают при обращении к ним, либо они агрессивны. Это два противоположных типа поведения, вызванных одной общей причиной. В своем стремлении к признанию такие дети выдают себя тем, что одни говорят очень мало, а другие — слишком много. Их социальное чувство бездействует, потому что они ничего не ожидают от жизни и уверены, что ничего не смогут достичь, или потому, что подчиняют это чувство своей собственной выгоде. Они всегда хотят быть лидерами и героями, быть всегда в центре.

Когда в течение многих лет ребенок вел себя неправильно, нельзя ожидать, что одна беседа изменит его поведение. Педагог должен быть терпелив. Если, пытаясь изменить свое поведение, дети терпят неудачу, иногда полезно объяснить им, что улучшение приходит не сразу. Это успокаивает ребенка и не позволяет ему расстраиваться. Когда ребенку не дается математика на протяжении двух лет, нет смысла надеяться, что он достигнет успеха за две недели, хотя то, что он наверстает упущенное, — бесспорно. Нормальный ребенок, что называется, не пасующий перед трудностями, способен все преодолеть. Мы убеждаемся вновь и вновь, что всякого рода «неспособности» проявляются из-за неправильного развития личности, в особенности без должного чуткого и милосердного отношения к ней. Всегда можно помочь трудным детям, если они не являются слабоумными.

Неспособность, кажущаяся неразвитость, неуклюжесть, апатия — это недостаточные доказательства слабоумия ребенка. У подобных детей нарушения в умственной деятельности всегда находят внешние проявления в психомоторике. Эти нарушения могут быть вызваны железами, отвечающими за деятельность соответствующих участков мозга. Иногда со временем этот дефект исчезает и остаются только следы физического несовершенства. То есть ребенок даже после избавления от своего недуга может продолжать вести себя как больной.

Продолжим вышеназванный тезис. Психологическая неполноценность и эгоцентризм могут быть следствием не только пережитых физических недугов и физической слабости, но они могут быть вызваны совершенно другими обстоятельствами, не имеющими ничего общего с физической неполноценностью организма. Это может произойти из-за неправильного питания или из-за казенного и грубого воспитания. В таких случаях ребенок становится несчастным и у него развивается враждебное чувство к окружающим. Результат тот же самый, как и в случае, когда нарушения в психике являются результатом физических недостатков.

У педагогов возникнет много трудностей в обращении с детьми, которые были воспитаны в атмосфере, лишенной любви. В представлении детей мы будем выглядеть такими же, как и те, кто причинил им боль. Любое принуждение ходить в школу они будут воспринимать как угнетение. Они всегда будут ощущать себя в положении угнетенных и всегда будут готовы к сопротивлению, на какое только они способны. Они не смогут также правильно относиться к своим товарищам, так как ненавидят тех, у кого более счастливое детство.

Такие озлобленные дети часто превращаются в людей, которые любят отравлять жизнь другим. Они не смогли проявить достаточной смелости, чтобы адаптироваться в своем окружении, поэтому стараются компенсировать чувство неполноценности путем угнетения тех, кто слабее, или проявлением превосходства через напускное дружелюбие. Подобное отношение продолжается до тех пор, пока другие позволяют доминировать над собой. Многие дети понимают, что дружить надо с теми, кто находится в худшем положении, что происходит и с некоторыми взрослыми, которых особенно тянет к тем, кто страдает. Или же они предпочитают детей, младших по возрасту и более бедных по положению. Мальчики же иногда выбирают в друзья покорную, тихую девочку, не принимая во внимание противоположность пола.

Глава 6. Развитие ребенка: предотвращение комплекса неполноценности

Если ребенку требуется больше, чем обычно, времени для того, чтобы научиться ходить, но затем он ходит нормально, это не значит, что в его дальнейшей жизни у него должен развиваться комплекс неполноценности. Однако известно, что ребенок, чье умственное развитие в любых других отношениях соответствует норме, всегда остро воспринимает ограничение свободы передвижения. Он чувствует ущербность этого своего положения и, кажется, готов сделать из нее пессимистические выводы, которые могут оказать влияние на его последующую деятельность, даже если первоначальная физическая, функциональная неспособность позже исчезнет. Есть много детей, перенесших когда-то рахит, которые хотя и вылечились, все еще носят печать этой болезни: кривые ноги, неуклюжесть, катар легких, определенное искажение формы головы, искривленный позвоночник, увеличенные лодыжки, слабые суставы, неправильная осанка и т. д. Психически же остается чувство поражения, приобретенное в течение болезни, и появившаяся в связи с этим склонность к пессимизму. Видя, с какой легкостью их сверстники ведут себя, такие дети угнетены чувством неполноценности. Они недооценивают себя и выбирают одну из двух линий поведения. Либо они полностью теряют уверенность и при малейшем улучшении ситуации останавливаются на достигнутом; либо их подстегивает кажущаяся безнадежность их стремления непременно догнать более удачливых товарищей по игре, несмотря на физические недостатки. Очевидно, что у этих детей нет достаточного опыта, чтобы суметь правильно оценить свою ситуацию.

Важным моментом является то, что развитие ребенка определяется не его собственными возможностями, не окружающей средой, а тем, как он объясняет внешний мир и относится к нему. Потенциальные возможности, с которыми ребенок приходит в мир, не имеют первостепенного значения, как не имеет значения и мнение взрослых о его (ребенка) положении. Для нас важно видеть ситуацию ребенка глазами самого ребенка и объяснить ее его собственным ошибочным суждением. Мы не можем предполагать, что ребенок поступает логично, т. е. согласно здравому смыслу взрослых, но мы должны быть готовы признать, что дети ошибаются в объяснении своего положения. В самом деле, надо помнить, что воспитание детей было бы невозможно, если не учитывать тот факт, что дети совершают ошибки. Мы едва ли могли воспитать или перевоспитать ребенка, если бы его ошибки были врожденными. Следовательно, тот, кто верит во врожденные черты характера, не может и не должен заниматься воспитанием детей.

Неверно утверждение, что всегда «в здоровом теле — здоровый дух». Возможен здоровый дух и в больном теле, если ребенок мужественно смотрит на жизнь, несмотря на физические недостатки. С другой стороны, если ребенок физически здоров, но неблагоприятное стечение обстоятельств привело его к ложной оценке своих способностей, он не будет умственно здоровым. Неудачи при выполнении заданий часто заставляют ребенка поверить в собственную несостоятельность. Это потому, что такие дети необычайно восприимчивы к трудностям и любое препятствие считают подтверждением отсутствия способностей.

У некоторых детей к трудностям в передвижении добавляются речевые проблемы. Ребенок обычно одновременно приобретает умение говорить и ходить. Конечно, эти два умения в действительности не связаны между собой, но они зависят от воспитания ребенка и условий семьи. Есть дети, которые в иных обстоятельствах не встретили бы трудностей, но не могут говорить потому, что семья не помогает им. Ясно, однако, что любой здоровый ребенок, чьи слуховые органы в полном порядке, должен научиться говорить в сравнительно раннем возрасте. При определенных, особенно ярко выраженных обстоятельствах происходит задержка развития речи. В других случаях родители портят ребенка, говоря за него все, вместо того, чтобы дать ему возможность попытаться выразить себя. Подобный ребенок так долго учится говорить, что мы иногда думаем, что он глухой. Когда он наконец действительно научится говорить, его интерес к речи становится столь интенсивным, что впоследствии он часто становится оратором. Жена композитора Шумана Клара не могла говорить до 4-х лет и говорила очень плохо до восьми лет. Она была своеобразной девочкой, очень скрытной, необщительной, предпочитающей бесцельно проводить время на кухне. Из этого можно сделать вывод, что она была предоставлена самой себе. «Странно, — отмечал ее отец, — что этот удивительный психический диссонанс был началом жизни, полной прекрасной гармонии». Она представляет собой пример сверхкомпенсации.

Следует особенно внимательно относиться к тому, чтобы глухонемые дети получали специальное образование, так как все чаще появляются сведения о том, что полная глухота встречается крайне редко. Неважно, насколько ребенок плохо слышит, даже незначительная его способность слышать должна быть полностью использована. Профессор Кац в Ростоке продемонстрировал возможности подготовки детей, которые якобы не имели музыкального слуха и были неспособны к свободному пониманию музыки и красоты звука.

Иногда дети, успешно занимающиеся по большинству учебных предметов, совсем не справляются с какой-нибудь школьной дисциплиной, часто с математикой, вызывая тем самым на себя подозрение в некоторой несостоятельности. Всегда может так случиться, что дети, которые не справляются с арифметикой, начнут бояться этого предмета и потеряют надежду справиться с ним. Есть семьи, как правило, среди художников, где даже хвастаются своим неумением считать. В добавление к этому следует сказать, что существующее широко распространенное мнение о том, что математика дается девочкам труднее, чем мальчикам, неверно. Есть много женщин, ipe-красных математиков и экспертов по статистике. Школьницы часто слышат, что мальчики лучше умеют считать, чем девочки, и это замечание сбивает их с толку.

Важным показателем является умение или неумение ребенка оперировать цифрами. Математика — одна из немногих областей знания, которая придает человеку уверенность. Работа мысли ведет к стабилизации окружающего хаоса посредством чисел. Люди с повышенным чувством неуверенности обычно плохо считают.

Это также верно и по отношению к другим дисциплинам. Письмо, графическое изображение на бумаге звуков, понятных только внутреннему сознанию, дает человеку ощущение своей безопасности. Рисование позволяет зафиксировать мимолетное зрительное впечатление. Гимнастика и танцы выражают достижение физической уверенности и, что более важно, посредством надежного контроля над телом — достижение психологической уверенности в себе. Вот почему, вероятно, многие педагоги твердо верят в силу спорта.

Поразительным проявлением чувства неполноценности у детей является трудность в приобретении умения плавать. Если ребенок легко учится плавать, это хороший признак того, что и в будущем он сможет преодолеть другие трудности. Если же плавание вызывает у него большие трудности, то это показывает отсутствие веры ребенка в себя и в инструктора по плаванию. Заслуживает внимания и тот факт, что многие дети, у которых вначале возникали проблемы, позже становились отличными пловцами. Такие дети, восприимчивые к естественным трудностям и вдохновленные возможными успехами в достижении совершенства, часто становятся чемпионами в плавании.

Важно знать, привязан ли ребенок только к одному человеку или же он проявляет интерес к нескольким людям. Обычно дети бывают глубоко привязаны к матери, а при ее отсутствии — к другому члену семьи. Эта особенность привязываться к кому-нибудь есть в каждом ребенке, если он не слабоумен или идиот. Когда ребенок находится на попечении матери, а отдает предпочтение другому члену семьи, важно понять, почему это происходит. Очевидно, что ребенку не следует сосредоточивать всю свою любовь, привязанность и внимание на матери, так как одной из ее наиболее важных задач является перенесение интересов ребенка и его доверия и на своих друзей. Бабушка и дедушка также играют важную роль в воспитании, что обычно проявляется в баловании ребенка. Причиной этого является боязнь пожилых людей остаться никому не нужными. У них развивается преувеличенное чувство неполноценности, в результате чего они играют роль придирчивых критиков или мягкосердечных, добродушных взрослых и, чтобы стать значимыми для детей, все им разрешают. После посещения бабушек и дедушек Дети настолько портятся, что отказываются возвращаться домой, где их ждет порядок и дисциплина. По возвращении к родителям они жалуются, что дома не так хорошо, как у бабушки с дедушкой. Мы отмечаем это потому, что должны учитывать роль, которую старые люди иногда играют в жизни детей, с тем, чтобы воспитатели не игнорировали данный важный фактор в определении образа жизни любого конкретного ребенка.

Неуклюжесть в движениях (вопрос психологической анкеты в Приложении I) как последствие перенесенного рахита, сохранившаяся в течение долгого времени, обычно свидетельствует о том, что ребенку уделяли слишком много внимания, и он, как следствие, был избалован. Матери должны быть достаточно умны, чтобы не подавлять самостоятельность детей даже тогда, когда они больны и нуждаются в особом уходе.

Важным представляется и следующий вопрос: много ли у ребенка было проблем? (Вопрос). Когда мы получаем положительный ответ на этот вопрос, можно быть уверенным, что данная мать была слишком привязана к своему малышу. Ей не удалось укрепить в нем чувство независимости. Это беспокойное состояние обычно дает о себе знать, когда ребенок ложится спать или встает, ест или умывается, а также во время ночных кошмаров или при энурезе. Все эти симптомы указывают на попытку вызвать внимание определенного человека. Симптомы следуют один за другим, словно ребенок находит все новые и новые средства для борьбы за господство над взрослыми. Когда у ребенка развиваются подобные симптомы, мы можем быть уверены, что влияние на него окружающих очень слабое. Наказание не помогает, и такие дети обычно провоцируют своих родителей, чтобы затем продемонстрировать им, что все их наказания не достигают цели.

Один из важнейших вопросов касается умственного развития ребенка. На него порой трудно ответить правильно и иногда желательно использовать тесты Бине, не всегда, однако, дающие точные ответы, на которые можно было бы положиться. Это справедливо и в отношении других тестов по определению умственного развития, результаты которых не следует считать неизменными для всей последующей жизни ребенка. Как правило, развитие умственных способностей зависит в большей степени от семейных обстоятельств. Семьи, живущие в лучших условиях, способны помочь своим детям, и дети с хорошим физическим развитием обнаруживают и сравнительно неплохое умственное развитие. К несчастью, установилось такое положение вещей, когда более ровно развивающимся детям предопределено заниматься «высококачественной работой» или престижным делом, тогда как тем, кто растет медленно, предназначена «черная работа». Насколько нам известно, во многих странах введена новая система, предполагающая специальные классы для слабоуспевающих детей; статистика показывает, что большинство в этих классах составляют выходцы из бедных семей. Из этого можно сделать вывод, что если бы эти дети из малообеспеченных семей имели более благоприятную окружающую обстановку, они могли бы успешно конкурировать с «благополучными» детьми, которым посчастливилось родиться в семьях с лучшими материальными возможностями.

Еще один важный момент, который необходимо рассмотреть: был ли ребенок когда-либо предметом насмешек и терпел ли от этого нравственные пытки. Некоторые дети могут вынести подобные испытания, другие теряют мужество, избегают трудностей полезной деятельности, направляют свое внимание на внешность, поведение, — показатель того, что ребенок мало верит в себя. Враждебную ребенку окружающую обстановку выдает то, что он постоянно ссорится с другими, боясь, что если он не будет зачинщиком драк, другие нападут на него первыми. Такие дети непослушны, поскольку считают послушание признаком подчинения. Они думают, что вежливый поклон на приветствие — демонстрация слабости, поэтому отвечают резко; они никогда не жалуются, так как считают сочувствие других личным унижением. Они никогда не плачут при людях и иногда смеются, когда должны бы плакать, что выглядит как неумение переживать, но это всего лишь проявление страха выдать свою слабость. А у действительно сильного человека отсутствует жестокость. Такие непослушные дети часто бывают неопрятны, нерадивы, грызут ногти, ковыряют в носу и очень упрямы. Они нуждаются в поддержке и ободрении; им необходимо объяснить, что их действия отражают лишь страх показаться слабым существом.

Вопрос 4, касающийся того, насколько легко ребенок приобретает друзей или он нелюдим, является ли он лидером или ведомым, — имеет отношение к коммуникативным способностям ребенка, т. е. наличию социального чувства или состояния обескураженности. Вопрос также касается того, насколько ребенок желает подчиняться или управлять. Когда ребенок самоизолируется, это указывает на его недостаточную уверенность в себе для конкуренции с другими, и что его стремление к превосходству настолько сильно, что он боится подчинить свою личность толпе. Наличие у детей склонности к коллекционированию вещей означает, что они хотят укрепить свое положение и обойти других. Эта тенденция к «собирательству» опасна, так как она может очень легко далеко зайти и превратиться в чрезмерные амбиции или жадность, выражение обычного чувства слабости, которое стремится найти точку опоры. Подобных детей легко увлечь воровством, если они чувствуют, что ими пренебрегли или проигнорировали, ибо они ощущают отсутствие внимания к себе намного сильнее, чем другие.

Вопрос 5 касается отношения ребенка к школе. Мы не должны оставлять без внимания то, насколько ребенок заторможен или возбужден по поводу своего посещения школы (причем часто возбуждение означает нежелание). Страхи, возникающие у детей в определенных ситуациях, выражаются по-разному. Когда детям нужно делать домашнее задание, они становятся раздражительными; у них наблюдается нечто вроде повышенного сердцебиения, вызванного напряженным состоянием, до которого они себя довели. У некоторых, в частности, могут произойти определенные органические изменения, такие, как сексуальное возбуждение и др. Практика выставления детям оценок не всегда похвальна. Детям облегчили бы эту тяжелую ношу, если бы их не подвергали подобной экспертизе. Школа становится своего рода постоянным экзаменом или тестом, в котором необходимо добиваться хорошей оценки, тогда как плохая оценка подобна неизменному приговору.

Выполняет ребенок домашнее задание с желанием или же его нужно принуждать к этому? Если он забывает делать домашнее задание, это свидетельствует о тенденции избегать ответственности. Неудовлетворительная учеба и раздражительность, которую она вызывает, иногда являются средством, используемым для того, чтобы избежать школу, так как ребенок хочет делать что-то иное.

Ленив ли ребенок? Когда ребенок не успевает в школе, главной причиной этого он предпочитает считать лень, а не свою неспособность. Когда ленивый ребенок выполняет хорошо какое-то задание, его хвалят и говорят: «Он мог бы многого достигнуть, если бы не был ленивым». Ребенка устраивает такое мнение, так как он убежден, что ему больше не надо доказывать свою состоятельность. К этому же типу детей принадлежат и вялые дети, которым не хватает смелости, которые не умеют сконцентрироваться, которые всегда от чего-то зависимы; или избалованные дети, которые нарушают работу класса, потому что хотят привлечь к себе внимание.

На вопрос об отношении ребенка к учителю нелегко ответить. Дети обычно скрывают настоящие чувства по отношению к педагогам. Когда ребенок постоянно критикует и старается унизить одноклассников, мы можем предположить, что эта привычка к унижению других является свидетельством отсутствия у ребенка веры в свои силы.

Такие дети самонадеянны, придирчивы, всегда во всем разбираются лучше, чем другие. Подобное отношение скрывает их собственную слабость.

Намного труднее взаимодействовать с детьми безразличными, равнодушными, пассивными. На них также надета маска, хотя в действительности они далеко не безразличны ко всему. Когда эти дети выходят из-под контроля, их реакция обычно принимает форму приступа безудержного гнева или попытки к самоубийству. Они никогда не делают ничего до тех пор, пока им не прикажут сделать что-либо. Они боятся препятствий и переоценивают других людей. Их надо ободрять и поддерживать.

Дети, проявляющие честолюбивые наклонности в спорте или гимнастике, выдают тем самым, что у них есть подобные честолюбивые устремления и в других областях, но они боятся испытать в них неудачу. Детям, которые читают гораздо больше, чем остальные, часто не хватает смелости, что свидетельствует о том, что они надеются обрести уверенность и завоевать авторитет с помощью чтения. Такие дети больше сосредоточиваются на воображаемой жизни, перед лицом же реальной они демонстрируют робость. Также важно отметить, какие книги предпочитают дети: романы, сказки, биографический жанр, путешествия или работы объективного, научного характера. В период полового созревания детей очень привлекают порнографические книги. К большому сожалению, в каждом большом городе есть книжные магазины, занимающиеся продажей такого рода изданий. Увеличивающееся сексуальное влечение и стремление испытать это сосредоточивают их мысли в этом направлении. В борьбе с подобным вредным влиянием следует использовать следующие средства: подготовку детей к роли взрослых, сексуальное просвещение, дружеские отношения с родителями.

Вопрос 6 касается условий семьи, болезней в семье, таких, как алкоголизм, неврозы, туберкулез, сифилис, эпилепсия. Также важно иметь исчерпывающую карту физического развития ребенка. У дышащего через рот ребенка часто глупое выражение лица, что является результатом болезни аденоидов и миндалевидных желез, препятствующих правильному дыханию. Очень важно сделать операцию по их удалению; иногда вера в то, что операция поможет ему, придает ребенку больше уверенности и смелости в активизации учебной деятельности по возвращении в школу.

Болезнь в семье нередко вредит развитию ребенка. Родители, у которых имеется хроническая болезнь, очень сильно обременяют своих детей. Нервные и психические расстройства угнетают всю семью. Если позволяют обстоятельства, от детей следует скрывать, что один из членов их семьи — душевнобольной. Психическое расстройство как болезнь бросает тень на всю семью, не говоря уже о предубеждении, что оно может передаваться по наследству. Это также имеет место и в отношении многочисленных случаев туберкулеза и рака. Все подобные болезни производят ужасное впечатление на разум ребенка и иногда значительно лучше оградить его от такой домашней атмосферы. Хронический алкоголизм или преступные наклонности внутри семьи действуют как яд, и этому ребенок часто не способен сопротивляться. Однако в вопросе размещения детей в другие более подходящие условия встречаются трудности. Эпилептики обычно раздражительны и нарушают гармонию семейной жизни. Но страшнее всего сифилис. Дети больных сифилисом родителей обычно очень слабые, они наследуют болезнь и переживают затем чрезвычайные трудности в жизни.

Мы не можем игнорировать тот факт, что материальные возможности семьи влияют на мировоззрение ребенка. Бедность по сравнению с лучшими условиями жизни других детей пробуждает чувство ущербности. Хорошо обеспеченным детям трудно в дальнейшем жить без привычных удобств, если семейный бюджет уменьшается.

Напряжение усиливается, если бабушка с дедушкой состоятельнее родителей, как в случае с Питером Гентом, который не мог избавиться от мысли, что его дед был чрезвычайно могущественным, тогда как отец не преуспел ни в чем. Ребенок часто становится трудолюбивым как бы в противовес ленивому отцу.

Первая встреча со смертью, когда она приходит внезапно, нередко является шоком, достаточно сильным, чтобы оказать влияние на всю жизнь ребенка. Неподготовленный ребенок, который неожиданно встречается со смертью лицом к лицу, впервые осознает, что жизнь имеет конец. Это может полностью обескуражить ребенка, по крайней мере, сделать его очень робким. В биографиях врачей мы можем прочитать, что их выбор профессии был обусловлен неожиданной встречей со смертью, — доказательство того, что на ребенка сильно подействовало осознание смертности человека. Нежелательно взваливать на детей эту проблему, так как они не способны полностью ее понять. Сироты или пасынки и падчерицы часто считают источником своих несчастий смерть родителей.

Важно знать, кто имеет решающий голос в семье. Обычно это отец. Когда главенствует мать или мачеха, отрицательным результатом является то, что отец часто теряет уважение детей. Мальчикам, живущим в семье с матерью-лидером, обычно присущ определенный страх перед женщинами, от которого они редко избавляются сами. Такие мужчины либо избегают женщин, либо делают их жизнь невозможной в своих семьях.

Далее следует знать, было ли воспитание ребенка строгим или мягким. Занимающиеся индивидуальной психологией специалисты считают, что только строгие или только мягкие методы не могут быть использованы в воспитании детей. Важным же является понимание, избежание ошибок и постоянное ободрение ребенка, когда он сталкивается с проблемами и пытается разрешить их, а также развитие социального чувства. Придирчивые родители причиняют вред детям, так как они полностью лишают их уверенности в себе. Потворство и потакание детям развивает в них чувство зависимости, подчиненности, а также склонности привязываться к какому-нибудь одному человеку. Родители должны избегать таких крайностей, как представление всего в розовых тонах или сгущение красок. Их задача — дать ребенку такую подготовку к жизни, чтобы ребенок сам мог о себе позаботиться. Дети, которых не научили смело встречать трудности, будут искать возможность избегать любое затруднение, что ведет к постоянному сужению круга деятельности.

Важно знать, на ком лежит ответственность за ребенка. Необязательно, чтобы мать была постоянно со своими детьми, но она должна знать, кто о них заботится. Лучший путь обучения ребенка — дать ему возможность узнавать все опытным путем, дойти до сути, чтобы в своем поведении он руководствовался не столько навязанными ему другими людьми ограничениями, сколько логикой фактов.

Вопрос 7 касается позиции ребенка в семейном созвездии, что очень влияет на его характер. Единственный ребенок — особая ситуация; самый младший ребенок, единственный мальчик среди девочек или наоборот — все они также находятся на особом положении.

Вопрос 8 связан с выбором профессии. Это важный вопрос, так как раскрывает нам влияние окружающей среды, степень мужества и социального чувства у ребенка, а также его жизненный ритм. Мечты (вопрос 9) тоже существенны и значимы, равно как и воспоминания раннего детства (вопрос 10). Люди, которые умеют толковать детские воспоминания, часто могут определить по ним весь образ жизни. Сны — также показатель направления, в котором ребенок идет по жизни; показатель того, старается ли он решить проблему или же избегает ее. Важно знать, есть ли у ребенка дефекты речи; далее, уродлив ли он или симпатичен, хорошо или плохо сложен (вопрос 13).

Будет ли ребенок откровенно говорить о себе? (Вопрос 14). Некоторым детям разрешают хвастовство в качестве компенсации за их чувство неполноценности. Другие отказываются говорить, боясь, что у них отнимут их преимущество или же боясь нового удара, если они обнаружат перед другими свою слабость.

Ребенка, успевающего по какому-то предмету, скажем, по рисованию или музыке, надо поощрять, чтобы он лучше учился по другим предметам (Вопрос 15).

К детям, которые в возрасте 15 лет не знают, кем они хотят стать, надо относиться как к абсолютно обескураженным детям, и их необходимо воспитывать соответствующим образом. Необходимо учитывать профессию членов семьи, также как и различия в социальном положении между братьями и сестрами. Общему развитию ребенка может быть нанесен вред несчастливым браком родителей. Долг учителя — продолжать относиться к ребенку с осторожностью и осмотрительностью; составить правильное представление о нем и окружающей его среде, подготовить адекватное педагогическое воздействие и направить свои попытки на то, чтобы изменить ребенка к лучшему в соответствии со сведениями, полученными из анкеты.

Глава 7. Социальное чувство и обстоятельства, препятствующие его развитию

В противовес описанным в предыдущих главах случаям проявления стремления к превосходству, у многих детей и взрослых существует тенденция объединяться с другими людьми, осуществлять свои задачи в сотрудничестве с другими и в целом быть полезными с социальной точки зрения. Подобные проявления лучше всего определить термином «социальное чувство». В чем кроется корень этого чувства? Ответ на этот вопрос в некотором роде противоречив. Но насколько мог обнаружить автор, здесь мы имеем дело с явлением, которое неразрывно связано с самим понятием «человек».

Уместно спросить, в какой степени это чувство является более врожденным, чем психологическое стремление к превосходству? Ответом будет то, что в своей основе оба явления имеют идентичную сущность, то есть как индивидуалистическое стремление к превосходству, так и чувство ориентации на общество имеют одну и ту же базу в человеческой природе. Оба они являются проявлением изначального желания самоутвердиться и разнятся только по форме. Это различие и приводит к безусловно отличающимся суждениям о человеческой природе. Так, индивидуалистическое стремление к превосходству подводит к суждению о том, что отдельная личность может обходиться без группы, в то время как чувство социальной ориентации подразумевает определенную зависимость от группы. Что касается взглядов на человеческую природу, нет сомнения, что социальное чувство главенствует над индивидуалистическим стремлением. Первое имеет под собой более твердую и логически более основательную точку зрения, второе же представлено лишь поверхностно, хотя как психологическое явление оно встречается в жизни людей наиболее часто.

Если поставить задачей выяснение того, какое место социальное чувство занимает в жизни человека с точки зрения истины и логики, достаточно проследить его историческое развитие, и мы увидим, что человек всегда жил в группах. И не удивительно, что те особи, которые не способны в одиночку защитить себя, были вынуждены жить вместе для самосохранения. Стоит лишь сравнить человека со львом, чтобы понять, что человек как высшее животное довольно беззащитен и что большинство других живых существ, сходных по размеру с человеком, сильнее и лучше вооружены природой для физической защиты и нападения. Дарвин отмечал, что те животные, которые обделены природой в отношении средств защиты, всегда перемещаются кучно. Орангутанг, например, благодаря своей чрезвычайной физической силе, живет один со своим партнером, тогда как более мелкие и слабые члены семьи человекообразных обезьян всегда встречаются в группах. Образование групп, как указывает Дарвин, является заменой или компенсацией того, что природа не дала конкретным животным: когтей, клыков, крыльев и т. д.

Формирование группы не только уравновешивает физические потенции отдельных особей, но и способствует поиску новых защитных средств, способных улучшить их положение. Например, существуют группы обезьян, умеющих организовать разведку для обнаружения врагов. Они таким образом используют общую силу для того, чтобы компенсировать слабость каждого отдельного члена. Известны также факты из жизни буйволов, когда они объединяются в стадо для успешного отражения нападений более мощного противника.

Социологи-анималисты, изучавшие данную проблему, утверждают, что в таких группах можно часто выявить определенную структуру взаимоотношений, эквивалентную законам. Так, например, разведчики, идущие впереди стада, должны вести себя согласно определенным правилам; и любая ошибка или нарушение караются всей группой животных.

В связи с этим интересно отметить утверждение многих историков о том, что самые старые законы человеческого общества были связаны с людьми, которые несли караул. Если это так, то мы наблюдаем здесь картину зарождения идеи группового сплочения, которая возникает из неспособности слабых видов животного мира защитить самих себя. Отсюда социальная направленность в определенном смысле также является отражением физической слабости и неотделима от нее. Что касается человека, то здесь, вероятно, можно сделать вывод, что важнейшими обстоятельствами, способствующими развитию социального чувства, являются его беспомощность и медленное развитие в период младенчества и детства.

Во всем животном мире мы не найдем ни одного существа, кроме человека, который приходит в мир совершенно беззащитным. Мы также знаем, что ребенку требуется долгое время, чтобы достичь состояния взрослости. И это не из-за того, что ребенку нужно научиться бесконечно огромному числу вещей до того, как он станет взрослым, а из-за самого процесса развития. На протяжении длительного времени дети нуждаются в защите родителей, так как этого требует их организм; человеческий род вымер бы, если бы не предоставлялась такая защита. Физическая слабость ребенка может рассматриваться как явление, в котором связаны воедино воспитание и социальная направленность. Воспитание — это необходимость, обусловленная физической несостоятельностью ребенка; и целью воспитания является преодоление детской несостоятельности, что можно достигнуть лишь с помощью группы. Воспитание должно быть социальным по своей нацеленности.

При определении принципов и методов воспитания детей мы должны руководствоваться идеей человеческого общежития и социального приспособления к нему. Осознаем мы это или нет, но нами более положительно воспринимается то, что является хорошим с точки зрения общества, и отрицательно — то или иное действие, которое не является полезным или даже вредит обществу.

Наблюдаемые в воспитании детей ошибки считаются нами таковыми потому, что они могут иметь нежелательные последствия для общества. Все величайшие достижения человеческого духа, а по сути само развитие человеческих способностей происходит под влиянием социальной жизни и в связи с эволюцией социального чувства.

Рассмотрим, например, речь. Человек, живущий вне общества, не нуждается в речи. Развитие речи представляется неоспоримым доказательством необходимости общественной жизни. Речь осуществляет связь между людьми и в то же время является продуктом их совместной жизнедеятельности. О психологии речи можно говорить в том случае, если за точку отсчета принять идею сообщества. Люди, живущие в одиночку, не испытывают необходимости в говорении. Если у ребенка отсутствует эта существенная основа участия в общественной жизни и он растет в изоляции, его умение говорить будет заторможено. То, что мы называем талантом речи, может быть приобретено и усовершенствовано только тогда, когда человек вовлекается во взаимоотношения с другими людьми.

Бытует общая точка зрения, что дети, умеющие выразить себя лучше, чем другие, просто более талантливы. У детей, которым трудно говорить или устанавливать контакт посредством речи, обычно отсутствует ярко выраженное социальное чувство. Дети, не научившиеся хорошо говорить, — зачастую избалованные дети, чьи матери делают для них все еще до того, как они успеют попросить о чем-либо. В таком случае они лишаются контакта и способности к социальной адаптации, так как им не нужна речь.

Встречаются также дети, не желающие разговаривать, так как их родители никогда не дают им возможности закончить предложение или самим отвечать на вопросы; над другими постоянно подшучивают или выставляют на смех, лишая их таким образом уверенности в себе. Подобные ошибки (постоянные исправления, с одной стороны, и придирки — с другой) довольно широко распространены в воспитании детей. Печальным результатом этого является то, что такие дети долгие годы несут в себе чувство унижения и неполноценности. Это чувство можно наблюдать у людей, использующих стереотипное вступление перед тем, как что-нибудь сказать: «Но только не смейтесь надо мной, пожалуйста!» После этой фразы сразу становится ясно, что в детстве над этими людьми часто смеялись.

Был такой случай с ребенком, который слышал и умел говорить, в то время как родители его были глухонемыми. Он всегда беззвучно плакал, когда ушибался. Нужно было просто показать родителям свою боль, но бесполезно было делать страдания слышимыми.

Развитие других способностей человека, например, таких, как понимание и логическое мышление, также невозможно представить без социального чувства. Человек, живущий в совершенном одиночестве, не нуждается в логике или, по крайней мере, не нуждается в ней больше, чем какое-нибудь иное животное. С другой стороны, человек, находящийся в постоянном контакте с другими людьми и вынужденный использовать речь, логику и здравый смысл в своих отношениях с окружающими, должен развивать в себе социальное чувство. Это есть конечная цель логического мышления.

Иногда действия отдельных людей кажутся нам глупыми, в то время как с точки зрения их личных целей эти действия выглядят вполне разумными. Так часто случается с теми, кто считает, что все должны думать так же, как и они. Это демонстрирует нам значимость фактора социального чувства или здравого смысла в суждениях (если не принимать во внимание то обстоятельство, что развитие здравого смысла было бы необязательным, когда общественная жизнь не была бы такой сложной и не ставила бы перед человеком такое обилие запутанных проблем). Отсюда легко можно понять, почему примитивные люди оставались на примитивном уровне, а именно: из-за относительной простоты их существования, которая не подталкивала их к глубоким размышлениям. Социальное чувство играет наиважнейшую роль в способности человека говорить и логически мыслить. Эти две функции можно было бы отнести и к дару божьему. Но если каждому дать возможность разрешать свои проблемы без оглядки на общество, в котором он живет, или использовать свой собственный язык, в мире наступил бы хаос. Социальное чувство предоставляет безопасность, которую ощущает каждый индивид и которая является для него главной опорой в жизни. Это не совпадает полностью с той уверенностью, которую мы обретаем благодаря логическому мышлению и ощущению реальности, но данное чувство является наиболее ощутимым компонентом этой уверенности. Почему, например, мы так смело и всецело полагаемся на вычисления и счет, что в свою очередь приводит нас к убеждению, что наивысшая правда — это та, которую можно выразить в цифрах? Причина заключается в том, что, с одной стороны, числовые операции для человека — наиболее легкий способ передачи информации, с другой стороны, они легче перерабатываются головным мозгом. Мы не вполне уверены в той или иной истине, если не в состоянии передать ее другим людям или если кто-то не может донести свои идеи до нас. Эта цепочка рассуждений, несомненно, продолжает попытки Платона построить свою философию на числе и математике. Еще более близко мы видим эту связь с социальным чувством, когда он решил отправить философа назад в пещеру, с тем, чтобы тот, так сказать, принял участие в жизни своих сородичей. Он чувствовал, что даже философу невозможно жить без защищенности, исходящей из социального чувства.

Дети, у которых наблюдается, если можно так выразиться, меньший заряд чувства защищенности, демонстрируют его тогда, когда они вступают в контакт с другими детьми или когда им приходится решать определенные задачи по собственной инициативе. В школе это проявляется особенно на тех предметах, которые требуют объективного, логического мышления, например, математике.

Понятия, которые у человека формируются в детстве, обычно представлены однобоко (например, мораль, этика). Для человека, которому суждено жить в одиночестве, этика непостижима. Понятие нравственности присутствует лишь в том случае, если мы думаем об обществе и правах других людей. Эту точку зрения трудно отстаивать, когда мы имеем в виду эстетические чувства, нашу склонность к творчеству. Однако, даже занимаясь в сфере искусства, мы способны постичь сущность приобретаемых нами впечатлений, что вытекает из осознания нами здоровья, силы, правильного социального развития и т. д. Когда дело касается искусства, эти рамки являются более гибкими и существует больше возможностей для проявления индивидуального вкуса. По сути, даже эстетика в целом подчиняется социальным нормам.

Если будет задан практический вопрос, как можно определить степень развития социального чувства у ребенка, мы должны ответить, что надо учитывать определенные проявления поведения. Когда мы видим, например, как дети в своем стремлении к превосходству выделяют себя, совершенно не считаясь с другими, мы можем с уверенностью сказать, что социальное чувство развито у них слабее, чем у тех детей, которые избегают подобной ситуации. При современном состоянии цивилизации невозможно представить себе ребенка, лишенного всякого стремления к личному превосходству. И как результат, у него наблюдается низкий уровень развития социального чувства. На это-то обстоятельство и указывают критики человеческой природы и моралисты как прошлого, так и современности, когда выдвигают тезис о том, что человек по своей природе эгоистичен и думает больше о себе, чем о других. Это всегда выражено в форме проповеди, не оказывающей никакого влияния ни на детей, ни на взрослых, так как ничего нельзя добиться с помощью этой аксиомы, и люди то и дело утешают себя тем, что и другие тоже не лучше.

Когда мы имеем дело с детьми, представления о жизни которых так запутаны, что у них развились вредные или преступные наклонности, мы должны признать, что моральная проповедь в любом количестве еще никогда не действовала на них. В такой ситуации желательнее было бы копнуть немного поглубже, чтобы избавить ребенка от порока, вырвав его с корнем. Другими словами, мы должны отказаться от роли судьи и стать другом или врачом.

Если мы постоянно будем говорить ребенку, что он плохой или глупый, он скоро поверит в нашу правоту и после этого у него не достанет мужества справиться с какими бы то ни было трудностями, ожидающими его впереди. А затем происходит то, что ребенок терпит неудачу во всем, за что бы он ни брался. Его убежденность в том, что он глуп, еще более укореняется. Он не понимает, что именно среда разрушила его уверенность в себе, и он подсознательно подлаживается к окружающей жизни, чтобы доказать правоту выдвинутого ложного утверждения. Ребенок чувствует себя менее способным, чем его товарищи он ощущает себя ущемленным в способностях и возможностях. Его отношение безошибочно указывает на подавленное состояние, которое находится в прямой зависимости от интенсивности давления, оказываемого на него неблагоприятной средой.

Индивидуальная психология пытается показать, что влияние среды всегда ощутимо в любой ошибке, совершенной ребенком; например, неаккуратный ребенок пребывает в тени сверстника, который держит свои вещи в порядке, ребенок, который лжет, всегда находится под влиянием тирана-взрослого, желающего суровыми мерами излечить того от привычки лгать. Влияние окружающих можно обнаружить даже в хвастовстве ребенка. Такой ребенок обычно чувствует, что важна похвала, а не успешное выполнение задания; и в своем стремлении к превосходству он всегда ожидает поощрительных комментариев со стороны своей семьи.

В жизни каждого ребенка бывают такие ситуации, которые родители либо просмотрели, либо неправильно поняли. Это означает, что положение каждого ребенка среди своих братьев и сестер различается. Первенец имеет исключительное положение в силу того, что он является некоторое время единственным ребенком в семье. Такое психологическое состояние незнакомо второму рожденному в семье ребенку. Младший встречается с целым рядом обстоятельств, известных не каждому ребенку, так как в течение определенного времени он остается самым маленьким и слабым в семейном окружении. Существуют различные варианты подобных ситуаций. Когда два брата или две сестры растут вместе, один из них, будучи старшим и естественно более опытным, уже преодолел те или иные трудности, которые младшему еще предстоит одолеть. Последний находится в менее благоприятном положении и чувствует это. Чтобы компенсировать возникшее чувство неполноценности, он изо всех сил старается опередить старшего брата или сестру.

Представители индивидуальной психологии, долгое время работавшие с детьми, обычно способны определить, какое место занимает ребенок в семейном созвездии. Если старший ребенок достиг нормального уровня развития, то у младшего есть стимул к большим усилиям, чтобы от него не отстать. В результате младший становится более активным и агрессивным. Если старший был слабым ребенком и развивался медленнее, младшего ничто не вынуждает прикладывать большие усилия в своеобразном соперничестве.

Следовательно, важно определить, какую позицию ребенок занимал в семье с детства, так как его можно понять до конца только в том случае, когда определено его место в семейной иерархии. Младшие дети несут на себе безошибочную печать того, что они самые маленькие в семье. Конечно, существуют исключения, но наиболее обычный тип младшего ребенка — это тот, кто хочет всех опередить, тот, кто никогда не бывает тихим и всегда спешит начать новое действие, руководствуясь чувством и верой в то, что он должен достичь большего, чем все остальные. Эти размышления важны в воспитании детей, так как обусловливают выбор определенных методов воздействия. Невозможно следовать одним и тем же правилам в обращении со всеми детьми. Каждый ребенок уникален и, классифицируя детей в соответствии с теми или иными типичными чертами, мы должны быть внимательны к каждому ребенку как к индивидууму. Это требование почти невозможно соблюсти в условиях школы, но оно вполне достижимо в семье.

Младший по возрасту всегда старается быть в центре внимания и в большинстве случаев преуспевает в этом.

Это чрезвычайно важное заключение, подвергающее сомнению гипотезу о том, что ментальность является врожденной. Между малышами из разных семей можно увидеть много общего, что говорит о несомненной ложности данной гипотезы.

Другой же тип ребенка, являющийся прямой противоположностью описанному выше активному, — это пример абсолютно обескураженного подростка. Он ленив до крайности. Мы признаем, что такая, казалось бы, огромная разница между этими двумя типами может быть объяснена психологически. Никто так болезненно не воспринимает трудности, как ребенок, чрезмерно амбициозный в своем стремлении всех обойти. Амбиции делают его несчастным, и когда препятствия кажутся почти непреодолимыми, он сдается значительно быстрее, чем тот, чья борьба не имеет столь значимой цели. В случаях с младшими детьми мы видим олицетворение латинской поговорки «Aut Caesar, aut nullus», иначе говоря, «все или ничего».

В Библии мы можем найти яркие примеры младших детей, которые полностью перекликаются с нашим опытом, например, истории об Иосифе, Давиде, Сауле и т. д. Конечно, можно не согласиться, что у Иосифа был маленький брат Вениамин, но в данном случае надо учитывать то, что Вениамин родился, когда Иосифу было семнадцать лет, таким образом, будучи ребенком, Иосиф был младшим в семье. Довольно часто мы можем наблюдать семьи, которые поддерживаются младшими детьми. Аргументы, подтверждающие наши утверждения о младших детях, мы находим и в сказках. Нет такой сказки, где бы младший ребенок не обошел бы своих старших братьев и сестер — в немецких, русских, скандинавских или китайских сказках — младший всегда является победителем. Трудно отнести эту закономерность лишь к совпадению. Это, вероятно, вызвано тем обстоятельством, что в старые времена фигура младшего ребенка была более очевидной, чем сегодня. Вполне возможно, что этот возрастной тип всегда находился в центре событий в силу того, что был легко заметен в примитивных условиях.

Можно также много написать о характерных особенностях, которые развиваются у детей в соответствии с их положением в семье. Старшие дети, например, тоже имеют много общих качеств и могут быть подразделены на два или три основных типа.

Автор данной книги изучал этот вопрос в течение долгого времени, но проблема так и не прояснилась до конца, пока он случайно не наткнулся на один из эпизодов в автобиографии Фонтане. В нем Фонтане рассказывал о своем отце, французском эмигранте, принимавшем участие в русско-японской войне. Его отец всегда очень радовался сообщениям о том, что десять тысяч поляков побили пятьдесят тысяч русских, обратив последних в бегство. Фонтане не мог оценить радости своего отца. Напротив, он крайне возмущался, считая, что пятьдесят тысяч русских должны быть сильнее десяти тысяч поляков; а «если это не так, то сие меня совершенно не радует, так как более сильный всегда должен оставаться более сильным».

Читая эти строки, мы сразу приходим к выводу, что Фонтане — старший ребенок. Только старший ребенок может сделать подобное заявление. Он помнит свое обладание властью в семье, будучи единственным ребенком, и чувствует несправедливость по отношению к тем, кого свергают с престола слабейшие. Факты доказывают, что старшие дети обычно придерживаются консервативных позиций. Они верят в силу, в правила и несокрушимость законов. Они имеют тенденцию принимать деспотизм как данность. У них «правый подход» к вопросу о власти, так как сами однажды занимали подобное положение.

Как мы уже отмечали, в типах старших детей имеются исключения. Остановимся, к примеру, на одном из них. Это касается проблемы в жизни ребенка, испытывавшего в свое время ущемленность. Это трагическая роль мальчика, имеющего младшую сестру. В описаниях этих робких абсолютно обескураженных мальчиков часто отмечается, без упоминания факта как такового, что проблема скрывалась в умной младшей сестре.

Частота подобных случаев не является случайностью и имеет простое объяснение. Известно, что в современном обществе отдается предпочтение мужчинам перед женщинами. Мальчика-первенца, как правило, балуют; родители ждут от своего ребенка очень многого. Его положение весьма благоприятно, пока на свет не появляется сестра. Девочка входит в среду, в которой «правит» избалованный старший брат. Он воспринимает ее как нежелательно вторгшийся раздражитель и начинает бороться против нее.

Возникшая ситуация заставляет девочку предпринимать чрезвычайные усилия, и если она не сломается, такая активность — отпечаток на всю ее жизнь. Девочка начнет быстро развиваться, чем пугает старшего брата, который видит, как разрушается его мужской приоритет. Он становится неуверенным в себе, а так как в возрасте 14—16 лет девочки развиваются быстрее как в умственном, так и в физическом плане, то его неуверенность завершается полным поражением. Он быстро теряет веру в себя и сдается в борьбе, изобретая различные правдоподобные оправдания своей слабости или воздвигая на своем пути препятствия, чтобы впоследствии использовать их в качестве алиби для своего отступления.

Можно встретить много подобных мальчиков-первенцев, неуверенных, не верящих в будущее, необъяснимо ленивых или страдающих от нервозности только по одной-единственной причине: они не чувствуют себя достаточно сильными, чтобы состязаться со своей младшей сестрой. Такими мальчиками иногда овладевает невероятная ненависть к женскому полу. Их судьба обычно печальна, так как найдется немного людей, понимающих их положение и способных объяснить его им. Иногда доходит до того, что родители и другие члены семьи сетуют: «Почему все не так? Почему мальчик — не девочка, а девочка — не мальчик?»

Мальчикам, имеющим несколько сестер, также присущи общие черты. Очень трудно предотвратить доминирование женской атмосферы в семье, где несколько сестер и один брат. Или он чрезвычайно избалован всеми членами семьи, или все женщины отвергают его. Эти мальчики, конечно, развиваются по-разному, но есть определенные черты, характерные для всех. Мы знаем о широко известной точке зрения, что мальчики не должны воспитываться исключительно женщинами. Однако не стоит буквально воспринимать это положение, так как понятно, что первоначальное воспитание мальчики получают все же у женщин. Имеется в виду то, что мальчики не должны воспитываться в чисто женском окружении. Это не аргумент против женщин вообще, но против непонимания, которое возникает в подобных ситуациях. Также не ведет ни к чему хорошему, если девочка растет в среде мальчиков. Мальчики обычно с пренебрежением относятся к ней; и она в результате пытается подлаживаться под них, чтобы быть наравне, что в конечном счете является неподходящей подготовкой к ее будущей жизни.

Неважно, насколько вы терпимы, но нельзя присоединяться к мнению тех, кто верит, что девочек следует воспитывать как мальчиков. Это можно делать какое-то время, но все равно вскоре проявятся неизбежные различия. Мужчинам в жизни уготована иная роль согласно их природной анатомии. Это влияет и на выбор профессии; и девочки, не удовлетворенные своей женской участью, сталкиваются порой с большими трудностями, приспосабливаясь к видам деятельности, открывающимся перед ними. Когда мы подходим к вопросу о подготовке к замужеству, становится ясно, что подготовка к женской роли должна отличаться от мужской. Девочки, разочарованные в своей половой принадлежности, будут относиться к замужеству как к личной деградации; и если они все же выходят замуж, то будут пытаться руководить в семье. Мальчики, воспитанные как девочки, также будут испытывать большие трудности, приспосабливаясь к современной форме цивилизации.

В связи с этим мы не должны забывать, что стиль жизни ребенка обычно определяется в возрасте 4—5 лет. Это время, когда у него должны развиваться социальное чувство и гибкость, необходимые для приспособления. К пяти годам ребенок обычно уже имеет устоявшееся отношение к своей среде, которое развивается в той или иной степени в этом направлении всю его дальнейшую жизнь. Его восприятие внешнего мира остается прежним; ребенок находится в ловушке своих перспектив и неуклонно повторяет свойственные ему умственные операции, приводящие к конечным результатам. Социальное чувство ограничено рамками умственного и психического диапазона каждого конкретного индивида.

Глава 8. Положение ребенка в семье: психология неординарных ситуаций и средства их разрешения

Мы уже видели, что дети развиваются в соответствии с их неосознаваемой интерпретацией того положения, которое они занимают во взаимоотношениях со своим окружением. Мы также увидели, что первый, второй и третий ребенок развиваются по-разному, каждый в соответствии с его особым местом в семейной иерархии. Это первоначальное условие может рассматриваться как некий тест формирующегося у ребенка характера.

Воспитание ребенка не может начаться слишком рано. По мере того, как ребенок растет, он выводит определенный набор правил или формул, которые регулируют его поведение и определяют его реакцию на различные ситуации. У очень маленького ребенка имеются лишь слабые проявления своеобразного механизма, который он строит для управления своим поведением в будущем. Позже, в результате многих лет тренировки, эта его манера поведения становится устойчивой, и он реагирует уже не целенаправленно, а в соответствии с неосознанной интерпретацией им всего объема его прошлого опыта. Когда ребенок ошибочно воспринял ту или иную неординарную ситуацию или неадекватно оценил свои способности справиться с трудной проблемой, — это ошибочное суждение и будет определять его поведение, и никакая логика или здравый смысл не смогут изменить его поведение в будущем, пока не будет скорректировано первоначальное восприятие, сформированное в детстве.

В развитии ребенка есть всегда что-то субъективное, и именно эту индивидуальность и должны изучать педагоги. Именно эта индивидуальность мешает применению общих методов в воспитании различных категорий детей. Это также является причиной того, почему применение одного и того же метода по отношению к разным детям приводит к различным результатам.

С другой стороны, когда мы видим детей, почти одинаково реагирующих на одну и ту же ситуацию, мы не можем сказать, что это благодаря закону природы; истина заключается в том, что люди склонны совершать аналогичные ошибки из-за обычного недостатка понимания. Существует расхожее мнение, что ребенок становится ревнивым, когда в семье появляется другой ребенок. Можно привести следующие возражения: во-первых, есть исключения, во-вторых, знание того, как подготовить ребенка к появлению младшего брата или сестры, сделает невозможной любую ревность. Ребенка, который совершает ошибку, можно сравнить с человеком, оказавшимся в горах перед одной из троп. Он не знает, куда и как продолжить свой путь. Когда он, наконец, находит нужную тропу, но спускается не в тот городок, он слышит, как люди удивленно говорят : «Почти все, кто сходит с этой тропы, плутают». Ошибки, совершаемые детьми, очень часто бывают похожи на такие соблазнительные тропинки. Кажется, что по ним легко идти, и потому они привлекают ребенка.

Существует много других ситуаций, которые оказывают огромное влияние на характер ребенка. Как часто мы видим двоих детей в семье, один из которых хороший, а другой плохой. Если более детально рассмотреть все обстоятельства, мы найдем, что у плохого ребенка огромное стремление к превосходству; он хочет доминировать над домочадцами и прилагает все усилия, чтобы управлять ими. В доме шумно от его криков. Второй же ребенок, наоборот, спокоен, скромен, любимец семьи и ставится в пример другому. Родители не знают, как объяснить такие крайности в одной и той же семье. Изучив ситуацию, выясняем, что хороший ребенок обнаружил, что он может получать большее признание своим отличным поведением, и он успешно конкурирует со своим плохим братом или сестрой при любом представившемся случае, Понятно, что при таком соперничестве между двумя детьми у первого ребенка нет никакой надежды обойти второго, если только не постараться быть лучше него; и поэтому он стремится превзойти его, так сказать, в другом, противоположном направлении, то есть своим непослушанием, насколько это возможно. Наш опыт показывает, что такие непослушные дети могут превратиться даже в лучших детей, чем их братья и сестры. Наш опыт также показывает, что сильное стремление к превосходству может выразиться в той или иной крайности. То же самое мы наблюдаем и в школе.

Невозможно предсказать, что два ребенка будут одинаковыми только потому, что они растут в одинаковых условиях. На характер хорошего ребенка огромное влияние оказывает присутствие плохого. На самом деле есть много детей, которые изначально вели себя хорошо, а затем превратились в трудных детей.

Можно привести пример семнадцатилетней девушки, которая была образцовым ребенком до десяти лет. У нее был брат на одиннадцать лет старше ее, которого совершенно испортили, потому что на протяжении одиннадцати лет он был единственным ребенком в семье. Мальчик не ревновал к своей сестре, когда она появилась; он просто продолжал вести себя как обычно. Когда девочке исполнилось десять лет, ее брат стал надолго пропадать из дома. Она приняла на себя роль единственного ребенка, и это стало причиной ее желания во что бы то ни стало поступать всегда по-своему. Она росла в состоятельной семье, поэтому когда она была ребенком, легко было осуществлять любое ее желание. Когда девушка повзрослела, это не всегда стало возможным, и она стала проявлять неудовольствие. Очень рано она принялась влезать в долги, пользуясь кредитоспособной репутацией своей семьи, и за короткое время задолжала значительную сумму денег. Это означает не что иное, как то, что она избрала другой путь исполнения своих желаний. Хорошее поведение исчезло, когда мать отказалась уступать ее требованиям. Были ссоры, слезы, и оказалось, что у девушки очень неприятный характер.

Исследуя этот и другие сходные случаи, можно прийти к общему выводу, что ребенок способен удовлетворить свое стремление к превосходству хорошим поведением, и поэтому мы никогда не можем быть уверенными в том, что такое поведение сохранится, если изменится ситуация. Преимущество нашей психологической анкеты состоит в том, что она дает нам более полное представление о ребенке и его деятельности, так же, как и о его отношении к своему окружению и всем, кто в него входит. Всегда найдутся определенные показатели его образа жизни; и когда мы изучим ребенка и сведения, полученные из ответов на анкету, мы увидим, что черты его характера, эмоции и стиль жизни — это все средства, используемые им для достижения превосходства, высокого положения в обществе, а также повышения ощущения своей значимости.

Однако существует тип ребенка, часто встречающийся в школе, который, как нам кажется, противоречит этому описанию. Это вялый, необщительный ребенок, невосприимчивый к знаниям или педагогическим воздействиям; который живет в мире собственных фантазий и никогда не проявляет стремления к превосходству. Однако, исходя из накопленного опыта, можно понять, что это тоже одна из форм проявления подобного стремления, хотя и абсурдная. У такого ребенка нет веры в собственные способности достичь успеха обычными средствами, и в результате он избегает всех путей и возможностей исправления. Он изолирует себя, чем производит впечатление мизантропа. Однако эта его жесткость не отражает всей его личности; за ней вы можете найти необычайно чувствительную, трепетную душу, которой необходима внешняя грубость, чтобы защитить себя от боли. Он прячется за этой грубостью, как за доспехами, и ничто не может вторгнуться в его мир. Если кто-нибудь найдет способ разговорить такого ребенка, он увидит, что тот очень занят собой, постоянно грезит наяву и воображает события, в которых постоянно оказывается великим или самым лучшим. Реальность очень далека от грез таких детей. Им представляется, что они герои, покоряющие других; или тираны, лишающие всех остальных власти; или мученики, помогающие страдающим. Склонность играть роль спасителя можно часто встретить среди детей не только в их мечтах, но и поступках. Есть такие дети, на которых можно положиться в случае опасности; они готовы рисковать ради другого. Дети, которые играют роль спасителя в воображаемых ситуациях, готовят себя к этой роли в реальности и, если не оказываются слишком скованными, воплощают ее в жизни, как только предоставляется возможность.

Есть грезы, повторяющиеся постоянно. В Австрии во время монархии было много детей, которые мечтали о спасении короля или одного из принцев от опасности. Разумеется, родители не знают, что их детей обуревают подобные идеи. Эти примеры приводятся для того, чтобы стало понятным, что слишком много мечтающие дети не могут приспособиться к реальности и не в состоянии заставить себя принести пользу. В таких случаях существует огромная пропасть между фантазией ребенка и окружающей его действительностью. Дети иногда выбирают средний путь: они сохраняют свои мечты, одновременно приспосабливаясь частично к реальности. Другие же вообще не приспосабливаются к ней, а все глубже погружаются в созданный ими мир; в то время как третьи не проявляют никакого интереса к воплощению в жизнь своих фантазий и занимают себя только реальной действительностью - рассказами о путешествиях, охоте, истории и т. д.

Несомненно, что ребенку должно быть присуще воображение так же, как и готовность приобщения себя к реальности; но мы не должны забывать, что дети не воспринимают свои фантазии и правду жизни так же просто, как мы, и склонны жестко делить мир на две крайности. Самое важное, что мы должны иметь в виду в наших попытках постичь ребенка — это то, что у них есть яркая тенденция делить все на противоположности (верх или низ, все хорошо или все плохо, умный или глупый, главный или подчиненный, все или ничего). Взрослые тоже используют подобную схему противоположностей при апперцепции. Хорошо известно, что очень трудно избавиться от такого образа мышления, например, восприятие холодного и горячего в качестве противоположностей, в то время как мы знаем из науки, что единственная их разница — это разница в температуре.

Такую систему апперцепции, основанную на противоположностях и часто встречающуюся у детей, можно также найти и в истоках философской науки. В ранней греческой философии доминировала именно подобная идея. Даже сегодня почти каждый начинающий философ старается определить систему ценностей посредством противоположностей. Некоторые из них даже составляют таблицы: жизнь — смерть, верх — низ, и, наконец, мужчина — женщина. Есть существенное сходство между сегодняшней детской и древней философской схемой апперцепции; и мы можем предположить, что те люди, которые привыкли делить мир на резкие контрасты, сохранили прошлый детский образ мышления.

Люди, живущие в соответствии с этой схемой, следуют формуле, которая может быть выражена афоризмом: «Все или ничего». Конечно, сегодня невозможно реализовать подобную модель в обществе, но тем не менее они организовывают свою жизнь в соответствии с ней. Для человека невозможно иметь все или не иметь ничего. Существует тысяча и одно деление между этими двумя крайностями. Чрезвычайно важно найти эту формулу среди тех детей, у которых глубокое чувство неполноценности и которые, компенсируя это чувство, становятся необычайно амбициозными. В истории есть несколько примеров таких личностей, например, Цезарь, который был убит своими друзьями тогда, когда он добивался короны. Многие особенности и черты характера детей могут быть сведены к идее «все или ничего», например, упрямство. Существует так много доказательств данному положению, что это подводит нас к заключению: у таких детей развивается собственная психология или собственный интеллект, противоречащие здравому смыслу. В качестве иллюстрации можно привести пример, связанный с четырехлетней девочкой, которая была необычайно упряма и капризна. Однажды мама принесла ей апельсин, который та взяла и бросила на пол со словами: «Мне нужен апельсин не тогда, когда ты приносишь, а когда я его захочу сама».

Ленивые дети, у которых нет возможности иметь все, что они хотят, дальше и дальше удаляются в воображаемый ими мир фантазий и воздушных замков. Однако не следует тотчас приходить к выводу, что эти дети потеряны. Мы хорошо знаем, что сверхчувствительные натуры легко отстраняются от реальности, поскольку мир фантазий, созданный ими самими, обещает определенную защиту от будущих ударов судьбы. И этот уход от реальности не обязательно свидетельствует о полной неспособности к правильному мироощущению или адаптации к окружающей среде. Определенная дистанция по отношению к реальности нужна не только писателям и художникам, но даже и ученым, которым также необходимо хорошее воображение. Фантазии, рожденные в грезах, — это не что иное, как обходный маневр, предпринимаемый личностью, чтобы избежать неприятностей и возможных неудач в жизни. Мы не должны забывать, что именно люди с богатым воображением, которые могли с течением времени соединить свои фантазии с действительностью, стали мировыми лидерами. Они стали таковыми не только благодаря хорошему образованию, проницательности, но также и благодаря своему мужеству и трезвому взгляду на жизнь, что помогало им открыто встречать жизненные трудности и успешно их преодолевать. Из биографий великих людей мы часто узнаем, что в то время, как от них было мало пользы в реальной жизни и они были в детстве плохими учениками, эти личности развивали в себе уникальное умение наблюдать за тем, что происходит вокруг них, и как только создавались благоприятные условия, их мужество росло настолько, что, столкнувшись еще раз с реальностью, они принимали бой. Естественно, не существует методов сотворения из детей великих людей. Однако желательно помнить, что мы никогда не должны бесцеремонно обращаться с детьми; мы должны ободрять их, всегда пытаться объяснить значение реальной жизни, чтобы они не создавали пропасть между собственными фантазиями и реальным миром.

Глава 9. Новая ситуация в качестве теста готовности к ней

Психическая жизнь представляет собой не только единство, в том смысле, что все проявления личности в любой отрезок времени выступают одновременно, но также являет собой и непрерывность. Раскрытие личности в нужный момент происходит без внезапных скачков. Настоящее и будущее поведение всегда согласуется с характером, сформированным ранее. Однако это не означает, что события в жизни индивида механически определяются только его прошлым и наследственностью, это говорит и о том, что его будущее и прошлое неразрывно связаны друг с другом. Мы не можем вдруг проснуться совершенно другими людьми, хотя нам и не известно, что мы есть на самом деле; иначе говоря, мы не знаем всех наших, не использованных еще, возможностей до той поры, пока не проявим их.

В феномене непрерывности психической жизни без механического подхода к ней заключена не просто возможность воспитания и совершенствования, но также и возможность выявления уровня развития характера в любой рассматриваемый отрезок времени. Когда человек попадает в новую ситуацию, проявляются скрытые характерные особенности его личности. Если бы мы могли непосредственно экспериментировать с людьми, нам удалось бы выявить их уровень развития путем погружения в новые и неожиданные для них ситуации. Поведение этих людей в предложенных ситуациях должно последовательно отражать их сформированный ранее характер; и оно раскрывает их характер так, как это невозможно при обычных обстоятельствах.

В случаях с детьми мы имеем, пожалуй, лучшую возможность заглянуть в их души во время переходного периода, когда они из жизни домашней окунаются в жизнь школьную, или когда их домашние условия неожиданно изменяются. Именно тогда недостатки характера ребенка проявляются так же четко, как это происходит на фотографической пластине в процессе ее проявления.

Однажды у нас была такая возможность понаблюдать за поведением приемного ребенка. Он был неисправим, подвержен вспышкам гнева; и никто не мог сказать, что он выкинет в следующий момент. При беседе с нами он давал неразумные ответы; он говорил о вещах, совершенно не связанных с нашими вопросами. Когда мы обдумали всю ситуацию в целом, то пришли к выводу: ребенок живет в доме своих новых родителей в течение нескольких месяцев и сохраняет враждебное отношение к ним, — значит, ему не нравится там жить.

Это был единственный вывод, который мы извлекли из данной ситуации. Вначале его приемные родители недоумевали и говорили, что к ребенку они относились хорошо, фактически даже лучше, чем когда-либо к нему относились. Однако это не имеет решающего значения. Часто мы слышим, как родители говорят: «Мы все испробовали с ребенком: мягкость и строгость, но ничего не помогло». Доброты самой по себе еще недостаточно. Есть Дети, которые благожелательно реагируют на доброту, но мы не должны при этом воображать, что изменили их к лучшему. Им кажется, что они находятся какое-то время в благоприятном положении, но по сути они остаются такими же, и при исчезновении доброго отношения все сразу возвратится на круги своя.

Что необходимо, так это понимание того, как данный ребенок понимает и чувствует, т. е. как он представляет себе свое положение, а не то, что думают его родители. Мы указали приемным родителям на то, что этот ребенок не чувствовал себя счастливым с ними. Мы не могли сказать им, насколько было оправданно подобное отношение ребенка к своим приемным родителям, но что-то должно было случиться, чтобы вызвать в нем такую ненависть. Мы посоветовали им, что если они не чувствуют в себе способности исправить характер ребенка и завоевать его любовь, то им следует отдать его в другие руки, потому что он всегда будет восставать против своего, как он считает, заточения. Позже мы узнали, что этот мальчик превратился в отъявленного хулигана и его стали считать действительно опасным. Ребенка можно было бы хоть как-то исправить добрым к нему отношением, но этого было бы недостаточно, потому что он не понимал всей сути происходящего, которая стала ясной для нас после получения дальнейшей информации. Достоверное объяснение ситуации заключается в следующем. Ребенок рос вместе с детьми приемных родителей и считал, что те не заботились о нем в той мере, в какой заботились о собственных детях. Разумеется, это не причина для острых вспышек раздражения, но ребенок хотел покинуть семью и, следовательно, каждый свой шаг, который бы способствовал исполнению его желания, он считал приемлемым. Он вел себя необдуманно, в соответствии с той целью, что поставил перед собой, и поэтому мы не можем делать вывода о его возможном расстройстве ума. Семье понадобилось некоторое время, чтобы понять, что им придется расстаться с мальчиком, если они ощущают свою неспособность изменить его поведение.

Когда кто-то наказывает ребенка за его огрехи, то наказание для него является хорошей причиной для продолжения своего сопротивления. Это является подтверждением его чувства, что он прав в своих действиях. Наша точка зрения достаточно обоснована; и в этой связи можно увидеть, что все ошибки такого ребенка должны быть оценены только как результат борьбы против окружения, как результат его столкновения с новой ситуацией, к которой он не был готов. Детские по своей сути ошибки не должны удивлять нас, так как мы наблюдаем проявление подобной детскости и во взрослой жизни.

Интерпретация жестов и едва заметных форм выражения является почти неизученной областью в психологии. Пожалуй, никто не находится в таком благоприятном положении, как учитель, который может объединить все эти формы в систему с тем, чтобы изучать их внутреннюю связь и происхождение. Необходимо помнить, что та или иная форма выражения в разных случаях может иметь различное значение; скажем, два ребенка могут выполнять аналогичное действие, придавая им разный смысл. Более того, у трудных детей формы выражения, вызванные даже одной и той же психологической причиной, могут варьироваться. Это говорит о том, что к намеченной цели ведут несколько путей.

В связи с этим мы не можем говорить, что правильно или неправильно с точки зрения здравого смысла. Когда дети неверно ведут себя, это означает, что у них ошибочная цель. Следовательно, все, что происходит далее как результат стремления к ошибочной цели, также является ошибочным. Особенностью человеческой натуры является то, что у нас множество возможностей для совершения ошибок, в то время как в нашем распоряжении имеется лишь одна истина.

Существует несколько форм выражения, имеющих определенное значение, которым не уделяют внимания в школе. Например, такая форма выражения, как положение спящего во сне. Интересен случай с 15-летним мальчиком, страдавшим от галлюцинаций, связанных с тогдашним императором Францем Иосифом I, который якобы умер и призраком явился к нему и приказал организовать поход против России. Когда мы ночью вошли к нему в комнату, чтобы посмотреть, как он спит, то увидели поразительную картину. Он лежал в кровати в позе Наполеона. Когда мы увидели мальчика на следующий день, поза его напоминала ту воинствующую, что мы наблюдали во время сна. Связь между галлюцинацией и бодрствующим состоянием казалась довольно очевидной. Мы вовлекли его в беседу, в которой старались убедить, что император еще жив. Мальчик не хотел в это верить. Он рассказал нам, что его постоянно дразнили из-за маленького роста, когда он работал официантом в кафе. Когда мы спросили его, знает ли он кого-нибудь еще с подобной осанкой при ходьбе, мальчик, немного подумав, ответил: «Это мой учитель, господин Майер». Мы были, кажется, на правильном пути и могли преодолеть трудности, представив себе фигуру Майера как второго маленького Наполеона. Что еще было также очень важным, — это рассказ мальчика о том, как ему хотелось бы стать учителем. Этот учитель Майер был его любимым учителем, и он хотел бы походить на него во всем. Короче говоря, история всей жизни мальчика нашла отражение в его манере держаться.

Новая ситуация представляет собой тест о готовности ребенка к новым условиям. Если ребенок хорошо подготовлен, он встречает новые ситуации уверенно. Если же его не готовили, то новая ситуация вызывает у него напряжение, которое ведет к возникновению чувства несостоятельности. Это чувство искажает объективную оценку, отчего реакция становится неадекватной, т. е. не соответствующей требованиям ситуации, в связи с тем, что оно не опирается на социальное чувство. Иначе говоря, неудачи ребенка в школе должны быть соотнесены не только с малой эффективностью учебного учреждения, но также и с плохой первоначальной подготовкой его самого.

Мы должны исследовать эту новую ситуацию не потому, что в ней мы видим причину психологического расстройства ребенка, а потому, что нам известно, что она наиболее наглядно показывает его неправильную первоначальную подготовку. Любая новая ситуация может рассматриваться в качестве теста готовности к ней. В этой связи мы можем вновь обратиться к рассмотрению некоторых вопросов анкеты (см. Приложение I).

1. С какого момента возникла причина для жалобы? Мы сразу обращаем внимание на новую ситуацию. Когда мать замечает, что с ее ребенком не было проблем до его поступления в школу, она дает нам больше информации, даже не осознавая этого полностью сама. Школа оказалась непосильной для ребенка. Недостаточно, если мать отвечает на вопрос так: «Последние три года». Мы должны в таком случае знать, какие изменения произошли три года назад в окружающей ребенка среде или в его собственном физическом состоянии

Первым признаком потери ребенком чувства уверенности в себе часто является его неумение адаптироваться в школьной жизни. Первая неудача ребенка воспринимается иногда взрослыми недостаточно серьезно, а она может означать для него нечто близкое к катастрофе. Необходимо выяснить, как часто ребенка шлепали за плохие школьные оценки и какое влияние эти оценки или рукоприкладство родителей оказали на его стремление к превосходству. Подобный ребенок может увериться в том, что он неспособен ни к каким достижениям, особенно, если каждая его неудача сопровождается родительскими замечаниями типа: «Ты никогда ничего не добьешься», или «Ты закончишь на виселице».

Некоторых детей неудачи стимулируют, а других приводят к полному упадку сил. Детей, потерявших веру в себя, веру в будущее, необходимо ободрять. К ним надо относиться мягко, терпеливо и не спеша.

Вульгарное объяснение вопросов секса может повергнуть ребенка в замешательство. Блестящий успех сестры или брата может отпугнуть его от дальнейших усилий.

2. Имели ли место признаки этого явления раньше? Данный вопрос означает, была ли замечена неподготовленность ребенка до того, как он начал меняться в новой ситуации. На него мы получаем самые различные ответы. Ответ «он был неаккуратен» означает, что мать привыкла все делать за него. Или «он всегда был робким» говорит о большой привязанности ребенка к семье. Когда ребенка описывают как слабенького, мы можем допустить, что он и родился слабым, и в связи с этим был избалован и изнежен или мог быть игнорирован из-за своей уродливости. Этот вопрос также может касаться его возможного слабоумия. Ребенок же, может быть, просто очень медленно развивался и потому был заподозрен в слабоумии. Даже если бы он через некоторое время обрел устойчивое положение, он все равно бы сохранил ощущение изнеженного или ограниченного ребенка; и эти чувства намного усложняют любую попытку справиться с новой ситуацией. Когда нам говорят, что ребенок труслив и небрежен, мы можем быть уверены, что он своим поведением пытается обратить на себя чье-то внимание.

Первая задача учителя — завоевать доверие ребенка, а затем развивать его мужество. Если ребенок неловок, учитель должен узнать, не левша ли он. Когда же его подопечный проявляет крайнюю степень неуклюжести, учителю следует выяснить, насколько тот осознает свой пол. Мальчики, воспитываемые в женском окружении и избегающие компании своих сверстников, над которыми смеются, дразнят и относятся как к девочкам, — такие мальчики привыкают к этой своей роли и позже переживают довольно бурные внутренние конфликты. Неумение различать врожденное половое различие между мужчиной и женщиной ведет к тому, что эти дети верят в возможность изменения их пола. Но в конце концов они обнаруживают, что их физическая конституция неизменяема, и пытаются компенсировать это путем развития в себе либо мужского, либо женского образа мышления в соответствии с тем полом, к которому они хотят принадлежать. Свое притязание к другому полу эти дети выражают в одежде и манерах поведения.

Некоторые девочки с отвращением относятся к женским видам деятельности. Главной причиной этого является предполагаемая малоценность того, чем занимаются женщины, что отражает на самом деле основную ошибку нашей цивилизации. До сих пор традиционно считается, что мужчинам принадлежат привилегии, которые просто недоступны женщинам. Не скрывая этого, мы подчеркиваем преимущество мужчин и оправдываем то, что мужчины присваивают себе целый ряд прав. Рождение сына обычно вызывает большую радость, нежели появление дочери. И это не может не оказывать вредного влияния как на сына, так и на дочь. Очень скоро чувство неполноценности уязвляет девочку, в то время как мальчик находится под бременем возложенных на него надежд. Развитие девочек стеснено рамками. Есть страны, в которых подобная ситуация сегодня не так заметна, например, в Америке. Однако в социальном плане равноправие до сих пор еще не достигнуто даже в этой стране.

В данной главе мы рассматриваем вопрос, касающийся общего менталитета всех людей, который как в зеркале отражается на детях. Принятие на себя роли женщины влечет за собой некоторые трудности, которые в определенные моменты вызывают протест. Он часто проявляется в неуправляемости, упрямстве, праздности; во всем том, что имеет отношение к стремлению к превосходству. При появлении этих симптомов учитель должен выяснить, не испытывает ли девочка горечи от принадлежности к своему полу.

Подобное неудовлетворение своим полом может со временем повлечь за собой неудовлетворение и другими сторонами жизни; это приводит к тому, что и жизнь вообще сама по себе становится тяжелой ношей. Иногда мы встречаемся с желанием некоторых детей жить на другой планете, население которой не бисексуально. Такой ошибочный ход мыслей может привести к различным нелепостям или к полной апатии, преступлению и даже самоубийству. Наказание или отсутствие чуткости только усиливает чувство несоответствия реалиям жизни.

Такого нездорового состояния души можно избежать, если ненавязчиво разъяснить ребенку разницу между мужчиной и женщиной и раскрыть ему равноценность их отношения друг к другу. Обычно происходит так, что отец в семье как будто бы имеет превосходство над всеми. Он кажется хозяином, который устанавливает правила, директивы, решения, он и объясняет все своей жене. Братья стараются проявлять превосходство по отношению к своим сестрам; насмешками и критикой они вызывают у них чувство неудовлетворения своим женским полом. Психолог понимает, что такое поведение со стороны братьев вытекает из ощущения их собственной слабости. Существует четкая грань между нашей способностью что-либо сделать и предполагаемой возможностью его осуществления. Утверждение, что женщины даже сегодня неспособны к великим достижениям, совершенно необоснованно. Кстати, их и не готовили к тому, чтобы совершать великие деяния. Мужчины вложили им в руки носки для штопки и постарались убедить, что это и есть их стезя. В какой-то мере этот предрассудок преодолен, однако то, как мы сегодня воспитываем девочек, не говорит о том, что мы ждем от них чего-то экстраординарного.

Препятствовать подготовке, а затем резко критиковать за низкие достижения было бы недальновидно. Нелегко исправить существующую ситуацию, потому что нередко не только отцы, но также и матери считают справедливым наличие у мужчин привилегий, и в соответствии с этой идеей они и воспитывают своих детей. Они учат детей тому, что власть мужчины оправданна, и их мальчики требуют подчинения себе, чему девочки и подчиняются. Детям следует знать, и как можно раньше, к какому полу они принадлежат, а также то, что их пол неизменяем. У женщин, как уже было отмечено, с течением времени развилось чувство обиды из-за присвоения мужчинами себе власти и превосходства. Особенно эта обида выражается в том, что женщина отказывается от признания своего пола и стремится, насколько это возможно, поступать как мужчина. Индивидуальная психология назвала этот феномен «мужским протестом». Сопутствующие симптомы, такие, как деформация или остановка в развитии, часто вызывает у взрослых сомнение относительно их пола, когда речь заходит об анатомической конституции (присутствие мужских физических признаков у девочек и женских у мальчиков). Эти мысли иногда глубоко врезаются в сознание и находят отражение затем в общей физической слабости. Подростковое строение тела, наиболее заметное у мужчины, чем у женщины, дает основание для вывода о том, что этот мужчина женоподобен. Это неверно, так как он просто похож на взрослого ребенка. Мужчины с неразвитым телом ощущают себя страшно уязвленными, потому что в обывательском понимании идеалом служит мужское совершенство, которое по своим параметрам должно превосходить женские показатели. Худосочность и некрасивость девушки также часто ведут к уходу от жизненных проблем, потому что мы переоцениваем красоту.

Характер, темперамент и чувства являются следующими показателями пола. Чувствительных мальчиков называют «девчонками»; решительные, самонадеянные девочки характеризуются как «пацаны». Эти черты никогда не бывают врожденными, они всегда приобретаются человеком. Эти проявления раннего детства позже приходят на память, и взрослые вспоминают, какими особенными они были детьми; как они были необщительны, вели себя как девчонки или мальчишки в зависимости от ситуации. Они развивались в согласии с тем, как воспринимали соответствующую половую роль. Следующий вопрос, касающийся уровня полового развития и соответственно приобретенного опыта, имеет отношение к тому, что каждой возрастной ступени присуще свое понимание сексуального аспекта. Я бы сказал, что по крайней мере 90% детей до освещения сексуальных тем со стороны родителей и педагогов уже имели о них прекрасное представление. Нельзя установить каких-либо жестких и твердых правил при половом просвещении, потому что невозможно предсказать, что из этого объяснения ребенок примет к сведению, будет ли он ему доверять и вообще, как оно скажется на нем. Как только ребенок обратится за объяснением, это обязательно следует делать с тщательным учетом нынешнего состояния этого ребенка. Нецелесообразно давать поспешное, непродуманное разъяснение, даже если оно не оказывает пагубного влияния.

Одна из трудных проблем касается приемного ребенка или пасынка, падчерицы. Дети, принадлежащие к этим двум категориям, воспринимают хороший уход само собой разумеющимся, а строгость к ним относят на свое особое положение в семье. Иногда ребенок, потерявший мать, крепко привязывается к отцу. Некоторое время спустя отец женится, и ребенок чувствует себя исключенным из семьи и поэтому отказывается подружиться с мачехой. Любопытно отметить тот факт, что некоторые дети относятся к своим кровным родителям как к приемным; здесь имеется в виду, конечно, острая критика и недовольство. Приемные родители приобрели печальную славу, благодаря сказкам, в которых они представлены страшными людьми. Сказки, отметим попутно, далеко не лучшее чтение для детей. Запретить их полностью невозможно, так как дети узнают из них многое о человеческой природе.

Поэтому имело бы смысл сопровождать в книгах отдельные истории комментариями воспитательного характера, чтобы предостеречь детей от чтения тех сказок, в которых есть жестокость или извращенная фантазия. Сказки с героями-громилами, крушащими все на своем пути, обычно призваны для устрашения детских читателей, для торможения их нежных чувств, — это еще одна ошибочная идея, вытекающая из нашего поклонения силе. Мальчики считают немужественным проявление чувств. Уму непостижимо, почему нежные чувства предаются насмешкам, ведь ценность этих чувств несомненна, если ими, конечно, не злоупотребляют, хотя не является секретом, что злоупотреблять можно любыми чувствами.

Незаконнорожденные дети также находятся в чрезвычайно сложном положении. И, безусловно, неправильно, когда женщине и ребенку приходится нести на себе всю тяжесть случившегося, в то время как причастный к этому мужчина остается свободным от всех обязанностей. А платить за это по большому счету приходится, конечно, именно ребенку. Неважно, насколько далеко простираются наши желания помочь таким детям, их страдание предотвратить невозможно, потому что здравый смысл вскоре подскажет им, что не все в порядке. Сверстники насмехаются над ними, или, например, законы страны усложняют условия их проживания, и незаконность их рождения клеймом ложится на них по закону. Из-за своей чувствительности они легко вовлекаются в ссоры, и у них развивается враждебное отношение к миру, так как на всех языках имеются грубые, оскорбительные и унижающие человеческое достоинство прозвища этим детям. Вполне объяснимо, почему так много сирот и незаконнорожденных среди трудных детей и преступников. Асоциальные проявления, исходящие от них, нельзя относить за счет врожденной и унаследованной предрасположенности.

Глава 10. Ребенок в школе

Когда ребенок приходит в школу, он оказывается, как мы уже отмечали, в совершенно новой для него ситуации. Как и все новые ситуации, приход в школу может рассматриваться в качестве теста предшествующей подготовки. Если ребенка готовили должным образом, то он пройдет тест нормально; если нет, то изъяны в его подготовке станут очевидными.

Мы не часто ведем записи о психологической подготовленности ребенка, когда он идет в ясли или начальную школу; и если бы они у нас были, то можно было бы пролить свет на поведение взрослого человека. Такие «тесты новой ситуации» могли бы стать неизмеримо более всеобъемлющими, чем обычные тесты схоластического характера.

Что требуется от ребенка, когда он поступает в школу? Школьная деятельность — это своего рода работа, которая требует сотрудничества с учителем и одноклассниками, равно как и интереса к школьным предметам. По тому, как ребенок реагирует на эту новую ситуацию, мы можем оценить его способности к сотрудничеству, а также сферу его интересов. Мы можем сказать, какими предметами ребенок интересуется; мы можем увидеть, насколько вызывает его интерес то, что говорит другой человек; мы можем сказать, интересуется ли он вообще чем-нибудь. Мы можем выяснить все эти факты, изучая позицию ребенка, его осанку, его взгляд; то, как он слушает, обращается ли он к учителю по-дружески или он держится от него на расстоянии и т. д.

Как эти детали влияют на психологическое развитие личности, может быть проиллюстрировано примером одного человека, который консультировался у психолога по поводу проблем на работе. Выясняя подробности его детства, психолог обнаружил, что этот человек вырос в кругу одних девочек. Когда пришло время идти в школу, он не знал, в какую записаться: в женскую или мужскую. Сестры убедили его пойти в школу для девочек с условием покинуть ее через некоторое время. И можно представить себе то впечатление, которое осталось в памяти ребенка.

Повышенный интерес к школьным предметам зависит от отношения ребенка к своему учителю. А это связано с умением педагога поддерживать интерес ученика к своему предмету и вовремя замечать, когда тот невнимателен или рассеян. Множество детей приходит в школу, абсолютно не умея концентрироваться на занятиях. Это обычно избалованные дети, обескураженные от присутствия такого большого количества незнакомых людей. Если учитель окажется несколько строгим, может даже показаться, что у этих детей нет памяти. Однако отсутствие памяти не такой простой факт, каким он обычно видится. Ребенок, у которого по мнению учителя плохая память, обнаруживает хорошую память о других вещах. Он способен даже сконцентрироваться, но только в той ситуации, в которой его баловали дома. Он внимательно относится к своему желанию быть балуемым, но не к школьной деятельности.

Если подобный ребенок не справляется в школе, если он имеет плохие оценки и не сдает экзамены, то нет смысла в том, чтобы критиковать его или упрекать в чем-то. Критика и упреки не изменят его образ жизни. Наоборот, такое отношение убедит его в том, что он не подходит школе, и приведет к развитию пессимистического отношения к жизни.

Существенно то, что избалованные дети, чье сопротивление преодолено учителем, очень часто бывают хорошими учениками. Они могут хорошо учиться при благоприятных для них обстоятельствах; к сожалению, мы не можем гарантировать, что к ним всегда будут щадяще относиться в школе. Если ребенок меняет школы и учителей или если он даже не делает успехов в изучении какого-либо предмета (а математика всегда является трудным предметом для избалованных детей), он неожиданно может зайти в тупик. Он не сможет продвигаться вперед, потому что привык, что все ему дается легко. Его никогда не учили преодолевать трудности, и он не знает, как это делать. При встрече с трудностями у него не хватает терпения, чтобы справиться с ними и чтобы продвигаться вперед, осознанно прилагая усилия.

Итак, мы видим, что подразумевается под хорошей подготовкой к школе. В плохой же подготовке всегда усматривается влияние матери. Ведь именно она первая пробудила в ребенке интерес к учебе и потому на ней лежит ответственность за направление этого интереса по здоровому пути. Если ей не удалось это сделать, как обычно и происходит, то результат становится очевидным в поведении ребенка в школе. Кроме материнского воздействия, в семье присутствует целый комплекс других факторов — влияние отца, соперничество детей, о чем говорилось в предыдущих главах. Также существует влияние извне, неблагоприятные обстоятельства и предрассудки, о чем более обстоятельно речь пойдет ниже.

Короче говоря, учитывая все обстоятельства, объясняющие плохую подготовку ребенка, неразумно делать заключение о нем на основе лишь учебных показателей.

В определенной степени нам следует принимать школьные оценки как проявление психологического состояния ребенка в настоящий момент. Речь идет не о текущих оценках, которые он получает, а о том, что они говорят нам о его умственных способностях, интересах, умении собраться и т. д. Результаты обычных тестов по учебным показателям не следует обобщать отдельно от таких научных тестов, как тесты интеллекта, несмотря на различие в их структуре. В обоих случаях акцент должен делаться на показателях особенностей мышления, а не на количестве представленных фактов.

В последнее время получили широкое развитие так называемые тесты интеллекта. Их высоко оценивают учителя, и порой они стоят этого, так как обнаруживают детали, не выявляемые обычными тестами. Иногда они просто помогают спасению положения ребенка. Так, например, когда у ребенка плохая успеваемость в школе и учитель собрался уже оставить его на второй год, неожиданно может выясниться, что интеллектуальный коэффициент ребенка значительно выше. И ребенку вместо понижения позволяют перейти на иной, более высокий уровень. Он чувствует успех и с этого момента начинает вести себя по-другому.

Мы не хотим недооценивать значение тестов интеллекта и IQ, однако необходимо отметить, что после проведения любого из подобных тестов ни ребенок, ни родители не должны знать результатов IQ. Никто из них не знает истинного смысла тестов интеллекта. Им кажется, что это является последней и полной оценкой, а значит определяет судьбу ребенка, которого с этого момента втискивают в его прокрустово ложе. По существу же выводы, к которым пришли в результате тестов интеллекта, подлежат детальному рассмотрению, если они считаются абсолютными. Хороший показатель такого теста еще не залог дальнейшей жизни; тем более известно, что взрослые, имеющие успехи в других областях, здесь показывают низкие результаты.

Опыт специалистов по индивидуальной психологии доказывает, что когда тесты интеллекта обнаруживают низкий уровень умственных способностей, то результаты можно улучшить, найдя правильные методы. Один из таких приемов — это дать ребенку возможность позаниматься с предложенным тестом до тех пор, пока он не найдет верное решение, или правильно подготовить его к подобному тесту. В этом случае ребенок делает успехи и расширяет свой опыт. И он добьется лучших результатов в последующих тестах.

Очень важным вопросом является то, как школьная рутина воздействует на детей и насколько давит на них нелегкое школьное расписание. Мы не подвергаем критике учебные дисциплины, включенные в учебный план, и не считаем, что количество предметов должно быть уменьшено. Безусловно, важно учитывать межпредметную связь учебных дисциплин с тем, чтобы дети видели цель и их практическое значение и не рассматривали эти предметы как нечто абстрактное и теоретическое. В настоящее время широко обсуждается такая проблема, как: должны ли мы обучать ребенка умению изучать предметы и факты или же необходимо развивать его как личность. Согласно индивидуальной психологии нам представляется, что эти два подхода должны быть объединены.

Как мы уже отмечали, учебные предметы должны преподаваться интересно и иметь практическую значимость. Математика — арифметика и геометрия — должна преподаваться в связи со стилем и конструкцией какого-нибудь здания, количества людей, которые могли бы там жить, и т. д. Есть предметы, которые могут преподаваться интегрирование. В некоторых наиболее прогрессивных школах есть опытные учителя, которые знают, как вести межпредметное обучение. Гуляя с детьми, они выясняют, каким учебным предметам, по сравнению с другими, они отдают предпочтение. Они учат объединять информацию, например, в изучение строения растения они включают знания о его эволюции, о климате данной страны и т. д. И таким образом они не только стимулируют интерес к предметам, которые в иных случаях не вызывали бы такового у ребенка, но также учат его точному и комплексному подходу к окружающему миру, что является конечной целью всего образования.

Существует феномен, который учителя не должны упускать из виду, а именно то, что дети в школе находятся в состоянии личного соперничества. И можно легко понять, насколько это важно. Идеальный школьный класс должен быть единым целым, в котором каждый ученик ощущает себя частью этого единого целого. Учителю следует следить за тем, чтобы соперничество и личные амбиции учеников были в разумных рамках. Дети не любят тех, кто вырывается вперед; и они либо не щадят себя, чтобы обогнать своих соперников, либо впадают в состояние разочарованности и субъективизма. Вот почему советы и указания учителя так важны: нужное слово, сказанное им, направит энергию ребенка с пути соперничества на путь сотрудничества.

В этой связи изменение системы самоуправления в классах было бы очень полезно. Мы не должны ждать того момента, пока дети будут полностью готовы к организации самоуправления. Вначале можно дать детям возможность наблюдать, что происходит, или действовать в консультативном режиме. Если предоставить детям полное самоуправление без предварительной подготовки, мы обнаружим, что они более суровы и строги в вынесении наказания, чем учителя, и даже используют предоставленные им права для личной выгоды и превосходства.

Что касается учебных успехов детей, мы должны учитывать обе точки зрения: как учителя, так и детей. Интересно отметить, что дети в этом отношении обладают умением выносить очень серьезные суждения. Они знают, кто из них является лучшим в правописании, рисовании, гимнастике. Они могут достаточно точно оценивать друг друга. Иногда они несправедливы к другим, однако осознают это и стараются быть объективными. Большая же трудность состоит в том, что они умаляют свои способности и думают: «Ну, теперь уж я никогда не догоню». И это неверно — они могут догнать. На это ошибочное заключение необходимо указывать, иначе оно станет идеей фикс на всю жизнь. Ребенок с такими мыслями никогда не будет делать успехи и навсегда останется на прежнем уровне.

Большинство школьников почти всегда находятся на одном и том же уровне: они либо лучшие, либо худшие, либо средние, — и они не изменяются. Такое положение вещей не отражает объективно развитие мышления и характеризуется лишь инерцией в психологическом плане. Это говорит о том, что дети ограничили свои возможности потерей веры в себя после первых же нескольких проверок. Но тот факт, что соответствующие изменения в ребенке все равно когда-нибудь происходят, является важным: он объясняет то, что интеллектуальное развитие ребенка не фатально. Детям следует знать об этом; им надо дать понять, что они не обречены.

Как учителю, так и детям необходимо избавиться от заблуждения, что результаты, указывающие на нормальные умственные способности детей, следует приписывать особой наследственности. Возможно, вера во врожденные способности человека является глубочайшей ошибкой, совершенной когда-либо в вопросах обучения и воспитания детей. Когда индивидуальная психология впервые указала на данное положение, многие подумали, что с нашей стороны это просто оптимистическое предположение, а не подкрепленное наукой обобщение. Но сегодня все больше и больше психологов и психиатров приходят к принятию данной точки зрения. Наследственность — это всего лишь своеобразный козел отпущения для родителей, учителей и детей. Как только возникают трудности, требующие усилий, они всегда могут сослаться для оправдания на наследственность, чтобы уйти от ответственности. Но мы не имеем права избегать своей ответственности, и нас всегда должны настораживать любые попытки освободиться от нее.

Ни один учитель, который верит в воспитательную силу своей работы, который верит в воспитание как в средство формирования характера, в целом не приемлет доктрину наследственности. И речь здесь идет не о физической наследственности. Мы знаем, что физические дефекты, даже различия в физических способностях — наследственны. Но где связь между функционированием органов и умственными способностями? В индивидуальной психологии мы настаиваем на том, что мозг испытывает на практике уровень возможностей организма и должен считаться с ними. Иногда разум преувеличивает значение физических способностей; он болезненно переживает по поводу каких-либо физических недостатков даже после устранения причины такого переживания.

Люди склонны связывать то или иное явление своей жизни с их происхождением, искать начало развития этого явления. Однако подобный подход, используемый при оценке достижений людей, обманчив и уводит в сторону. Обычная ошибка в таком способе рассуждений заключается в игнорировании наших корней; и если уж нам надо составить генеалогическое дерево, мы забываем, что у каждого поколения есть два родителя. Если мы проследим пять поколений, то перед нами предстанут 64 предка, и среди этих 64 людей, несомненно, можно найти одного умного человека, которому его правнук обязан своими способностями. Если взять десять поколений, то среди 4096 предков можно найти далеко не единственного способного человека. Также не стоит забывать, что традиции, установленные в семье незаурядным предком, оказывают влияние, подобное действию наследственности. Таким образом, можно понять, почему в некоторых семьях появляется больше способных людей, чем в других.

И это не имеет отношения к наследственности, это очевидный и простой факт. Достаточно вспомнить, что подобное явление имело место в Европе, где каждый ребенок вынужден был продолжать профессию отца. Если не принимать во внимание социальные институты, то можно было бы представить очень внушительную статистику по наследственности.

Следующей после идеи о наследственности проблемой, вызывающей большие трудности для ребенка, являются наказания за плохие оценки в школе. Если у ребенка низкая успеваемость, он окажется также в немилости у учителя. И вот он страдает сначала в школе, а затем, придя домой, сталкивается с новыми упреками и сценами со стороны родителей. Его ругают и мать, и отец, и, ко всему прочему, его еще очень часто бьют.

Школьным учителям следует помнить о последствиях плохих оценок. Некоторые учителя считают, что если вынуждать ребенка показывать дома плохие оценки, то он будет стараться лучше учиться. Но они забывают об особенностях семейных условий детей. В некоторых семьях к ребенку относятся очень жестко, и в этом случае ребенок подумает дважды, прежде чем покажет родителям плохую оценку. В результате он может вообще не прийти домой или даже впасть в такие крайности, как отчаяние или самоубийство от страха перед своими родителями.

Учителя не отвечают за школьную систему, но уже хорошо то, что своим личным сочувствием и пониманием они при любой возможности смягчают суровость этой системы. Таким образом, учитель мог бы быть мягче с отдельным учеником, учитывая его семейные обстоятельства, и тем самым мог бы окрылить его, вместо того, чтобы доводить до отчаяния. На ребенке, который всегда получает плохие оценки, тяжкой ношей лежат постоянные упреки в том, что он самый плохой ученик в школе, и в конце концов он сам начинает верить в это. Если поставить себя на место такого ребенка, легко можно понять, почему он не любит школу. Все очень просто. Если бы кто-нибудь оказался в подобных условиях, когда его постоянно критикуют, где существуют только плохие оценки, где нет надежды на успех, никому бы это не понравилось, и любой человек попытался бы избежать такой ситуации. И поэтому нам не следует расстраиваться при встрече с детьми, которые сторонятся школы.

Хотя и не следует беспокоиться о подобных случаях, тем не менее нужно осознать их значение. Мы должны понять, что это означает плохое начало, особенно если происходит в период отрочества. Такие дети достаточно умны, чтобы защищать себя, подделывая оценки в дневниках, прогуливая и т. д. В результате они знакомятся с себе подобными, организовывают банды и идут на улицу, что неизбежно ведет к преступлениям.

Всего этого можно избежать, если признать утверждение индивидуальной психологии, что нет безнадежных детей. Мы должны чувствовать, что всегда можно найти способ помочь ребенку. Даже в бесперспективных случаях всегда есть выход, его лишь, разумеется, надо найти.

Наверное, нет необходимости говорить о печальных результатах, связанных со второгодниками. Любой учитель согласится с тем, что оставшийся на второй год ребенок представляет проблему как для школы, так и для семьи. Это не обязательно происходит в каждом случае, однако исключений из такого правила очень мало. Большинство из тех, кто остается на второй год, являются хроническими второгодниками — они никогда не показывают успехов и представляют проблему, которую всегда избегали и никогда не могли разрешить.

Вопрос оставления детей на второй год является довольно сложным. Есть учителя, которым удается успешно избежать данной проблемы. Они используют для занятий с ребенком каникулярное время, выявляют ошибки в его образе жизни с тем, чтобы исправить их; и поэтому у них появляется возможность перевести ребенка в следующий класс. Можно было бы расширить подобную практику, если бы мы имели институт специальных репетиторов в школе. У нас есть социальные педагоги, учителя, обучающие на дому, но нет репетиторов.

Института учителей, обучающих на дому, не существует в Германии, и может показаться, что такие учителя вообще не нужны. Классный учитель в государственной школе имеет наилучшее представление о ребенке. Он может знать больше, чем другие, что происходит у него в классе, при условии, что он делает это правильно. Некоторые люди считают, что учитель не может знать всех учеников из-за чрезмерной наполняемости классов. Если понаблюдать за ребенком при его поступлении в школу, то уже скоро можно понять его образ жизни и избежать множества проблем. Такое наблюдение осуществимо даже в толпе. Обучение и воспитание большого количества детей будет эффективнее, если понимать этих детей, нежели при условии, что учитель их не понимает. Переполненные классы далеко не благо и этого необходимо избегать, однако подобное обстоятельство нельзя представлять в качестве непреодолимого препятствия.

С психологической точки зрения всегда лучше не менять учителя в классе ежегодно (или как в некоторых школах каждые шесть месяцев), а чтобы учитель обучал своих учеников до окончания школы. Если бы учитель мог находиться с постоянным коллективом учащихся в течение двух, трех или четырех лет, это бы явилось огромным преимуществом во всех отношениях. Тогда бы учитель имел возможность близко узнать всех детей. Он смог бы выявить ошибки в образе жизни каждого ученика и исправить их.

Дети часто переходят из класса в класс без обучения в предыдущем. Довольно спорно, есть ли в этом какие-либо преимущества. Детям часто не удается удовлетворить те большие ожидания, которые они возлагают на перепрыгивание через класс. Подобную практику следует применять в случае с великовозрастным учеником или если ребенок вначале отставал от своих товарищей в классе и с тех пор достиг лучших результатов. Переход из класса в класс не должен рассматриваться как награда за лучшие оценки или за то, что ребенок знает больше других. Для одаренного ребенка будет большим благом, если он посвятит свое время занятиям сверх школьной программы, например, рисованию, музыке и т. д. Знания, которые ребенок приобретает таким образом, становятся полезными и для всего класса, так как в этом случае он активизирует остальных. Плохо, когда класс лишают хороших учеников. Некоторые полагают, что надо всегда поддерживать выдающихся и одаренных детей. Мы же так не считаем. Мы скорее думаем, что именно умные дети подталкивают весь класс вперед и дают тем самым хороший толчок к дальнейшему развитию.

Интересно исследовать такие два типа классов в школе, как успевающий и отстающий классы. Удивительно, но в успевающих классах всегда можно найти несколько по-настоящему слабоумных детей, в то время как в отстающих классах таковых нет, вопреки общепризнанному мнению. В них учатся дети из бедных семей, которые имеют репутацию неуспевающих учеников. А причина в том, что у них была недостаточная подготовка к школе. Это и понятно. Родители слишком заняты и не имеют никакой возможности посвятить время своим детям или недостаточно образованы для этого. Детей с плохой психологической подготовкой нельзя отправлять в классы для отстающих. Пребывание в таком классе ложится пятном на репутацию ребенка, и он всегда высмеивается своими товарищами.

Лучший способ заботы о названных детях — это использование системы репетиторов, о чем мы уже говорили выше. Помимо них должны быть еще и клубы, где Дети могли бы получить дополнительную подготовку.

Там они могли бы готовить домашнее задание, играть, читать книги и т. д. Таким образом они получали бы своеобразный тренинг мужества вместо постоянного переживания чувства обескураженности, которое ожидает их в классах для отстающих. Такие клубы, совмещенные с большим количеством игровых площадок, чем мы имеем сегодня, будут держать детей подальше от улиц и дурного влияния.

Вопрос о совместном обучении возникает во всех педагогических дискуссиях. Что касается подобного обучения, можно сказать, что в принципе нам следует поощрять его. Это хорошая возможность для мальчиков и девочек лучше узнать друг друга. Однако когда от совместного обучения ждут самоорганизующего начала, это большое заблуждение. Совместное обучение влечет за собой специфические проблемы, которые обязательно надо принимать во внимание, иначе ущерб перевесит преимущества. Например, существует одно обстоятельство, которое обычно упускается из виду, а именно, что девочки до шестнадцати лет развиваются быстрее мальчиков. Если мальчики не знают этого, но видя, что девочки чаще делают успехи, они теряют равновесие и начинают бессмысленное соперничество с ними. Подобного рода явления должны учитываться как администрацией, так и учителем в классе.

Совместное обучение может быть успешным благодаря учителю, которому нравится эта идея и который понимает все проблемы такого обучения. Но если учителю не по душе совместное обучение, он будет чувствовать на себе бремя этой системы, которая и потерпит фиаско в его классе.

Если система совместного обучения организована неправильно и если детей не воспитывают и не контролируют должным образом, то тогда в классе определенно могут возникнуть проблемы взаимоотношения полов. Более детально мы будем обсуждать эти вопросы в следующей главе. Пока же отметим то, что половое воспитание в школе представляет собой сложную проблему. В сущности школа не совсем подходящее место для инструкций по половым проблемам, потому что учитель, выступающий перед классом, не может доподлинно знать, как дети воспримут его слова. По иному обстоит дело, когда дети спрашивают о чем-то личном у учителя отдельно. Если девочка просит своего учителя объяснить какие-то факты, ему следует давать точные ответы.

Возвращаясь после нашего отступления о более или менее административном начале в обучении к главной сути проблемы, у нас есть основание утверждать, что мы всегда можем найти методы обучения детей, отвечающие их интересам, опираясь на те учебные предметы, в которых они могут наилучшим образом проявить себя. Ничто так не продвигает вперед, как успех. Это верно как для образования, так и для других сфер человеческой деятельности. А это означает, что если ребенок интересуется каким-то учебным предметом и делает в нем определенные успехи, его интересы будут простираться и на другие области. И именно учитель должен использовать успехи учеников как основу для приобретения новых знаний. Сам ученик не знает, как это сделать, как поднять себя за помочи, так сказать, что и мы все должны делать, поднимаясь вверх от незнания к знанию. А учитель может осуществить это и в случае успеха он обнаружит, что ученик понимает, что от него хотят, и начнет сотрудничать.

То, что мы говорили о предметах, к которым дети питают интерес, также относится и к органам чувств. Необходимо выяснить, какой из органов чувств чаще всего используется ребенком и какие ощущения преобладают в нем. Многие дети лучше всего умеют смотреть и наблюдать, другие — слушать, иные же — двигаться и т. д. В последнее время стали популярными так называемые мануальные школы, где применяется разумный принцип соединения учебных предметов с тренировкой зрения, слуха и рук. Успех таких школ — это показатель значимости использования физических возможностей ребенка.

Если учитель встречает ученика со зрительным типом восприятия, то ему следует знать, что ребенок будет иметь дело с теми учебными предметами, где нужно использовать глаза, как, например, в географии. Для него будет лучше смотреть, чем слушать лекцию. Это пример особого понимания отдельного ребенка, которым должен владеть учитель. Существует много и других подобных явлений, которые педагог может определить с первого взгляда.

Одним словом, перед настоящим учителем стоит благородная и увлекательная задача: он формирует детские умы, и значит будущее человечества в его руках.

Но как нам перейти от идеального на реальное? Ведь недостаточно лишь рассматривать воспитательные идеалы. Необходимо найти способ их реализации. Еще давно, в Вене, автор данного труда начал искать такой способ, и в результате появились психологические консультации или консультативные пункты в школах (см. «Руководство ребенком» А. Адлера и др., изданное в Нью-Йорке, которое дает детальный обзор истории, технологии и результатов этих консультативных пунктов).

Целью этих пунктов является приспособление знаний современной психологии к нуждам системы образования, Компетентный психолог, который разбирается не только в психологии, но также в самой жизни учителей и родителей, специально встречается с ними в определенный день и проводит консультации. В этот день учителя встречаются и делятся друг с другом конкретными случаями из жизни своих проблемных учеников. Это могут быть случаи, связанные с лодырями, детьми, развращающими классный коллектив, воришками и т. д. Учитель описывает свои случаи, а психолог затем делится наблюдениями в обсуждаемом контексте. Потом начинается дискуссия. Каковы причины? С какого момента ситуация начала свое развитие? Что следует предпринять? Анализируется жизнь ребенка в семье и его психическое развитие. Объединив свои точки зрения, группа приходит к решению, как поступить с данным конкретным ребенком.

На следующем собрании уже присутствуют ребенок и его мать. Вначале, когда определен способ взаимодействия с матерью, приглашается она. Родительница слушает объяснения, почему ее ребенок оказался в затруднительном положении. Затем она излагает свою точку зрения, и начинается обсуждение с психологом. Обычно мать просто счастлива видеть все эти признаки интереса к ее ребенку и поэтому рада сотрудничать. Если эта мать настроена недружелюбно и агрессивно, тогда учитель или психолог начинают рассказывать ей о похожих случаях с другими детьми и матерями до тех пор, пока не будет преодолено противостояние.

Когда наконец согласован способ воздействия на ребенка, то его приглашают в комнату. Он видит своего учителя и психолога, который начинает беседу с ним, но только не о его ошибках. Психолог говорит как на лекции, объективно анализируя, но так, чтобы ребенок понял все, о чем он говорит, — о проблемах, о мотивах, которые и вызвали его неправильное развитие. Ребенку объясняют, почему он чувствовал себя обделенным, в то время как предпочитали других детей, и как он отчаялся добиться успеха.

Этот метод использовался около 15 лет, и учителя, проработавшие в этом направлении, очень довольны и не собираются бросать дело, которым занимались четыре, шесть и восемь лет.

Что касается детей, то они от этого выиграли вдвойне. Те, кто с самого начала были проблемными детьми, стали вполне нормальными; они познали дух сотрудничества и поняли, что есть мужество. Те же, которых не приглашали на психологическую консультацию, выиграли тоже. Когда ситуация в классе угрожает стать проблемной, учитель предлагает детям обговорить случившееся. Естественно, учитель сам руководит беседой, но и дети также принимают в ней участие, так как им предоставлена полная возможность выражать свои мысли. Они начинают анализировать причины такой, скажем, проблемы, как лень в классе. В итоге они все равно придут к какому-нибудь заключению, и ленивый ребенок, который и не знает, что именно его имели в виду, тем не менее почерпнет для себя много полезного из этой беседы.

Эти краткие выводы могут дать некоторое представление о тех возможностях, которые предоставляет нам связь психологии и педагогики. Психология и воспитание представляют собой две составные одной проблемы и одной реальности. Чтобы управлять разумом, нам необходимо знать, как он работает; и тот, кто познал секреты разума, может если не помочь, то использовать свои знания, чтобы направлять ум на более высокие и глобальные цели.

Глава 11. Влияние среды и внешних обстоятельств

Психологические и образовательные основы индивидуальной психологии достаточно широки, чтобы не игнорировать рассмотрение фактора влияния среды. Старая модель интроспективной психологии (психологии самоанализа) была настолько узка, что Вундт счел необходимым создать новую науку — социальную психологию — для того, чтобы учесть все, что выпало из ее поля зрения. Для индивидуальной психологии в этом нет необходимости, так как она индивидуальна и социальна одновременно. Она не сосредоточивается ни на человеческом сознании, за исключением среды, которая его стимулирует; ни на среде, за исключением ее значения для понимания сознания конкретных людей.

Ни воспитатель, ни учитель не должны считать себя единственными воспитателями ребенка. Волны внешнего влияния проникают в психику детей и формируют их прямо или косвенно, так сказать, через влияние на родителей и доведения их до определенного уровня сознания, которое и передается детям. Данное обстоятельство нельзя упускать из виду.

Прежде всего воспитатель должен принимать во внимание экономические обстоятельства. Мы должны помнить, что есть семьи, которые от поколения к поколению живут под тяжелым бременем обстоятельств, — семьи, которые продолжают борьбу с угнетающим их чувством горечи и печали. Эти горечь и печаль так воздействуют на них, что они не могут воспитывать ребенка в здоровых отношениях сотрудничества. Они живут на пределе человеческих возможностей, когда люди не могут сотрудничать, будучи охваченными паникой.

Затем мы также не должны забывать, что долгий период полуголодного существования или плохое финансовое положение влияют на физическое состояние как родителей, так и детей, а это в свою очередь имеет важное психологическое значение. Это можно увидеть в детях, рожденных в послевоенной Европе. Их гораздо труднее воспитывать, чем предыдущие поколения. Кроме экономических обстоятельств и их влияния на развитие ребенка, мы не должны забывать о влиянии невежества родителей относительно физической гигиены. Это невежество соединяется с робким и потакающим отношением их к детям. Родители хотят побаловать своих чад и боятся причинить им боль. Иногда они беспечны и думают, например, что искривление позвоночника исчезнет с возрастом, и вовремя не приглашают доктора. Это, конечно, является ошибкой, особенно в городах, где медицинская помощь всегда доступна. Если вовремя не исправить физическое состояние, оно может привести к сильной и опасной болезни, от которой могут остаться нежелательные психологические травмы. Болезнь со всеми ее проявлениями — это всегда «западня» с психологической точки зрения, и надо как можно больше снижать ее опасность.

Если этого возбудителя опасности нельзя избежать, то можно сделать менее опасным, развив в ребенке мужество и социальную направленность. Фактически можно сказать, что ребенок психологически пострадает от болезни настолько, насколько в нем не развита социальная направленность. Ребенок, воспитанный в среде, в которой он чувствует себя частью целого, будет поражен опасной болезнью в меньшей степени, нежели избалованный ребенок.

Истории болезней часто показывают начало психических расстройств после таких заболеваний, как коклюшный кашель, энцефалит, хорея и др. Можно подумать, что именно эти болезни являются причиной психических проблем. Но в действительности они только повод, который выявляет скрытые до поры изъяны в характере ребенка. Во время болезни ребенок ощущает свою власть и обнаруживает, как он может управлять семьей. Он увидел ужас и беспокойство на лицах родителей во время своей болезни и знает, что все это имеет отношение к нему. После болезни ему хочется остаться в центре внимания и он осуществляет это, пытаясь господствовать над своими родителями с помощью капризов и требований. Это, конечно, происходит с тем ребенком, которого не воспитали в социальном духе и которому нужен только повод, чтобы продемонстрировать свои эгоистические побуждения.

С другой стороны, интересно отметить, что иногда болезнь может стать поводом для исправления каких-то черт характера ребенка. Вот, например, случай с ребенком, который был вторым в семье школьного учителя. Этот учитель очень беспокоился о своем мальчике и не знал, что с ним делать. Время от времени мальчуган убегал из дома и в школе всегда был самым плохим учеником в классе. Однажды, когда отец уже собирался отослать его в исправительное учреждение, у мальчика обнаружили туберкулез бедра. Это болезнь, которая требует постоянного ухода со стороны родителей в течение долгого периода. Когда мальчик поправился, он стал самым послушным ребенком в семье. Все, что было необходимо ему, — это особое внимание родителей, вызванное его болезнью. Причиной его прежнего непослушания было то, что он всегда чувствовал себя в тени своего одаренного старшего брата. И он всегда сопротивлялся, потому что его не ценили так, как старшего брата. Но вот болезнь доказала ему, что родители ценят его так же, как и старшего брата, и он научился вести себя хорошо.

Что касается болезни, стоит также отметить, что детское сознание часто находится под глубоким впечатлением только что пережитой болезни. Дети удивлены и потрясены тем, что могут быть такие вещи, как опасная болезнь и смерть. След, оставленный болезнью в сознании детей, проявляется позднее в жизни, и можно встретить много людей, которые интересуются только болезнями и смертью. Некоторые нашли верный способ использовать свой интерес к болезням — они могут стать врачами и медсестрами. Но многие другие всегда боятся, и болезнь становится наваждением, которое мешает им в полезной деятельности. Изучение биографии более чем ста девочек обнаружило, что около 50% из них признаются, что самый большой страх в их жизни вызывает мысль о болезни и смерти.

Родителям следует позаботиться о том, чтобы дети не находились под слишком большим впечатлением от детских болезней. Они должны подготовить их сознание к таким явлениям и оберегать их от неожиданных ударов. Родители должны дать им понять, что жизнь не бесконечна, но достаточно продолжительна, чтобы иметь свой смысл.

Другой «возбудитель опасности» в детской жизни — это встреча с незнакомцами, знакомыми или друзьями семьи. Ошибки, которые возникают во время столкновения с такими людьми, происходят из-за того, что те в сущности не проявляют истинного интереса к детям.

Они любят развлекать детей или своими действиями очень влиять на них в течение короткого времени. Они чрезмерно хвалят детей и тем самым взращивают в них тщеславие. За короткое время, проведенное с детьми, они успевают их избаловать и таким образом создать трудности для их постоянных воспитателей. Всего этого надо избегать. Никто из посторонних не должен вмешиваться в воспитательные методы родителей.

Кроме того, посторонние часто неверно определяют пол ребенка и называют мальчика «прелестной девочкой» или наоборот. Этого тоже надо избегать по причинам, о которых мы будем говорить в главе, посвященной отрочеству.

Общее окружение семьи, естественно, очень важно, так как дает детям представление о степени участия семьи в общественной жизни. Другими словами, оно дает детям первые представления о сотрудничестве. Дети, которые растут в изолированной семье, проводят жесткую грань между членами семьи и посторонними людьми. Они ощущают некую пропасть, разделяющую дом и внешний мир, к которому они, конечно, относятся враждебно. Изолированная семейная жизнь исключает социальные отношения и склоняет детей к постоянной подозрительности и преследованию лишь своих собственных интересов. Таким образом изолированная жизнь мешает развитию социальной направленности.

Трехлетний ребенок уже должен быть подготовлен без боязни присоединяться к другим детям в играх и не должен бояться присутствия посторонних. Иначе позднее он станет робким и застенчивым и будет враждебно относиться к окружающим. Вообще эти качества можно обнаружить среди избалованных детей, так как они всегда хотят «исключить» других.

Чем раньше родители займутся исправлением этих черт характера, тем более они могут быть уверены, что сберегут ребенка от больших трудностей в будущем. Если ребенок был хорошо воспитан в первые три-четыре года — если он был обучен играть с другими и присоединяться к общему настроению, он не только избавится от застенчивости и эгоизма, но также и от возможных неврозов и даже умопомешательства. А умопомешательство и неврозы происходят только с теми людьми, которые живут изолированно, кто не заинтересован в других и у кого нет привычки к сотрудничеству.

Поскольку мы говорим о семейном окружении, можно упомянуть и о трудностях, которые возникают в результате изменения экономических обстоятельств. Если семья была когда-то богата, особенно когда ребенок был очень мал, а затем лишилась своих денег, то явно возникает трудная ситуация. Она наиболее тяжела для избалованного ребенка, так как он не подготовлен к обстоятельствам, когда не может получать столько внимания, как прежде. Ему недостает утерянных преимуществ и он тоскует о них.

Если семья неожиданно становится богатой, вновь возникают трудности в воспитании детей. В этом случае родители не готовы к надлежащему использованию своего богатства, и в чем особенно они ошибаются, так это в своем новом отношении к детям. Они хотят создать им условия для приятного времяпрепровождения, они хотят побаловать детей, так как чувствуют, что теперь им нет нужды скупиться на что-либо, и портят их. В результате очень часто можно наблюдать трудных детей в недавно разбогатевших семьях. Сын только что разбогатевшего отца — яркий пример подобного типа трудного ребенка.

Этих трудностей и даже бед можно избежать, если ребенка должным образом обучать сотрудничеству. Все эти ситуации похожи на своеобразные открытые двери, через которые ребенок убегает от необходимости упражнений в сотрудничестве, и нам в связи с этим необходимо быть особенно начеку.

На детей воздействует не только исключительность материальных обстоятельств, таких, как бедность или неожиданное богатство, но также и ненормальные психологические обстоятельства. Мы имеем в виду психологические предубеждения, которые возникают в семье. Они могут возникнуть из-за каких-либо действий родителей, например, если отец или мать совершили какой-то неблаговидный поступок. Этот факт оказывает на ребенка сильное впечатление. Он будет ожидать будущее со страхом и смятением. Ему захочется спрятаться от своих приятелей, он будет бояться, что однажды обнаружится, что у него такие родители.

Родители несут ответственность не только за то, чтобы обучить ребенка чтению, письму и счету, но также и за то, чтобы обеспечить ему надлежащую психологическую основу для развития, чтобы ему не пришлось переносить больше трудностей, чем другие. Так, если отец пьяница или вспыльчив, он должен помнить, что все это сказывается на ребенке. Если налицо несчастливый брак, если муж и жена постоянно ссорятся, то за это именно ребенку приходится снова расплачиваться. Эти детские воспоминания похожи на живые записи в душе ребенка, и он не может так легко их забыть. Он может, конечно, избежать их воздействия, если его научили сотрудничеству. Но уже сами эти ситуации, которые создают подобные испытания для ребенка, исключают возможность получения такой науки от родителей. Вот почему в последние годы получило развитие всеми признанное движение за организацию консультативных пунктов для детей в школах. Если родитель по какой-то причине не может выполнять свои обязанности, эти обязанности должны быть переданы психологически подготовленному учителю, который может привести ребенка к здоровому образу жизни.

Кроме предубеждений, возникающих в силу личностных обстоятельств, имеются предрассудки национальные, расовые и религиозные. Всегда можно увидеть, что подобные предрассудки воздействуют не только на унижаемого ребенка, но также и на других — агрессивных, унижающих его. Они становятся высокомерными и самодовольными; они думают, что принадлежат к привилегированной группе, и когда они стараются построить свою жизнь в соответствии с привилегиями, которые они сами себе создали, то терпят неудачу.

Национальные и расовые предрассудки — это безусловно основные причины войны, огромного бедствия для человечества, и они должны быть уничтожены во имя спасения прогресса и культуры. Задача учителя — показать войну в ее истинном свете, а не в предоставлении детям легкой и доступной возможности выражения своего стремления к превосходству, играя ружьями и мечами. Это неправильная подготовка к цивилизованной жизни. Есть много юношей, которые присоединяются к армии в результате военного воспитания, полученного в детстве; но кроме тех, кто идет в армию, есть в сотни раз больше тех, кто психологически искалечен до конца своей жизни военизированными играми. Они всегда идут по жизни как бойцы — с боеприпасами на плечах — и никогда не научатся искусству ладить с людьми.

Во время Рождества и других праздников, когда покупаются игрушки, родителям следует быть внимательными к тем играм, которые получают дети. Они должны оградить своих детей от оружия и военных игр, так же, как и от всех книг, которые прославляют героев войны и военные подвиги.

Что касается выбора хороших игрушек, можно было бы сказать очень много по этому поводу, но основной принцип заключается в том, чтобы выбирать вид игрушек, который бы стимулировал ребенка к сотрудничеству и конструктивности в своих занятиях. Надо понять, что игры, в процессе которых ребенок может работать и что-то строить, более предпочтительны и ценны, чем готовые или законченные игрушки, требующих от ребенка лишь укачивания куклы или игрушечной собаки и т. д. Кстати, если говорить о животных, то детей надо предупредить, что они должны относиться к животному не как к игрушке, а как к другу человека. Они не должны ни бояться животных, ни понукать ими, ни быть с ними жестокими. Когда бы дети ни проявляли жестокость по отношению к животным, в них можно подозревать желание господствовать и запугивать более слабых, чем они сами, людей. Если в доме есть животные — птицы, собаки и кошки, — детей надо научить обращаться с ними как с живыми существами, которые ощущают боль и страдают так же, как и люди. Правильные взаимоотношения с животными могут рассматриваться как подготовительный этап социального сотрудничества с людьми.

В окружении ребенка всегда есть родственники. Прежде всего, это бабушки. Необходимо со стороны рассмотреть их затруднительное положение и ситуацию, в которой они оказываются. Положение бабушек и дедушек в нашей культуре схоже с трагедией. Когда человек становится пожилым, у него должна быть большая комната, у него должно быть больше занятий и интересов. Но в нашем обществе происходит совсем обратное. Старые люди чувствуют, что их отталкивают, так сказать, отодвигают в угол. Очень жаль, так как они могли бы делать гораздо больше и могли бы быть безгранично счастливее, если бы у них было больше возможности работать и добиваться чего-то. Никогда не следует советовать человеку 60-ти, 70-ти или даже 80-ти лет бросить свое дело. Гораздо легче продолжить его, чем изменить весь образ жизни. Но в соответствии с нашими ошибочными социальными традициями мы отправляем стариков в запас, тогда как они все еще полны активности. Мы не даем им возможности для дальнейшего самовыражения. Что происходит в результате? Ошибки, которые мы совершаем по отношению к бабушкам и дедушкам, рикошетом бьют по детям. Старики постоянно находятся в положении людей, которым надо доказывать то, что не требует доказательств — что они все еще активны и с ними надо считаться. Пытаясь Доказать это, они постоянно вмешиваются в воспитание внуков. Они ужасно балуют детей. Это гибельный способ доказать, что они все еще знают, как надо воспитывать детей.

Мы должны избегать причинения обид этим милым и добрым старикам. Но желая дать им возможность большей активности, надо в то же время им объяснить, что дети должны расти как независимые личности и не должны быть игрушкой в руках других людей. Нельзя использовать детей во время семейных неурядиц. Если у стариков разногласия с родителями, они могут выиграть или проиграть этот спор, но не позволяйте им привлекать детей на свою сторону.

Как часто при изучении жизни пациентов психолога нам приходится обнаруживать, что они были любимцами бабушек и дедушек! Мы тотчас понимаем, как это способствовало возникновению их трудностей в детстве. Положение любимчиков приводило либо к избалованности, либо вызывало соперничество и ревность по отношению к сверстникам. И многие дети, утверждающие: «Я был любимцем деда», чувствуют обиду, если не встречают любовь со стороны других людей.

Среди различных родственников, играющих большую роль, есть «яркие кузены». Их тоже можно назвать людьми, вызывающими большое неудобство. Иногда они не только умны, но и красивы, и мы сразу видим, какое беспокойство причиняет ребенку напоминание о том, что у него есть умный или красивый кузен. Если он мужествен и социально направлен, то поймет, что для того, чтобы быть умным, надо просто лучше заниматься; и он будет стараться превзойти своего умного кузена. Но если он верит в то (что наиболее часто и происходит), что одаренными рождаются, — тогда он будет чувствовать себя неполноценным и обиженным судьбой. В этом случае все его развитие будет замедленным. Что касается красоты, которая действительно дар божий, хотя ее роль в жизни постоянно и переоценивают, мы можем видеть ошибки в образе жизни ребенка, готовые возникнуть у него от ощущения острой боли при мысли о том, что у него красивый кузен. Даже через двадцать лет люди все еще ощущают детскую зависть к своему обаятельному родственнику. Единственный путь противостояния сильнейшему воздействию подобного культа красоты — это объяснить детям, что здоровье и способность находить общий язык с другими людьми важнее красоты. Не будем отрицать, что красота имеет ценность и что всегда желательно принадлежать к красивой породе людей, чем некрасивой. Но с любой разумной точки зрения какая-то одна ценность не может быть изолирована от других и считаться главной целью. Так часто и происходит с красотой. То, что красота не столь важна для разумной и нормальной жизни, доказывается наличием среди преступных элементов очень красивых молодых людей, в то время как другие и вовсе некрасивы. Мы можем понять, как эти красивые мальчики однажды смогут стать преступниками. Они знали, что привлекательны, и считали, что все будет идти по их желанию. Поэтому они не были должным образом подготовлены к жизни. Позднее они тем не менее обнаружили, что не могут решать все проблемы без приложения усилий, и пошли по пути наименьшего сопротивления. Как сказал поэт Вергилий, «facilus descensus Averno» — дорога в ад легка.

Надо сказать несколько слов о детском чтении. Какие книги следует давать читать детям? Как следует поступить со сказками? Как надо читать такую книгу, как Библия? Единственное, на что мы обычно не обращаем внимание, это то, что ребенок понимает все совсем иначе, чем взрослые. Мы также не принимаем во внимание и то, что ребенок схватывает на лету все, что касается его собственного, личного интереса. Если это робкий ребенок, он найдет и в Библии, и в сказках рассказы, оправдывающие его застенчивость и заставляющие его всегда бояться опасностей. Сказки и отрывки из Библии необходимо также комментировать и объяснять, чтобы ребенок понял то, что следует понять, а не то, что диктуют ему его субъективные фантазии.

Чтение сказок, конечно, приятное занятие, даже взрослые могут читать их с пользой. Но есть одна вещь, которую надо исправлять у детей, — это чувство отстраненности от конкретного времени и места. Дети редко осознают разницу в эпохах и культурах. Они читают сказку, которая была написана в иное время, и не считают возможным наличие другого взгляда на события. Всегда есть принц и его всегда восхваляют и приукрашивают. И весь его характер преподносится в очень заманчивом свете. Описываемые обстоятельства, конечно, никогда не происходили, и они представляют собой вымышленную идеализацию, подходящую для определенного периода, когда почитание принца было необходимо. Детям надо разъяснять подобные вещи. Им следует рассказать об обмане, который лежит в основе волшебства. Иначе они могут вырасти в поиске легкого пути в жизни, подобно 12-летнему мальчику, который на вопрос о том, кем он хочет быть, ответил: «Я хочу быть волшебником».

Правильно объясненные сказки могут быть использованы как средство привития детям чувства сотрудничества, а также для расширения их кругозора. Что касается кино, можно сказать, что нет никакой опасности в показе фильма годовалому ребенку. Однако более старшие дети всегда будут не так понимать кинокартины. Ими неправильно истолковываются даже спектакли по сказкам. Так, 4-летний ребенок увидел известную сказочную постановку в театре. Спустя годы он все еще верил в то, что есть в мире женщины, которые продают отравленные яблоки. Многие дети неверно истолковывают саму тему или делают поспешные обобщения. Именно родители должны им объяснить все, пока они не убедятся, что дети поняли их правильно.

Чтение газет еще одно внешнее воздействие, от которого надо оберегать детей. Газеты пишутся для взрослых и не отражают детскую точку зрения. Кое-где есть специальные газеты для детей, и это очень хорошо. Что же касается обычных газет, они дают неподготовленному ребенку искаженную картину жизни. Ребенок начинает верить в то, что вся наша жизнь полна убийств, преступлений и происшествий. Сообщения о происшествиях особенно впечатляют маленьких детей. Мы можем судить об этом из высказываний взрослых о том, как они боялись пожара в детстве и как этот страх продолжал их преследовать и далее.

Эти примеры охватывают лишь небольшой перечень внешних воздействий, которые родители и воспитатели должны принимать во внимание при воспитании детей. Они, тем не менее, и наиболее важные, поскольку иллюстрируют применение общих принципов. Снова и снова сторонники индивидуальной психологии вынуждены настаивать на призыве всегда учитывать социальный интерес и мужество. Здесь, как и в других случаях, эти лозунги считаются необходимыми.

Глава 12. Подростковый возраст и половое воспитание

О подростковом возрасте написаны целые библиотеки. И действительно, это очень важная тема. Правда, не в том аспекте, в котором мы обычно ее рассматриваем. Нет одинаковых подростков, в этом возрастном периоде встречаются всевозможные типы детей : старательные дети, неуклюжие дети, дети, следящие за своей одеждой, и те, которые вечно ходят грязными, и т. д. Также встречаются взрослые и даже пожилые люди, которые выглядят и ведут себя как подростки. С точки зрения индивидуальной психологии это совсем не удивительно и означает лишь то, что эти взрослые люди остановились на определенной ступени своего развития. Фактически подростковый период по индивидуальной психологии это не что иное, как очередная ступень развития, через которую должен пройти каждый индивидуум. Мы не верим, что каждая стадия развития или любая ситуация могут изменить человека. Но каждая из них обязательно действует как тест — как новая ситуация, которая выявляет черты характера, развившиеся в прошлом.

Возьмем, к примеру, детство, когда за ребенком тщательно следили и наблюдали; детство, в котором ребенок нечасто использовал свою волю и не был способен выразить то, что хотел. В подростковом возрасте, в котором происходит быстрое биологическое и психологическое развитие, такой ребенок будет вести себя так, словно он, наконец, лишился своих оков. Он быстро пойдет вперед, и его личность будет развиваться в здоровом русле.

С другой стороны, будут и такие дети, которые начнут останавливаться и оглядываться назад, а обращаясь в прошлое, не сумеют найти правильный путь в настоящем. Они теряют интерес к жизни и становятся очень скрытными. В данном случае это не знак того, что энергия, удерживаемая в узде в детстве, когда ребенка подавляли, наконец, нашла себе выход в отрочестве, но знак избалованного, изнеженного детства, в котором не было правильной подготовки ребенка к жизни.

В подростковом возрасте мы можем понять образ жизни личности лучше, чем в предшествующие до этого возраста годы. Причиной, конечно, является то, что отрочество к жизни как к таковой находится ближе, чем детство. И теперь нам легче будет увидеть его отношение к наукам. Мы сможем понять, легко ли он завязывает дружбу с людьми и может ли он быть человеком, социально заинтересованным в других.

Иногда этот постоянно присутствующий социальный интерес принимает чрезмерный характер, и мы можем встретить подростков, потерявших чувство меры и желающих только жертвовать своей жизнью ради других. Они слишком социализированы, и это также может явиться препятствием в их развитии. Мы знаем, что если человек действительно хочет быть полезным для других и работать на общее благо, он прежде всего должен позаботиться о себе. Он должен иметь нечто, чем он может поделиться с другими, если это нечто чего-то стоит.

С другой стороны, мы видим многих молодых людей в возрасте от 14 до 20 лет, которые в социальном плане чувствуют себя полностью потерянными. В 14 лет они ушли из школы, потеряв тем самым связь со своими старыми товарищами; и на то, чтобы завести новые знакомства, у них уйдет много времени. А они между тем чувствуют себя полностью изолированными. Затем встает вопрос о профессии. Здесь вновь подростковый возраст многое раскрывает. Он выявляет отношение, сформированное в образе жизни. Можно встретить некоторых молодых людей, становящихся очень независимыми и изумительно работоспособными. Они тем самым показывают, что находятся на правильном пути развития. Другие, однако, в это же время приостановятся в своем развитии. Они не найдут для себя подходящего занятия; они всегда будут что-нибудь менять: либо профессии, либо школы и т. д. Либо они выберут праздность и не захотят работать вообще.

Ни один из этих признаков не был приобретен в отрочестве, просто в этот период они наиболее отчетливо проявились, будучи сформированы еще в прошлом. И зная, например, очень хорошо какого-то конкретного ребенка, можно предсказать его будущее поведение в отрочестве, когда у него будет возможность для самовыражения, более свободная, чем в тот период, когда за ним наблюдали, опекали, ограничивали.

Мы подходим к третьей, фундаментальной жизненной проблеме — любви и браку. Как раскрывается личность подростка в его отношении к этой проблеме? И вновь здесь нет разрыва с предшествующим периодом, только повышенная психическая активность делает это отношение более четким, чем раньше. Мы обнаружим, что некоторые подростки совершенно уверены в том, как они должны вести себя. Они относятся к проблеме любви либо романтично, либо очень смело. В любом случае они находят правильную норму поведения по отношению к противоположному полу.

Есть другая группа детей уже иной крайности, которые ужасно застенчивы в вопросе секса. И хотя по возрасту они близки к этой области человеческих отношений, они проявляют отсутствие подготовки к ней. Если обратить внимание на проявления личности в подростковом возрасте, можно довольно точно определить линию поведения подростка в дальнейшей жизни. И мы знаем, что необходимо делать, если мы хотим изменить будущую жизнь этого ребенка.

Если подросток относится очень негативно к противоположному полу, то проследив всю его предшествующую жизнь, мы обнаружим, что он, вероятно, был борющимся ребенком. Возможно, он чувствовал себя угнетенным и подавленным из-за того, что предпочтение отдавалось другому ребенку. В результате он теперь считает, что должен идти вперед, не проявляя слабостей, что должен быть надменным и отрицать все проблески чувств. Таким образом, его отношение к вопросам пола становится отражением его детских переживаний.

В подростковом возрасте часто наблюдается желание уйти из дома. Это явление может быть объяснено тем фактом, что ребенок никогда не был удовлетворен домашними условиями и сейчас обостренно ожидает первой же возможности, чтобы порвать семейные узы. Он больше не хочет, чтобы его поддерживали, хотя на самом деле в продолжении этой поддержки заинтересованы обе стороны: и он сам, и родители. И если вдруг дела у ребенка пойдут плохо, то отсутствие помощи со стороны родителей становится оправданием его неудач.

Та же самая тенденция, но выраженная в меньшей степени, наблюдается в случае с детьми, которые, живя дома, используют любую малейшую возможность, чтобы не прийти ночевать. Конечно, гораздо более заманчиво искать развлечения вне дома, чем проводить время в бездействии дома. И в этом также можно видеть упрек семье и знак того, что ребенок в ней не чувствует себя свободным, а постоянно находится под опекой и наблюдением. Таким образом, у него никогда не бывает возможности выразить себя и понять свои собственные ошибки. Подростковый период является опасным периодом, во время которого может начаться движение в этом направлении.

Многие дети чувствуют отсутствие уважения к себе значительно острее в подростковом возрасте, нежели когда бы то ни было ранее. Возможно, они были хорошими учениками в школе, где их высоко оценивали учителя; затем их неожиданно перевели в другую школу, в другую социальную среду или к иному роду занятий. К тому же нам хорошо известно, что будучи часто лучшими учениками в школе, дети перестают быть таковыми в подростковом возрасте. Кажется, что с ними произошла какая-то перемена, на самом же деле никаких изменений нет; все дело в том, что прежняя ситуация не выявляла их характер так правдиво, как новая.

Из всего сказанного выше следует, что одной из самых лучших мер, предотвращающих проблемы подросткового возраста, является культивирование дружбы. Детям следует быть хорошими друзьями и товарищами по отношению друг к другу. И это относится в равной мере как к членам семьи, так и к другим людям. Семья должна быть тем союзом, в котором все доверяют друг другу. Ребенок должен оказывать доверие своим родителям и учителям. Действительно, в подростковый период только тот тип родителя и учителя может продолжать, находясь в этой роли, управлять ребенком, который до этого был ему товарищем и полным сочувствия человеком. Любой другой тип взрослого в этот период немедленно отторгается ребенком. Он перестанет доверять им и будет считать их совершенно посторонними людьми и даже, возможно, врагами.

Среди девочек данного возраста можно заметить, что именно в это время они начинают проявлять неприязнь к своей женской роли и будут искать возможность подражать мальчикам. И, конечно, значительно легче подражать мальчикам-подросткам в таких проступках, как курение, употребление алкоголя и присоединение к группировкам, чем следование таким добродетелям, как выполнение ответственной и тяжелой работы. К тому же у девочек на этот счет может быть оправдание, что если они не будут повторять действия мальчиков, последние не будут ими интересоваться.

Если мы проанализируем подобный мужской протест, девочки-подростка, то обнаружим, что с самого детства ей по сути дела никогда не нравилась женская роль. Однако до сих пор эта неприязнь была скрыта и проявилась только в отрочестве. Вот почему так важно наблюдать за поведением девочек в данный период, так как именно в это время мы можем понять их позицию по отношению к своей половой роли в будущем.

Юношам в этом возрасте часто нравится играть роль мудрого, отважного и уверенного в себе мужчины. Иные же боятся своих проблем и не верят в себя как в настоящих и полностью сформировавшихся мужчин. Если в формировании их мужского характера была допущена какая-то ошибка, то именно теперь она проявится. Они окажутся женоподобными, изнеженными и станут вести себя подобно девочкам; они даже могут повторять девичьи слабости, к которым относятся кокетство, любовь к позированию и т. д.

Помимо этой женской крайности, среди юношей мы можем встретить и тех, кто чересчур усердствует в проявлении своих мужских черт характера, что может привести к самым низким порокам. Они будут злоупотреблять алкоголем и сексуальной невоздержанностью. Иногда они могут даже начать совершать преступления лишь для того, чтобы продемонстрировать свое мужское начало. Такие пороки наблюдаются среди мальчиков, которые хотят быть выше других, стремятся стать лидерами и хотят удивлять своих товарищей.

Однако этому же типу подростков помимо бравады и амбиций часто свойственна скрытая трусость. Несколько пресловутых примеров тому мы имели недавно в Америке — таких как Хикман, Леопольд и Лоеб. Если изучить внимательно их карьеру, то выяснится, что эти люди были подготовлены к легкой жизни и всегда искали легких успехов. Такие типы активны, но не мужественны, что как раз является хорошей комбинацией для преступной натуры.

В подростковом возрасте часто встречаются дети, которые впервые поражают своих родителей. Тот, кто не ищет скрытого единства всех их поступков, может подумать, что эти дети внезапно изменились. Однако если мы изучим все, что происходило с ними раньше, мы увидим, что характер индивидуума остался прежним, просто личность в данный момент имеет больше сил и возможностей для совершения поступков.

Следующий момент, который необходимо отметить, касается того, что каждый подросток в этом возрасте стоит перед своеобразным испытанием — он чувствует, что должен доказать, что он больше не ребенок. Это, конечно, довольно предательское чувство, так как всякий раз, когда нам кажется, что мы должны кому-то что-то доказывать, вероятнее всего будет то, что мы в этом зайдем слишком далеко. Подобное происходит и с ребенком в аналогичной ситуации.

И это в действительности самый существенный признак отрочества. И чтобы противодействовать ему, необходимо объяснить подростку, что тому не нужно убеждать нас в том, что он уже не ребенок. И это объяснение поможет избежать преувеличенного проявления признаков, о которых говорилось выше.

Среди девочек можно найти такой тип, который склонен преувеличивать значение половых отношений и становится «помешанной на мальчиках». Такие девочки постоянно воюют со своими матерями и считают, что находятся в «ежовых рукавицах»; что возможно так и есть на самом деле. Они вступают в отношения с любым мужчиной, которого встретят, лишь для того только, чтобы досадить матери. Они вполне счастливы от сознания того, что мать будет ужасно огорчена, если обнаружит это. Многие девочки-подростки имели половую связь с мужчиной после того, как убежали из дома по причине ссоры с матерью или из-за излишней суровости отца.

По иронии судьбы девочки, которых подавляли с целью воспитать их хорошими и послушными, вдруг оказались плохими из-за отсутствия или недостатка психологической проницательности родителей. Вина в таких случаях лежит не на девочках, а на их родителях, потому что они не подготовили своих дочерей должным образом к тем жизненным ситуациям, в которых они могут оказаться. Они слишком опекали девочек до их взросления и в результате не сумели развить в них умение делать правильные суждения, а также уверенность в себе, столь необходимые при столкновении с ловушками подросткового возраста.

Иногда трудности возникают не в юношестве, а после замужества. Однако суть проблемы остается прежней. Просто девочкам в определенной мере повезло в юности, что они не встретились с разного рода неприятными ситуациями. Но рано или поздно нежелательная ситуация непременно возникнет, и поэтому необходимо быть подготовленными к ней. В качестве иллюстрации можно привести следующий случай, связанный с проблемами девочки-подростка. Речь идет о 15-летней девушке из очень бедной семьи. К несчастью, у нее был старший брат, который постоянно болел и в силу этого нуждался в уходе матери. С раннего детства девочка заметила разницу в отношении к детям. Вдобавок, когда она родилась, отец тоже был болен, и матери приходилось заботиться об обоих — о сыне и о муже. У девочки был двойной пример того, что значит получать уход и внимание, и она начала страстно тосковать по человеческой заботе и вниманию. Она не могла найти этого признания в семейном кругу, тем более, что вскоре у нее появилась младшая сестренка, которая лишила ее и той малой толики внимания, которую она имела. Теперь судьба повернулась так, что после рождения младшей сестренки отец выздоровел и к малышке было больше внимания, чем получала ее старшая сестра в младенчестве. А дети всегда замечают такие вещи.

Девочка компенсировала недостаток внимания к себе дома усерднейшей работой в школе. Она стала лучшей ученицей в классе; в связи с этим все считали, что она продолжит образование в средней школе. Но начав учебу в средней школе, она меняется. Она учится не столь успешно; причиной этого было то. что ее новая учительница ее не знала и не оценила по достоинству. Она же со своей стороны жаждала признания, однако с этого времени не получала его ни дома, ни в школе. И ей пришлось искать это признание на стороне. Девушка отправляется на поиски мужчины, который смог бы оценить ее. Она нашла его и прожила с ним две недели. Вскоре мужчина устал от нее. Можно было бы предсказать, что случится дальше, можно было бы предсказать, что она осознает, что это не то признание, о котором она мечтала. Тем временем семья начала беспокоиться и предприняла поиски своей дочери. Вдруг они получили от нее письмо, в котором говорилось: «Я приняла яд. Не беспокойтесь — я счастлива». Очевидно, самоубийство было следующей ее мыслью после поражения в поисках счастья и любви. Тем не менее, она не покончила с собой; она использовала самоубийство как угрозу, чтобы вызвать прощение своих родителей. Она продолжала слоняться по улицам, пока мать не нашла ее и не привела домой.

Если бы девушка знала, как знаем это мы, что вся ее жизнь проходила в борьбе за то, чтобы быть любимой, ничего этого не произошло бы. Если бы учительница в средней школе поняла, что девочка всегда успешно училась и что единственное, чего ей не доставало, так это определенного уважения, тогда трагедии бы не произошло. Во всяком случае, в данной цепи обстоятельств соответствующее обращение с девочкой могло бы предотвратить ее крушение.

Это все поднимает проблему полового воспитания. Вопросам полового воспитания в последнее время уделялось слишком преувеличенное внимание. Есть много людей, помешанных, если можно так выразиться, на половом воспитании. Они требуют его осуществления в любом возрасте, подчеркивая опасность полового невежества. Но если мы оглянемся на свое собственное прошлое и на прошлое других, то не увидим ни тех сверхтрудностей, ни тех сверхопасностей, которые они вообразили.

Опыт индивидуальной психологии учит тому, что ребенку в возрасте 2-х лет следует сказать о том, что он мальчик или девочка. Тогда же следует ему объяснить, что нельзя никогда заменить его пол и что мальчики вырастут и станут мужчинами, а девочки — женщинами. Если это сделано вовремя, то отсутствие прочего знания не будет столь опасным. Если ребенка убедили, что девочка не будет воспитываться как мальчик, а мальчик не будет воспитываться как девочка, в этом случае в его сознании зафиксируется соответствующая половая роль, и он, несомненно, будет развиваться в соответствии с этой установкой и будет естественным образом подготовлен к своей роли.

Если же, однако, он будет верить в то, что каким-то чудом сумеет сменить свой пол, то тут не избежать проблем. Проблемы также будут и в том случае, если родители постоянно высказывают желание изменить пол ребенка. В «Источнике одиночества» мы находим отличное литературное подтверждение этой ситуации. Родителям часто нравится воспитывать девочку как мальчика и наоборот. Они фотографируют своих детей в одежде противоположного пола. Иногда так случается, что девочка выглядит как мальчик, и окружающие начинают обращаться к ней как к мальчику. Это может послужить началом для большой путаницы, которой можно легко избежать.

Также следует избегать любых дискуссий по вопросам пола, которые ведут к недооценке женского пола и восхвалению мужского как высшего. Необходимо приучить детей к мысли о том, что оба пола равноценны. Это важно не только для предотвращения комплекса неполноценности у представителей недооцениваемого пола, но также и для предотвращения отрицательного воздействия на детей мужского пола. Если бы мальчиков не приучали к мысли, что они принадлежат к высшему полу, они бы не рассматривали девочек лишь как обычных объектов желания. Также они не оценивали бы взаимоотношения полов в извращенном свете, если бы осознали свои будущие задачи.

Другими словами, истинная проблема полового воспитания заключается не в простом разъяснении детям физиологии половых отношений — она включает в себя формирование правильного отношения к любви и браку. Это тесно связано с вопросом социального приспособления. Если человек социально не приспособлен, он превратит в шутку вопрос о сексе и будет смотреть на вещи только с точки зрения потворства своим желаниям. Это случается, конечно, слишком часто и является отражением изъянов нашей культуры. Женщинам приходится страдать из-за того, что в этих условиях мужчине значительно легче играть ведущую роль. Но мужчины тоже страдают, потому что из-за этого воображаемого превосходства они утрачивают присущие их полу ценности.

Что же касается физического аспекта полового воспитания, то совсем необязательно, чтобы дети узнавали об этом в самую раннюю пору их жизни. Можно подождать, пока ребенок проявит любопытство в этом вопросе, пока захочет выяснить какие-то конкретные вещи. Мать и отец, которые заинтересованы в развитии ребенка, поймут, когда настанет подходящий момент, чтобы ввести ребенка в курс дела, если он сам слишком застенчив, чтобы задавать вопросы. Если он чувствует, что родители это его товарищи, он будет задавать вопросы, и в этом случае ответы должны даваться непременно в соответствии с уровнем его понимания. Необходимо избегать таких ответов, которые стимулируют сексуальное напряжение.

В этой связи можно отметить, что нет постоянной необходимости беспокоиться из-за явно преждевременного проявления полового инстинкта. Половое развитие начинается очень рано, по сути в первые недели жизни. Общеизвестно, что даже младенец испытывает эротическое удовольствие и что иногда он старается искусственно стимулировать эрогенные зоны. Не следует пугаться симптомов этого зарождающегося порока, но мы должны сделать все, чтобы положить конец такой порочной практике, не придавая, однако, демонстративно чрезмерной важности подобным проявлениям. Если ребенок обнаружит, что мы обеспокоены этими явлениями, он будет намеренно продолжать свою привычку, чтобы привлечь к себе внимание. Именно вышеназванные действия ребенка заставляют нас предположить, что он жертва сексуального влечения, в то время как на самом деле он использует эту привычку как средство для того, чтобы быть на виду. Обычно маленькие дети стараются обратить на себя внимание, играя своими гениталиями, ибо знают, что их родители боятся подобных явлений. Здесь имеет место та же психология, как и в случае, когда дети прикидываются больными, заметив, что тогда их больше любят и балуют.

Детей не следует слишком поощрять телесно посредством поцелуев и объятий. Это немилосердно по отношению к ребенку, особенно в подростковом возрасте. Нельзя также подвигать ребенка к размышлениям о вопросах секса. Очень часто бывает, что ребенок может найти несколько фривольных фотографий в библиотеке отца. В психологической практике мы постоянно слышим об этом. Дети не должны иметь доступа к книгам сексуального содержания, освещенного в рамках, не предназначенных для их возраста. Также нельзя брать детей на фильмы, культивирующие сексуальные взаимоотношения.

Если избежать всех этих форм преждевременного возбуждения интереса, то не будет и оснований для любых опасений. Надо говорить об этом лишь в нужное время и в доступном виде, никогда не раздражая ребенка и всегда давая ответы честно и без обиняков. Более того, нельзя лгать детям, если хотите сохранить их доверие. Если ребенок доверяет родителям, он не станет принимать во внимание объяснения, которые слышит от своих товарищей — а, возможно, почти 90% человечества получают знания о сексе от друзей, — и будет верить тому, что говорят родители. Такое сотрудничество, такое товарищество между ребенком и родителями значительно важнее, чем различные отговорки, к которым прибегают, полагая, что они отвечают ситуации.

Люди, знающие слишком много о сексе или познавшие его очень рано, обычно впоследствии избегают его. Вот почему желательно избегать ситуаций, когда дети видят родителей, занимающихся любовью. При возможности не следует спать в одной комнате с ними, а уж тем более в одной постели с ними. Также не следует размещать на ночь в одной комнате братьев и сестер. Родители должны всегда четко следить за тем, чтобы дети правильно вели себя, а также наблюдать за любыми внешними воздействиями, которым подвергаются их дети.

Эти замечания суммируют наиболее важные аспекты проблемы полового воспитания. Мы видим здесь, как и на всех других этапах воспитания, исключительную важность чувства сотрудничества и товарищества внутри семьи. При наличии сотрудничества, а также раннего осознания своей половой роли и равенства мужчины и женщины ребенок хорошо подготовится к любым неприятностям на его пути. А главное, он хорошо подготовится к качественному выполнению своей работы.

Глава 13. Педагогические ошибки

В воспитании детей есть некоторые вещи, которых родитель или учитель не должны допускать, чтобы не лишить ребенка уверенности в себе. Он никогда не должен расти без надежды из-за того, что его усилия не вызывают немедленного успеха; он не должен заранее переживать поражение из-за своей вялости, или апатии, или крайней пассивности, как не должен поддаваться и предубеждению, что на свете есть одаренные и бездарные дети. Индивидуальная психология утверждает, что заниматься надо всеми детьми, чтобы активизировать их умственные способности, вселяя в них больше мужества, больше веры в себя; детей надо учить не воспринимать трудности в качестве непреодолимых препятствий, а с готовностью встречать эти трудности и преодолевать их. Успех не всегда сопровождает эти усилия, но многие случаи, оказавшиеся успешными, являются достаточной компенсацией для тех, что не показывают зримых результатов. Можно предложить следующий интересный случай, в котором наши усилия возымели успех.

Речь идет о 12-летнем мальчике, шестой год учившемся в начальной школе. У него была очень низкая успеваемость, что его самого ничуть не беспокоило. Судьба мальчика была поистине несчастливой. Из-за рахита он не мог ходить до трех лет. К четырем годам он произносил всего несколько слов. А когда мальчику исполнилось 4 года, мать отвела его к детскому психологу, который заявил, что случай с ее сыном безнадежный. Однако мать не поверила этому заключению и поместила ребенка в учреждение по коррекции детей. Там он развивался медленно и без особой помощи со стороны специалистов. Когда он достиг шестилетнего возраста, было решено, что он может поступать в школу. В течение первых двух школьных лет с ним занимались дома дополнительно по учебной программе потому, чтобы он смог сдавать переводные экзамены. Ему удалось закончить третий, а также и четвертый классы.

Ситуация же в школе и дома была следующей. Демонстрируя чрезвычайную леность, он старался всегда быть на виду в школе; он жаловался, что ему не удается сосредоточиться и сконцентрировать внимание на уроках. Он плохо ладил со школьными товарищами, терпел их насмешки и всегда выставлял себя слабее других. В школе у него был лишь один друг, которого он очень любил и с ним одним проводил время. Остальных детей он находил неприятными и не мог наладить с ними контакта. Учитель сетовал, что мальчик слаб в математике и не может писать; и это несмотря на то, что он был убежден в способности мальчика учиться так же успешно, как и другие.

В свете этих фактов из жизни мальчика и тех возможностей в учебе, которые он имел на тот момент, стало ясно, что подход к нему был основан на ошибочном диагнозе. В то время как это был ребенок, страдающий от постоянного чувства неполноценности, вернее, речь идет о комплексе неполноценности. У мальчика был старший брат, который во всем делал успехи. Родители его утверждали, что он мог поступить в среднюю школу без подготовки. Родители вообще любят говорить, что их детям необязательно специально готовиться, и те сами не упускают возможности похвастаться этим. А ведь несомненно, что учение без изучения наук, без труда невозможно. По-видимому, старший брат научился черпать все знания на уроках, будучи чрезвычайно внимательным в классе и удерживая в памяти то, что видел и слышал в школе. Детям же, которые не столь внимательны на классных занятиях, приходится затем наверстывать упущенное дома.

И какая же оказалась разница между этими двумя мальчиками! Младшему постоянно приходилось быть под влиянием гнетущего чувства, что он менее способен, чем его брат, и что он и ногтя его не стоит. Вполне вероятно, что об этом он слышал частенько и от своей матери, когда та была недовольна им, а также и от брата, который нередко называл его дураком или идиотом. Как рассказывала мать, ее старший сын часто бил своего братишку за то, что тот ему не подчинялся. И вот перед нами результат: человек, считающий себя хуже других. Казалось, сама судьба подтверждала эту его веру. Школьные товарищи смеялись над ним; в учебе у него никогда ничего не удавалось; он говорил, что никак не может сосредоточиться. Любая трудность пугала его. Время от времени учитель намекал мальчику, что ему не место ни в этом классе, ни, возможно, в этой школе. И не удивительно, что ребенок в конце концов уверился в том, что ему не выбраться из положения, в которое он попал; и он признал правоту мнения окружающих о себе. А это уже трагедия, когда ребенок настолько потерял мужество, что разуверился в будущем.

Эту неуверенность в будущем можно было легко увидеть не только потому, как он дрожал или бледнел, когда мы заговаривали с ним в ободряющей манере, но также и по одному признаку, который следует всегда отмечать. Когда мы спрашивали его о возрасте (а мы знали, что ему 12 лет), он отвечал, что ему 11. Подобный ответ нельзя принимать за некую случайность, так как большинство детей знают точно, сколько им лет. Мы часто удостоверялись, что такие ошибки имеют скрытые причины. Если сопоставить ответ мальчика с тем, что происходило в его жизни, то создается впечатление, что он пытается вернуться в прошлое. Он хочет вернуться назад, в то время, когда он был младше, слабее и больше нуждался в помощи, чем сейчас.

Мы можем восстановить психологическое состояние мальчика, исходя из уже имеющихся у нас фактов. Этот ребенок не ищет спасения в выполнении тех заданий, которые обычно доступны детям его возраста; ведь он уверовал в то, что по развитию он отстает от других и потому не может соперничать с ними, и ведет себя подобающим образом. И то, что он ощущает себя ниже других, и выражено в принижении своего возраста. Возможно и то, что он отвечает «Одиннадцать лет», а при определенных обстоятельствах ведет себя как пятилетний ребенок. Мальчик до того уже уверился в своей неполноценности, что пытается приспособить свою деятельность к статусу отстающего, к которому, как он полагает, и относится.

Мальчик до сих пор ходит под себя днем и не может контролировать нормальную походку. Эти симптомы проявляются тогда, когда тот или иной ребенок верит или хочет верить в то, что он все еще маленький. И эти показатели подтверждают наше заключение, что данный мальчик хотел уцепиться за свое прошлое и вернуться к нему, если бы это было возможно.

До того, как ребенок родился, в доме уже держали гувернантку. Она очень привязалась к малышу и при случае всегда занимала место матери, беря ребенка под свое покровительство. Из этого мы могли вывести определенные выводы. Мы уже знаем, как жил ребенок, знаем, что он не любил вставать рано по утрам. Описание его долгого пробуждения сопровождалось жестом отвращения. И мы вынесли заключение, что мальчик не любит ходить в школу. Тому, кто не ладит со своими школьными товарищами, кто чувствует себя угнетенным, кто не верит, что способен хоть что-нибудь довести до конца, вряд ли захочется пойти в школу. И как результат, у него не будет желания вставать утром для школы.

Его гувернантка, однако, сказала, что мальчик все же хотел ходить в школу. Действительно, когда недавно он был болен, то даже упрашивал, чтобы ему позволили встать. И в том, что мы отметили выше, нет никакого противоречия. Вопрос же должен ставиться такой: «Как гувернантка допустила такую ошибку?» И обстоятельства, при которых это случилось, понятны и даже забавны. Просто больной ребенок мог позволить себе заявить, что он хочет идти в школу, так как точно знал ответ своей гувернантки: «Тебе нельзя идти, ведь ты же болен». Семья, однако, не понимала кажущейся противоречивости и пребывала в растерянности в своих попытках сделать что-нибудь с мальчиком. У нас также часто была возможность наблюдать за неспособностью этой гувернантки понять, что же в действительности творилось в душе ее любимца.

В характере мальчика развилось и еще кое-что, что стало непосредственной причиной посещения нас, психологов. Дело в том, что он украл у гувернантки деньги для покупки конфет. Это еще раз показало, что мальчик вел себя как маленький ребенок. Взятие без спроса денег на сладости является исключительно детской чертой. Малыши всегда подвержены этому пороку, когда не могут контролировать свою страсть к леденцам; это также дети, которые не могут контролировать функции своего организма. С психологической точки зрения рассматриваемая ситуация означает следующее: «Вы должны следить за мной, иначе я набедокурю». Мальчик все это время пытался подстроить ситуации таким образом, чтобы окружающие были заняты только им, потому что у него не было уверенности в себе. Когда мы сопоставили ситуацию в семье со школьной, связь между ними стала очевидной. Дома он мог найти людей, которые возились с ним, в школе он таковых иметь не мог. Но кто хоть раз попытался что-нибудь изменить в поведении ребенка?

К тому времени, когда мальчика привели к нам, его считали отсталым и неполноценным ребенком, в то время как он совершенно не заслуживал подобной характеристики. Он был вполне нормальным. И чем скорее бы он обрел веру в себя, тем быстрее бы стал учиться на равных со своими школьными товарищами. Он постоянно был склонен видеть во всем для себя только плохое и заранее предвкушать поражение, прежде чем сделать хоть шаг вперед. Отсутствие уверенности в себе проявлялось в каждом его жесте, что и было отражено в характеристике учителя: «Не может сосредоточиться, рассеян, замкнут и т.д.». Его неуверенность была столь очевидной, что никто бы не смог этого не заметить; а обстоятельства так явно складывались против него, что изменить его точку зрения на свой счет было бы очень трудно.

После заполнения нашей анкеты мы дали психологическую консультацию. Нам пришлось побеседовать не только с мальчиком, но и с целой группой людей. Во-первых, с матерью, которая давно смирилась с тем, что сын ее безнадежен, и пыталась лишь помочь ему в том, чтобы он время от времени хоть что-нибудь мог бы делать. Во-вторых, со старшим братом, который с презрением взирал на своего младшего брата.

Наш мальчик, естественно, не мог ответить на вопрос: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» И это наводит на размышления. Всегда подозрительно, когда подросток вообще не знает того, кем он хочет быть. В жизни случается так, что люди обычно выбирают не ту профессию, о которой мечтали в детстве. Но это не имеет значения. Во всяком случае, у них есть цель в жизни. В самом раннем возрасте дети хотят стать шоферами, сторожами, кондукторами или кем-то еще, что вызывает у них детское восхищение. Но когда у ребенка нет никакой цели, то в этом случае надо предполагать, что он боится смотреть в будущее и хочет вернуться в свое прошлое, иначе говоря, он хочет избежать будущего и всех проблем, связанных с ним.

Казалось бы, это входит в противоречие с одним из основных утверждений индивидуальной психологии. Мы всегда вели речь о стремлении к превосходству, характерному для детского возраста; и мы попытались доказать, что каждому ребенку свойственно желание раскрыться; что он хочет стать значительнее, чем другие, хочет чего-нибудь добиться в своей жизни. И неожиданно перед нами появляется ребенок, разбивающий наши доводы; ребенок, стремящийся уйти в тень, стать меньше и найти себе покровителя. И как же нам все это объяснить? Динамика психической жизни не проста. Любое движение души несет в себе запутанность и сложность. И если в сложных случаях мы будем делать упрощенные заключения, то мы постоянно будем пребывать в заблуждении. Любая сложная педагогическая ситуация содержит подводные камни, и попытка решить данный вопрос диалектически с точки зрения борьбы противоположностей, как например, если утверждать, что мальчик пытается двигаться в обратном направлении, чтобы оказаться сильнейшим, а также быть в безопасности, — все это не выдержит критики, пока не станет понятной вся картина в целом. Исходя из этого, мы видим, что такие дети по-своему, пусть и в забавном виде, правы. Они никогда не станут такими же сильными и влиятельными, какими являлись в то время, когда были еще очень маленькими, слабыми и беспомощными и ничего от них не требовалось. Такой ребенок, потерявший уверенность в себе, боится, что у него никогда и ничего не получится. И можем ли мы тогда предположить, что он с готовностью встретится с будущим, в котором от него будут чего-то ожидать? Он должен избегать любой ситуации, в которой его силы и возможности должны быть использованы для определения его как индивидуальности. Таким образом, устраняется все, кроме четко очерченной сферы деятельности, где с него будут спрашивать по минимуму. Отсюда легко становится понятным, что остается лишь определенная толика устремлений — быть признанным; и это то признание, которое он получал, будучи малышом, зависящим от других.

Нам пришлось побеседовать не только с учителем мальчика, его матерью и старшим братом, но также и с отцом и нашими коллегами. Такое количество обсуждений требует огромного труда, большей части которого можно было бы избежать, если бы мы могли склонить на свою сторону учителя. Это не означает, что такое невозможно, но, однако, не все так просто. Многие учителя до сих пор очень строго придерживаются старых методов и взглядов и считают психологические исследования чем-то экстраординарным. Многие из них опасаются, что психологический тест фиксирует потерю их влияния, или же они считают подобные тесты неоправданным вмешательством. И это, разумеется, не так. Психология — это наука, которую нельзя одолеть за один присест и которую надо изучать и использовать на практике. Однако при неверной точке зрения от нее как от науки, увы, мало пользы. Терпимость также является необходимым качеством, особенно для учителя; и похвально, когда он восприимчив к новым идеям психологии, даже если они, казалось бы, входят в противоречие с нашими сложившимися взглядами. Сегодня при существующих условиях у нас нет права категорически опровергать мнение учителя. Что же делать в такой сложной ситуации? Наш опыт предполагает единственное в подобных случаях действие: вызволить ребенка из того затруднительного положения, в которое он попал, иначе говоря, просто забрать его из школы. И при этой процедуре никто не пострадает. Практически никто не знает, что происходит; мальчуган же, наконец, лишается своего тяжкого бремени. Он входит в новую ситуацию, неизвестную ему во всем. Ему не нужно беспокоиться о том, что кто-то о нем плохо подумает, как и не нужно переживать презрение со стороны окружающих. Каким образом это достигается, объяснить не так просто. Очень большая нагрузка в связи с этим падает на семью. Наверное, каждый педагогический случай имеет свой, несколько отличный подход к решению. Однако нам того было бы легче иметь дело с такими детьми, у которых большинство учителей сведущи в индивидуальной психологии, которые с пониманием воспримут любую ситуацию и смогут помочь своим детям в школе.

Глава 14. Воспитание родителей

Эта книга, как уже отмечалось выше, адресована родителям и учителям; и те и другие могут в равной степени использовать новые данные психологии в психической жизни ребенка. Последние исследования говорят о том, что когда ребенок получает хорошее образование, то не имеет решающего значения , под чьим большим руководством — родителей или учителя — шло воспитание и развитие этого ребенка. Мы имеем в виду, разумеется, внешкольное образование — не обучение учебным дисциплинам, а развитие личности, что является важнейшей частью образования. Сегодня, хотя обе стороны (и родитель и учитель) вносят свою лепту в процесс воспитания, — родители вносят поправки в несовершенство школы, учитель корректирует недостатки семейного воспитания — тем не менее истина такова, что в наших больших городах под влиянием современных социальных и экономических условий основное бремя ответственности падает все же на учителя. В большинстве своем родители не столь восприимчивы к новым идеям, как наши учителя, имеющие профессиональный интерес к воспитанию детей. Свою надежду в подготовке подрастающего поколения завтрашнего дня индивидуальная психология прежде всего связывает с изменением школ и учителей, хотя и сотрудничество с родителями ни в коей мере не исключается.

Однако как только речь заходит о воспитательной работе учителя, неизбежно на свет выходит конфликт, столкновение с родителями. И очевидность этой ситуации проявляется прежде всего в том, что корректирующая деятельность учителя в какой-то мере предполагает неудачу самих родителей. А это в некотором смысле своего рода обвинение в их адрес, что очень часто так ими и воспринимается. И как в такой ситуации учителю обращаться с родителями?

К данной проблеме относятся следующие замечания. Они, конечно, написаны с точки зрения учителя, которому приходится работать с родителями как с психологической проблемой. При чтении данных предложений родителям не следует обижаться, так как этот материал обращен прежде всего к необразованному родителю как своеобразному феномену массового характера, с которым учителю и приходится иметь дело.

Большинство учителей отмечают, что намного сложнее найти подход к родителям трудного ребенка, чем к самому ребенку. Этот факт говорит о постоянной необходимости соблюдения учителем определенного такта. Учитель всегда должен вести дело, априори считая, что родители не могут быть в ответе за все дурные качества, которые проявляются ребенком. В конце концов родители не являются искусными педагогами и к воспитанию детей подходят традиционно. Когда их вызывают в школу по поводу их детей, то они приходят с чувством обвиняемых, совершивших преступление. Такое настроение, заранее обусловленное внутренним ощущением вины, требует максимальной тактичности со стороны учителя. Следовательно, весьма необходимо в связи с этим, чтобы учитель в таких случаях постарался изменить это настроение родителя на дружественное и открытое, предоставить себя как бы в качестве помощника в распоряжение родителей, доверяя их добрым намерениям и цели.

Родителей никогда не следует упрекать, даже если на это есть веские основания. Мы достигнем больших результатов, если установим с ними своего рода соглашение, если убедим их изменить свое отношение и работать с нами в соответствии с нашими методами. Нет смысла в том, чтобы указывать родителям на их прошлые ошибки в обращении с детьми. Единственное, что необходимо, это попытаться склонить их к принятию нового плана действий. А объяснение им, что они там-то и там-то поступили неправильно, только обидит их и вызовет нежелание сотрудничать. Как правило, ухудшение в поведении ребенка не появляется вдруг, во всем этом всегда есть своя предыстория. Родители приходят в школу с убеждением, что они что-то упустили из виду. И им не следует давать знать, что мы думаем то же самое. С ними также не надо разговаривать категорически и догматически; советы же и предложения никогда не следует давать менторским тоном. В предложения желательно включать такие слова, как: «может быть», «вероятно», «возможно», «вы могли бы попытаться сделать так». Даже если нам точно известна природа ошибки и найден способ ее исправления, никогда не следует прямо указывать на нее родителям, чтобы не показать, будто мы давим на них. Само собой разумеется, что не всегда каждый учитель проявляет максимальную тактичность, как и нельзя потребовать ее мгновенного проявления. Интересно проследить подтверждение этим мыслям в автобиографии Бенджамина Франклина. Он, в частности, пишет: «Как-то один из квакеров, с которым я был в приятельских отношениях, любезно сообщил мне, что я обычно кажусь гордецом, что моя горделивость часто проявляется в беседе, что при обсуждении любого дела я не довольствуюсь тем, что уже прав, а демонстрирую свое превосходство и некоторую наглость, в чем он и убедил меня, приведя несколько примеров. И я попытался вытравить из себя, если получится, этот порок или глупость среди прочих оных; и я добавил в перечень недостающих мне качеств смирение, придав сему слову более широкое значение». < ... >

«Я не могу похвалиться существенным успехом в достижении истинной глубины этой добродетели, но я сделал достаточно в ее внешнем проявлении. Я взял за правило воздерживаться от резкого неприятия чувств других людей, а также от самовосхваления. Я даже запретил себе, помня о старых законах нашего тайного союза, использовать в своей речи каждое слово или выражение, которые заключали в себе оттенок непререкаемости, как, н-р: «определенно», «несомненно» и т. д. И вместо них я начал употреблять такие словосочетания, как: «Я представляю», «Я понимаю», «Я предполагаю» — то-то так-то и так-то, или как оно представляется мне в данный момент. Если кто-то отстаивал мысль, которая считалась мною ошибочной, то я отказывал себе в удовольствии резко противоречить ему и сразу же показывать абсурдность его утверждения. И отвечая собеседнику, я замечал ему, что в определенных ситуациях или обстоятельствах его мнение было бы верным, но в данном случае появились или, как мне представляется, имеются некоторые разногласия, и т. д. И скоро я открыл преимущества в изменении своего стиля общения; все беседы, в которых я принимал участие, протекали в более приятной атмосфере. Скромность, с которой я выдвигал свои точки зрения, обеспечивала более быстрое принятие и меньшее опровержение; я уже не так огорчался, когда оказывался не прав, и намного легче убеждал других отказаться от их ошибок и согласиться со мной, если я оказывался прав». < ... >

«И этот способ, который вначале я применял с некоторым насилием над собой, стал, наконец, таким легким и привычным для меня, что, наверное, в течение этих прошедших пятидесяти лет никто не слышал из моих уст ни одного догматического выражения. И благодаря именно этой привычке, учитывая еще мою честность, я так быстро высоко поднялся среди моих сограждан (это было в то время, когда я предложил новые институты государственности, или, по-другому, менял старый уклад жизни), а также, став членом общественных советов, я имел в них огромное влияние. И хотя я плохо говорил, не блистал красноречием, вечно подыскивал точные слова и страдал косноязычием, тем не менее мне обычно удавалось проводить свои решения». < ... >

«В человеческой природе ни одна из страстей не подчиняет себе нас так, как наша гордыня. И как бы мы ее ни скрывали, ни боролись с ней, ни подавляли, ни заглушали в себе, ни уязвляли, насколько позволяло желание, — она до сих пор существует и в любой момент готова высунуться и проявить свою сущность. Возможно, вы нередко узреете ее и в моем изложении, ибо если бы я даже смог утверждать, что полностью преодолел свою гордыню, все же мне следует гордиться моей смиренностью».

Правда, эти слова подходят не ко всем жизненным ситуациям. Этого нельзя ни ожидать, ни требовать от других. Позиция Франклина тем не менее показывает нам, насколько неудобной и безуспешной может быть агрессивная конфронтация. В жизни не существует универсального закона, удовлетворяющего все ситуации. Каждое правило эффективно только на данный момент, затем оно вдруг не срабатывает. Случаются ситуации, в которых единственным выходом является твердое слово. Однако если рассмотреть ситуацию, в которой принимает участие, с одной стороны, учитель, а с другой — обеспокоенные родители, уже испытавшие чувство унижения и готовые к дальнейшему унижению по поводу своего ребенка, и если мы также признаем, что без сотрудничества с родителями у нас ничего не получится, то станет очевидным, что метод Франклина есть единственно оправданный подход, чтобы помочь ребенку.

В связи с этими обстоятельствами, когда не имеет значения, что мы можем доказать, что правы, или показать свое превосходство; а когда существеннее бывает необходимость найти путь, чтобы помочь ребенку, вот тогда и возникают различные сложности. Многие родители не желают и слышать о каких-либо предложениях. Они либо изумляются, либо негодуют, либо выражают нетерпение, либо враждебность, потому что учитель вверг их и чадо в такую неприятную ситуацию. Подобные родители уже пытались, и не однажды, закрывать глаза на своих детей и отворачиваться от реальности. И вдруг их заставляют под нажимом открыто посмотреть на эти недостатки. Вся ситуация в целом очень неприятна, и не удивительно, что когда учитель начинает жестко или слишком энергично упрекать этих родителей, то он теряет всяческую возможность склонить их на свою сторону. Со многими родителями положение даже усугубляется. Они возмущенно протестуют против учителя и тем самым ограждают себя от его упреков. В таких случаях лучше всего показать этим родителям, что учитель нуждается в их помощи, а также постараться успокоить их и настроиться на дружелюбный с ними тон. Нельзя забывать и о том, что родители часто настолько крепко связаны путами традиционных и устаревших методов воспитания, что не в состоянии быстро освободиться от их последствий.

Например, если родитель ранее лишил ребенка смелости, обращаясь с ним сурово и глядя на него раздраженно, то это естественно, что по прошествии десяти лет ему крайне трудно вдруг неожиданно сыграть доброту и начать мило беседовать с ним. Можно было бы также добавить, что когда отец резко меняет свое отношение к ребенку, то последний вначале не поверит в искренность этой перемены. Он воспримет это как некую уловку, и доверие его к изменившемуся родительскому отношению будет расти медленно. В данном случае и высокоинтеллектуальные личности не являются исключением. Можно привести пример с директором средней школы, который своей постоянной критикой и придирками однажды довел сына почти до расстройства. После беседы с нами он осознал, что произошло; однако, вернувшись домой, вновь излил на сына язвительную проповедь, выйдя из себя из-за лености мальчика. И каждый раз, когда что-то в поведении сына не устраивало отца, тот терял самообладание и начинал разговаривать с ним очень жестко. И когда это возможно с человеком, который считает себя педагогом, то можно представить себе, что происходит с родителями, выросшими на догматической идее, что каждого ребенка за его ошибки необходимо пороть. Поэтому в работе с родителями надо использовать каждый прием из искусства дипломатии, каждое тактичное слово из арсенала учителя.

Нельзя также забывать, что воспитание детей в сочетании с тумаками является традицией, широко распространенной в беднейших слоях общества. Таким образом, происходит то, что дети из таких семей, возвращаясь домой после собеседования с учителем по поводу их поведения, встречают продолжение этой процедуры в форме порки со стороны родителей. И нам с грустью приходится констатировать, что наши педагогические усилия слишком часто сходят на нет из-за невежественного отношения родителей дома. И в таких случаях дети зачастую наказываются дважды за одну и ту же провинность, в то время как мы считаем, что и одного наказания более чем достаточно.

Нам известны печальные последствия, сопровождающие подобное двойное наказание. Представим себе ребенка, который должен принести домой дневник с плохими оценками. В страхе от родительской порки, он не показывает его им; а боясь наказания в школе, он пропускает занятия; или, скажем, подделывает в дневнике подпись родителей. И мы должны вовремя как замечать эти факты, так и относиться к ним серьезно; всегда необходимо рассматривать весь спектр взаимоотношений ребенка с окружающим его миром. Мы должны задать себе вопрос: а что произойдет от наших дальнейших действий? Как они повлияют на этого ребенка? И чем мы конкретно располагаем, что могло бы благотворно повлиять на него? Сможет ли ребенок выдержать ту психологическую нагрузку, к которой мы его подвели, и способен ли он будет извлечь из этого состояния что-то полезное и конструктивное для себя?

Мы знаем, что дети и взрослые по-разному относятся к трудностям. В процессе перевоспитания перед тем, как приступить к изменению образа жизни ребенка, необходимо быть очень осторожным и глубоко уверенным в результатах педагогического воздействия. Тот, кто к вопросам воспитания и перевоспитания всегда подходит обдуманно и всесторонне, тот сможет предсказать с высокой степенью определенности результаты своих усилий. Опыт и мужество очень существенны в педагогической деятельности, так же, как и непоколебимая вера в то, что несмотря ни на какие обстоятельства, всегда существует возможность уберечь ребенка от расстройства. И есть в конце концов старое и испытанное правило, которое гласит о том, что никогда не бывает слишком рано начать. Тот, кто привык воспринимать человека как целое и рассматривать проявления личности как часть этого целого, сможет понять и помочь ребенку намного эффективнее, чем тот, кто привык, вычленив один из симптомов, исследовать его как единую, застывшую схему. Так, например, происходит, когда учитель пишет родителям ученика по поводу плохо выполненного домашнего задания.

Сейчас наступает время новых идей, новых методов и нового понимания в вопросах воспитания детей. Наука оставляет в прошлом старые, изжившие себя подходы и традиции. Приобретенные знания возлагают на учителя больше ответственности, но в то же время и позволяют ему лучше понять проблемы детства и дают большую возможность помочь детям, которые проходят через его руки. Очень важно помнить о том, что отдельное проявление, рассматриваемое в отрыве от всей личности в целом, теряет свое значение; и мы сможем понять его только тогда, когда будем исследовать этот поведенческий акт в связи со всеми качествами личности.

Приложение I. Вопросник по определению психологических особенностей личности

Для исследования и работы с проблемными детьми. Составлен Международным обществом индивидуальной психологии.

1. Когда появился первый повод для беспокойства? В какой ситуации (психического или иного рода) находился ребенок, когда впервые были отмечены его неудачи?

Большое значение представляют нижеприведенные ситуации: изменение среды; начало школьной жизни; рождение новых детей; наличие младших или старших братьев и сестер; неудачи в школе; смена учителей или переход в другую школу; новые знакомства; болезни ребенка; развод или новое бракосочетание в семье; смерть родителей.

2. Имелись ли в раннем возрасте ребенка во время его еды, или когда он одевался, шел спать, такие проявления, как: умственная или физическая слабость, застенчивость, легкомысленность, скрытность, грубость, зависть, ревность, зависимость от других? Боялся ли ребенок одиночества или темноты? Осознает ли он свой пол в сексуальном отношении? А также особенности своего пола (первичные, вторичные и др.) Как он воспринимает противоположный пол? Насколько он просвещен в вопросах пола и своей сексуальной роли? Является ли он родным ребенком или пасынком? Или незаконнорожденным? Или приемным? Или сиротой? Как обращались с ним его приемные родители? Имеется ли с ними связь на настоящий момент? В соответствии ли с признанными нормами научился он говорить и ходить? Имелись ли в этом отношении трудности? Вовремя ли появились зубы? Имели ли место ярко выраженные трудности, когда он учился читать, рисовать, петь, плавать? К кому он был наиболее привязан: к отцу, матери, дедушке с бабушкой или няне? Необходимо определить, проявляет ли ребенок враждебность к своему окружению, а также попытаться найти первопричину его чувства неполноценности. Имеет ли место тенденция к избежанию им трудностей, и насколько проявляются в ребенке эгоизм и чувствительность?

3. Много ли хлопот доставляет этот ребенок? Чего и кого он больше всего боится? Вскрикивает ли он по ночам? Страдает ли он энурезом? Подавляет ли он только более слабых детей или держится высокомерно и с более сильными? Проявляет ли он горячее желание спать в родительской постели? Был ли он неуклюжим? Был ли у него рахит? Что можно сказать о его умственных способностях? Как часто его высмеивают и шутят над ним? Насколько он разборчив в вопросах прически, одежды, обуви и т. д.? Есть ли у него привычка грызть ногти или ковырять в носу? Потребляет ли он пищу с жадностью?

Для более полной картины надо также знать, в какой степени и как он стремится к лидерству, а также о том, не препятствует ли его упрямство следовать за его побуждением к действию.

4. Легко ли он завязывает дружбу? Проявляет ли он терпимость по отношению к людям и животным? Или он досаждает и мучает их. Есть ли у него привычка к коллекционированию или накопительству? Что можно сказать о его жадности и скупости? Является ли он лидером, склонен ли он к одиночеству?

Эти вопросы связаны с умением ребенка входить в контакт и со степенью потери им уверенности в себе.

5. Опираясь на вышеперечисленные вопросы, переходим к настоящему моменту: каково положение ребенка на сегодня? Как он ведет себя в школе? Нравится ли ему в школе? Пунктуален ли он? Волнуется он перед уходом в школу? Торопится ли он в школу? Теряет ли он свои учебники, портфель, тетради? Насколько он волнуется по поводу учебной работы и перед экзаменами? Забывает ли он выполнять школьные задания или он отказывается от них? Продуктивно ли он проводит свое время? Не ленив ли он? Не рассеян ли он? Мешает ли он классу? Как он относится к учителю (критично, высокомерно, безразлично)? Обращается ли он к другим за помощью в учебной работе или ждет, пока ему ее предложат? Есть ли у него стремление к занятиям физкультурой и спортом? Как он сам оценивает свои способности: средние или полная бездарность? Страстный ли он книгочей? Какой жанр литературы он предпочитает?

Эти вопросы помогают нам понять, насколько правильно ребенок подготовлен к школьной жизни; последствия приобретения «опыта школьной жизни»; а также его отношение к трудностям.

6. Надо иметь точную информацию о семейном окружении ребенка; болезнях в семье; алкоголизме; криминогенных тенденциях: неврозах; дебильности; сифилисе; эпилепсии; образе жизни. Были ли случаи смертей в семье, сколько лет было ребенку, когда они имели место? Является ли ребенок сиротой? Кто доминирует в семье? Насколько строго воспитывают в семье? Как часто воспитание сопровождается ворчанием и придирками, или оно отличается терпимостью? Не создает ли семья предпосылки для страха у ребенка перед жизнью? Осуществляется ли в семье за ребенком какой-либо надзор?

Исходя из положения и места, занимаемого ребенком в семье, можно судить о тех впечатлениях, которые он получает.

7. Каково возрастное положение ребенка в семье? Является ли он старшим, младшим, единственным ребенком; единственным мальчиком или девочкой? Имеет ли место соперничество, чрезмерное хныканье, недобрые шутки, желание унижать других?

Вышесказанное важно для изучения характера ребенка и его отношения к другим людям.

8. Сформировались ли у ребенка представления о будущей профессии? Что он думает о предстоящем супружестве? Какие профессии у других членов семьи? Что можно сказать о супружеской жизни родителей?

Из вышесказанного можно вывести заключение о том, насколько мужественно и уверенно ребенок смотрит в будущее.

9. Каковы его любимые игры, рассказы, исторические и вымышленные персонажи? Любит ли он мешать другим детям во время их игр? Обладает ли он даром воображения? Рассудочен ли он? Любит ли он помечтать?

Вышеперечисленные вопросы относятся к возможной тяге ребенка играть в жизни роль героя. Несоответствие этому в его поведении можно отнести к симптому потери уверенности в себе.

10. Каковы самые ранние воспоминания; яркие или периодически возникающие сны о полетах, падениях, слабости, опоздании к отходу поезда и прочие беспокойные сны.

В связи с этим очень часто можно выявить желание ребенка к одиночеству, предостережение об опасностях, некоторое проявление честолюбия, а также предпочтение отдельных людей, сельской жизни и т. д.

11. В чем проявляется потеря ребенком мужества? Считает ли он, что им пренебрегают? С готовностью ли он реагирует на внимание и похвалу со стороны? Бывает ли он суеверен? Избегает ли он трудностей? Принимается ли он за то или иное дело только для того, чтобы вновь от него отказаться? Проявляет ли он неуверенность в своем будущем? Верит ли он, что наследственность может плохо сказываться? Как часто окружающие действуют на него обескураживающе? Насколько пессимистично он смотрит на жизнь?

Ответы на данные вопросы помогут нам подтвердить, что ребенок разуверился в себе и в настоящий момент находится на ложном пути.

12. Наблюдаются ли у ребенка какие-нибудь дурные привычки или прочие «хитрости», например, гримасничанье, желание выглядеть глупым, маленьким, смешным?

В подобных случаях проявление малейшего мужества направлено на то, чтобы обратить на себя внимание.

13. Имеет ли ребенок дефекты речи? Насколько он некрасив? Косолап ли он? С вывернутыми внутрь коленями или кривыми ногами? Низкорослый? Ненормально тучный или высокий? Некрасивая фигура? Есть ли у него отклонения в строении глаз или ушей? Не слабоумен ли он? Левша ли? Не храпит ли по ночам? Внешне весьма непривлекателен?

Это те недостатки, которые ребенок, как правило, переоценивает и которые постепенно могут привести к потере мужества. Неправильное развитие ребенка также часто можно наблюдать в случаях с очень красивыми детьми, которыми овладевает идея, что они могут достигнуть желаемого без особых усилий. Подобные дети упускают множество возможностей, чтобы подготовиться к жизни.

14. Часто ли ребенок говорит об отсутствии у себя способностей, «таланта» к учению, к работе, к жизни? Не возникают ли у него мысли о самоубийстве? Есть ли какая-нибудь связь во времени между беспокойством ребенка и его неудачами? Не переоценивает ли он очевидный успех? Не подобострастен ли он? Не верит ли слепо в идеи, не религиозен ли он?

Из ответов на эти вопросы мы можем увидеть, как сильно обескуражен ребенок, что особенно проявляется после его тщетных попыток избавиться от проблем. Его неудачи частично относятся к неэффективным попыткам, частично к недопониманию людей, с которыми он связан. Однако его притязания должны каким-то образом и когда-то осуществиться. Поэтому он ищет другие, более легкие пути.

15. Назовите то, что удается ребенку.

Такие позитивные проявления дают нам важные подсказки, поскольку возможно, что интересы, притязания и приготовления ребенка указывают на совсем иное направление его развития, чем это наблюдалось до сих пор.

Из ответов на вышеприведенные вопросы (которые не следует ставить прямо или шаблонно, но конструктивно и в ходе бесед) можно составить точное представление об индивидуальности ребенка. И тогда неудачи ребенка, которым трудно найти оправдание, станут объяснимы и понятны. Обнаруженные ошибки всегда следует объяснять в спокойной и дружеской манере без всяких угроз.

Приложение II. Пять случаев из практики и комментарии к ним

 

1. Случай из практики с ребенком четырнадцати лет

Мальчику 14 лет, он единственный ребенок в семье, родители много работают, чтобы обеспечить сравнительно достойное существование. Они всегда были внимательны к тому, чтобы ребенок получал все необходимое для физического развития. В раннем возрасте ребенок был счастлив и здоров. Его мать хорошая женщина, однако слишком легко переходит на крик. Она с большим усилием и множеством отступлений сделала описание своего сына. Мы не знаем отца ребенка, но жена описывает его как честного и энергичного человека, который любит свою семью и очень уверен в себе. Когда мальчик, будучи еще очень маленьким, проявлял непослушание, отец постоянно замечал: «Хорошенькое было бы дело, если бы я не смог сломать его волю». Его представление о «подавлении воли» сводилось к демонстрации перед мальчиком хорошего примера, не утруждая себя излишними поучениями, но зато пороть во всех тех случаях, когда тот поступал неправильно. В раннем детском возрасте мятежность мальчика проявлялась в его желании играть роль хозяина дома; такие порывы часто встречаются у испорченного ребенка, который является единственным в семье. Довольно рано он уже показывал поразительную тягу к непослушанию, и эта привычка к неподчинению развивалась у него до тех пор, пока он не почувствовал крепкую руку своего отца.

Давайте приостановим описание и спросим, какая наиболее примечательная черта характера обязательно разовьется в ребенке? И мы должны ответить: «Привычка лгать». Он будет лгать, чтобы избежать порки. И действительно, это и была единственная жалоба, с которой мать ребенка пришла к нам. В настоящий момент мальчику 15 лет, и родители никогда не могут понять, лжет их сын или говорит правду. Когда мы копнули поглубже, то узнали следующее: ребенок некоторое время посещал местную приходскую школу, и там учителя также жаловались, что он не слушается их и мешает классу. Например, он, бывало, выкрикивал ответ на вопрос прежде, чем его спросят, или задавал вопрос, чтобы перебить говорящего, или во время урока громко разговаривал со своими школьными товарищами. Домашнее задание он, как правило, выполнял совершенно неразборчивым почерком, более того, он был еще и левшой. Наконец, его поведение вышло за всякие рамки, и ложь его стала явной, так как он боялся наказаний со стороны своего отца. Сначала родители мальчика хотели оставить его в той школе, но вскоре им пришлось забрать его оттуда, так как учитель решил, что с мальчиком ничего более нельзя сделать.

Он выглядел очень живым пареньком, чьи умственные способности отмечались всеми учителями. Мальчик закончил государственную школу и затем ему надо было сдавать экзамены в среднюю школу. Мать ждала его после экзамена, и он сказал ей, что успешно прошел его. Все были очень счастливы и на лето уехали в деревню. Парень часто говорил о средней школе. Затем начались занятия; он складывал портфель, уходил в школу и каждый день приходил домой на ланч. Но однажды мать, провожая его после ланча в школу и пересекая улицу, услышала, как какой-то мужчина сказал: «Вон тот мальчик, который показал мне дорогу на станцию этим утром». Женщина спросила сына, что этот человек имел в виду, и разве он не был сегодня утром в школе. Юноша ответил, что занятия закончились в 10 часов, и он прогулялся с тем человеком до станции. Однако мать подобное объяснение не устроило и она рассказала позже об этом отцу. Отец решил на следующий день сопровождать сына в школу. По дороге в школу после настойчивых расспросов он узнал, что мальчик провалился на вступительных экзаменах, что он никогда не посещал занятия в средней школе и что все эти дни вынужден был бродить по улицам.

Родители наняли репетитора, и мальчик в конце концов смог сдать экзамены, однако поведение его не улучшилось. Он продолжал мешать учебно-воспитательному процессу, а однажды начал воровать. Он украл небольшую сумму у матери, яростно отрицал это и сознался только тогда, когда ему пригрозили полицией. И вот сегодня перед нами совершенно запущенный случай. Хотя самолюбие отца и говорило ему, что он мог бы развязать этот узел, на этот раз он признал своего сына безнадежным. Мальчика наказали тем, что оставили в покое, не разговаривали с ним и не обращали на него внимания. Родители также заявили ему, что они его больше не будут бить.

На вопрос: «С какого времени возникла причина для беспокойства?» мать отвечает: «С самого рождения». Когда мы получаем подобный ответ, мы допускаем, что мать хочет этим подчеркнуть врожденный характер плохого поведения мальчика, ведь они с отцом сделали все, чтобы исправить его, но безуспешно.

В младенчестве мальчик был очень беспокойным ребенком, он плакал дни и ночи напролет. Однако все врачи заявляли, что он совершенно нормальный и здоровый.

Но не все так просто, как кажется на первый взгляд. Нет ничего исключительного в том, что грудные дети плачут. На это есть много причин, особенно если в семье единственный ребенок, а у матери нет пока достаточного опыта. Такие дети обычно плачут из-за мокрых пеленок, а это обстоятельство мать не всегда осознает. Что же делала она, когда дитя плакало? Она брала его на руки, качала и давала что-нибудь попить. А ей бы следовало найти истинную причину плача, создать для ребенка комфортные условия, а затем просто не обращать на него внимания. Ребенок прекратил бы плакать и у него не было бы этого темного пятна на его прошлом.

Мать рассказала, что сын научился говорить и ходить в соответствующем возрасте без проблем и его зубы развивались нормально. У него была склонность ломать свои игрушки, как только он их получал. Такие факты часто не относят к проявлению дурного характера. Стоит обратить внимание на такого рода оправдание: «Он не мог в течение долгого времени заниматься чем-то одним». Здесь необходимо задать вопрос: «А как матери следует приучать ребенка играть в одиночестве?» И на это есть лишь один ответ. Ребенку должна быть предоставлена возможность играть самостоятельно без постоянного вмешательства взрослых. Мы же подозреваем, что наша родительница не делала этого, о чем свидетельствует несколько примеров. Например, мальчик заставлял ее делать большую часть своей деятельности, постоянно приставал к ней и т. д. В этом мы видим первые попытки ребенка заставить свою мать побаловать его, вот откуда исходят начальные зарубки в его душе.

Ребенка никогда не оставляли одного.

Мать явно заявляет об этом в целях самозащиты, Итак, он никогда не оставался один, и на сегодняшний день не любит пребывать в одиночестве даже в течение одного часа. По вечерам он также никогда не остается один, как не остается без внимания и во время ночного сна. Вот доказательство того, насколько крепко привязан ребенок к своей матери и что он всегда мог опереться на нее.

Он никогда не пугался и до сегодняшнего дня не знает, что такое страх.

И это заявление опровергает обычный здравый смысл, так как не согласуется с нашими данными. Более тщательное исследование фактов дает нам объяснение. Этого мальчика никогда не оставляли одного; следовательно, у него не было необходимости чего-то бояться, ведь у таких детей страх является всего лишь средством, чтобы заставить других оставаться с ним. И значит, отсутствовало основание для страха, который сразу бы проявился, если бы его оставили одного. И тут возникает следующее, кажущееся противоречие.

Мальчик страшно боялся отцовского ремня. Значит, он действительно испытывал страх? Но когда экзекуция заканчивалась, он, однако, быстро забывал о ней и вновь оживал, даже если иногда получал изрядную дозу шлепков.

В этом случае мы наблюдаем нежелательный контраст: покладистость матери и строгость отца, которой он хочет исправить материнскую нежность. И ребенка все более и более влечет к матери, подальше от жесткости отца. Иначе говоря, он тянется к тому, кто балует и ласкает его и у кого он может без особых усилий получить все.

В приходской школе в возрасте шести лет мальчик попал под надзор священнослужителей, и с этого времени начались жалобы по поводу его живости, неугомонности и невнимательности. Жалобы на его поведение чаще превалировали над жалобами по поводу его учебы. И что наиболее бросалось в глаза, так это его неугомонность.

Если ребенок хочет привлечь к себе внимание, что еще он может использовать, как не свою непоседливость. А этот мальчик хочет быть на виду. Он уже научился овладевать вниманием матери и сейчас, оказавшись в большем окружении, он хочет быть в центре внимания новых людей из числа большой группы его одноклассников. Когда учитель не понимает намерений ребенка, он пытается исправить его поведение, поставив перед классом для нагоняя или выговора, и мальчик тем самым оказывается там, где и хочет быть. Ему приходится дорого платить за это внимание к себе, но он уже привык к этому. Он получил дома достаточную порцию тумаков, но не изменился. Должны ли мы признать, что мальчика необходимо увести с этой его устоявшейся позиции посредством более мягких форм наказания, разрешенных в школе? Это крайне маловероятно. Когда он соблаговолил пойти в школу, то его стремление попасть в центр внимания было для него своего рода компенсацией.

Родители старались исправить поведение сына, указывая ему на то, что для пользы занятий необходимо, чтобы каждый сидел тихо. Когда слышишь подобные устаревшие увещевания, то закрадывается некоторое сомнение о здравом смысле этих родителей. Мальчику так же, как и взрослым, прекрасно известно, что такое хорошо и что такое плохо. Однако его занимает совершенно другая проблема. Он хочет быть заметным, а будучи тихим в классе, он не сможет завладеть вниманием других; нелегко также обратить на себя внимание и усердной учебой. Мы не усматриваем ничего загадочного в его поведении, так как знаем о той цели, которую он поставил перед собой. Естественно, что когда отец начинает заниматься рукоприкладством, мальчик успокаивается на некоторое время. Однако у матери мы узнаем, что, как только отец уходит из дома, у парня все начинается с самого начала. Порку и наказания он воспринимает лишь как вмешательство извне, которое препятствует на короткое время его прогрессу, но никоим образом не влияет на изменение его характера.

Но его темперамент всегда разрушал оковы наложенных на него ограничений.

Дети, желающие привлечь к себе чье-то внимание, явно должны использовать для этого свой темперамент. Понятно, что под темпераментом обычно подразумевают не что иное, как подходящий ритм решения своих проблем, а также некую форму динамики, обусловленную целью. Например, если хочется спокойно полежать на диване, то совсем не обязательно развивать подобный темперамент. Этот темперамент становится подозрительным проявлением того, что у личности есть что-то на уме, — в нашем случае — это обратить на себя внимание.

У мальчика появилась привычка носить в школу из дома разные вещи, менять их на деньги и угощать своих товарищей на вырученные суммы. Когда родители обнаружили это, то каждый день перед уходом в школу они обыскивали его. Наконец, он отказался от этой практики и увлекся тем, что подшучивал над другими и вмешивался в разговоры. Это изменение произошло только из-за строгого наказания со стороны отца.

Мы можем понять, что означают его подшучивания: они скрывают в себе желание заставить других замечать его, желание вынудить учителя к применению наказания и таким образом возвысить себя над школьными предписаниями.

Его попытки устраивать беспорядок понемногу ослабевали, однако периодически возникали вновь уже с большей силой, что однажды закончилось исключением его из школы

Вот то подтверждение, о котором мы говорили ранее. Этот мальчик, борясь за получение признания со стороны окружающих, естественно встречает препятствия и начинает осознавать их. В дополнение к сказанному, если мы примем во внимание, что он был еще и левшой, это даст нам возможность глубже проникнуть в его мысли. Мы можем сделать вывод о том, что хотя он и желал избегать трудностей, он всегда умудрялся находить их, а затем терял уверенность для их преодоления. Однако чем меньше он был уверен в себе, тем больше хотел доказать, что достоин внимания. Он не прекратил своего баловства до тех пор, пока школе не надоело все это и его исключили. При наличии общепризнанной точки зрения, что школа не может позволить какому-то озорнику мешать учебной деятельности остальных учеников, ничего более не остается, как исключить его из школы. Однако если мы признаем, что целью воспитания является коррекция дефектов характера, то исключение перестает уже быть правильным методом. Для мальчика не составляло труда получить признание матери, и ему не нужно было больше напрягаться в школе.

В связи с этим надо отметить, что по совету одного учителя он был отправлен домой во время каникул. Там он попал под еще более строгий контроль, чем даже в школе, и этот эксперимент также оказался неудачным. Однако родители все еще оставались для него главным авторитетом. Мальчик ездил домой каждое воскресенье, и это обстоятельство очень тешило его душу. Хотя когда ему не разрешали уезжать домой, он и не сердился. И это понятно. Он хотел играть роль значительного человека, его таким и воспринимали. Его не беспокоили порки, он не позволял себе ни плакать, ни вести себя в любой ситуации не по-мужски независимо от того, насколько незавидными были обстоятельства.

Школьные табели его никогда не были слишком плохими; дома он всегда занимался с репетиторами.

Из этого мы можем заключить, что подросток не был самостоятельным. Учитель заверил родителей, что их сын мог бы учиться намного лучше, если бы только вел себя хоть немного поспокойнее. Мы убеждены, что он может учиться, ведь нет детей, кроме умственно отсталых, которые не способны учиться.

У него нет способностей к рисованию.

Момент этот важный, так как отсюда следует, что мальчик пока полностью не преодолел неловкость своей правой руки.

Мальчик один из лучших в спортзале, он быстро научился плавать и он не боится опасности.

Это говорит о том, что он не до конца потерял уверенность в себе и до сих пор использует свое мужество для неважных вещей — тех, которые он всегда легко выполнял и в успех которых верил.

Мальчику не знакома робость, и он говорит обо всем, что думает, независимо от того, кто перед ним: ученик младшего класса или директор школы; и это несмотря на то, что время от времени его уговаривали не быть столь развязным.

Мы уже знаем, что он не обращает внимания на запреты, следовательно, трудно признать отсутствие в нем робости в качестве доказательства его мужества. Известно, что многие дети чутко ощущают дистанцию, отделяющую их от учителей и администрации школы. Этот мальчик, не испытывающий страха перед предстоящей отцовской поркой, тем более не боится и директора, разговаривает с ним дерзко, чтобы придать вес своей личности; и он таким образом действительно достигает своей цели.

Мальчик не совсем еще понимает особенности своего пола, но постоянно говорит о том, что не хотел бы быть девушкой.

Что касается его мнения по вопросам собственного пола, то четкой определенности не наблюдается, однако в мальчиках подобного беспокойного характера мы всегда обнаруживаем тенденцию к унижению девочек. Тем самым они добиваются собственного превосходства.

У мальчика нет настоящих друзей.

Это совершенно объяснимо, так как другие дети не всегда любят отдавать ему роль лидера.

Родители подростка до сих пор не объяснили ему существующие проблемы взаимоотношения полов. И его поведение всегда выражает желание господствовать.

Сам мальчик хорошо знает о тех фактах его жизни, которые нам приходится с таким трудом из него вытягивать. То есть он хорошо знает, чего хочет, но совершенно не осознает связи между неосмысленной целью и своим поведением. Он не понимает природы и величины своего сильного стремления господствовать. Мальчик хочет повелевать, потому что видит, как повелевает его отец. Но чем больше он стремится к господству, тем слабее он становится в действительности, так как ему приходится зависеть от других. В то время как его отец, который для сына является неким образцом, повелевает без оглядки на других. Иначе говоря, его честолюбие черпает силу из его же слабости.

Мальчик всегда хочет что-то предпринять, даже с теми, кто сильнее его.

Эти люди, что сильнее его, на самом деле слабее, потому что относятся к своим обязанностям слишком серьезно. При проявлении дерзости мальчик рассчитывает только на себя. Кстати, избавить его от привычки дерзить далеко не легкое дело, потому что он не верит в свои способности чему-нибудь научиться; вот почему ему и приходится прятаться за свою нахальность

Он не эгоистичен и легко со всем расстается.

Если признать это качество как проявление добродетели, то трудно будет найти связь с другими чертами характера мальчика. Мы знаем, как можно демонстрировать превосходство своей щедростью. И здесь важно уловить, как это качество согласуется со страстным желанием власти. Щедрость мальчика ощущается им как личное возвышение среди окружающих. Возможно, что эту уловку специальной демонстрации он перенял у своего отца.

Подросток до сих пор не остепенился. Прежде всего в нем живет страх перед своим отцом, затем он испытывает боязнь перед матерью. Он готов встать с постели в любой момент; он не проявляет особого тщеславия.

Последнее замечание касается показной готовности мальчика, поскольку внутреннее его тщеславие чрезвычайно велико.

Мальчик расстался со старой привычкой ковырять в носу. В нем есть упорство, вкус к еде, он не любит овощи или жирную пищу. Он достаточно коммуникабелен, но предпочитает тех детей, с которыми можно иметь дело. Он также очень любит животных и цветы.

Любовь к животным всегда содержит в себе стремление к превосходству, желание повелевать. К подобной любви, конечно, не надо относиться с предубеждением, так как она ведет к единению со всеми земными обитателями. Однако у таких детей в их любви к животным мы наблюдаем выражение желания властвовать; эта любовь всегда ведет к тому, чтобы увеличить заботы матери.

Мальчик выказывает огромное желание к лидерству, естественно, не в интеллектуальном плане. У него развилась привычка к собиранию вещей, но не подкрепленная достаточным терпением; ни одна его коллекция никогда не получала своего завершения.

Трагедия таких людей состоит в том, что они оставляют дела незавершенными, потому что боятся ответственности за конечный результат.

В целом, начиная с десятилетнего возраста, поведение мальчика улучшилось. Невозможно было, как и прежде, удержать его дома, ведь он всегда хотел сыграть роль уличного героя. Однако улучшение это потребовало большого труда.

Ограничение мальчика узкими рамками домашних условий оборачивалось в сущности удовлетворением его сильных притязаний. И не удивительно, что находясь в прокрустовом ложе семейных инструкций, он приносил больше вреда. Его просто следовало выводить на улицу под надлежащим надзором.

Приходя домой, он принимался за уроки, не выказывая желания идти на улицу, но постоянно находя поводы побездельничать.

Мы всегда будем стоять перед проблемой развлечений и бездельничанья ребенка, если поместим его в жесткие условия постоянного надзора. Ему обязательно надо дать возможность для деятельности — поиграть с другими детьми, чтобы он мог выступать среди них в той или иной роли.

Мальчик обычно с радостью ходил в школу.

Здесь можно предположить, что учитель его не был строг. А при таком условии ребенку легче было играть роль героя.

Он часто терял свои школьные учебники. Он не боялся экзаменов и всегда верил, что сможет блестяще выполнить любое дело.

Здесь мы встречаемся с довольно типичным явлением. Когда тот или иной человек при любых обстоятельствах выражает оптимизм, это говорит о том, что он не верит в себя. Такие люди определенно пессимисты; но они умудряются вопреки любой логике искать спасение в воображаемом мире, где им все удается; при поражении ни один мускул не дрогнет на их лице. Они живут с чувством фатализма, позволяющим им выглядеть оптимистами.

Мальчик страдает от абсолютного неумения сосредоточиться. Некоторые любят его, другие просто не выносят.

В любом случае можно сказать, что более мягкие учителя его любят за его поведение. Он их мало беспокоит, потому что получает от них нетрудные задания. Подобно множеству испорченных детей, он не имеет ни склонности, ни привычки к сосредоточенности. Вплоть до шести лет он не чувствовал необходимости в ней, так как обо всем заботилась его мать. Все в его жизни было заранее приготовлено и подавалось ему словно помещенному в клетку. Неумение обеспечивать себя чем-нибудь скоро дало о себе знать, как только мальчик соприкоснулся с проблемами. Он не приобрел никаких навыков по преодолению трудностей; был безразличен по отношению к другим детям для того, чтобы сотрудничать с ними. У него не было ни желания, ни чувства собственной уверенности, — качеств, необходимых для достижения чего-либо своими силами. Единственное, что он имел, так это стремление занять видное положение и без усилий. Но ему не удалось нарушить спокойную жизнь школы, он не сумел завладеть вниманием окружающих, — и это поражение ухудшило его характер.

Ему всегда хотелось получать все без труда и достигать всего наилегчайшим путем, не считаясь ни с кем. Это стало лейтмотивом его жизни, что и выражалось в характерных поступках, таких, как воровство и ложь.

Мы имеем дело с явной ошибкой, обусловившей становление образа жизни мальчика. Не кто иной, как мать, способствовала привитию сыну социальных мотивов, однако затем ни она, ни ее строгий муж не смогли обеспечить впоследствии их дальнейшее развитие. Эти мотивы и чувства были ограничены миром его матери. В ее присутствии он ощущал себя в центре внимания.

Таким образом, его стремление к превосходству было направлено не в полезную сторону жизни, а больше было обращено к удовлетворению тщеславия собственной персоны. И чтобы повернуть и возвратить мальчика к полезной жизни, необходимо заново формировать его характер. Необходимо было завоевать его доверие, чтобы он с радостью внимал нам. В то же самое время необходимо расширить сферу его социальных взаимоотношений, тем самым выправить то положение, которое усугубила мать своим воспитанием единственного ребенка. Надо создать условия для примирения мальчика со своим отцом. Воспитание ребенка должно идти постепенно, шаг за шагом, пока мальчик не сможет осознать ошибки своего прошлого поведения в том контексте, в котором понимаем это мы. И когда жизнь мальчика не будет находиться больше в сфере личных интересов, тогда чувство самостоятельности и мужество его начнут крепнуть и он направит свое стремление к превосходству на положительные дела.

2. Случай из практики с десятилетним мальчиком

Школа жалуется на то, что мальчик плохо учится и на три четверти отстал от своих товарищей.

Такое отставание в учебе в десятилетнем возрасте вызвало у нас подозрение, что он умственно отсталый.

В настоящее время мальчик находится в параллели В, а его IQ равен 101.

Следовательно, ребенок не может быть умственно отсталым. В чем же причина его неудач? Почему он пагубно действует на класс? Мы видим определенное стремление и определенную активность с его стороны, однако все это направлено не в лучшую сторону. Ему хочется быть выдумщиком, активным, находиться в центре внимания, но достигать этого неверным способом. Еще нам видно, что мальчик ведет борьбу со школой. И он боец, а значит, и враг школе; отсюда мы понимаем, почему он всегда в отстающих : школьную рутину, монотонность трудно выносить такому борцу.

Он не сразу подчиняется командам.

Так и должно быть. Он делает это осмысленно, что и является, так сказать, определенным методом в его ярой непримиримости. Он боец, следовательно, ему приходится противиться приказам.

Он дерется с другими ребятами; он приносит в школу игрушки.

Он хочет создать собственную школу.

Ему плохо дается устный счет.

Это означает слабость социальной направленности ребенка и следующей за ней социальной логики (см. гл. 7).

У него наблюдаются дефекты речи; раз в неделю он посещает класс логопеда.

Такая форма нарушения речи проистекает не от дефектов артикуляции. Она является показателем недостаточности опыта социального общения, что и сказывается на задержке речи. Язык является средством взаимодействия — человеку приходится входить в отношения с другим человеком. В случае с этим мальчиком мы видим, что он использует нарушения своей речи в качестве инструмента для поддержания боевитости. И не удивительно, что ребенок не стремится исправить ущербность речи, потому что излечение означает потерю средства, с помощью которого он привлекает к себе внимание.

Когда учитель разговаривает с ним, мальчик постоянно качается из стороны в сторону.

Это похоже на то, словно он готовится к атаке. Ребенок не получает удовольствия от беседы с учителем, потому что он сейчас не находится в центре внимания. И когда учитель говорит, а ученику приходится его слушать, он является своего рода завоевателем.

Мать ребенка (а если быть точнее, мачеха, так как родная мать умерла еще в его младенчестве) жалуется только на нервозность сына.

Это таинственное предположение расшатанности нервов мальчика скрывает в себе наличие множества грехов.

Мальчик получил воспитание у двух бабушек.

И одна из них в этом отношении достаточно слаба, — мы знаем, что бабушки обычно ужасно балуют своих внуков. И следует хорошенько рассмотреть этот вопрос, чтобы понять, почему они так поступают.

Это ошибка нашей культуры — отторгать от активной жизни старых женщин. Они противятся такому отношению и хотят, чтобы к ним относились по достоинству, в чем они и правы. Бабушка хочет доказать важность своего существования, и она делает это, балуя своих внуков и приучая их к себе. Таким путем она утверждает свое право на признание ее как личности.

Если вы услышите о существовании двух бабушек в одной семье, знайте, что там имеет место настоящее соперничество. Одной захочется показать, что дети любят ее больше, чем другую. Естественно, что в условиях такого соперничества за право быть лучшей ребенок оказывается просто в раю, где получает все, чего только душа потребует. И единственное, что ему надо для этого — просто сказать: «А та бабуля дала мне вот что». Другая бабушка тут же захочет перещеголять свою соперницу.

Дома этот ребенок является центром внимания, и можно понять, как это внимание становится его основной целью. В школе же возле него не было двух бабушек, — там был лишь один учитель и много детей. И чтобы оказаться здесь в центре внимания, у него был один лишь путь — бороться за это.

Пока мальчик жил с бабушками, успеваемость его в школе была низкой. Школа не стала для него пристанищем. Он не был готов к ней. Школа экзаменовала его на предмет умения сотрудничать с другими, а он не был приучен к этому. Мать является как раз тем человеком, которая наилучшим образом может сформировать в своем сыне умение сотрудничать с окружающими.

Полтора года назад отец женился вновь, и мальчик начал жить с отцом и мачехой.

Перед нами определенно трудная ситуация. Возникновение или усиление сложностей связано с тем моментом, когда мачеха или отчим вступают в эту ситуацию. Проблема приемных родителей не нова и не решена до сих пор; ребенок как всегда страдает больше всех. У мачех, даже у самых хороших, обычно бывают проблемы. Нельзя сказать, что вопрос приемных родителей неразрешим, но его можно решить только определенным образом. Мачехам и отчимам не следует ожидать признательности со стороны детей как нечто обязательное, им надо постараться сделать все возможное, чтобы завоевать это уважение. Итак, присутствие двух бабушек, что само по себе усложняет положение, увеличивает трудности и мачехи при обучении и воспитании ребенка.

Мачеха, впервые попав в семью, старалась быть нежной. Она делала все, что в ее силах, чтобы завоевать ребенка. Старший брат его тоже представлял собой определенную проблему.

Это очередной боец в семье; и теперь достаточно только представить себе жесткое соперничество между двумя братьями, которое только усиливает существующее воинствующее положение.

Ребенок боится отца и подчиняется ему, в то время как не подчиняется матери, о чем она и жалуется мужу.

А это определенно говорит о том, что мать не может воспитывать сына, поэтому она перекладывает эту обязанность на плечи мужчины. Когда она постоянно докладывает мужу о детях, что они делают или не делают; когда она стращает их словами: «Я все расскажу вашему отцу», дети понимают, что она ничего не может сделать с ними и не способна повлиять на них. И дети поэтому ищут любую возможность, чтобы повелевать ею. Когда мать разговаривает или ведет себя таким образом, она тем самым демонстрирует комплекс неполноценности.

Мать будет водить мальчика в места развлечений и покупать ему всякую всячину при условии, что он пообещает вести себя хорошо.

Мать пребывает в затруднительном положении. Почему? Да потому что бабушка заслоняет ее; ведь дети считают ее для себя более значимой.

Бабушка встречается с ребенком от случая к случаю.

Это не обременительно для человека прийти в гости на несколько часов, позабавиться с детьми, а все будничные проблемы затем оставить на мать.

Кажется, в семье нет ни одного человека, который бы по-настоящему любил мальчика.

Так уж получается, что никто его больше не любит. Избаловав, а тем самым и испортив мальчика, даже бабушка теперь не расположена к нему душой.

Папаша порет ребенка. Однако порки не помогают. Мальчик любит похвалу, и когда его хвалят, этого ему всегда достаточно. Но он не знает, как себя правильно вести, чтобы заслужить одобрение. Поэтому он предпочитает требовать награду у учителя, ничего, однако, не сделав для этого.

У мальчика многое получается, если его хвалят.

Это как раз характерно для всех детей, которые хотят быть в центре внимания.

Учителя не любят мальчика, потому что он себе на уме.

Это лучший для него способ, которым он мог пользоваться, ведь он был бойцом.

Ребенок страдает от энуреза.

Это также одно из выражений его желания находиться в центре внимания. Свою борьбу за это он ведет не напрямую, а косвенным путем. Что же это за косвенный путь, с помощью которого такой ребенок одолевает свою мать? Он мочится в постель и заставляет мать вставать среди ночи; он кричит по ночам; он читает в постели, вместо того, чтобы спать; он не встает по утрам в урочный час; он безобразно ест за столом. Другими словами, у мальчика есть несколько приемов, чтобы завладеть матерью, как днем, так и ночью. Энурез и ломаная речь — вот те два оружия, с которыми он противостоит окружающему миру.

Мать попыталась избавить сына от этой привычки, поднимая его по ночам несколько раз.

Вследствие этого матери приходится неоднократно подходить к мальчику по ночам. Таким образом, даже подобным способом он достигает своей цели.

Дети не любят мальчика, потому что он хочет верховодить. Некоторые слабые ученики пытались следовать его примеру.

Он сам по себе слаб и труслив и не хочет вести себя как храбрец. Слабые дети в школе любят подражать ему, потому что это действительно верный способ для них обратить на себя внимание.

С другой стороны, его не отрицают полностью; наоборот, некоторые дети радуются исправлению товарища. Это происходит тогда, когда его работа признается лучшей.

Дети рады, когда он становится лучше. Это также прекрасно характеризует учителя. Он действительно знает, как поддерживать дух сотрудничества среди детей.

Мальчик любит игры с мячом на улице с другими ребятами.

Он поддерживает отношения с другими, когда уверен, что ему будут сопутствовать успех и победа.

Этот случай был обсужден с матерью ребенка; ей объяснили все трудности, касающиеся ее сына и его бабушек. Ей показали, что мальчик завидует своему старшему брату и боится быть оставленным однажды без внимания. Во время беседы с мальчиком тот не проронил ни слова, хотя ему сказали, что присутствующие в клинике его друзья. Поддержание разговора для мальчика означало бы сотрудничество. Он же хотел бороться, поэтому вместо ответов на наши вопросы лишь молчал. Здесь наблюдается тот же случай недостатка социальной направленности, который мы видели в отказе мальчика хоть как-то исправить дефекты речи.

Может показаться удивительным, но это факт, что очень часто встречаются даже взрослые люди, которые ведут себя в социальной жизни подобным образом, — они выражают свой протест молчанием. Например, была супружеская пара, которая однажды сильно поссорилась. Муж громко вскричал и затем бросил жене: «Ну вот, наконец-то ты молчишь». На что она ответила: «Я не молчу, я просто не говорю ничего».

В случае с нашим мальчиком он тоже «просто ничего не говорил». Когда беседа закончилась, ему сказали, что он может идти, однако он, казалось, не хотел уходить. Мальчик сопротивлялся. Ему объяснили, что встреча подошла к концу, но он все еще не уходил. И его попросили прийти вновь на следующей неделе с отцом.

Во время наших объяснений мы говорили ему: «Ты вел себя совершенно естественно своим молчанием, ведь ты всегда поступаешь наперекор. Когда тебя просят говорить, ты молчишь; когда тебе следует молчать, ты будоражишь класс своей болтовней. И тебе кажется, что в этот момент ты герой. Если бы мы тебе сказали — вообще ничего не говори! — тогда бы ты заговорил. Нам просто нужно было подыграть тебе и спрашивать все наоборот».

Мальчика можно было бы разговорить, ведь его участие в беседе было необходимо прежде всего ему самому. Учитывая это, он и подключил бы свой язык и речь. Через некоторое время суть ситуации была бы доведена до него и он бы смог осознать свои ошибки и постепенно, таким образом, исправился.

В этой связи необходимо четко признать, что чем дольше такой ребенок находится в своей привычной обстановке, тем меньше у него побудительных мотивов к исправлению. Мать, отец, бабушки, учителя, товарищи — все вписываются в привычный ему образ жизни. Его отношения с окружающими были построены в соответствии с их статусами. И когда он появляется в нашей клинике, то сразу же попадает в новую ситуацию, враждебную ему. Мы, со своей стороны, должны представить для него ситуацию настолько новой, насколько это возможно; фактически совершенно незнакомую ему среду. Ведь ему легче проявить черты своего характера в соответствии с теми ситуациями, к которым он привык. В подобном случае уместно сказать ему: «Тебе вообще ни о чем говорить не надо!» На что он ответит: «Я буду говорить!» И при такой постановке никто не будет с ним тотчас заговаривать, он же потеряет контроль над своей осторожностью.

Попадая в клинику, дети обычно предстают перед большой аудиторией, и это оказывает на них очень сильное впечатление. Все дело в новой ситуации, которая и накладывает на них особый отпечаток, связанный с тем, что они находятся не только в своем узком привычном окружении, но и являются предметом интереса со стороны других, и значит, таким образом, представляют собой часть большего целого, чем было ранее. И это заставляет их стремиться к тому, чтобы именно так и выглядеть, особенно если их вновь приглашают прийти. Они уже знают, что произойдет с их приходом: им будут задавать вопросы и интересоваться, как у них идут дела. Некоторые посещают клинику раз в неделю, другие же каждый день; все зависит от серьезности случая и его характера. Их обучают умению общаться с учителями. Они знают, что их ни в чем не будут обвинять, упрекать или критиковать; и суждения обо всем будут составляться так, как это происходит в ситуации с открытым окном. Подобная ситуация всегда очень действует на людей. Когда супружеская пара затевает ссору, и кто-то открывает окно, то ссора прекращается, так как муж и жена оказываются в совершенно другой обстановке. При открытом окне, когда их видят и слышат как на сцене, люди не хотят демонстрировать проявление своего дурного характера. А это уже шаг вперед; что и происходит, когда дети приходят в клинику.

3. Случай из практики с ребенком тринадцати с половиной лет

В возрасте 11 лет показатель его IQ был равен 140.

Следовательно, можно было сказать, что это способный ребенок.

Начиная со второго полугодия средней школы ребенок начал отставать в учебе.

Из своего опыта мы знаем, что если ребенок уверовал в свои способности, то очень часто он ожидает результатов без приложения особых усилий, что и приводит нередко таких детей к срыву. Нам также известно, что будучи подростками, эти дети ощущают себя намного старше, чем они есть на самом деле. Они пытаются доказать, что уже не дети. И чем сильнее они стараются выразить себя в этом качестве, тем больше ударов они получают от реальной жизни. И тогда эти дети начинают сомневаться, а так ли уж они умны, каковыми считали себя до сих пор. Нежелательно говорить ребенку, что он очень способный и что его показатель IQ равен 140. Детям никогда не следует знать о результатах интеллектуального теста, равно как и их родителям. Вышесказанное объясняет, почему ребенок со способностями позже отстает в учебе. Эта ситуация чревата опасными последствиями. Ребенок с высокими амбициями и с низкой уверенностью в успехе, если он будет вести себя должным образом, будет искать не лучший путь, в котором его мог бы ждать успех. Среди этих путей следующие: стать неврастеником; совершить самоубийство; нарушать законы; стать ленивым или бездельничать. Существует множество вариаций оправданий, которые эти дети используют, чтобы достичь своего неправедным путем.

Любимый предмет его — естествознание. Желание общаться с мальчиками моложе себя.

Известно, что дети любят водить компании с более младшими сверстниками, чтобы легче достигать успехов, покровительствовать товарищам и быть лидером среди них. Подозрительно, когда дети тянутся к тем, кто младше их по возрасту; хотя и не обязательно, чтобы причиной было вышесказанное, — иногда это может быть следствием влияния отца. Однако в этом всегда имеет место определенная слабость, потому что наличие чувства патронажа исключает желание играть с более старшими детьми . Исключение из круга общения старших сверстников является со стороны ребенка сознательным актом. Мальчик любит играть в футбол и бейсбол. В связи с этим мы можем предположить, что он хорошо играет в эти виды спорта. Возможно, мы услышим о том, как он делает успехи в определенных областях, но иными вещами даже не интересуется. Это означает, что малейшая уверенность в успехе побуждает его к действию; при отсутствии же этой уверенности он отказывается от участия в любых делах. Такое поведение, конечно, нельзя признать лучшим.

Он играет в карты.

Это означает пустое времяпрепровождение.

Обращение к картам, кажется, отвлекает его от каждодневной рутинной необходимости рано ложиться спать и делать уроки в строго отведенное время.

Здесь мы подходим к известным жалобам, которые имеют отношение к одной и той же причине. Он не может преуспеть в учебе и поэтому просто попусту тратит время.

В младенчестве его развитие шло медленно. Через два года после рождения он начал быстро развиваться.

Мы не знаем, почему в течение двух лет мальчик так медленно развивался. Возможно, его баловали в детстве и как результат — то, что происходит с ним сегодня. Медленное развитие его могло быть следствием избалованности. Мы наблюдаем за такими детьми, которые не хотят разговаривать, двигаться или заниматься какой-либо деятельностью, потому что они любят, когда их опекают, и их, таким образом, ничто не стимулирует к развитию. Но когда развитие ребенка резко ускоряется, то тому есть единственное объяснение.— это появление какого-либо стимула для развития. В случае с нашим мальчиком мы имеем пример какого-то сильного толчка, который и заставил его стать способным и умным ребенком.

Честность и упрямство как особые черты характера ребенка.

Представление о мальчике как о честном ребенке для нас недостаточно. Все это очень хорошо, и такая черта характера действительно является преимуществом; но нам неизвестно о том, не использует ли мальчик эту честность для критики окружающих. Ведь она может являться и неплохим способом для хвастовства. Мы знаем, что это личность, которая любит руководить и командовать другими, и его честность могла бы быть выражением стремления к превосходству. У нас нет уверенности, что при иной, неблагоприятной ситуации он бы так же последовательно проявлял свою честность.

Что касается упрямства мальчика, мы видим, что он действительно все хочет делать по-своему, любит отличаться от других и не быть ведомым.

Мальчик задирается к своему младшему брату.

Данной информацией подтверждаются наши рассуждения. Мальчик хочет быть лидером; но поскольку младший брат не подчиняется ему, то он и начинает его задирать. Со стороны старшего брата это не очень честно; и когда вы действительно получше узнаете его, то обнаружите, что мальчик в некоторой степени является лгуном. Он любит поднять себя в глазах других, и в этом мы наблюдаем его чувство превосходства. В данном случае явно проявляется комплекс превосходства, но он, этот комплекс, в свою очередь отчетливо показывает, что в глубине души подростка таится чувство неполноценности, из-за которого он страдает. Мальчик недооценивает себя, потому что окружающие слишком многого от него ожидают, и в связи с этим ему всего приходится добиваться выпячиванием своей персоны. Чрезмерная похвала ребенка является неверной практикой, так как тот утверждается во мнении, что от него многого ожидают. И когда возникают трудности для воплощения надежд, то ребенок начинает тревожиться и бояться, в результате чего он начнет строить свою жизнь таким образом, чтобы не выдать свою слабость. И как следствие, он задирает своего брата. У него не хватает силы воли и уверенности в себе, чтобы самостоятельно и должным образом разрешить возникшие в его жизни проблемы. По этой причине у него и возникает страсть к игре в карты. Когда он играет в карты, никто не ощущает его чувства неполноценности, даже при наличии низких школьных оценок. Родителя постоянно твердят сыну, что тот приносит плохие оценки из школы из-за пагубной страсти к картам, а это только и нужно подростку, ибо таким образом не затрагиваются его чувство собственного достоинства и тщеславие. Он тешит себя следующей иллюзией: «Да, я ведь люблю карты, поэтому и плохо учусь; если бы не они, я был бы лучшим учеником. Но увы, я играю в карты». Такое самовнушение его устраивает, и у него появляется успокаивающее чувство, что он мог бы быть самым лучшим. И пока этот мальчик не поймет логику своей собственной психологии, он так и будет заниматься самопричитаниями и прятать свое чувство неполноценности как от самого себя, так и от окружающих. И он не изменится до тех пор, пока сознательно не изменит такое положение вещей. В этом случае нам необходимо в самой дружелюбной манере обратить мальчика лицом к истокам его характера и показать ему, что он действительно ведет себя подобно человеку, у которого нет достаточной силы духа к достижению успехов в своей работе. И этой силы хватает только на то, чтобы скрывать свои чувства слабости и неполноценности. Эту работу с подростком, как мы уже отметили, необходимо проводить в дружелюбной манере и с постоянным ободрением. Не следует то и дело хвалить его и превозносить перед ним его высокое IQ, — это постоянное напоминание, возможно, и было тем фактором, который и заставил его бояться того, что ему никогда не добиться успехов. Хорошо известно, что показатели IQ не имеют значения для последующей жизни; опытные психологи-практики знают, что IQ отражает состояние ребенка лишь в момент проведения теста; сама же реальная жизнь настолько сложна, что не вмещается в рамки тестирования. Высокий показатель IQ не является показателем того, что ребенок действительно способен решать жизненные проблемы.

Главная же проблема мальчика — это отсутствие в нем социальной направленности и наличие чувства неполноценности. И вот это и необходимо объяснить ему.

4. Случай из практики с ребенком восьми с половиной лет

Этот случай наглядно показывает, каким образом балуют детей. Личности криминального и невротического характера в основном появляются в среде избалованных детей. Насущная задача, которую мы должны сегодня решить, — это прекратить баловать детей. Это не означает, что нам уже не надо любить детей, а означает то, что нам не надо им потворствовать. Нам следует вести себя по отношению к ним с позиции друга и равноправного партнера. Рассматриваемый случай характерен тем, что описывает особенности избалованного ребенка.

Проблема на сегодняшний день: остается на второй год в каждом классе и сейчас находится только в группе 2А.

Ребенок, остающийся на второй год уже с первого класса, легко может быть заподозрен в слабоумии. И эту возможность следует иметь в виду в нашем исследовании. С другой стороны, если у ребенка вначале было прекрасное развитие, а затем застой, то слабоумие как таковое можно уже не принимать в расчет

Он разговаривает как маленький ребенок.

Мальчику хочется, чтобы ему потакали, поэтому он представляется маленьким. Однако это означает, что он, должно быть, имеет какое-то намерение или цель, чтобы вести себя таким образом, так как находит в этом определенное преимущество. Присутствие осмысленного, четко очерченного плана исключает какое бы то ни было слабоумие. Он не полюбил учебу, потому что его не подготовили к школе. И отсюда вместо формирования в школе социальных навыков мальчик проявляет свою активность путем антагонизма и борьбы против окружения. За свою позицию противоборства со всеми ему и приходится платить тем, что его оставляют на второй год.

Мальчик не слушается и дерется со старшим братом.

Нам очевидно, что старший брат для него является препятствием, из чего можно предположить, что он должен быть хорошим учеником. Единственный способ соперничества со своим старшим братом для мальчика — это его плохое поведение. В своих же мечтах он представляет, как будучи маленьким ребенком он обходит брата.

Мальчик начал ходить только через 22 месяца после рождения.

Возможно, у него был рахит. Если он не мог ходить до 22 месяцев, то, значит, вполне вероятно, что он всегда был под наблюдением и что мать его неотрывно находилась возле него все это время. Легко понять, что этот физический недостаток подвигнул мать быть более внимательной к своему ребенку и побаловать его.

Мальчик рано начал говорить.

Итак, мы уверены в том, что ребенок не слабоумен. Слабоумие ярко выражается в затруднении при приобретении навыков речи.

Мальчик всегда разговаривает как младенец. У него очень любящий отец.

Отец, как выясняется, также балует своего сына.

Ребенок предпочитает мать. В семье два мальчика. Мать говорит, что старший сын умнее. Оба мальчика беспрестанно соперничают и дерутся друг с другом.

Данный случай представляет собой пример соперничества детей в семье. Такая ситуация присутствует в большинстве семей, особенно между первыми двумя детьми; однако часто подобное соперничество можно наблюдать между любыми двумя детьми, которые растут вместе. Суть рассматриваемой ситуации заключается в том, что при успешном продвижении вперед одного из детей его визави теряет свое превосходство. Чтобы избежать при этом нежелательных последствий, необходимо, как мы уже рассматривали это в главе 8, должным образом готовить детей к сотрудничеству.

Мальчику совсем не дается арифметика.

Одной из самых больших проблем для избалованных Детей в школе обычно является арифметика, потому что этот учебный предмет учитывает наличие определенной социальной логики, которая отсутствует у таких детей.

У мальчика должно быть что-то неладное с головой.

Мы это не можем обнаружить. Он ведет себя достаточно разумно.

Матери и учителю кажется, что мальчик занимается онанизмом.

Вполне возможно, что так оно и есть. Многие дети занимаются этим.

Мать говорит о том, что у сына круги под глазами.

У нас нет оснований в этой связи говорить о явлении мастурбации только исходя из того, что у мальчика тени под глазами; люди же, однако, обычно находят в этом что-то неладное.

Мальчик очень разборчив в еде.

Теперь мы знаем, как сын всегда стремится овладеть вниманием своей матери, даже используя для этого время еды.

Мальчик боится темноты.

Боязнь темноты всегда является следствием избалованности ребенка в детстве.

Мать сообщает, что у сына много друзей.

Мы уверены в том, что друзьями являются те ребята, которыми он может повелевать.

Мальчик интересуется музыкой.

Интересно иногда проверить строение уха у музыкантов. Результаты показывают, что ухо у того или иного музыканта имеет более развитую конструкцию. Когда перед нами предстал этот мальчик, мы сразу решили, что у него прекрасный и тонкий слух. Чувствительность может выражаться в любви и гармонии; и у человека, владеющего этим качеством, больше возможности для развития музыкальных способностей.

Мальчику нравится петь, но у него болезнь уха.

Такие люди с трудом выносят нашу шумную жизнь. И они чаще, чем другие люди, страдают заболеваниями уха. Формирование органа слуха генетически передается по наследству, вот почему как и музыкальное дарование, так и болезнь уха вместе следуют от поколения к поколению. Этот мальчик страдает от болезни уха, в то время как у него в семье есть те, кто имеет прекрасный слух.

Лучший способ лечения мальчика — это вселить в него чувство независимости и самоуверенности. Сегодня ребенок не ощущает этого в себе; он считает, что для матери лучше постоянно заниматься с ним и никогда не оставлять его одного. Ему всегда хочется быть под покровительством своей матери; и любая мать будет лишь рада предоставить такую опеку. И сейчас ему нельзя отказывать в свободе делать, что хочет; в свободе совершать ошибки. Только таким путем ему удастся овладеть чувством уверенности в себе. Его надо научить не противодействовать брату в стремлении того заслужить материнскую любовь. Пока же каждый из братьев чувствует себя обделенным и потому они оба излишне ревнуют друг к другу.

Особенно же важной считается задача научить мальчика как можно более мужественно встречать проблемы школьной жизни. Например, представим, что может случиться, если ребенок перестал ходить в школу. Как только он прервет учебные занятия, так сразу же его устремления пойдут по ложному пути. Однажды он прогуляет уроки, другой раз совсем бросит школу, уйдя из дома и примкнув к какой-нибудь шайке. День предупреждения стоит год лечения; лучше сейчас приучить мальчика к школьной жизни, чем через некоторое время иметь дело уже с малолетним преступником. И школа в этом случае является решающей проверкой личности. Сегодня ребенок пока не готов справляться с трудностями социальным путем, поэтому-то его и преследуют в школе неудачи. И здесь мы видим как раз обязанность школы по вооружению ребенка мужеством и уверенностью в себе. Разумеется, и у самой школы есть собственные проблемы: возможно, что и классы переполнены, а может быть, и учителя, у которых учился мальчик, не совсем профессионально подготовлены к такого рода психологической работе. И это печальное стечение обстоятельств. А если у мальчика вдруг окажется единственный учитель, который сможет по-настоящему ободрить и приласкать его, тогда этот маленький человек будет спасен для общества.

5. Случай из практики с девочкой десяти лет

Девочка была направлена в клинику из школы по причине слабой успеваемости по арифметике и письму.

Арифметика обычно является трудным учебным предметом для избалованного ребенка. Не наблюдается как таковой закономерности, что избалованные дети должны быть слабыми в арифметике, однако в своей практике мы часто встречаемся с подобным фактом. Известно, что левши очень часто имеют затруднения в письме, потому что их учат смотреть справа налево, и когда они читают, то и делают это справа налево. Они читают и пишут правильно, просто процесс этот происходит в обратном направлении. Обычно никому невдомек, что они читают справа налево, только наоборот. И люди знают лишь одно, что левши читать не умеют, в связи с чем и будут просто говорить, что им не дается ни чтение, ни письмо. Таким образом, мы предполагаем, что наша девочка может быть левшой. Вполне возможно, что существует и другая причина слабого письма. Находясь в Нью-Йорке, мы должны подумать и о том, что наша пациентка приехала из другой страны и, следовательно, не в достаточной степени владеет английским. В Европе же подобное предположение не обязательно принимать во внимание.

Существенная информация из прошлого девочки: будучи в Германии, семья лишилась большого состояния.

Нам неизвестно, когда ее семья приехала из Германии. В свое время девочка, возможно, переживала прекрасные времена, и вдруг всему этому пришел конец. А это всегда уже новая ситуация, которую можно представить в качестве теста. Эта новая ситуация, в которой оказалась девочка, покажет, насколько правильно ее научили сотрудничеству и общению с людьми, а также насколько мужественно и открыто она смотрит на мир. Кроме того, эта ситуация обнаружит, в какой степени девочка переносит бедность, иначе говоря, покажет, умеет ли она сотрудничать. Нам же кажется, что этот ребенок не умеет в достаточной степени входить в контакт с другими людьми.

Девочке было восемь лет, когда семья покинула Германию, и там в школе она училась хорошо.

Это было два года тому назад.

Здесь в школе у девочки нет успехов, потому что ей трудно дается письмо, а арифметика преподается не так, как в Германии.

Ее учитель не всегда принимает это в расчет.

Избалованная матерью, девочка очень привязана к ней. Однако она одинаково любит обоих родителей.

Если вы спросите о том, кого из родителей она больше любит, то она ответит, что одинаково любит обоих. Ее научили давать именно этот ответ на данный вопрос. Есть много способов выяснить, насколько правдив ответ. Например, хорошо поставить ребенка между родителями и во время нашего разговора девочка будет чаще поворачиваться к тому, к кому более привязана. Эту же картину можно наблюдать, если запустить ребенка в комнату, в которой находятся ее родители. И вновь дочь пойдет к тому, к кому наиболее привязана.

У девочки всего несколько подружек ее возраста. Вспоминаем: в возрасте 8 лет она вместе с родителями была в деревне, там она часто играла на траве с собакой. Тогда семья пользовалась еще и экипажем.

Девочка помнит о своих дорогих вещах, о траве, о собаке, об экипаже. Это то же самое, как если бы вы, будучи ранее богатым человеком, всегда возвращались в воспоминаниях к тем дням, когда у вас была машина, лошади, прекрасный дом, слуги и т. д. И тогда понятно, что девочка не довольна своим нынешним положением.

Девочка бредит о Рождестве и о том, что же ей принесет Санта Клаус.

Ее сны отражают то же, что и реальная жизнь. Ей всегда хочется большего, потому что она чувствует себя обделенной и хочет вернуть себе то, что у нее было в прошлом.

Девочка льнет к матери.

Это говорит о том, что она не уверена в себе и переживает трудности в школе. Ей объяснили, что ей труднее, чем остальным детям, и что она может учиться лучше только благодаря своему усердию и силе характера.

Девочка вновь приехала в клинику. В школе у нее появились успехи, дома она все делает самостоятельно.

Ей пожелали побольше независимости, постараться не зависеть от матери и делать все самой.

Девочка готовит завтрак для отца.

Это уже симптом зарождающегося чувства сотрудничества.

Девочке кажется, что она стала смелее и беседа с нами дается ей намного легче.

Ее попросили в следующий раз прийти уже с матерью.

Девочка пришла в клинику с матерью, которая здесь появилась впервые. Мать много работает и выходить куда-либо у нее не было возможности. Она сообщила, что девочка является приемным ребенком и удочерена была в возрасте двух лет; о том, что она приемная дочь, девочка не знает. До этой семьи в течение двух лет девочка побывала в шести различных местах.

Это безрадостное прошлое. Похоже, что девочка очень страдала в те два года. Таким образом, нам приходится иметь дело с ребенком, которого, возможно, когда-то ненавидели и отвергали, а затем она попала в добрые руки этой женщины. Ребенок хочет зацепиться за эту благоприятную ситуацию, потому что над ней постоянно довлеют неприятные воспоминания о первых годах ее жизни. За два года любой ребенок может получить очень сильные впечатления.

Когда матери передали девочку, то напутствовали ее относиться к ней как можно строже, так как она родилась в неблагополучной семье.

Человек, давший подобный совет, находился под тяжелым грузом идеи о наследственности. И если бы женщина последовала совету быть строгой, а ребенок оказался бы в конце концов трудным, тогда этот умный советчик бы воскликнул: «Ну? Разве я не прав?» И он так и не узнает, что именно он во всем виноват.

Прежняя мать была плохой, а приемная мать чувствует огромную ответственность за девочку, потому что является ей неродной. Иногда она шлепает ребенка.

Эта ситуация далеко не так благоприятна, как и прежняя. Балование ребенка иногда дает сбои, вот почему его и приходится наказывать.

Отец балует дочку и выполняет все ее желания. Когда ей хочется чего-нибудь, она не говорит «пожалуйста» или «спасибо». Она часто повторяет: «Ты не моя мать».

Либо ребенок знает, что она неродная, либо использует фразу, попавшую в саму точку. Нам известен двадцатилетний парень, который не верит в то, что у него родная мать, в то время как родители клянутся, что он не мог знать об этом. Скорее всего, он чувствовал это. Дети делают заключение даже из незначительных вещей. И хотя родители говорят: «Ребенок не знает, что он приемный», дети иногда все же чувствуют это.

Об этом девочка заявляет матери, но не отцу.

Отец не дает повода для такого обвинения, потому что он ни в чем не отказывает дочери.

Мать не может понять, почему в новой школе успеваемость дочери ухудшилась. Ребенок начал приносить плохие оценки и за это матери приходится наказывать его.

У бедняжки плохие отметки, она чувствует себя униженной и подавленной, а тут еще и мать шлепает ее — все это для ребенка чересчур. Даже одного из этих двух вещей слишком много — как быть отшлепанной, так и получать неудовлетворительные оценки. И здесь уже все дело в учителях, которым следует понимать, что когда они проставляют детям в дневниках низкую оценку, то это является началом еще худшего наказания, ожидающего дома! Опытный учитель не прибегал бы к выставлению неудовлетворительных оценок, если бы понимал, что дает тем самым матери повод шлепать свою дочь.

Девочка говорит, что она иногда забывается и выходит из себя. В школе она находится в состоянии возбуждения и дурно действует на класс. Она считает, что всегда должна быть первой.

Это желание объяснимо для единственного ребенка в семье, которому отец потакает во всем. И нетрудно понять, что девочка любит быть лучше всех. Мы знаем, что в прошлой ее жизни у нее в деревне были свои поля и т. д., сейчас же она чувствует себя лишенной тех бывших преимуществ. Ее стремление к превосходству еще более усилилось, но возможностей для его выражения у нее нет, потому-то она и забывается и доставляет всем неприятности.

Девочке объяснили, что она должна учиться умению сотрудничать. Мы дали ей понять, что она потому возбуждается, что хочет быть в центре внимания и что ее вспышки гнева лишь предлог, чтобы завладеть вниманием окружающих. На уроках же она не работает из-за того, что мать сердится за плохие оценки, а это в свою очередь ведет к противоборству с ней.

Девочке снится Сайта Клаус со множеством подарков. Но когда она просыпается, то ничего не находит.

Здесь мы вновь наблюдаем, как она опять и опять хочет пробудить в себе чувства и эмоции от достижения всего желаемого, — «но она просыпается и ничего не находит». Это похоже на змею в траве, которую нам никак нельзя рассмотреть. Попробуйте разжечь в своем сне такие чувства и эмоции, а затем после пробуждения ничего не получить: естественно, вы будете разочарованы. Однако сон рождает только те чувства, которые неразрывно связаны с последующим поведением после пробуждения. Иначе говоря, эмоциональная цель снов не является толчком для создания сладких чувств по овладению всем желаемым , а лишь для того, чтобы впоследствии почувствовать разочарование. Вот почему и создаются эти сны — для достижения эмоциональной цели и получения чувства разочарования. Находясь в меланхолии, люди видят сладкие сны, но по пробуждении находят вокруг себя прямо противоположное. И можно понять, почему девочка хочет быть разочарованной. Она хочет обвинить свою мать в том, что жизнь для нее оборачивается темной стороной. Она чувствует, что у нее ничего нет и что мать ничего ей не дает. «Она бьет меня, только отец дарит мне вещи», — вот ее слова.

Суммируя все обстоятельства данного случая, можно увидеть, что девочка всегда хочет быть разочарованной с тем, чтобы ей можно было обвинять свою мать. Она ведет с матерью борьбу, и если мы хотим остановить это противоборство, нам необходимо суметь убедить ее в том, что ее поведение дома и в школе, ее сны — все это является одной и той же ошибкой. Ее ложный образ жизни в основном является результатом того, что она слишком мало прожила в Америке и имеет недостаточный опыт в английском языке. Затем необходимо убедить девочку, что все эти трудности легко преодолеваемы и что их она использует умышленно в качестве орудия в борьбе против матери. Также необходимо внушить и матери, чтобы она прекратила бить свою дочь и таким образом не давала бы ей повода для противодействия. Девочку надо подвести к следующей мысли: «Я невнимательна, я забываюсь, я выхожу из себя только потому, что хочу причинить моей маме неприятность». Если она осознает это, то сможет изменить свое плохое поведение. И пока пациентка не поняла значения всех своих действий и впечатлений, полученных дома, в школе и от своих снов, изменение ее характера, конечно, не стояло на повестке дня.

Итак, мы видим, что психология обязана понимать, с какой целью и где личность использует приобретенные впечатления и опыт в отношениях с людьми. Другими словами, от психологии требуется понимание природы апперцепции, в силу которого ребенок действует и с помощью которого он реагирует на раздражители, а также понимание того, как ребенок воспринимает эти раздражители, исходящие из окружающего мира, как он к ним относится и каким образом использует в собственных целях.

Встречи на вашей, либо нейтральной территории, индивидуалки Братск, отдых для души и тела - yesbratsk.ru. Самым оптимальным вариантом для одиноких мужчин является покупной секс с красивой проституткой с города Братска. Лучшие в городе индивидуалки Братск, сочные и сладкие, они такие изобретательные и нежные, что все твои потребности будут удовлетворены. Не отказывай себе в удовольствии.