Самая загадочная идея Ницше

Фридриха Ницше знают как экстравагантного философа, некоторые считают его просто помешанным, кто-то проецирует на всю его жизнь и на философские работы приписываемую ему фразу: «Я – одно, мои произведения – другое». Есть те, кто считает его «философом-поэтом», памятуя про образование в области классической филологии и свободную манеру изложения (как назвал ее В. В. Петров, доктор философских наук, директор центра античной и средневековой философии и науки Института философии РАН, это тексты-гимны, шаманские заклинания). «Ницше не был философом ex professio и рассматривал своё «философское дело» как учение (не как метод, «систему» или теорию). Отсюда его резкое противопоставление собственного стиля философствования философии «специалистов», «учёным философам». Он «проповедовал» свои взгляды, т.е. придавал самому акту учительства решающую роль в преобразовании человеческого понимания смысла и целей жизни. Но в отличие от философов досократовских и тех, кто пришёл на место Сократа, он не учил философии как искусству жить. Все главные его персонажи учат не истинной жизни (как Сократ, Шопенгауэр, Заратустра или Дионис-философ), а тому, что есть сама жизнь» [1, с. 94].

Среди множества ярчайших ницшеанских идей, повлиявших на мироощущение человека ХХ века (сверхчеловек, он же «антихрист», дионисийский характер творчества, понимание бытия как воли к власти и других) особняком стоит идея «вечного возвращения», которую можно с полным правом считать лейтмотивом философии Ницше. Она трактуется неоднозначно, но в любом случае, следует признать ее влияние на философскую мысль и на литературу ХХ века, особенно русскую. В современном сознании российское ницшеанство оценено следующим образом: «То, что для Ницше и большинства его европейских читателей было полётом духа и изысканной метафорой, которую лишь варвар может принимать буквально, в России стало базой для социальной практики…» [2, с. 8]. Вспомним ницшеанство молодого И. Бунина, последовательное воплощение идей Ницше в личной и социальной жизни М. Горьким, стремление сделать из себя «сверхчеловека» Н. Гумилева, В. Маяковского, которого за глаза называли «антихристом» (и так же именовали В. Ленина в определенных кругах), антирелигиозный бунт Мережковских и их интерес к российскому сектантству на заре ХХ века. Без фигуры Ницше невозможно представить себе целый пласт культуры ХХ века – русский Серебряный век, хотя влияние идей Ницше отнюдь не исчерпывается литературой и этим периодом.

Несмотря на громкие призывы в своих текстах, «... в повседневной жизни Фридрих Ницше был вежливым и мягким человеком, очень приятным в общении, с утончёнными манерами, говорил тихо, осторожно. Его легко было не заметить. Вагнер как-то сказал о нём: «Я отдал бы сто тысяч марок, чтобы уметь вести себя так, как этот Ницше». Сам же Ницше писал: «Куда бы я ни отправился, лицо каждого, кто смотрит на меня, делается светлее и добрее. Чем же я до сих пор горжусь, так это тем, что старые торговки фруктами не успокаиваются, пока не выберут для меня самый сладкий виноград» [3, с. 249]. И эта биографическая деталь довольно примечательна: нередко исследователи отмечают, что работу «Так говорил Заратустра» вполне можно прочитывать как вариацию автобиографии (мифологизированную биографию), и правомерно сближают героя книги с автором. Именно в этой работе заложен принцип «текстового мира», согласно которому мир сотворяется в тексте каждый миг и постоянно, непрерывно кем-то считывается. То есть, творческий акт и сама жизнь отождествляются, и автор творит самое себя через своего героя. И чем смелее и осмысленнее акт этого творения, тем гармоничнее «сверхчеловек», созданный автором-демиургом. В этом смысле творческая энергия лежит в основе самопорождающегося мира.

Вечное возвращение как комбинация атомов

Фактически, «вечное возвращение» – это ответ Ф. Ницше на исконный страх конечности бытия, страх смерти, с которым сталкивались практически все мыслители любых эпох, начиная с античности и завершая французскими экзистенциалистами и постструктуралистами ХХ века. Особенно интересно то, что именно Ницше, с присущим ему «аморализмом», оказывается «оскорблен» обреченностью на бесследность каждого уходящего мига. Но если представить окружающий мир как комбинацию разных элементов, то конечность возможного числа сочетаний приведет к тому, что рано или поздно, через эоны лет, все сущее вновь повторится в том виде, в котором происходит в настоящий момент. И конца этому повторению не предвидится. Другой вопрос, идет ли речь о двойничестве либо о повторном воплощении конкретного индивидуального сознания – этот аспект остался не проясненным окончательно в работах и записях Ницше, но сама идея повторения прописана довольно четко и последовательно.

В ходе некоего инсайта, о переживании которого писал Ницше в своих дневниковых записях как о великом чуде, о состоянии, которое может вынести разве что «сверхчеловек» или «Бог» (отрицаемый философом), открылось, что настанет день, когда явится «новый Ницше», и это же касается любого живущего на земле. И это новый вариант бессмертия, альтернативный в сравнении с традиционными религиозными воззрениями.

Истоки идеи вечного возвращения

Будучи по образованию классическим филологом, Ницше обращается к античной идее смены космических циклов и понятию «полигенезии» – вторичного рождения. Кроме этого, в XIX веке было принято считать, что время – величина бесконечная, при явной конечности мира, состоящего из атомов. Эти воззрения, характерные для науки того времени, стали исходным пунктом для Ницше. И наконец, главное, что способствовало окончательному оформлению идеи – это озарение, мистический опыт высокой интенсивности, пережитый философом. Характерно, что этот опыт описывается им аналогично тому, как это в свое время делали средневековые христианские аскеты, получавшие божественные откровения. Исток силы Ницше – природа, частью которой он себя в особые минуты ощущал.

Идея вечного возвращения исключает обычное религиозное представление о втором, идеальном мире, при этом концентрируется на моменте «здесь и сейчас», настоящего, которое буквально сотворяет возможное будущее. Здесь ощутимо влияние И. В. Гете с его знаменитым «остановись, мгновение!»: переживание конкретного мига бытия, во всей его наполненности – это слияние двух перспектив – прошлого и будущего. Из будущего мгновение становится настоящим, а затем уходит в прошлое, и так ежесекундно. И тогда сакральность данного мига, необходимость его прожить «на пределе сил и возможностей», превосходя самого себя – это то, что составляет главную задачу сверхчеловека, творящего себя. И только таким образом, по Ницше, человек может пересоздать себя и мир, по законам силы и красоты.

Ценность идеи вечного возвращения

Прежде всего, обращает внимание универсальность данной идеи, которая в том или ином виде воплощалась и у поэтов, и у мистиков прошлого столетия, получив особенно широкое распространение в среде русских символистов Серебряного века (А. Белого, М. Волошина, А. Блока и других). Эта идея – результат чистого интуитивного прозрения, которое не может быть сведено к доказательству, рациональному постижению.

В смысле этического императива идея насыщена мощным посылом: «жить нужно так, чтобы повторения сюжета жизни не принесли впоследствии разочарований», то есть «жить в полную силу». И тогда мерилом истины может стать не авторитарная идея Бога или загробного мира, где воздается каждому, не социальное одобрение или осуждение, но исключительно внутренняя удовлетворенность самого человека качеством своей жизни, интенсивностью переживаний и своим общим состоянием. В этом, безусловно, больше гуманизма, чем в любой религии. С другой стороны, идея вечного возвращения подразумевает, что от самого человека ничего не зависит, что есть законы вечности, довольно беспристрастные к человеческому существованию, что угол зрения на бытие следует расширить, что он должен выходить за рамки конкретного индивидуального опыта: жизнь следует воспринимать «десятками глаз», с учетом общеисторической перспективы. Согласно логике данной идеи, мир – мощная сила, подобная волнам океана, находящаяся в постоянной динамике, без начала и конца, в основе которой лежит принцип дионисийства. Интересно, что эти интуиции Ницше предваряют работы А. Эйнштейна, опубликованные уже после смерти философа: если заменить понятие «сила» на понятие «энергия», станет очевидной схожесть учений физика и философа.

Идея вечного возвращения Ницше тесно связана с провозглашаемым в его творчестве принципом жизнетворчества (жизнесоздания) по законам эстетики, волевого самосозидания личности для того, чтобы повторение этой вариации через миллионы лет принесло позитивные плоды. Именно человек, который способен творить себя на пределе возможностей, достоин звания сверхчеловека, и ему принадлежит будущее. По Ницше, это и есть тот момент, когда наступает «смерть Бога», потому что функции творения переданы человеку, чья задача – постичь законы «силы» (энергии) и подойти к собственной жизни более осмысленно. В этом смысле, Ницше с полным правом можно назвать современным мыслителем, предвосхитившим идеи ХХ и ХХI веков.

Литература

• 1. Подорога В.А. Ницше Фридрих, Новая философская энциклопедия в 4-х томах. Том 3. Н-С, М., «Мысль», 2000.
• 2. Эткинд А.М. Эрос невозможного. История психоанализа в России. М., «Гнозис-Прогресс-Комплекс», 1994.
• 3. Логрус А. Великие мыслители XX века. М., «Мартин», 2002.

Встречают сами, дешёвые шлюхи Севастополь на звонки отвечаю тоже сами - feisevastopol.ru. Одновременно с этим практически каждая проститутка с большим удовольствием идет на различные эксперименты, поскольку прекрасно осознает, что именно это позволяет ей самосовершенствоваться, а ее клиенту получить больше приятных ощущений. Темпераментные дешёвые шлюхи Севастополь, желанные и восхитительные, они такие модельные и раскрепощённые, что интимный досуг тебе обеспечен. Твои мечты и желания реализуются.