Тема ревности в современной культуре проходит красной нитью в кино, в литературе, в музыке.

Что такое ревность?

Ревность – навязчивая потребность контролировать своего возлюбленного, быть в курсе каждого его шага. Когда механизм ревности запущен, человек абсолютно лишается баланса, способности трезво мыслить, объективно оценивать ситуацию и быть справедливыми. Ревность возникает в ответ на какое - то действие, как комплекс эмоций, обозначающих процесс внутри человека, который давно уже идет.

Американский психолог, автор книги «Психология эмоций» Кэррол Изард пишет о ревности следующее: «когда мы чувствуем, что лишаемся любви и внимания близкого человека, понимаем, что нас обманули, отвергли, мы теряем ощущение безопасности, защищенности и чувствуем страх. Гнев возникает, когда попытки сохранить позицию в отношениях с любимым, вернуть его внимание оказываются бесплодными. Можно сказать, что мы ревнуем, когда осознаем, что любимый человек больше нам не принадлежит».

«Пережить в течение жизни один или несколько конфликтов, связанных с ревностью, – вполне естественно», – считает французский социальный психолог Катрин Антони. Но стоит насторожиться, если страхи о неверности любимого человека приобретают форму навязчивости: становится трудно думать о чем-то другом, в приступе ревности вы способны на неадекватные действия. В самых крайних случаях такие состояния могут угрожать целостности психики человека и даже привести к убийству или суициду.

Как возникает ревность и на чем она основана?

Ревность берет корни в нашем детстве. Если вспомнить всю свою жизнь, свое детство, вспомнить, когда человек почувствовал ревность впервые (ревность к домашнему животному, родителям, игрушкам, мальчику из детского садика, братьям / сестрам), то он поймет, что скопировал эту реакцию. Каждый ребенок копирует действия взрослых, тестирует, пробует на вкус, разбирает на части различные предметы. Ребенок моментально впитывает в себя информацию и тут же пытается повторить то, что видит у взрослых.

Кто - то, когда в детстве показал человеку ревность и показал её таким образом, что эта реакция закрепилась в его сознании, как верная и правомерная.

На чем же основана ревность, как она получает пищу для существования?

Ревность, как вторичная реакция всегда питается нашими страхами, неуверенностью в себе, сомнениями и прочими негативными установками, которые основаны на детских травмах.

С человеком происходили определенные негативные события, на которые он реагировал определенным образом:

• когда человек чувствует себя отвергнутыми или покинутыми, когда кто - то уходил от него - возникает обида «как же так меня покинули, оставили»;
• когда человек чувствует унижение в каких-либо обстоятельствах, в этом случае вырабатываются какие - то мазохистские реакции;
• когда появляется ощущение предательства от одного из родителей.

Как правило, все эти травмы связаны с нашими родителями, просто потому, что это первые люди,с которыми мы взаимодействуем.

Мы сталкиваемся с ревностью, которая начинается в самом маленьком возрасте, потом всеми окружающими людьми в связи с нашей культурой подтверждает свое право на существование,закрепляется в нашем сознании, занимает наш ум, и в итоге мы вырабатываем определённую модель реакции.

Иногда ревность проявляется, как проекция на партнера своего собственного желания изменить. Зигмунд Фрейд описал в своей работе «О невротических механизмах при ревности, паранойе и гомосексуальности»: защищаясь от собственного желания неверности, человек «вменяет неверность в вину партнеру» – т. е. перенос внимания с собственного бессознательного на бессознательное своего партнера.

В ряде случаев истиной причиной ревности становится заниженная самооценка. Человек уверен в том, что не достоин любви, а измена (независимо от того, был ли прецедент измены или это надуманно) только подтверждает это.

«В этом случае ревность вызвана нарциссической обидой, способной значительно снизить самооценку, – убежден Петер Куттер. – Ненависть и чувство мести являются лишь подсобными средствами, которые помогают выдержать унижение и вернуть себе потерянное чувство собственного достоинства. Победа соперника раскрывает человеку глаза на два обстоятельства: во-первых, его любовь не так уж и бесценна, а во-вторых, объект любви потерян. Ревность, словно безжалостное зеркало, показывает человеку, что он представляет собой на самом деле».

Как же избавиться от ревности?

Потеря любви и ощущение ревности – это часть нашей жизни. Потеря любимого человека часто стимулирует к изменениям, к развитию. И умение проживать это состояние – один из критериев эмоциональной зрелости.

Ревность невозможно излечить, так же как невозможно вылечиться от любви. Ревность не следует отрицать, но можно смягчить свои реакции, сделать так, чтоб она не была разрушительной для вас.

Существует несколько способов работы с ревностью. Начнем с методов, которые не являются самыми результативными, но встречаются чаще всего.

• Традиционно считается, что самым действенным способом избавления от ревности является запрет выполнения тех действий, которые вызывают у человека вспышки гнева или другие негативные реакции. Но практика подсказывает, что этот метод не является действенным. Когда человек чувствует, что его свобода ограничена, ему хочется как можно быстрее вырваться из этой «клетки», т. е. защитить свою свободу от таких отношений.
• Еще один метод - тщательно избегать тех ситуаций, в которых просыпается ревность. Например, если девушка знает, что ей не нравится, когда ее молодой человек смотрит на других девушек, она предпочитает закрывать глаза на такие ситуации. То есть девушка построила своеобразную стену между собой и партнером, чтобы избежать боли.

Методы, которые используются реже, но являются более действенными.

• Рациональный подход, заключающийся в том, чтобы анализировать ситуации, в которых человек испытывает ревность. Это помогает разделить конкретные события и негативные эмоции, которые испытываешь на их почве. Когда мы испытываем ревность, нас охватывает буря эмоций, мы теряем баланс, ясность мыслей. В этом состоянии человек всё начинает перемешивать, и его ум рождает то, чего нет на самом деле.
• Если ревность возникла из-за неуверенности в себе, следует заняться приведением самооценки в адекватное состояние, понять, в чем твои сильные стороны. Достаточно создать для себя установку:«каким бы я не был, я абсолютно индивидуален и обладаю неоспоримым набором замечательных качеств».
• Вместо того чтобы думать о причине возникновения ревности или предпринимать какие - либо действия, основанные на этих ощущениях можно переключить свое внимание на другое дело (занятия спортом, танцами, запустить start-up, отправиться в путешествие, освоить что – то новое, реализовать мечту детства). Смена активностей позволяет не думать о причине ревности.
• Иногда бывает весьма эффективно поговорить со своим партнером, не выяснять отношения, не пытаться ему что - то запретить, а рассказать о том, что вы чувствуете в эти моменты, что вам доставляет боль, посоветоваться с ним, как с другом.
• Можно заняться изучением психологии людей и своей собственной. Это помогает понять, какие психологические процессы происходят при ревности, научиться останавливать себя в определенные моменты, отделять эмоции, ситуации.

Литература:

1. Бреслав Г. Психология эмоций. — Смысл, 2004;
2. Кэррол Изард. Психология эмоций. — Питер, 2003;
3. Куттер П. Любовь, ненависть, зависть, ревность. Психоанализ страстей. - СПб.: Б.С.К., 1998;
4. Кохут Х. Анализ самости: Системный подход к лечению нарциссических нарушении личности. -М.: Когито-Центр, 2003;
5. Фрейд З. Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Навязчивость, паранойя и перверсия. - М.: ООО «Фирма СТД», 2006.

Альфред Адлер сын еврейского торговца, родился в Вене 7 февраля 1870 года. Мать Альфреда была замечательной пианисткой, а сам Адлер обладал необыкновенно красивым голосом и ему часто советовали попробовать себя в роли оперного певца. Альфред Адлер перенёс в детстве много болезней, но больше его тяготило постоянное соперничество со старшим братом. Дома он не чувствовал равенства и не мог насладится самоуважением. Полученный опыт борьбы он отразил потом в своих трудах, где он подчеркивал важность сопереживания и общих ценностей, называя это социальным интересом, благодаря которому, личность может реализовать свой потенциал и стать полезным членом общества [7, 118]. В 18 лет Альфред поступает в Венский университет на отделение медицины. На одном из политических собраний в университете он встретил свою будущую супругу Раису, русскую студентку, которая также училась в университете.

Адлер получил медицинскую степень в 1895 году и начал практику как офтальмолог, но по причине его растущей заинтересованности функциями нервной системы и адаптацией Альфред переквалифицировался в сторону неврологии и психиатрии.

В 1901 году, защищая в печати книгу Фрейда, получил от З.Фрейда благодарственное письмо и был приглашен в дискуссионную группу по психоанализу.

В 1910 году став президентом Психоаналитического общества и соредактором одного из психологических журналов. Всего через год расхождение во взглядах с Фрейдом неприемлемыми для многих членов Общества и самого Фрейда и Адлер покинул пост президента и ушел из Общества вместе с девятью единомышленниками. В дальнейшем Адлер создал собственную организацию «Ассоциацию индивидуальной психологии», и это направление распространилось по всей Европе.

Альфред Адлер опубликовал множество статей и монографий, а также посвятил огромную часть своего времени лекционным турам по Европе и США, занимался преподавательской деятельностью. В 1932 году он навсегда покинул Вену и обосновался в Соединенных штатах, возглавив кафедру медицинской психологии Лонг-Айлендского медицинского колледжа.Умер Адлер в Шотландии в 1937 году, в возрасте 67 лет, во время лекционного тура по Европе[7, 118].

Основные понятия индивидуальной психологии Адлера

Теория Адлера основана на нескольких источниках. Особенно значимыми стали теория эволюции Ч.Дарвина, психоаналитическая теория З.Фрейда, воля к власти Ницше, вымышленные цели Вайхингера и теория холизма.Адлер концентрировал своё внимание на отношении личности и окружающего мира. Главный биологический факт для Адлера – это не инстинктивное сексуальное поведение ребенка, а то что ребёнок чувствует себя маленьким и беспомощным в мире взрослых. Согласно Адлеру, ранние попытки детей адаптироваться к окружающей среде приводят к тому, что они вырабатывают превосходство над другими в качестве способа обрести самоутверждение и достигнуть успеха.

Основные принципы теории А. Адлера следующие:

1. Все действия человека происходят в социальном контексте, нельзя изучать людей изолировано.
2. Упор делается на межличностной психологии. Самым важным для индивидуума является развитие у него чувства включенности его в некое более крупное социальное целое в качестве неотъемлемой его части.

Неполноценность (органическая неполноценность) – органическая слабость. У каждого индивидуума существуют определенные слабые места – органы, особенно подверженные болезням. Органическая слабость может быть преодолена с помощью усердной тренировки. Фактически слабый орган можно развить до такой степени, что он станет самой главной силой человека. «Важно не то с чем человек родился, а то, как он этим распоряжается»

Комплекс неполноценности. Согласно Адлеру, на детей глубоко воздействует сознание ими собственной неполноценности, которое является неизбежным следствием размеров ребёнка и отсутствия у него власти. Дети относительно малы и беспомощны во взрослом мире. Для ребёнка контролировать собственное поведение и вырваться на свободу из-под власти взрослых - наиважнейшая задача. Борьба за достижение власти – это ранняя детская компенсация чувства неполноценности. «Чувство неполноценности само по себе не является ненормальным. Оно – причина всех улучшений в положении человечества.» Умеренное чувство неполноценности может подтолкнуть личность к конструктивным достижениям.

Для Адлера практически весь прогресс, есть результат наших стараний компенсировать чувство неполноценности. Это чувство подталкивает нас к более значительным достижениям.

Осознание своей слабости, несостоятельность и фрустрация в совокупности формируют комплекс неполноценности.

Агрессия и борьба за превосходство. Понятие агрессии Адлер отождествлял с инициативностью и способностью преодолевать препятствия, также агрессия может проявляться как воля к власти. В дальнейшем он рассматривал агрессию и волю к власти как обобщенный мотив «стремление к превосходству». Стремление к превосходству может принимать как позитивное, так и негативное направление. Так если стремление связано с социальным интересом и заботой о благополучии окружающих, то развитие будет благоприятным здоровым, конструктивным, и наоборот, если стремление направленно на личное превосходство, стараясь подчинить себе других, вместо того чтобы становиться более полезным для окружающих может привести к невротическому синдрому, личное превосходство обычно не приносит признания и личного удовлетворения, которое ищет человек.

Жизненный стиль и жизненные цели. Жизненные цели – ориентир, который вырабатывается человеком. На жизненную цель человека влияют его жизненный опыт, его ценности, склонности и личные свойства. Жизненная цель не есть ясная и осознанная. Формирование жизненной цели начинается в детстве, как компенсация чувства неполноценности. Жизненные цели обычно служат защитой от чувства бессилия, мостом в будущую жизнь.

Жизненные цели – всегда нечто нереалистичное, часто могут быть невротически преувеличены. Для невротика обычно существует огромная пропасть между сознательно поставленными реальными целями и саморазрушительными жизненными целями, поставленными бессознательно. Фантазиям о личном превосходстве и самоуважении уделяется больше внимания, чем целям, приводящим к реальным достижениям.

Жизненный стиль – это уникальный способ достижения своих целей, избираемый личностью. Это комплекс средств, позволяющих приспособиться к окружающей действительности. Составляющие жизненного стиля:

• Я-концепция;
• Идеал себя – мнение о том, каким он должен быть;
• Образ мира – представление о мире, людях, а также о том, что требует мир от человека.
• Этические убеждения – личный этический кодекс.

Отдельные привычки и черты поведения приобретают значение как элементы индивидуального жизненного стиля и целей, поэтому при лечении следует обращаться к целостному стилю жизни, так как данный симптом или черта поведения – всего лишь выражение единого жизненного стиля. [7, 125]

Схема апперцепции – по Адлеру – это личная концепция мира, определяющая поведение человека. Адлер напоминал «наши чувства получают не реальные факты, а лишь их субъективный образ, отражение внешнего мира». Схема апперцепции имеет свойство усиливать сама себя. Например, если мы боимся, мы более склонны замечать угрозы в окружающем мире и тем самым усиливаем нашу изначальную веру в то, что окружающий мир угрожает нам.

Социальный интерес. В некотором смысле все поведение человека социально, потому что мы развиваемся в социальном окружении, и наши личностные характеристики формируются обществом. Социальный интерес - в широком смысле включает в себя чувство родства со всем человечеством и привязанности к жизни в целом.

Сотрудничество. Адлер считал, что только взаимодействуя друг с другом, принося пользу обществу, мы можем преодолеть нашу реальную неполноценность. «Если человек взаимодействует с другими, - писал Адлер, - он никогда не станет невротиком»

Идея комплекса неполноценности, его взаимосвязь с психосоматической медициной

Само по себе чувство неполноценности - не болезнь или недостаток. Человек в отличие от животных рождается слабым, беззащитным и беспомощным, то есть с момента рождения постоянно испытывает недостаточность своих сил и ограниченность возможностей. Тяготясь этим, он делает все, чтобы стать более совершенным. В такой ситуации чувство неполноценности - не тормоз, а стимул.Болезненное переживание собственной неполноценности может породить у человека неуверенность в своих силах, что создает ему многочисленные проблемы. Если переживания своей неполноценности начинают доминировать в душевной жизни человека, окрашивая ее в негативные эмоциональные тона, он утрачивает способность к развитию своих творческих сил и дарований. Не чувствуя возможностей для подлинной компенсации неполноценности, человек избирает извращенные пути.

Оборотной стороной комплекса неполноценности часто выступает так называемый комплекс превосходства - человек всеми способами стремится возвыситься над другими людьми, чтобы тем самым компенсировать свою ущербность. Верх в нем берут надменность, высокомерие и самодовольство. Средствами достижения превосходства обычно выступают всевозможные социальные символы - материальныеи статусные.Для компенсации этого комплекса человек может стремиться к обогащению, всячески подчеркивая значение денег как мерила жизненного успеха, либо к обретению всевозможных званий и высоких должностей, позволяющих ему вопреки скромным способностям утвердить свое превосходство над другими. Так что безудержный карьеризм, погоня за инструментами и символами власти (одним из которых, совершенно очевидно, в человеческом обществе выступают деньги) - во многих случаях не столько проявление силы, сколько симптом слабости.«Любой невроз, — пишет Адлер, — может пониматься как ошибочная с позиций культуры попытка избавиться от чувства неполноценности, чтобы обрести чувство превосходства».

Адлер обратил внимание на факты физиологической неполноценности отдельных органов: ведь ни у одного человека все органы не бывают хорошо сформированы и развиты. У одного – выносливое сердце, но больной желудок, у другого – хорошее зрение, но неважный слух, у третьего – сильный интеллект, но вялые чувства и т. д. органы и функции способны в какой-то мере заменять, компенсировать друг друга. Сердце с больным клапаном работает так, что развивает сильную сердечную мышцу. Слабовидящий человек склонен чаще прислушиваться. Но Адлера больше всего интересует компенсация в рамках одной функции: ребенок со слабым зрением тренирует себя в искусстве рассматривания предметов, человек со слабым слухом напрягает слуховой орган и постепенно учится различать самые тонкие различия звуков.

Кроме физических дефектов существуют социально – культурныеформы неполноценности. Адлер легко обнаруживает их в возрастных, половых, экономических. Политических и моральных отношениях. Возраст – главный и универсальный источник неполноценности.

Адлер заявлял, что «комплекс неполноценности» - лишь идея, объяснительный принцип, элемент общей схемы поведения, который должен рассматриваться в совокупности с другими элементами: «жизненным стилем», «компенсацией» и «социальным чувством». Он подчеркивал, особенно в последних своих работах, что дело не в фактической полноценности, поскольку критерии полноценности и совершенства относительны, зависят от культуры. Дело в «генерализированном чувстве» неполноценности, которое вызывает приток сил и служит импульсом к действию. [6,115]

А. Адлер выделялтак же причины, “три вида страданий”, которые способствуют возникновению комплекса неполноценности: неполноценность органов, чрезмерная опека и отвержение со стороны родителей. Рассмотрим виды этих причин, лежащих в основе возникновения комплекса неполноценности, согласно их вкладу в формирование личностных границ ребенка. Чрезмерная опека, например, может приводить к слиянию с родителями, к поглощению ребенка или к размыванию его границ и подмене их границами другого. Отвержение со стороны родителей, полное пренебрежение ребенком или отсутствие полноценного взаимодействия создает вокруг него некое подобие психологического вакуума, в котором он не может найти опору для выстраивания своих границ с социальным миром. Неполноценность какого-либо органа позволяет ребенку довольно рано устанавливать его отличие от других, т.е. фактически проводить границу между собой и другими людьми, но и одновременно максимально ограничивает возможность последнего в установлении широкого плодотворного контакта с миром.[5, 87]

Психологи называют комплексом совокупность бессознательных представлений, эмоционально окрашенных воспоминаний, ассоциаций, которые возникают у человека в самом начале его жизненного пути и затем влияют на его мироощущение и поведение.Закомплексованность может выражаться в преувеличении, акцентировании своей немощи, вплоть до "бегства в болезнь". Отчаявшись добиться признания со стороны окружающих, не имея возможности подкрепить собственную самооценку реальными успехами и достижениями, человек порой начинает, сколь это ни парадоксально, упиваться неудачами, поражениями и даже болезнями. Более того, он может безотчетно провоцировать возникновение разных болезненных симптомов, чтобы хоть так привлечь к себе внимание и вызвать сострадание близких.

Говоря о невротических проявлениях у людей А. Адлер писал "Основанное на реальных впечатлениях, впоследствии тенденциозно закрепленное и углубившееся чувство неполноценности уже в детском возрасте постоянно побуждает пациента направлять свое стремление на цель, значительно превышающую всякую человеческую меру". Конечно, из этого не следует, что все талантливые невротики, применив механизм гиперкомпенсации, становятся великими художниками, философами, политиками и полководцами. Для обычного невротика, как пишет Адлер, "психотерапевтическое лечение должно быть направлено на то, чтобы показать ему, как он привычным для себя способом постоянно пытается оказаться в идеальной для осуществления своей руководящей жизненной линии ситуации, пока он, поначалу из негативизма, а затем по собственной воле не изменит свой жизненный план и не присоединится к человеческому сообществу и его логическим требованиям".

Вернемся немного к истории появления индивидуальной психологии А.Адлера и психосоматической медицины вообще.Издавна людям было известно, что состояние психики влияет на физическое здоровье. Примеры такого влияния приводились еще Гиппократом. Тем не менее, в 19 в., когда зарождалась современная научная медицина, представление о важности этой связи было утрачено. Основное внимание уделялось изучению доступных глазу структурных аномалий (патоанатомии). Лишь в 20 в. пришло понимание, что болезни, прежде всего, связаны с функциональными нарушениями (патофизиологией). Одной из основ психосоматической медицины стала научная психология, также появившаяся лишь в 20 в., так в 1907 году А.Адлер в своих работах пытался объяснить, почему болезни по разному воздействуют на разных людей, он писал как врач преимущественно с физиологической точки зрения, а также обращал внимание, что у каждого индивидуума существуют определённые слабые места, особенно подверженные болезням. В дальнейшем развитии психосоматической медицины были сделаны выводы о том, что нет ни одной болезни, в развитие которой так или иначе не вовлекались бы наряду с физическими и психологические факторы. Такие факторы, как плохое питание, алкоголь, курение, злоупотребление лекарствами, кажутся биологическими, но в их основе лежит психологически мотивированное поведение. Аналогичным образом жизненные «стрессы», как известно, связаны со множеством различных болезней.[3, 187] Учитывая основные понятия связанные с комплексом неполноценности и способом избавления человека от чувства неполноценности, дискомфорта, слабости и беспомощности Адлер предположил появление множества симптомов, связанных с психологическим состоянием человека, и способов комплексного лечения с помощью психотерапии.

Новейшие достижения Альфреда Адлера

Многие из новаторских идей Адлера сейчас применяются столь широко, что воспринимаются как нечто само собой разумеющееся. Его работа над взаимодействием психологических и физических элементов   в случаях органической неполноценности (см. выше) стала инструментом для создания психосоматической медицины. Почти в каждой психологической работе касающейся воспитания используются положения из теории Адлера, касающиеся детского поведения, хотя и без ссылок на него. Адлеровская психология оказала влияниена ведущихпсихологов, таких как Маслоу, Роджерс, документально доказано (Ansbacher, 1990)[7, 141]. Как неоднократно было доказано, теория Адлера сталапредпосылкой образования когнитивной психологии. Значительным вкладом Адлера вразвитие современной психологии является исследование комплекса неполноценности, роли власти и агрессии в поведении человека, концепция единства личности и утверждение важности несексуальных факторов в развитии.

Идеи Адлера имели огромное значение для развития современной психологии, психиатрии, особенно детской, а также оказали существенное влияние напроцессы воспитания и обучения.

Список литературы:

1. Акимова М.К.Психология. Учебное пособие. – Москва: «Педагогика», 2003. – 489с.
2. Асмолов А.С. Психология личности. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003.
3. Васильев В. Стресс и здоровье. - М., 1991.-369с.
4. Грановская Р. Элементы практической психологии. Л. 1988.-215с.
5. Запашный А.М. Комплексы в подростковом возрасте. Монография. Новосибирск, 1985.- 446с.
6. Козлова В.Т. Психология и культура. Учебное пособие. – Москва: «Наука», 2001. – 612с.
7. Фрейджер Р., Фейдимен Д. Личность: теории, эксперименты, упражнения. – СПб.:прайм-ЕВРОЗНАК, 2002. – 864с.

Автор: Попова Юлия, практикующий военный психолог.

Публикуется в авторской редакции

Купить книгу в Литрес Купить книгу на ОЗОН Купить книгу в Лабиринте

Третий дракон, которого описывает Хосе Стивенс – это нетерпеливость. С одной стороны, можно сказать, что каждый человек в определенные моменты жизни испытывает чувство нетерпения. Например, начинает злиться во время долгого ожидания человека, который обещал прийти вовремя и опоздал на полчаса, или после тяжелого трудового дня попадание в пробку легко может привести к нетерпеливому поведению на дороге.

Поэтому важно не перепутать ситуативное проявление нетерпеливости, которое никак не влияет на жизнь человека и нетерпеливость, как хроническую болезнь, которая съедает личность изнутри.

Большинство словарей отмечают, что нетерпеливость – это отрицательное качество, которое мешает строить жизнь по успешному сценарию. Нетерпеливым людям сложно найти постоянных друзей, принять важное решение обдуманно, их работа обычно имеет временный характер. Причиной может служить то, что в общении они проявляют себя не заинтересованными собеседником, создается впечатление, будто им понятно все с первых слов и дослушивать даже из вежливости не собираются. Мало кто сможет выдержать длительное общение с человеком, который перебивает и не дает высказать полноценно идеи или мысли.

Литвак М.Е. характеризует нетерпение как «покалывающее ощущение, заставляющее подпрыгивать, мешающее сосредоточиться и побуждающее действовать». Он считает, что со своим нетерпением нужно бороться и не давать ему власть. Иначе оно спровоцирует человека на принятие решения только эмоциями для удовлетворения своей нетерпеливости, а не для достижения цели.

Зарождение дракона нетерпеливости

Маленькие дети отличаются от взрослых тем, что у них нет ощущения временных рамок. Им кажется, что день – это одна маленькая волшебная жизнь. Фантазировать, мысленно находиться в вымышленном мире – нормальное состояние ребенка, необходимое для его творческого развития личности. Он готов наслаждаться каждым моментом и совсем не понимает зачем нужно торопиться в детский сад, когда так хорошо идти с мамой за руку и собирать осенние листья.

Когда родители начинают постоянно говорить, что не успевают сделать все запланированные дела, ставят ограничения по времени для совместных игр или перегружают себя работой, ребенку на эмоциональном уровне передается боязнь потратить время впустую. Именно в такой почве зарождается нетерпеливость.

Стивенс утверждает, что дракон нетерпеливости начинает свое развитие в семилетнем ребенке. Но существует исследование, проведенное Ильиной М.Н. среди школьников от 7 до 16 лет для изучения возрастного развития терпеливости. В ходе которого было выяснено, что терпеливость увеличивается у девочек на 96%, а у мальчиков – на 130% в основном в возрасте 15-16 лет. [3]

Следовательно, при благоприятно складывающихся обстоятельствах ребенку можно справиться с драконом нетерпеливости и выработать положительные волевые качества. Но, если родители сами подвержены этой страсти и ежедневно подают пример торопливости, то их дети неизбежно впитывают страх перед временем.

Больше всего появляется опасность остаться во власти этого дракона и во взрослом состоянии, когда у ребенка формируются следующие установки:

1. Торопливость – это образ жизни;
2. Если спешить, то можно избежать неприятностей;
3. Времени всегда либо не хватает, либо оно в избытке;
4. Чтобы достичь цели, нужно торопиться в выполнении всех дел.
5. Время – это ценность, которую нельзя потерять, иначе окажешься неудачником;
6. Если работа не выполнена в срок, значит в этом виноват не человек, а время, которого не хватило;
7. Важно только будущее.

Дракон нетерпеливости заманивает в свои сети обманным путем. Зарождая мысль, что достичь желаемого можно только, если все делать в спешке. В итоге результат оказывается прямо противоположным: человек не успевает обдумать свои действия и построить грамотную стратегию, допускает много ошибок, на исправление которых уходит еще больше времени. При этом могут появиться непредвиденные обстоятельства или неприятности, в которых нужно проявить сдержанность и тактичность, на что нетерпеливый человек не способен в принципе. И тогда можно легко впасть в отчаяние и депрессию, именно в таком состоянии личность подвергается нападению другого дракона – мученичества. В разные периоды жизни они могут сменять друг друга.

Развитие дракона нетерпеливости

У взрослого человека проявления нетерпеливости напрямую зависят от степени личностной зрелости. Так, например, на уровне зрелости младенца, она проявляется в незамедлительном удовлетворении своих желаний, а все окружающие должны исполнителями воли нетерпеливого человека.

На уровне развития малыша, начинающего ходить дракону нетерпеливости не нужно сильно напрягаться, достаточно заставить человека думать, что он никогда и ни в чем не виноват, все всегда кем-то подстроено, либо обстоятельства сложились не удачно. Несдержанность и желание унизить проявляется только по отношению к тем, кто находиться ниже по социальной лестнице.

На уровне зрелости подростка нетерпеливость проявляется в полной мере и мешает жить счастливой жизнью. Например, молодожёны, неготовые терпеть неудобства маленькой квартиры, покупают дом в кредит, который им тяжело будет выплачивать. В итоге жизнь превращается в погоню за заработком с постоянным чувством страха, что можешь не успеть вовремя заплатить по счетам. Или инвестор, купивший акции, который, не дождавшись их роста в короткие сроки, может продать их себе в убыток. В то время, как терпеливый и выстроивший заранее стратегию инвестор через более длительный период получает значительную прибыль.

На уровне развития юноши, человек умеет управлять своим нетерпением. Ради достижения цели он готов промолчать и не высказать своего недовольства во время важного разговора с начальником. Но это впечатление обманчиво, т.к. несдержанность может вылиться с удвоенной силой в другой ситуации, например, в вождении машины.

Когда достигается уровень зрелости взрослого человека, то несдержанность проявляется во всех сферах жизни. В своих мыслях и мечтах нетерпеливые люди выстраивают себе идеализированную жизнь, где все желаемое уже свершилось и принимая решения в реальной жизни исходят именно из этой позиции. В итоге получаются убытки в бизнесе, т.к. уровень развития маленькой фирмы не смог справиться с задачами посильными только крупным корпорациям. Личная жизнь не складывается из-за игнорирования необходимых этапов развития отношений, перескакивания сразу через несколько уровней. Оппонент не успевает сориентироваться и пугается такой поспешности.

Влияние нетерпеливости на сферы жизни

1. Здоровье. Если человек постоянно боится куда-то опоздать, его раздражают малейшие заминки, то он неминуемо испытывает стресс и напряжение. Из-за чего может страдать весь организм, иммунитет слабеет, нервная система работает на пределе своих возможностей. Очень часто нетерпеливость не позволяет вылечить болезнь до конца, даже незначительное заболевание у такого человека может повлечь за собой серьезные осложнения.

2. Творчество. Без созидательности, упорства, терпения и внутреннего спокойствия нельзя создать творческий продукт. Нетерпеливость будет мешать и в рисовании, и в танцах, и в пошиве одежды или создании украшений. Скорее всего довести начатое дело до логического конца не получиться.

3. Финансовая сфера. Нетерпеливые люди хотят все и сразу, очень часто живут не по средствам. Например, приобретение машины в два раза дороже, чем может позволить финансовое состояние приводит к неоправданным долгам, которых могло бы и не быть. А Роберт Кийосаки пишет, что самые плохие инвестиции достаются нетерпеливым инвесторам. [4]

4. Профессиональная деятельность. Большое количество профессий предполагает наличие терпения и сдержанности в работе. Продавцам нужно вежливо общаться с клиентами, даже если они им не нравятся, учителям нужно терпеливо относиться к ошибкам учеников, врачам нужно принимать обдуманное решение при назначении лечения. Изначально нетерпеливому человеку сложно выбрать себе профессию, возможно он будет постоянно осваивать новые направления, но так и не сможет углубиться хотя бы в одно, а затем возникают проблемы с долгосрочной работой. Ильин Е.П. долго исследовал влияние личностных качеств на профессиональную деятельность, в ходе которого выяснил, что для длительного срока службы на одном и том же месте требуется сильная нервная система, которая способствует концентрации на выполнении и устойчивости внимания. [2]

5. Взаимоотношения. С нетерпеливым человеком трудно общаться, очень быстро собеседник начинает испытывать к нему раздражение потому, что он постоянно его перебивает, смотрит на часы и думает только о том, что ему пора торопиться в другое место. Личные отношения могут складываться еще труднее. Возлюбленный не успевает сориентироваться в ускоренных темпах перехода с одного этапа на другой, при этом ощущает себя способом осуществления желаний несдержанной личности.

Методы борьбы с драконом нетерпеливости

Методы борьбы могут подсказать пословицы и поговорки, в которых всегда терпение является положительным качеством и противопоставляется нетерпеливости. Например, «К большому терпению придет и умение», «Терпение гору валит, а нетерпение благое дело развалит». [6] Поэтому воспитание терпеливости поможет избавиться от суетливости и раздражительности.

Сначала нужно сформировать положительное отношение ко времени, понять, что его достаточно для выполнения всего задуманного, если все грамотно спланировать. Время – это не враг, а помощник.

Нетерпеливому человеку может казаться, что время постоянно сдавливает его в тиски, оно имеет власти и управляет им. Поэтому важно научиться тратить время по своему усмотрению. Только тогда дракон начнет отступать. Достаточно иногда погружаться в созидательное творчество, например, рисовать или делать оригами. Полезны прогулки в парке или в лесу, где можно наслаждаться наблюдением за природой.

Литвак М.Е. считает, что каждый может найти способ избавления от нетерпения, главное вырабатывать в себе смирение. Он в моменты, когда нетерпеливость пытается взять над ним верх читает в Библии 3-ю главу Экклезиаста «всему свое время, … время рождаться и время умирать, … время разрушать и время строить, … время любить и время ненавидеть». [5]

Нужно создавать тишину вокруг себя. Но находиться в одиночестве и быть в тишине – это две разные вещи. Это похоже на погружение в медитацию – всё, что может создавать шум должно быть выключено, затем постепенно освобождать свое сознание от непрерывных мыслей. Только так можно ощутить покой и тишину. Если человек умеет в полной мере находиться в тишине, значит он умеет испытывать ощущение свободы, легкости. В этот момент организм восстанавливает свои силы, нервная система успокаивается, можно абстрагироваться от суеты и погрузиться внутрь себя.

Если избавиться от привычки включать радио или телевизор как фон, то освободиться больше времени для общения с семьей и друзьями. Необходимо расставить приоритеты и сосредотачиваться на чем-то одном. Смотреть по телевизору нужно только то, что для вас действительно важно или интересно, но за ужином постороннего шума не должно быть, лучше уделить и время, и свое внимание близким. Это может значительно улучшить взаимоотношения.

Чтобы окончательно избавиться от нетерпеливости, нужно воспитывать в себе хорошие манеры и грациозность движений. Важно следить за своей осанкой, замедлять походку, развивать ритмичность. Этому могут способствовать уроки танцев.

Основная проблема, возникающая при наличии нетерпеливости, абсолютное отсутствие интереса к происходящему в данный момент, человека поглощают мысли о будущем. Поэтому важно тренировать осознанное пребывание здесь и сейчас, в каждой ситуации быть сосредоточенным, внимательным и сконцентрированным на выполняемом действии в настоящий момент.

Еще сильно мешает избавлению от дракона нетерпеливости неправильное восприятие времени. Нужно понять, что время приобретает какое-то обличие только в человеческом сознании, а на самом деле, оно относительно и не имеет форм выражения. Его не нужно бояться, им нужно управлять.

Если дракон нетерпеливости обнаружен и мешает полноценной счастливой жизни, действия, направленные против него должны быть методичными, четко спланированными и уверенными. Если при этом иметь конкретную цель для чего нужно избавиться от нетерпеливости, например, для создания семьи или карьерного роста, а может просто желание обрести себя и свободу действий, то развить в себе терпение, внимательность и спокойствие будет проще.

Список литературы:

1. Безрукова В.С. Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога).
2. Ильин Е.П. Дифференциальная психология профессиональной деятельности.
3. Ильин Е.П. Психология воли.
4. Кийосаки Р. Богатый папа, бедный папа.
5. Литвак М.Е. Психологическое айкидо.
6. Сборник пословиц и поговорок.
7. Стивенс Х. Приручи своих драконов.

Сегодня на полках магазинов продается огромное количество детской литературы. Но порой такой широкий ассортимент книг затрудняет поиск и выбор действительно стоящих экземпляров. Книга “И тут появился изобретатель” по праву может считаться настоящим сокровищем в мире детской литературы. Это одна из тех немногих книг, которые должны обязательно быть у родителей, заботящихся о развитии творческого мышления своего ребенка. Находка подобного бестселлера детской литературы в серванте своих родителей -  счастливая случайность, а его отсутствие - досадное упущение.

Кем, когда и зачем написана

Книга “И тут появился изобретатель” была написана в 1984 году. Она имела огромную популярность и в свое время на протяжении нескольких лет издавалась тиражом в 100 000 экземпляров. Книга “И тут появился изобретатель” написана одним из величайших людей прошлого столетия. Генрих Саулович Альтшуллер, написавший книгу под псевдонимом Альтов, создал целую дисциплину по изучению решений изобретательских задач - ТРИЗ. А также вторую дисциплину ЖСТЛ - жизненная стратегия творческой личности представляет собой дисциплину для изучения творческих личностей и выявления систем, которые позволяют людям заниматься творчеством на порядок эффективнее и результативнее.

Примечательно, что до Альтшуллера никто не изучал данную проблему, используя  научный подход. Альтшуллер практически открыл это направление. Следовательно, чтобы распространить новое знание, частью его работы стала преподавательская деятельность. Возможно, когда было определено, что детский возраст является ключевым этапом становления личности, появилась необходимость написать эту книгу. Важным аспектом в воспитании и развитии является то, что ребенка нужно заинтересовать творчеством - и эта книга как раз направлена на поощрение ребенка заниматься творческой деятельностью и изобретательством. Книга работает не уговорами, а конкретными примерами, где ребенок сможет попробовать свою фантазию и стать участником решений, стать изобретателем и расширить границы своего воображения.

7 причин почему

Самим своим названием книга намекает на то, что после ее прочтения может появиться еще один изобретатель. Как и все, что делал гениальный ученый и изобретатель Генрих Саулович Альтшуллер, эта книга является, в первую очередь, инструментом для достижения ряда целей:

• В некотором смысле произведение выполняет интерактивную функцию - задавая задачи ребенку и интригуя его. Легко привлечь его внимание и донести основную идею, что он может быть творческим человеком, когда вырастет, поощрять его собственные проекты. Книга направлена на то, чтобы зажечь и заинтересовать ребенка - но интересной она будет и для взрослого.

• Книга представляет собой не просто сборник задач, а интереснейшее повествование о развитии и становлении творческой личности. Достаточно посмотреть содержание книги: рис.1 и рис. 2.

• Произведение показывает примеры и представляет анализ методики решения задач, что немаловажно для лучшего понимания ребенком процесса творческой деятельности.

• Книга дает логику решения (целый другой мир) задач. Внутренняя логика решения задач и логика мышления изобретателя отличаются от привычных нам понятий. И проникая внутрь, мы видим мир изобретателя, что помогает сопереживать и отождествлять себя  с ним.

• И, конечно же, здесь предлагается более 60 задач, которые заставляют думать и развивают мышление ребенка.

• Книга является уникальным сборником открытых задач. Это значит, что задачи имеют не одно, а множество решений, что намного сильнее развивает креативность и мышление, чем обычные (закрытые) задачи.

• И наконец, книга знакомит с огромным количеством понятий доступным языком и, тем самым, помогает развивать понятийное мышление и широкий взгляд на мир.

Г.С. Альтшуллер провел свое детство в Баку и первое свое изобретение действительно было “Первое авторское свидетельство на изобретение получил в возрасте 17 лет (приоритет заявки от 9 ноября 1943 г.)” [1]

Может закономерно возникнуть вопрос, для какого возраста подойдет эта книга? И с уверенностью можно ответить парафразом, что “развитию все возрасты покорны” и книга без сомнения подойдет всем. Если вашему ребенку, например, 7 лет, и для него книга вдруг окажется не совсем интересной, попробуйте предложить ему сборник “И тут появился изобретатель” через год.

Как ни странно, данные статистики показывают [6], что даже ребенок может часто наравне со взрослыми решать сложные задачи. Об этом говорят исследования профессионального изобретателя И.Л. Викентьева. Викентьев полагает, что на уровне решения сложных задач как дети, так и взрослые имеют примерно одинаковые шансы. Что свидетельствует о том, что творческое мышление - это сторона жизни человека, которая скорее связана с постоянной практикой и прикладными аспектами его навыков, чем обусловлена одаренностью или наследственостью. Все это показывает, что книга не просто будет интересной для взрослых, но и будет полезна для их собственного развития.

В этом эпилоге сосредоточено отношение к гениальному изобретателю и даже больше - надежда в том, что маленький читатель сможет стать не менее гениальным. Подчеркивается, что такую редкую и качественно сделанную книгу о творчестве и побуждении к творчеству с детства, трудно представить.

Конечно, эта книга - не учебник. Но в ней показано, что решение творческих задач - доступное всем, необходимое и чрезвычайно увлекательное занятие. [5]

Г.С. Альтшуллер

Подробнее про ТРИЗ можно узнать из бесплатной книги на сайте фонда наследия Г.С. Альтшуллера [2] Подробней про жизненную стратегию творческой личности можно прочитать в книге Альтшуллера “Как стать гением” [3,4]

Несомненно, лучше иметь печатный экземпляр, который приятно держать в руках, к тому же - в книге масса хороших иллюстраций. Еще недавно переиздание можно было найти в интернет-магазинах. Но если там не окажется книги “И тут появился изобретатель”, посмотрите на рынках “старой книги”. Такое произведение можно перечитывать не один раз, ведь это - Задачник от лучшего решателя задач целой эпохи.

Источники:

1. Г.С. Альтшуллер 15.10.1926 - 24.09.1998 // http://www.altshuller.ru/biography/
2. Г.С. Альтшуллер «Введение в ТРИЗ. Основные понятия и подходы» //http://www.altshuller.ru/e-books/
3. Г.С. Альтшуллер, Верткин И.М., 1990 Введение В ЖСТЛ (по рукписи) //http://www.altshuller.ru/trtl/heretic1.asp
4. Г.С. Альтшуллер, Верткин И.М., Как стать гением. Жизненная стратегия творческой личности 1994
5. Альтов Г. И тут появился изобретатель М. 1987
6. Видео выступление И.Л. Викентьева на канале Д.Ю. Пучкова //https://youtu.be/tsklGhFIXPM?t=7m1s

Купить книгу в Литрес Купить книгу на ОЗОН Купить книгу в Лабиринте

Фрейд начинал с гипноза. И, хотя он не был удовлетворен этим методом и вскоре от него отказался, традиции гипноза оказали значительное влияние на его мышление и профессиональное становление. Фрейду повезло: он стажировался во Франции, где в то время практиковали гипнотерапию и исследовали гипноз по-настоящему выдающиеся люди.

Льебо и Бернгейм

Амбруаз Огюст Льебо много лет работал сельским врачом[5]. Он был настолько увлечен гипнозом, что соглашался работать бесплатно с теми, кто был готов лечиться новым методом. А университетский профессор Ипполит Бернгейм узнал о большом опыте Льебо в применении гипноза и пригласил его к себе в город Нанси для сотрудничества. Вдвоем они занялись научным изучением трансовых состояний. Часто они делали находящемуся под гипнозом человеку внушение о том, что он должен сделать, когда выйдет из состояния транса. Например, внушили человеку, что, когда он выйдет из транса, ему надо будет взять и раскрыть зонтик. Говорят, зонтик этот человек так и не раскрыл, но взял его и стал с ним прогуливаться.

Фрейд знал об их исследованиях и благодаря им кое-что понял. Во-первых, помимо сознательных мотивов действий человека, существуют бессознательные. Во-вторых, бессознательный и сознательный мотивы могут создавать внутренний конфликт. (С одной стороны, хочется сделать, как велели. С другой стороны, не хочется выглядеть глупо: дождя-то нет.)В-третьих, психика человека будет искать способ решения конфликта. В данном случае это компромисс: человек взял в руки зонт, но не стал его раскрывать, потому что в этом явно не было надобности.

Кстати, отечественный психолог В.М. Бехтерев, который тоже в те годы стажировался во Франции и знал о Нансийской школе гипноза, вернувшись на родину, сам провел множество подобных экспериментов [1].

Немного об истерии: Жане и Шарко

«С нейслучилась истерия: она побросала все папки, разрыдалась и сказала, что больше не придет на работу». – Иногда мы слышим что-то подобное, когда говорящий путает истерию и истерику. А это не одно и то же. Истерия – это не истерика, а заболевание, когда у человека возникают «на нервной почве» различные припадки,или странные симптомы, или боли в органах, которые в действительности здоровы (более современное название этой болезни – «конверсионное расстройство»). Например, истерический припадок может быть похожим на приступ эпилепсии; а при истерической слепоте глаза здоровы, но человек при этом действительно ничего не видит. Симптомы в этом случае часто не соответствуют реальным признакам тех болезней, которые они имитируют. Например, может возникнуть «перчаточный паралич» кисти руки, который без истерии невозможен, потому что за движения пальцев руки отвечают два различных нерва, а не один (который мог бы быть поврежден в случае реального паралича.

Истерия была известна еще в Древнем мире[7]. В течение многих столетий считали, что это – болезнь женщин, и поэтому объясняли истерию особенностями женского организма. Само название происходит от греческого слова «hystera» - матка; этот орган и считали во всем виноватым. В древности было распространено убеждение, что он никак не закреплен в теле женщины, и поэтому свободно в нем перемещается, а то и «бесится» (отсюда сохраняющееся в нашей культуре представление о «бешенстве матки»). Иногда матку даже представляли в виде зверька. Гуляя внутри тела, она защемляет внутренние органы,вызывая в них боли и просто неприятные ощущения. Например, если возникает знаменитый истерический «ком» в горле, - значит, матка подступила к горлу. Врачи пытались прогнать ее оттуда различными неприятными запахами, или приманить ее на место вкусными запахами и благовониями. Так как больные истерией очень внушаемы, такие практики могли им реально помогать. Как и распространенный в средние века ритуал «изгнания бесов», когда в истерических припадках (которые могут оказаться заразительными для наблюдателя) начинали одна за другой биться десятки женщин в монастыре.

Конечно, XIX век уже больше «дружил» с анатомией и физиологией и не приписывал истерию свободным перемещениям матки, хотя по-прежнему считалось, что это – болезнь женщин. Во Франции в это время практиковали два знаменитых человека: Пьер Жане и Жан Шарко.

Жане

Классик психологии Пьер Жане не только писал книги, но и занимался психотерапией. Он начинал свою практику примерно в то же время, когда начинал практиковать молодой Фрейд. И у Жане был свой опыт работы с истеричками. Например, «случай Марии»[4]. (Психотерапевты, когда пишут книги и статьи, не называют настоящие имена пациентов, так что Марию наверняка звали как-то по-другому.) Это был случай большой истерии с различными симптомами. Каждый раз перед наступлением месячных у молодой девушки начинались конвульсии и бред. Кроме того, она не видела одним глазом (истерическая слепота).

В то время в психотерапии господствовала «теория травмы». Считалось, что за каждым симптомом стоит конкретный драматичный случай, который забылся, потому что о нем было бы слишком тяжело помнить. (Фрейд назовет этот механизм вытеснением.) Целью гипноза считалось возвращение в трансе воспоминания о травме. А уже то, как с этим воспоминанием работали, зависело от теоретической позиции терапевта. Например, Жане считал, что нужно внушить пациенту обратное: ничего страшного на самом деле не было, все было хорошо. Мария под гипнозом «вспомнила», что, когда у нее начались первые месячные, она была настолько к этому не готова, что поспешила их прекратить и для этого села в ушат с ледяной водой. Жане ей внушил, что подростком она на самом деле обрадовалась своему взрослению и наступлению первых месячных. И приступы у Марии исчезли. Также девушка «вспомнила», что, когда она была маленькой, в доме были гости, и ее, несмотря на протесты, заставили спать на одной кровати с мальчиком-родственником, у которого на лице был лишай. После этого она потеряла зрение на один глаз: с той самой стороны, где был лишай у мальчика. – Жане под гипнозом внушил Марии, что никакого лишая у этого ребенка не было, и он был очень милым. После чего слепота на один глаз тоже прошла.

Впоследствии, изучая бессознательное по материалам сновидений, Фрейд поймет, что в бессознательном много фантастических картин и событий. Так что вовсе не факт, что «вспоминаемое» под гипнозом когда-то произошло на самом деле. Но симптомы-то у пациентов проходили, и для Фрейда это значило, что фантастический материал из бессознательного сам по себе имеет терапевтическую ценность, как информация о переживаниях пациента.

Шарко

Вообще-то Жане – ученик Шарко, но, так как Шарко имеет отношение уже непосредственно к Фрейду, я начала не с него. Отечественному читателю, может, вспомнится название сохранившейся до наших дней процедуры: «душ Шарко». Да, тот самый Шарко. В конце XIX века в парижской больнице Сальпетриер было большое отделение для женщин-истеричек, и он им руководил. У Шарко стажировались многие начинающие медики (в том числе ставшие знаменитыми Фрейд и Бехтерев), которые становились свидетелями его демонстраций. Шарко лечил истеричек гипнозом, так как считал, что их болезнь – результат самовнушения, и поэтому им требуется внушение (по принципу: «клин клином вышибают»). Он представлял присутствующим молодым врачам пациенток отделения, которых он на их глазах вводил в гипнотический транс. Для некоторых незамужних девушек и женщин из небогатых семей это была возможность месяцами находиться на полном обеспечении в клинике, где они лечились и, так сказать, «работали истеричками», участвуя в демонстрациях. Оказалось, что истеричные женщины весьма артистичны, и клинические демонстрации Шарко превращались в увлекательное шоу: говорят, что таких эффектных истеричек, как у Шарко, мир не видел ни до, ни после него.

Одновременно, изучая истеричек, медики стали замечать: во-первых, что у мужчин истерия тоже встречается, во-вторых, что больные истерией часто имеют между собой значительное сходство в характере, и, в-третьих, что среди здорового населения людей с таким характером также очень много. И, кстати, не только женщин, но и мужчин. Когда Фрейд говорил о таком явлении, как мужчина-истерик, коллеги-врачи над ним посмеивались, но сам Шарко обладал несомненно истерическим характером! Люди с таким характером демонстративны (любят публику и сцену), кокетливы и совершенно явно «расцветают» в присутствии противоположного пола, общительны и артистичны, а также высоко внушаемы.Что и заставило медиков поколения Шарко рассматривать болезненные истерические состояния как самогипноз, а гипноз – как внушенную истерию [3].

История Брейера и Анны О

После стажировки Фрейд возвращается в Австрию, где его наставником становится Йозеф Брейер. И Брейер, как другие психотерапевты своего времени, использовал гипноз. Самый знаменитый случай из его клинической практики – так называемый случай Анны О., описанный Брейером и Фрейдом в их совместной книге «Этюды об истерии»[3], [6]. Мы уже знаем, что, если в книге описывается клинический случай, то настоящее имя пациента не называется, так что на самом деле эту девушку, конечно, звали не Анна. Сейчас известно, что ее настоящее имя – Берта Паппенгейм. Брейеризменил имя пациентки очень просто: взяв буквы, которые стоят в алфавите перед «Б» и «П». Получилось «А» и «О».

У Анны (Берты) возникли множественные причудливые симптомы после болезни и смерти любимого отца. Например, она разучилась говорить на родном немецком языке и говорила только по-английски. У нее отнялась кисть правой руки. С наступлением лета она обнаружила, что разучилась пить, и стала утолять жажду только фруктами. И так далее.

Мы помним, что психотерапевты того времени, применяя гипноз, исходили в своей работе из «теории травмы». Предполагалось, что, если ввести Анну в транс, то под гипнозом ей откроются забытые моменты жизни, приведшие к формированию симптомов. И Брейерверил, что все открывшееся Анне в состоянии транса – забытая правда. Например, Анна под гипнозом «вспомнила» такую сцену: она заходит в комнату, а там очень неприятная ей компаньонка поит свою собачку водой из стакана. Брейер поговорил об этом с Анной, находившейся в трансе, и после этого она снова могла пить. В другой раз у пациентки возникло совсем уж фантастическое «воспоминание». Сидя у постели больного отца, она увидела, что прямо к нему по стене ползет змея. Она махнула рукой, чтобы прогнать змею, и увидела, как пальцы руки превратились в маленьких змеек. Разделяя теорию травмы, Брейер должен был верить, что и это – воспоминание. В конце концов, это мог быть сон или галлюцинация утомленной Анны. Брейер поговорил с ней и об этом «воспоминании», и паралич руки прошел.

Кстати: Брейер не обманывал своих загипнотизированных пациентов, не внушал, что все было совсем не так страшно или неприятно. Он предпочитал работать с правдой, то есть с материалом, полученным от пациента. Этого принципа своего наставника– работать с правдой – будет придерживаться и Фрейд. И поначалу, пока он будет практиковать гипноз, и позже, когда создаст собственный метод.

Успешное исцеление Анны О., блестящий случай из практики Брейера, сделало его знаменитым. Но в «Этюдах об истерии» не упоминается то, что произошло потом. Брейер вылечил Анну и расстался с ней. И тут его к ней вызвали экстренно для оказания помощи. У Анны был эпизод бреда: у нее начались мнимые роды, она утверждала, что рожает ребенка от доктора Брейера. Доктор сумел привести Анну в чувство, но на следующий день срочно взял отпуск, забрал жену и уехал из города.

С чем же не справился Брейер? Явление, когда пациент начинает испытывать не соответствующие реальной ситуации сильные чувства по отношению к психотерапевту, Фрейд назовет переносом. Это термин означает, что сильные чувства первоначально адресовались кому-то из наиболее значимых людей в жизни пациента (обычно это бывает кто-то из его родителей), а потом были «перенесены» на терапевта. Анна только что потеряла отца; тут появился мужчина, который искренне о ней заботился, и она полюбила его. Были и другие обстоятельства, способствовавшие такому расцвету переноса. Брейер совсем не соблюдал то, что в современной психотерапии называют границами. (Он не виноват, потому что о границах терапевты в то время еще не знали.) Он не нормировал время работы с пациенткой, он работал с ней и у себя, и у нее дома, то вводя ее в транс, то просто беседуя с ней. Его общение с Анной было настолько тесным, что жена начала ревновать. После чего, как только пациентке стало лучше, он внезапно ее оставил. Реакция Анны была драматичной.

Благодаря опыту Брейера, Фрейд впоследствии понял переносную реакцию собственной пациентки, которая, поднявшись с кушетки, обняла его за шею[2]. Что Фрейд впоследствии прокомментировал: понятно, что это не он был так неотразим.

Почему Фрейд перестал практиковать гипноз

Знаменитая кушетка Фрейдабыла необходимым атрибутом в его работе с пациентами. Вначале просто потому, что Фрейд практиковал гипноз и вводил пациентов в глубокий транс. Но Фрейду это быстро надоело. Почему?

Во-первых, случай Анны О. произвел на Фрейда сильное впечатление прежде всего неконтролируемым переносом.При работе с пациентом, находящимся в трансе, могут возникнуть мощные переносные реакции, обсудить которые с нимоказывается невозможным.

Во-вторых, гипноз представлялся Фрейду слишком мистическим средством, механизм действия которого трудно понять. А Фрейд был по натуре человеком очень рациональным.

В-третьих, сам Фрейд признавал, что владеет гипнозом не очень хорошо и не всегда может ввести пациента в транс.

В-четвертых, Фрейд не думал, что гипноз на самом деле «раскрывает правду» о том, что случилось в прошлом. Конечно, фантазии из бессознательного не менее ценны для терапии, но к ним можно получить доступ и без гипноза. Например, через сновидения пациентов.

Так или иначе, Фрейд оставил гипноз, но первое время по-прежнему использовал внушение.Положив ладонь на лоб пациента и слегка надавливая, Фрейд говорил ему, что сейчас он все вспомнит. (Имелась в виду, конечно, травма.) Пока как-то раз одна пациентка не рассердилась, сказав, что он ей только мешает. Фрейд оказался достаточно гибким, чтобы задуматься о ее словах. Этот момент стал поворотным в его работе: теперь он позволял пациентам говорить, что им приходит в голову. Это было так называемое правило свободных ассоциаций, новый способ доступа к бессознательному материалу пациента.

Так стало формироваться новое направление психотерапии, отказавшееся от внушения: психоанализ. А знаменитую кушетку Фрейд сохранил. Сам он объяснял это своим характером, признаваясь, что ему не очень-то комфортно весь день смотреть пациентам в глаза. Конечно, характеры у психоаналитиков разные, но с классической кушеткой они до сих пор не расстались.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Бехтерев В.М. Внушение и его роль в общественной жизни. – СПб.: Питер, 2001.
2. Браун Д., Педдер Д. Введение в психотерапию. Принципы и практика психодинамики. – М.: Независимая фирма «Класс», 1998.
3. Бройер Б., Фройд З. Этюды об истерии. http://www.rulit.me/books/ocherki-ob-isterii-read-402250-3.html
4. Лейбин В.М. Психоанализ. – СПб.: Питер, 2008.
5. Лоренцер А. Археология психоанализа: интимность и социальное страдание. – М.: Прогресс-Академия, 1996.
6. Фрейд З. О психоанализе. Пять лекций. В кн.: Хрестоматия по истории психологии. Период открытого кризиса (начало 10-х годов – середина 3-х годов XX в.), - М.: Изд-во МГУ, 1980. С. 148 – 184.
7. André Green Private Madness. – L., NY: Karnac, 2005.

Автор: Татьяна Литвинова
Психолог, кандидат философских наук

Эта статья посвящена философскому и психологическому осмыслению проблемы смерти. Основной акцент сделан на экзистенциальной философии и психологии ХХ века. Анализируются философские предпосылки психологических теорий. Автор обращает внимание как на теоретические, так и практические концепций связанные с проблемой смерти.

Постановка проблемы, цель статьи

Смерть, как проблема философии и психологии, берет свое начало задолго до появления этих областей знаний. Можно смело утверждать, что смерть существовала буквально всегда – и я полагаю, что именно с осознания человеком собственной кончины и вопрошания о ней берет свое начало современный HomoSapiensSapiens.

Однако осознанное столкновение с этой данностью принесло множество действительно неразрешимых проблем, для преодоления которых человек изобрел множество защитных механизмов – как внутренне-психических, так и культурных. Философия же позволяет нам осмыслить это явление как взаимодействие сугубо человеческих, исторических и культурных факторов и влияний. Психологический анализ позволит говорить об отражении смерти в психике человека. И таким образом, кроме освещения этой проблемы, осуществится еще и некий синкретизм, который лишний раз докажет целостность и неразрывность психологии и философии, которые только волей XIX века была разделены.

Особое место в осмыслении этой проблемы отведено экзистенциальной философии и психологии. Экзистенциальная философия ставит своей целью осмыслить бытие – существование феномена человека, со всеми вытекающими из этого данностями, которые сумел обобщить И.Ялом: смерть, свобода, изоляция, бессмысленность [21, с.12]. Психический конфликт порождается из столкновения личности с любой из этих данностей, но, безусловно, смерть является наиболее травмирующим и ужасающим открытием, которое суждено сделать любому из нас. Именно поэтому, цель статьи - рассмотреть предлагаемую тему в новой интерпретации будет, несомненно, всегда актуальна.

Анализ публикаций

Тема смерти на протяжении веков оставалась и остается актуальной, и едва ли можно найти мыслителя, который не задавался вопросами о смерти и жизни. Не зря А.Шопенгауэр напишет: «Смерть – поистине гений-вдохновитель, или музагет философии; оттого Сократ и определял последнюю как «заботливую смерть». Едва ли даже люди стали бы философствовать, если бы не было смерти» [19, с.90]. Но, так как нас интересует достаточно конкретное направление, мы приведем лишь несколько работ, наиболее показательных и значимых. Без сомнения, во главе этого списка должны стать работы Хайдеггера «Бытие и время» (1927) и Сартра «Бытие и ничто» (1943), а также Ясперса «Общая психопатология» (1913) и «Экзистенциальная философия» (1938).Кроме этого, я хотел бы отдельно выделить книги Ялома «Экзистенциальная психотерапия» (1980), «Вглядываясь в солнце. Жизнь без страха смерти» (2008). К этому перечню необходимо добавить многочисленные исследования Л.Бинсвангера, Ф.Перлза, Р.Мэя, В. Бибихина, О.Власовой и Е.Косиловой а также множества других ученых, психологов и философов.

Изложение основного материала. Фрейд

Несомненно, ХХ век в психологии, да и во многом в философии, стоит начинать с Зигмунда Фрейда. Его концепция стала первой полноценной попыткой психологического осмысления человеческой психики, и даже больше – культуры, искусства и т.д. И хотя Фрейд сторонился философии, его учению предстояло стать основой т.н. «фрейдизма», одной из наиболее влиятельных философско-антропологических школ своего времени.

Однако, в своих работах Фрейд достаточно поверхностно касался проблемы смерти. Так, в частности, он изобретает «влечение к смерти» - Танатос, который противостоит Эросу. Но эта концепция осталось невостребованной во многом и для классического психоанализа, и для его последователей. Однако, сам Фрейд, конечно же, не мог не задаваться вопросом смерти. В частности, в одном из своих выступлений высказал следующую мысль: «Каково ныне наше отношение к смерти? По-моему, оно достойно удивления. В целом мы ведем себя так, как если бы хотели элиминировать смерть из жизни; мы, так сказать, пытаемся хранить на ее счет гробовое молчание…»[15]. И уже тогда Фрейд отмечал, что человек не может следовать этой тенденции беспрепятственно и безнаказанно, однако отобразить неприятие смерти как причину невроза, Фрейд все еще не мог, в силу множества причин, исходящих из его собственной теории.

К счастью, учение Фрейда, со всеми своими достоинствами и недостатками, было не единственной теоретической базой психологии; поэтому сейчас нам стоит обратить внимание на видного немецкого философа и психиатра, современника Фрейда - Карла Ясперса (1883 – 1969).

Ясперс и Хайдеггер

Ясперс утверждал следующее: смерть, это отсутствие жизни, т.е. отсутствие осознания себя (вспомним Декарта – Cogito ergo sum[1]), а значит и смерти, в сознании человека нет. «Говорить о смерти как об определенном «переживании» нельзя. Переживания могут быть только у живых людей. Как говорил Эпикур: «Если я есть, значит, смерти нет; если же есть смерть, значит, нет меня» [22]». Я разовью эту мысль, сказав о том, что ни в психике, ни в сознании, у человека нет опыта смерти, и потому она для нас особенно пугающая и может приобретать любые формы, включая «беспричинную»[2] тревогу, паранойи и различные фобии. (Сравните с Бибихиным: «Смерть — возможность экзистенции, но опыт смерти — дан ли?»)[2, с.364].

Столкновение со смертью, тем не менее, имеет глубокий личностный подтекст. Ясперс определяет пограничные ситуации (смерть, страдание, вина, борьба), в которых человеку приоткрывается его уникальная экзистенция – т.е. аутентичное, истинно-человеческое бытие. Не зря Ясперс развивает мысль Цицерона: «Философия… не только знание, но и практика, изучение самой истинной жизни; она подвергается испытанию перед лицом смерти; философствовать - значит учиться умирать» [23, с.358].

Однако еще больше о смерти и небытии скажет другой философ, чье имя сегодня еще более известно – Мартин Хайдеггер (1889 – 1976). Отношение Хайдеггера к смерти неотделимо от его философии. Человеческое бытие «здесь и сейчас», «экзистенция» есть Dasein. Все прочее – является экзистенциалами, т.е. бытийными состояниями. Однако, экзистенциалы не являются разобщенными структурами Dasein, напротив, они составляю целостное бытие – понять и раскрыть которое можно, исходя из единственного феномена - феномен страха (Angst). На мой взгляд, этот страх скорее правильно назвать тревогой, т.к. последняя в отличии от страха не имеет предметно определенного объекта. «В ужасе мы говорим, что человеку «делается жутко». Мы не можем сказать, перед чем человеку жутко. Вообще делается жутко» - уточняет философ свою позицию [18]. По сути дела, «страх» (тревога – Д.Л.) впервые ставит перед Dasein вопрос о целостности его бытия именно потому, что он ставит само Dasein перед лицом смерти, раскрывая ему «смерть» как его собственную чистую возможность - возможность быть самостью. В этом онтологическом смысле «бытие-к-смерти есть сущностно ужас» [1].

Однако, позволю себе добавить вот еще что: 1) бытие-к-смерти есть собственно аутентичное бытие, поскольку адекватное осознание феномена смерти есть условие перехода к подлинному (а не безличному) существованию. Смерть всегда носит личный характер, она- всегда моя, никем не может быть со мной разделена, никто не может отнять у другого его смерть. 2) Смерть, как экзистенциальная возможность, есть понятие в моем изложении близкое к Ничто, т.к. если бытие – есть сущее, то не-бытие (смерть) есть не-сущее, те.- Ничто. «Фундаментальный опыт этого «несущего» - это опыт «ничто», и опыт этого «не-сущего» дан в отношении к смерти, в смертности, поскольку смерть есть расставание с сущим» [16, с.257].

Здесь необходимо отметить важный психологизм, который отмечает Бибихин в своих семинарах, проистекающий из обеих философий – Ясперса и Хайдеггера: «Смерть сначала смерть тех, людей. Себя и других уговаривают: еще не, еще не скоро — говорят «заботливо». Люди заботятся, устраивают так, что в отношении смерти постоянно успокаивают. Успокаивая умирающего - успокаивается и успокаивающий» [2, с.371] - это пример неподлинного, ненастоящего отношения к смерти, с которого мы начнем разговор о психологии Людвига Бинсвангера (1881-1966).

Бинсвангер и Босс

Сейчас нам необходимо понять, каким образом принималась и воспроизводилась проблема смерти на первом этапе развития экзистенциальной психологии. Изначально Л. Бинсвангер был увлечен работами Фрейда и Юнга; с первым он вел активную переписку, регулярно посещал семинары второго. Однако наибольшее влияние на него оказал именно Хайдеггер и его философия, после чего Бинсвангер, будучи более психиатром, чем психоаналитиком, (что еще раз доказывает иллюзорность размеживания психологических «специальностей») сталкивался с гораздо более тяжелыми случаями психопатологий. Из-за этого он выстраивает новую теорию, направленную на не просто «излечение» пациентов, но главное – понимание их невроза или психоза как экзистенциала, как особой формы Dasein. Понимая жизнь как целостный конкретный феномен в единстве прошлого, настоящего и будущего (Dasein, здесь-бытие, бытие-в-мире), Бинсвангер описывает исследуемые явления в их уникальном и полном личностном содержании и внутреннем контексте» [3, с.8].

Терапевтическая концепция Dasein-анализа (так называется метод Бинсвангера), нам представиться в виде простой, на первый взгляд, схемы: неудачное «выстаивание» (нахождение-в) в Ничто, которое влияет на последующее связывание совокупности всего сущего в бытии -> кризис, срыв (ограничивающий больного рамками дефициентного[3] мира). После формирования патологического модуса, требуется работа терапевта с человеком, а именно: «перераскрытие» сущности Dasein и настоящего патологического модуса -> переосмысление неудачного «нахождения-в» в Ничто. Терапевт для больного выступает как «местоблюститель бытия», держатель и гарант искомой пациентом открытой целостности, от недостатка которой тот страдает. В процессе терапии аналитик “делится” с больным своей открытостью, пытаясь извлечь его из ограниченного дефициентного мира в мир открытых возможностей [11].

Иначе говоря, неудачная попытка человека ужиться с ощущением смерти, с онтологической тревогой перед ней, приводит к формированию защит, или как писалось выше – дефициентного способа бытия, что в результате коренным образом влияет на формирование патологической ситуации, интегрируемой в бытие пациента как в один из модусов (возможностей) бытия. Терапевт не только проясняет иные возможности, он работает с осознанием смерти, искусственно пользуясь «пограничной ситуацией» страдания, для открытия аутентичного, в противовес невротическому бытию.

Однако, помимо Бинсвангера, оригинальную концепцию Dasein-аналитики вывел и Медард Босс (1903- 1990), который отечественной аудитории известен еще меньше чем даже Бинсвангер. По сравнению с классическим психоанализом, Босс, как и Бинсвангер, проповедовал изменение «горизонта» и смыслов интерпретации: место генитального символизма занимает диалектика открытости мира и его закрытости, свободное ассоциирование направлено не на высвобождение бессознательного, но на создание атмосферы и чувства свободы.

Исходя из все тех же положений Хайдеггера, он признает за смертью не просто данность, но экзистенциал, бытийную возможность. Особенное место в его учение занимает и свобода, как такая, что изначально предполагает возможность выбора жизни и смерти в том числе. Так, например, говоря о меланхоликах, он указывал на «исполнение единственной существенной возможности отношения к окружающему миру… Это чрезвычайная, собственнейшая и неповеряемая экзистенциальная возможность смерти. Поэтому эти больные столь часто приходят к самоубийству» [4].

Столкновение со смертью после соответствующей терапевтической работы должно вызывать не отторжение и шок, а решимость и мужество «быть вопреки», находясь в аутентичном бытии. При этом, не стоит считать «мужество» уловкой и психологической защитой. Как писал Хайдеггер «Заступающая решимость не лазейка, изобретенная чтобы «преодолеть» смерть, но следующее совестному зову понимание, высвобождающее смерти возможность совладать с экзистенцией присутствия и развеять в его основе всякое беглое самосокрытие» [17, с. 349].

Сартр и Камю

Жан-Поль Сартр (1905 – 1980) и Альбер Камю (1913 - 1960) представляют собой вершину европейского экзистенциализма и гуманизма. Несомненно, в художественном и философском творчестве мыслителей отобразились и тяжелая эпоха Второй мировой, и философский прогресс, и состояние общества, и сугубо личная рефлексия по поводу собственной смерти. Вот, например, что пишет Камю в своем дневнике: «Смерть оскорбительна. История человечества есть история мифов, которыми люди пытались прикрыть эту реальность. Исчезновение традиционных мифов привело к тому, что последние двести лет человечество бьется в судорогах, ибо смерть стала безысходной. И все же никакая человеческая правда невозможна, если, в конце концов, не признается смерть безо всякой надежды. Речь идет о том, чтобы признать существование предела, но не со слепым смирением, а в напряжении всего своего существа, что и будет означать обретение равновесия»[7].

Смерть становится постоянством, смерть приобретает социальное значение. Если Хайдеггер и Ясперс смотрели на смерть, как на данность и возможность экзистенции, то Сартр, например, видит в смерти константу, способную уровнять всех людей, независимо от чина и происхождения. Он пишет об этом: «Исторические ситуации меняются: человек может родиться рабом в языческом обществе, феодальным сеньором или пролетарием. Не изменяется лишь необходимость для него быть в мире, быть в нем за работой, быть в нем среди других и быть в нем смертным» [13, с.240]. Однако, ключевым изменением было принятие абсурдности смерти. «Смерть, согласно Сартру, по сути своей абсурдна, - пишет А. Бурханов, - и абсурдность эта абсолютна [5]. И действительно, если бы мы с самого начала могли решать когда умрем, или если бы смерть была предписана богом, то и «экзистенциальный смысл смерти был бы иным: она не кончала бы нашу жизнь, а завершала бы ее. Однако это не так. Абсурдно, что некогда мы были рождены, абсурдно, что когда-нибудь мы умрем, испытывая страх перед собственной кончиной» [5].

Выше я уже приводил цитаты других великих мыслителей, которые утверждали, что смерть это ключ к философии и философскому мышлению вообще. Сравним эти цитаты, с одной только мыслью Камю: «Есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема - проблема самоубийства…»[6, с.134]. Камю говорит о том, что решить – стоит ли жить – это найти ответ на фундаментальный вопрос всей философии.

Фундаментальная онтология Хайдеггера и Ясперса нашла свое продолжение в работах Сартра и Камю. В частности, проблема смерти приобрела очень важное для психологов человеческое и социальное измерение, которое, при появлении новой – более массовой и лишенной элитарности психологии – стало решающим фактором для формирования новых экзистенциально-терапевтических концепций. Что же это были за концепции?..

Мэй и Франкл

В середине ХХ века было принято говорить о двух школах психологии и психотерапии. Первая была условно связана с психоанализом, и его направлениями (школы Юнга, Адлера, школой объектных отношений и т.д.); вторая с бихевиоризмом, где предметом психологии является поведение, а не сознание. Оба этих направления были весьма директивны, и их последователи не имели достаточной свободы для развития собственных теорий, отличных от базисных концепций. В следствии этого, возникновение «третей силы» - гуманистической, или (экзистенциально-гуманистической) психологии было лишь вопросом времени. И, разумеется, только в последнем направлении смерть могла вновь приобрести место решающего элемента для психики и быть заново осмысленной в терапевтическом процессе.

Одним из наиболее успешных психологов периода после войны, справедливо принято считать Виктора Франкла (1905 - 1997). В первую очередь он широко известен как основатель логотерапии (которую также называют экзистенциальным психоанализом), переживший ужас нацистских концлагерей. Одним изключевых сугубо человеческих свойств, по мнению Франкла, является воля к смыслу, которая является фундаментальной силой в человеке, и что люди нуждаются не в лишенном напряжения состоянии, а в напряженном стремлении к некоему смыслу, который достоин их. Без этого смысла, или с ложным смыслом, человек впадает в состояние экзистенциального вакуума, который наряду с другими причинами может приводить к невротическим заболеваниям [14, с.45].

Смерть для Франкла, как мы видим, не является основой человеческой экзистенции, но несомненно играет очень важную роль, занимая свое место в «трагическом триединстве человеческого существования» (страдание, вина и смерть) [14, с.81]. При этом, смерть, или возможность смерти является шансом для обнаружения истинного смысла жизни: «смысл жизни может быть найден не только через восприятие благ, но также через само страдание. Вот почему жизнь не теряет смысла до самого последнего момента». Как и прежде, мы видим, что смерти отводится роль «побудителя» к жизни. Однако, феномен самой смерти у Франкла освещен не достаточно, что в целом, логично для его собственной теоретической базы.

Настоящий же прорыв в психологии совершает Ролло Мэй (1909 - 1994). Мэй сумел привнести в психологию не просто экзистенциальную философию Хайдеггера или Сартра. Корни своего терапевтического подхода он берет из работ С.Кьеркегора и античных авторов, и во многом благодаря датскому мыслителю он обретает новый смысл понятия «тревоги». В частности, сам Мэй описывает это так: «Я оценил формулировки Фрейда, а именно, его первую теорию о том, что тревога – это появление подавленного либидо, и вторую теорию о том, что тревога – это реакция эго на угрозу потери любимого объекта. Кьеркегор, напротив, описывал тревогу как борьбу бытия с небытием – которую я сам мог непосредственно пережить в санатории, борясь со смертью или с перспективой остаться инвалидом на всю жизнь. Он хотел обратить внимание на то, что настоящий ужас, проявляющийся в тревоге, – это не смерть как таковая, а тот факт, что каждый из нас находится одновременно по обе стороны баррикады, что «тревога – это болезнь, которой человек страшится»» [10]. Человек это уникальное бытие-в-мире, утверждает Мэй, которое знает, что в какой-то определенный момент в будущем его не станет: он является тем существом, которое всегда находится в диалектических отношениях с небытием, смертью. И он не только знает, что однажды его не станет – он может, сделав свой выбор, избавиться от своего бытия и потерять его – т.е. совершить акт свободы.

Однако, Мэй не возводит в патологию сам по себе страх смерти. Он вполне справедливо считает, что страх смерти представляет собой нормальную (я бы сказал – «привычную») форму тревоги, однако само ее основание он видит в другом, а именно в – боязни пустоты, бессмысленности, Ничто.

Но так как мы интерпретируем Ничто как онтологическую форму смерти, можно предположить, что тревога корнями все равно уходит в нее. Отдельная заслуга Мэя состоит в том, что он показал, что «без тревоги невозможно позитивное развитие личности, она является необходимым элементом в структуре человеческой психики» [12, с.112]. Понимание невроза также изменяется. Невроз возникает там, где человек пытается скрыться от этой онтологической тревоги. На эту попытку сбежать указывает нам страх человека, проявляемый перед там, где условно «нормальный» (аутентичный) человек испытывает лишь страх (т.е. имеется объект тревоги), осознавая конкретные данности своего бытия и находя силы в себе самом им противостоять.

Процесс психотерапии Мэя включает в себя глубокое осознание и осмысление собственного бытия и онтологической тревоги перед Ничто в нем. Как указывает Мэй: «имеется обратное отношение между осознанием тревоги и присутствием симптомов» .

Мэй и его современники - А.Маслоу, К.Роджерс, Г.Оллпорт и др., создали целостную базу для интеграции философии экзистенциализма в психологию, терапию и даже, вновь-таки, в психиатрию. Их ученики, или вернее – духовные наследники, речь о которых пойдет ниже – сделали очень многое для того, чтобы сегодня экзистенциальная психология на равных могла конкурировать с когнитивной и нейропсихологией.

Лэйнг и Ялом

Как уже было отмечено выше, первыми специалистами в сфере психики, взявшими на вооружение экзистенциальную философию были психиатры. И вот, несколько десятилетий спустя, появился другой, не менее значимый, а в чем-то и превосходящий их, психиатр и терапевт – Рональд Лэйнг (1927-1989), наиболее известный как основатель движения антипсихиатрии.

Прежде всего, предлагаю сравнить два отрывка, между написаниями которых – примерно четыре века. Итак, Лэйнг пишет: «…Происходила дискуссия… между двумя пациентами. Неожиданно один из участников прервал свою аргументацию словами: «Я не могу продолжать. Вы спорите со мной для того чтобы иметь удовольствие праздновать надо мною победу. В лучшем случае вы выиграете в споре. В худшем – потерпите поражение. Я же спорю для того, чтобы сохранить свое существование» [8, с.54]. Сравним этот отрывок с чувствами философа XVI века Мишеля Монтеня: «Меня постоянно преследует ощущение, будто я все время ускользаю от смерти. И я без конца нашептываю себе: «Что возможно в любой день, то возможно и сегодня»»… И немного далее: «Находясь на расстоянии какого-нибудь лье от дома, вполне здоровый и бодрый, я поторопился записать свою волю, так как не был уверен, что успею добраться к себе» [9, с.71].

Как в первой, так и во второй цитате, речь идет о повышенной бытийной тревоге человека, или, как назовет это Лэйнг – онтологической незащищенностью. Это – особая экзистенциальная позиция, форма существования человека, в которой нет никакой конституированной уверенности в себе. Личность, вопреки внешним обстоятельствам, переживаниям и даже внутренней подавленности тем не менее осознает себя как истинную и целостную (помним, см.выше: «мою смерть никто не отнимет»). Однако иногда человеческое «Я» не обладает этим первичным, вырабатываемым с самого рождения чувством защищенности и тогда, в критический момент может наступить провал – то, что мы называем «психоз». По существу, онтологическая незащищенность есть страх не-быть, т.е. все тот же страх смерти, но в силу особенностей индивида угрожающий не экзистенциальной целостности человека (Мне, как целому), а например, моему Телу, моей Душе, моей мыслям и т.д. (т.е. отдельным частям, на которые раскалывается индивид вне онтологической защищенности). Разумеется, для этого используются защиты, которые нам – «нормальным» людям – непонятны. Например, «симуляция болезни или смерти становится средством сохранения жизненности. Превращение   самого себя   в   камень становится способом не стать превращенным в камень кем-то другим. «Будь тверд»,- призывает Ницше. Я считаю, что в определенном смысле, которого Ницше не имел в виду, стать твердым как камень и, таким образом, мертвым предвосхищает опасность превращения тебя в мертвую вещь другим человеком»» [8, с.68]. Испытавший влияние Сартра, Хайдеггера и других философов, Лэйнг создал не только оригинальную теорию, но и особый терапевтический метод экзистенциально-феноменологического принятия и понимая пациентов.

К сожалению, Лэйнг умер слишком рано, чтобы сегодня мы могли наблюдать продолжение его работ и дискуссий; однако особенно интересным мне представлялось бы его сотрудничество с нашим современником, одним из последних представителей «старой школы» - Ирвином Яломом (род.1931).

Ирвин Ялом, пожалуй, один из самых известных психотерапевтов современности, известен еще и чрезвычайно удачной литературной деятельностью – романами, рассказами и повестями, публицистическим текстами, где он в доступной форме излагает свои идеи и методы психологической помощи. Ялом создал экзистенциальную психотерапию, которая стала обладать не только философской основой, но и необходимой «научностью». В своих работах Ялом исходит из двух базисных тезисов о смерти: «1. Жизнь и смерть взаимозависимы; они существуют одновременно, а не последовательно; смерть непрерывно проникая в пределы жизни, оказывает огромное воздействие на наш опыт и поведение. 2. Смерть – первичный источник тревоги, и тем самым, имеет фундаментальное значение как причина психопатологии» [21, с.35].

Ужас смерти, вытесняемый в бессознательное, является по Ялому, настолько сильным и всеобъемлющим, что на отрицание и сокрытие смерти от нашего сознания расходуется значительная доля нашей жизненной энергии. При этом, психолог обращает внимании на то, что правильнее всего говорить именно о «тревоге смерти», т.к. мы точно не знаем что такое смерть и, как я уже говорил выше, не имеем ни опыта, ни представления о процессе умирания».

Кроме утверждения своей теории, Ялом немало сделал и для возможности разрешения терапевтических задач. Собственно, он предложил несколько путей разрешений базового, онтологического конфликта со смертью. Одним из них, он полагает «медицинскую философию», чему посвятил немало своих работ. В частности, он пишет: «Эпикур занимался «медицинской философией» и настаивал на том, что, как врач лечит тело, философ призван лечить душу. По его мнению, философия имеет лишь одну цель: облегчить человеческие страдания, корнем которых Эпикур считал вездесущий страх смерти. Пугающее видение неизбежной смерти, говорил Эпикур, смешивается с удовольствием от жизни и отравляет все позитивные моменты» [20, с.491].Подобного рода размышлений придерживается и сам Ялом, настоятельно рекомендуя своим пациентам в дополнение к терапии читать того, или иного философа, или даже его собственные книги. Можно сказать, что в работе Ялома, философия вновь обрела утраченную целостность с психологией, с которой я начинал свою статью.

Смерть как советчик

Разумеется, я имел возможность сказать всего о десятке выдающихся психологов и философов-экзистенциалистов, которые посвятили проблеме смерти свои работы. И, разумеется, мой труд сложно назвать исчерпывающим, однако я смею надеяться, что сумел изложить основные идеи о смерти, присутствующие в философии и психологии ХХ века. Экзистенциалисты указывали на то, что смерть ускользает из человеческого бытия. Фактически, все они очень взаимосвязаны друг с другом, и часто повторяли концепции своих предшественников, однако с необходимым поправками и дополнениями, что само по себе производило эволюцию общей идеи и направленности. Утверждая, что смерть остается сокрытой и непонятной для большинства людей, и что это – величайший самообман человечества, который на личностном уровне приводит к патологическим проявлениям, они пытались донести до человека правду, которая, возможно, воспринимается болезненно, но, в конечном счете несет с собой положительный, целительный эффект. Сейчас же перед нами остается единственный вопрос, который я пока что оставлю без ответа – какой и чем будет смерть для нас, в ХХI веке?..

Литература:

1. Абросимова Е.А Анализ концепций смерти в философии С.Кьеркегора и М.Хайдеггера - [электронный источник], режим доступа - http://hpsy.ru/public/x009.htm
2. Бибихин В.В. Ранний Хайдеггер: Материалы к семинару. — М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2009. — 536 с.
3. Бинсвангер Л. Бытие-в-мире. Избранные статьи. Нидлмег.Я. Критическое введение в экзистенциальный психоанализ. – М.: 1999. – 336с.
4. Босс М. Влияние Мартина Хайдеггера на возникновение альтернативной психиатрии - [электронный источник], режим доступа - http://www.twirpx.com/file/499923/
5. Бурханов А.Р. Жан-Поль Сартр об экзистенциалах человеческого бытия// Вестник БГУ. 2011. №14. [электронный источник], режим доступа - http://cyberleninka.ru/article/n/zhan-pol-sartr-ob-ekzistentsialah-chelovecheskogo-bytiya
6. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство: М.: Политиздат, 1990.--415 с.
7. Камю А. Записные книжки. Март 1951 - декабрь 1959. - [электронный источник], режим доступа -http://royallib.com/book/kamyu_alber/zapisnie_knigki_mart_1951___dekabr_1959.html
8. Лэйнг Р. Разделенное Я. – К. ГБУЮ., 1995. – 320с.
9. Монтень М. Опыты. – М.: «Правда», 1991. – 656с.
10. Мэй Р. (ред.) Экзистенциальная психология. - М.: Апрель Пресс & ЭКСМО-Пресс, 2001. – 624c.
11. Никифоров О. Философский и психотерапевтический Dasein-анализ. - [электронный источник], режим доступа - http://anthropology.rinet.ru/old/kniga1/DASAN.htm
12. Руткеви ?. ?. От Фрейда к Хайдеггеру: Критич. очерк экзистенциальног психоанализа.— М.: Политиздат, 1985.— 175 с.
13. Сартр Ж.-П. Человек в осаде. – М.: Вагриус, 2006. – 320 с.
14. Франкл В. Психотерапия и экзистенциализм. – М.ИОИ. 2015. – 192с.
15. Фрейд З. Мы и смерть. – [электронный источник], режим доступа - http://gumanitarist.narod.ru/hitovost/1_mi_i_smert.htm
16. Хайдеггер М. Цолликоновские семинары - Вильнюс: ЕГУ, 2012. - 406 с.
17. Хайдеггер М. Бытие и время. – Харьков: «Фолио», 2003. — 503с.
18. Хайдеггер М. Что такое метафизика? - [электронный источник], режим доступа - http://gtmarket.ru/laboratory/expertize/6328
19. Шопенгауэр А. Избранные произведения. – Ростов н/Д.: «Феникс», 1997. – 544с.
20. Ялом И. Путь к гармонии. – М.: Эксмо, 2014. – 672 с.
21. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. – М.: «Класс», 2005. – 576с.
22. Ясперс К. Общая психопатология. - [электронный источник], режим доступа - http://psychiatry.ru/siteconst/userfiles/file/PDF/yaspers.pdf
23. Ясперс К. Философия. Книга первая. Философское ориентирование в мире. - М.: «Канон+» , 2012. — 384 с.

[1] Я мыслю, следовательно существую (лат.)

[2] Теперь, естественно, ясно, что эта тревога – лишь столкновение со страхом смерти

[3] Хайдеггер говорит о дефициентном модусе содержания по отношению к окружающему миру, когда он хочет указать на затерянную в повседневной жизни первичность способа восприятия; иначе – невротическая ситуация.

Автор: Дмитрий Лобачев
Историк, психолог

Эта небольшая статья будет в определенной степени более свободна от академической строгости. Эта уступка объясняется сложностью излагаемого материала и извечным желанием «объять необъятное», то есть на нескольких страницах отобразить сложный процесс взаимодействия философии и психиатрии в течении всего ХХ века.

Ключевую идею моих размышлений можно выразить одним предложением, которую написал Рональд Лейнг в предисловия к одной из своих книг еще в 1964 году: «…по прежнему… слишком много о НИХ, и слишком мало о НАС». Под «ними» автор имел в виду психически нездоровых, в частности – шизофреников, а под «нами» - всех нас, людей, человечество. Увы, это проблемная сторона психиатрии остается до сих пор актуальной.

Существует старый анекдот-пословица, популярная среди психиатров: «Никогда не знаешь, сколько личностей сидит в очереди к психиатру». В этом анекдоте, на самом деле отражена важнейшая проблема психиатрии – понимания личности человека. С этих двух величин, феноменов – человека и патологии его личности выстраиваются и другие важнейшие понятия в психиатрии – понятия «нормы» и «патологии», «сознания», «мышления», «бессознательного» и т.д. и т.п. И едва ли можно осмыслить все это без философии.

Фрейдизм и психиатрия

Фрейд и его учение тоже имеют философские предпосылки; о бессознательном писали Лейбниц, и романтики, например Гете, отмечавший что «человек должен иногда убегать в бессознательное, ибо там живы его корни» [1, с. 15]; удивительно как много в теории Фрейда «предсказали» Шопенгауэр и Ницше, а также многие другие философы и мыслители. Вообще же «понятие бессознательного – не новость для тех, кто воспитывался в традициях немецкой культуры» [2, с. 189]. Но «философский парадокс Фрейда» состоит в том, что он сознательно отказывался от философии («Я вполне сознательно отказался от громадного наслаждения, которое дает чтение произведений Ницше, благодаря тому убеждению, что никакие предвзятые идеи не должны служить мне помехой в переработке моих психоаналитических впечатлений» [3]), но в конце жизни сам стал основателем известнейшей философской системы ХХ века, по влиятельности не уступающей марксизму или (пост-)структурализму.

Но как оказалось, при всей своей гениальности, Фрейд не сумел полностью удовлетворить интеллектуальный запрос своего времени; особенно это касалось психиатрии. Переложенный на психиатрическое поле психоанализ (существующий изначально как метод лечение неврозов) конечно же, привнес много нового, но по-прежнему не давал ответа о том, что такое психическое заболевание и что такое человек в его контексте. Как правильно заметил Рональд У. Лейнг: «Нельзя иметь шизофрению, как например… насморк. Пациент не схватывает шизофрению. Он есть шизофреник» [4, с. 40]. Психоаналитическая антропология во многом была далека от объяснения этих феноменов. Однако потребность в новой лечебно-философской парадигме выразилась уже в том успехе, какой изначально имела теория Фрейда в психиатрических кругах. Стоит ли напоминать о том, что многие из его изначально самых близких сподвижников были психиатрами-клиницистами и неврологами – Адлер, Юнг, Ференци, Джонс и т.д.

Ясперс, Бинсвангер

Но если на фоне научного поиска кто-то обращался к фрейдизму или к частично психоаналитической теории, то появлялись и другие, ищущие опору в философии, после Гуссерля и Хайддегера переживающей новый подъем. Естественно, одним из наиболее значимых психологов-философов был Карл Теодор Ясперс (1883 - 1969). Ясперс – не просто психиатр, но и один из ключевых философов экзистенциализма, и его философские идеи сыграли не последнюю роль в понимании психопатологии. Ясперс придерживался феноменологической модели сознания, изложенной в «Логических исследованиях» Э. Гуссерля, это во многом предопределило его взгляды на психозы и патологии. Однако, к предисловию к седьмому изданию его основного психиатрического труда «Общая психопатология» (1913), он отмечает: «И все же, когда мою книгу относят к феноменологическому направлению… это справедливо лишь наполовину. Моя книга шире отдельных направлении: она разъясняет методы, подходы, исследовательские направления психиатрии вообще» [5]. К заслугам Ясперса можно отнести интеграцию феноменологического метода в психопатологию, что позволило ему дать четкие и главное «рабочие» описания многочисленных психопатологических феноменов, а также превратить субъективный самоотчёт больных в научно-объективное (фактичекое) свидетельство.

Его заслуги, конечно же, этим не ограничиваются, но он были лишь первым среди целой плеяды людей, совместивших философию и психологию.

Особое место занимает среди них Людвиг Бинсвангер (1881 – 1966) и его экзистенциальный, или dasain (дазайн) – анализ, который опирается не только на феноменологию, но и на специфическую Хайдеггеровскую аналитику бытия-в-мире. Эта «аналитика существования Мартина Хайдеггера вдвойне важна для психиатрии. Здесь эмпирическое психопатологическое исследование находит новую, выходящую за прежние рамки методологическую и материальную основу» [6, с. 79]. Ключевой момент дазайн - аналитики это возможность посредством него «установить и описать исследуемые явления во всей полноте их феноменологического содержания и в свойственном им контексте» [6, с. 79]. Но кроме Хайдеггера, на Бинсвангера оказали влияние и Гегель, и как «гегельянец» он утверждает, что «Личность – это ее мир, мир внутренний. Сама по себе личность – это круг ее собственных действий... [6, с. 272], и как «кантианец»: «Задача состоит в том, чтобы выделить особенность априорной экзистенциальной структуры, которая делает возможным… симптомы шизофрении и шизофренический синдром в целом» [6, с. 272].

Экзистенциализм, как в форме Хайдеггеровской онтологии, так и более ранних представителях – Кьеркегоре, Унамуно, Ясперсе… - стал основой не только для дазайн-аналитики Хайдеггера, но через «экзистенциальную психоаналитику» Сартра получил широкое распространение в философии и литературе [1, с. 71].

«Антипсихиатрия» и экзистенциальная психология

Обращение психиатрии к философии сопровождало и дальнейший научный процесс 60-70х годов. К сожалению, масштаб статьи не позволяет остановиться на философских и антропологических воззрениях например М. Босса или В.Франкла, хотя они стали самостоятельными и значимыми направлениями в психотерапии. А сейчас стоит сказать о логическом продолжении философских взглядов в психиатрии, «антипсихиатрии» - движении и теоретической концепции, направленой на демифологизацию, разоблачение и радикальную перестройку современной психиатрии как массовой формы насилия. Если опустить социально-политический контекст, то антипсихиатрия включила в себя множество филофских идей, в первую очередь – феноменологии, экзистенциализма, а также герменевтики, структурализма, неокантианства и некоторых других течений.

Идеология антипсихиатрии основывается на психоаналитическом подходе к психиатрии, в противовес биологическому, следуя которому в основе психических болезней лежит нарушение деятельности мозга: «Выражаясь на языке экзистенциальной феноменологии, «другой», увиденный как личность или рассмотренный как организм, является объектом различных интенциональных актов… речь идет о двух познаваемых гештальтах (формах): личности и организме» [4, с. 18]. Один из главных идеологов антипсихиатрии – Рональд Лейнг писал о том, что «теория человека… идет по ложному пути, если упрощается до описания человека как машины или человека как… системы «нечто-процессов» [4, с. 21]. И в результате, психопатология приобретает очеловеченный вид, опираясь, вновь таки на философские понятия, напр. «Шизофрению невозможно понять, не понимая отчаяния. См. в этой связи: Кьеркегор «Болезнь к смерти»…» [4, с. 46].

Лейнг активно опирается на концепцию человеческого бытия, как определения всего того, чем является человек, в том числе и его болезни.

Экзистенциально - философская парадигма стала точкой опоры и для целого ряда психологов (Франкл, Мэй, Бьюдженталь), которые видели в этой философии реальный противовес существующей пан-детерменистской и бихевиорально-когнитивной психологии. «На самом деле, только два класса людей придерживаются той точки зрения, что их воля не свободна: больные шизофренией… и философы-детерменисты» [7, с.10]. Таким образом, проникновение философии в область психологических и психиатрических знаний вовсе не случайно, и закономерно обусловлено поиском и стремлением к всемерному пониманию человека. Описать этиологию, течение и критерии «выздоровления» в терминах исключительно органической, условно: эмпирической науки – невозможно, и потому представителям всех «пси-» дисциплин стоит искать новые точки опоры именно в философии. И конечный вопрос не в том, можно ли лечить психиатрические заболевания философией, вопрос в том, можно ли понять с помощью философии заболевание и человека?..

Список использованных источников:

1. Руткевич А.М. От Фрейда к Хайдеггеру: Критический очерк экзистенциального психоанализа. – М.: Политиздат, 1985. – 175 с.
2. Шерток Л., Соссюр Р., де Рождение психоаналтика. От Месмера до Фрейда. – М.: Прогресс, 1991. – 288с.
3. Фрейд З. Очерк истории психоанализа. – Электронный ресурс [Режим доступа]: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Psihol/freyd/och_ist.php
4. Лейнг Р. Разделенное Я. – К.: Государственная библиотека Украины для юношества, 1995. – 320 с.
5. Ясперс К. Общая психопатология. - Электронный ресурс [Режим доступа]: http://globalteka.ru/method/doc_details/9156----.html
6. Бинсвангер Л. Бытие-в-мире. Избранные статьи. Я. Нидлмен. Критическое введение в экзистенциальный психоанализ. – М.: Рефл-бук, 1999. – 366с.
7. Франкл В. Психотерапия и экзистенциализм. – М.: ИОИ, 2015. – 192 с.

Автор: Дмитрий Лобачев
Историк, психолог