После напряженного трудового дня вы приходите домой, занимаете любимый диван и лениво просматриваете первое попавшееся телевизионное или ютуб-шоу (подчас – крайне малосодержательное). Было бы здорово насладиться классикой мировой литературы, постичь основы программирования или посвятить время изучению иностранного языка, но у вас совершенно нет нужного настроя. Знакомо? Если вы все еще корите себя за вечернюю нехватку сил на полезные занятия – не стоит отчаиваться. Возможно, ваше эго просто истощено.

Почему именно эго?

Термин «эго» знаком большинству людей, которые когда-либо интересовались психологией, поскольку он взят из известной концепции структуры личности З. Фрейда. В связи с этим, чтобы понять причины выбора такого названия для эффекта, нам придется вспомнить основные положения классического психоанализа.

З. Фрейд выделял в структуре личности три слоя [2]:

1. Сверх-Я (также Суперэго или сфера сверхсознательного) – моральные законы, воля, самоконтроль. Одним словом, это нечто, что удерживает нас от немедленного исполнения всех наших желаний.
2. Я (Эго или сознательное) – «промежуточный слой» психики, более реально воспринимающий действительность. Согласно Фрейду, редкие процессы поддаются осознанию или сознательному контролю.
3. Оно (Ид или бессознательное) – сюда входят все генетически первичные желания и побуждения. Данная часть психики функционирует по принципу получения удовольствия и не подчиняется моральным нормам или общепринятым устоям. Фрейд сравнивал отношения Я и Оно с наездником, который может направлять свою лошадь к нужной цели, но животное не всегда подчиняется ему.

Может ли эго истощиться? Фрейд не давал ясного ответа на этот вопрос (если не считать метафору о лошади и наезднике). Однако американский психолог Р.Ф. Баумайстер и его коллеги, взяв за основу труды основоположника психоанализа, рассмотрели составляющие психики в совершенно новом контексте. Именно они пришли к однозначному выводу: эго способен истощить чрезмерный контроль со стороны Суперэго. Истощить подчас в прямом смысле этого слова.

Первые экспериментальные исследования эффекта

Впервые эффект был описан в 1998 году исследователями из Кейсовского университета Западного резервного района – Р.Ф. Баумайстером, Э. Брацлавски, М. Муравеном и Д.М. Тайс [1]. Ими было проведено несколько социально-психологических экспериментов, посвященных исследованию силы воли и самоконтроля, наиболее известные из которых описаны далее:

• Испытуемым говорилось, что они принимают участие в тестировании вкусового восприятия. Для «тестирования» было выбрано аппетитное свежеиспеченное печенье, которое лежало в одном из блюд вместе с шоколадными конфетами; вторым представленным угощением был редис. Одну группу респондентов просили съесть минимум 2-3 корнеплода и не пробовать печенье, вторая группа ела только печенье и конфеты (также минимум 2-3 штуки). После этого наступал самый важный этап исследования – испытуемым была предложена логическая задачка, на самом деле не имеющая решения. Ученые отмечали время, в течение которого члены той или иной группы безуспешно пытались выполнить задание, а затем провели анкетирование. После завершения эксперимента сравнивалось среднее время и результаты опросника обеих групп. Выяснилось, что члены группы, которая была вынуждена есть редис, примерно в 2 раза быстрее бросали задание и чаще отмечали свою усталость и нежелание его выполнять, по сравнению с группой, которой разрешено было есть печенье.
• В другом эксперименте участники одной группы испытуемых должны были просматривать юмористический ролик и видеонарезку драматического фильма, стараясь не проявлять никаких эмоций. Вторая группа респондентов не была ограничена в проявлении эмоций во время просмотра видео. Далее обеим группам было предложено решить задания-анаграммы. Группа подавлявших свои эмоции справилась с анаграммами значительно хуже.
• В последнем эксперименте, описанном в статье, группам было предложено задание, схожее с тестом Мюнстеберга. Участники первой группы получили плохо пропечатанный бессвязный текст, где должны были найти и зачеркнуть букву e, которая стоит на расстоянии не менее 2 букв от другой гласной. Второй же группе нужно было зачеркивать все буквы e без каких-либо дополнительных инструкций. После первого этапа исследования группам демонстрировался крайне скучный фильм, который испытуемые должны были смотреть как можно дольше, но могли прервать нажатием или отпусканием специальной кнопки. Группа, которая выполняла более сложное задание по поиску гласной, прерывала просмотр гораздо быстрее второй группы.

О чем говорят полученные результаты

Баумайстер и его коллеги сделали закономерный вывод – саморегуляция зависит от некоего ресурса, который склонен истощаться при столкновении с различными трудностями. К трудностям могут быть отнесены подавление эмоций, сдерживание действий, принятие серьезного и ответственного решения. Таким образом, исследователи свели силу воли к определенному ресурсу, имеющему свойство заканчиваться, если обращаться к нему слишком часто. Разумеется, такое понимание контрастирует с традиционным представлением о силе воли как о комплексном качестве, зависящем сразу от множества факторов – от типа нервной системы до индивидуального жизненного опыта.

Говоря иначе, эго утомляется при необходимости длительных и болезненных для нашего Ид ограничений. Мы устаем, если приходится сталкиваться с многочисленными препятствиями, и с каждым последующим волевым усилием повышается вероятность проявления слабоволия. Например, после длительного и крайне напряженного трудового дня вы, вероятнее всего, уже не устоите от искушения вознаградить себя одним-двумя пирожными (в лучшем случае).

Р. Баумейстер при изучении силы воли также сравнивал ее с некой «психологической мышцей», которая может ослабеть от усталости [3]. Перенапряжение может довести мышцу до истощения, так что она не будет способна выполнить хоть какое-то действие. Истощение эго может проявляться по-разному:

• Попытка порадовать себя импульсивными покупками.
• Тяга к фаст-фуду, алкоголю.
• Праздное времяпрепровождение на диване.
• Лишний час листания ленты в социальной сети...

Список можно продолжать бесконечно. Говоря проще, это те действия, которые связаны с невозможностью более контролировать себя и свои желания. Вероятно, именно эффект истощения эго способен прояснить, почему некоторые из нас вновь и вновь терпят неудачу в попытках завязать с вредными привычками – сдерживать порывы Ид становится все сложнее, внутренний ресурс истощается и просто сдается («я не могу больше»).

Внутренний ресурс, согласно теории истощения эго, также расходуется при выраженном стремлении понравиться другим людям, почувствовать себя принятым в обществе. Непроработанные детские страхи и переживания, низкая самооценка и многие другие причины провоцируют один из главных страхов всего человечества – страх остаться в одиночестве, быть брошенным группой значимых (и не слишком) лиц. Поэтому мы включаем самоконтроль на максимум... и стараемся им понравиться. Разве может быть удобно нашему бессознательному в таком прокрустовом ложе? Очевидно, нет – чем большее значение для человека имеет одобрение других, тем быстрее мы истощаем внутренний ресурс, постоянно контролируя свои поступки и слова.

Разгадка в глюкозе?

Баумайстер провел еще несколько исследований, посвященных открытому им эффекту, с целью установить его органическую природу. Выяснилось, что так называемый «истощаемый внутренний ресурс», возможно, является... глюкозой. Нервная система человека потребляет большую часть глюкозы, и, по-видимому, волевой акт еще более интенсивно истощает ее запасы [4]. Основываясь на результатах исследования, ученые предположили существование обратной связи – возможно, употребление сахаросодержащих напитков способно восполнить нехватку ресурса, ответственного за самоконтроль.

Эта теория подтвердилась в ходе следующего эксперимента. Испытуемым предлагалось просмотреть видеоролик и попытаться истолковать язык жестов главной героини. Главное условие – нужно было игнорировать субтитры внизу экрана (что очень непросто, поскольку субтитры активизируют, в первую очередь, непроизвольное внимание). Респондентов первой группы испытуемых перед просмотром угостили сахаросодержащим напитком. вторая же группа пила лимонад с сахарозаменителем. В ходе исследования признаков истощения эго не было выявлено лишь у первой группы.

Позднее ученые выяснили, что глотать сахаросодержащий напиток совсем не обязательно – достаточно подержать его во рту, и сладкий вкус способен нивелировать описываемый эффект. Предполагалось, что вкус сам по себе является сигнальным для нервной системы и на психофизиологическом уровне дает понять, что организму стоит подготовиться к длительному, усиленному самоконтролю [5]. Более того, в работе М. Хаггера и Н. Чатзисарантиса описано исследование усиления самоконтроля при помощи одного лишь сбрызгивания полости рта сахаросодержащей жидкостью. Ученые считали, что особенно полезным это открытие будет для людей, вынужденных контролировать свое поведение (вероятно, в силу доступности и простоты применения метода) [6]. Здесь особо отметим, что результаты исследования в целом явились отправной точкой для обсуждения безоговорочной пользы перекуса (в частности – повышающего уровень глюкозы в крови) для процесса саморегуляции [5], [7]. Но были ли для этого реальные предпосылки – вопрос противоречивый.

Критический взгляд

За последнее десятилетие эффект истощения эго изучался самым тщательным образом. Одним из векторов его изучения было, как ни странно, определение валидности методик и объективности самих исследований, которые демонстрировали существование эффекта [8], [9]. К критике открытия и методов, использованных Баумайстером и др., привел тот факт, что при повторении экспериментов другие ученые получали совершенно иные результаты.

Так, М. Вадилло и его коллеги (2016 г.) проанализировали 19 современных статей, посвященных эффекту, и назвали взаимосвязь между уровнем глюкозы и самоконтролем «ненадежной». Исследователи критиковали работы за предвзятость, а описанные в них результаты назвали «слишком правильными, чтобы быть правдой». [8, С. 5] Дж. Данг, анализируя результаты работы Э. Картера и его коллег, пришел к выводу, что результаты их исследований по большей части не демонстрируют какой-либо статистической значимости показателей. Данг также считает, что факторы, влияющие на истощение эго, весьма субъективны и не могут быть одинаковыми для всех (например, установлено, что далеко не все испытуемые затруднялись при зачеркивании буквы e в бессвязном тексте [9]).

Как бы то ни было, делать однозначные выводы касательно реальности эффекта истощения эго бессмысленно. По крайней мере, на данном этапе его исследования. Очевидно, что необходимо дополнительное независимое изучение целого комплекса факторов, которые влияют или потенциально могут повлиять на проявление эффекта – в том числе, фактора содержания глюкозы в крови. Будет ли это осуществлено? Не исключено. Ведь идея усилить самоконтроль, просто сделав глоток лимонада, многим кажется поистине заманчивой.

Список использованных источников:

• 1. Baumeister Roy F., Bratslavsky E., Muraven M. and Tice, D.M. Ego Depletion: Is the Active Self a Limited Resource? / Journal of Personality and Social Psychology, Vol. 74, No.5, 1998. – pp. 1252-1265.
• 2. Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции. - М.: Наука, 1991. - 456 c.
• 3. Худ Б. Иллюзия «Я», или Игры, в которые играет с нами мозг. – М.: Эксмо, 2015. – 384 с.
• 4. Канеман Д. Думай медленно... решай быстро. – М.: АСТ, 2013. – 656 с.
• 5. Levy N. The sweetness of surrender: Glucose enhances self-control by signaling environmental richness. Philosophical Psychology, 2016; 1 DOI: 10.1080/09515089.2016.1173202
• 6. Hagger M., Chatzisarantis N. The Sweet Taste of Success. Personality & social psychology bulletin, 2012. 39. DOI: 10.1177/0146167212459912.
• 7. Истощение эго. Статья. Электронный ресурс: http://youarenotsosmart.ru/2013/06/ego-depletion/
• 8. Vadillo M., Gold N. & Osman M. The Bitter Truth About Sugar and Willpower: The Limited Evidential Value of the Glucose Model of Ego Depletion. Psychological Science. in press. 2016. 10.1177/0956797616654911.
• 9. Dang J. An updated meta-analysis of the ego depletion effect. // Psychological Research, 2017. – pp. 645-651.

Купить в Литрес Купить в OZON Купить в Лабиринте

О чем вы подумаете в первую очередь, услышав выражение «Черный Лебедь прилетел»? Почувствуете намек на угрозу, неопределенность или же наоборот – магию прекрасного и неизведанного?

Черный лебедь в трактовке Нассима Талеба - «непредсказуемые, нерегулярные события огромного масштаба, влекущие за собой тяжелые последствия». Нассим Николас Талеб – американский ученый с ливанскими корнями, в настоящее время является почетным профессором Нью-Йоркского университета и специализизуется на проблемах анализа рисков.

Талеб называет себя «скептическим эмпириком». Его скептицизм относится к «рациональным» моделям и объяснениям явлений, которые он называет платоническими. Их важность обычно переоценивается. В то же время недооценивается появление непредсказуемых и не слишком объяснимых событий – событий из разряда «Черный Лебедь прилетел». Книга «Антихрупкость» приобретает особое, почти пророческое значение в свете последних событий, связанных с пандемией. Мир переживает прилет «Черного Лебедя»... Сумеем ли мы извлечь выгоду из хаоса?

«Черный Лебедь» – невероятное возможно

Откуда берет корни метафора «Черный лебедь»? Европейцы не знали черных лебедей и считали, что их не существует. Однако, после того, как в конце 17-го века английские путешественники сообщили о том, что видели черных лебедей в Австралии, выражение приобрело в английском языке значение маловероятного, но возможного события.

«Антихрупкость» состоит из семерых частей, каждая из которых по праву могла бы стать отдельной книгой. Она наполнена примерами маловероятного, но тем не менее случившегося. Обращаясь к философскому опыту, автор иллюстрирует читателю, как теория «антихрупкости» распространяется на все сферы нашей деятельности и вскрывает уязвимые черты неготовой к риску цивилизации, которая превыше всего ценит стабильность.

Стабильность как основная потребность современного общества

Важной составляющей заботы о здоровье мы считаем профилактику заболеваний. Успешный бизнес в нашем понимании обязательно включает в себя анализ рисков с целью их своевременного выявления и предотращения.

Мы всячески стараемся вычислить, предотвратить или подавить случайность и переменчивость в нашей жизни, полагая, что таким образом мы делаем выстроенные нами структуры стойкими и неуязвимыми. По мнению Талеба, мы добиваемся обратного эффекта: сложные системы, избавленные от стрессоров, становятся слабее и теряют жизнеспособность.

«Хрупкодел» - человек современной цивилизации

«Он выслушивает Ваши шутки с ледяной серьезностью и смолоду страдает болями в спине, потому что подолгу сидит за рабочим столом, часто летает на самолетах и тщательно изучает газеты... он считает, что того, чего он не видит, попросту нет, а чего не понимает, не существует».

Сколько современных жителей мегаполисов смогут узнать коллегу, шефа или даже себя в этих строчках?

По мнению автора, человек современной цивилизации - «хрупкодел» - становится жертвой так называемого «советско-гарвардского заблуждения», согласно которому пределы научного, рационального познания не имеют границ и все на свете возможно объяснить с рациональной точки зрения. 

Следуя «советско-гарвардской концепции», человек перестает замечать все загадочное и начинает применять искусственные решения, основанные на знании. Решения, которые начисто лишены интуиции и несут в себе массу угроз. Вот только несколько примеров того, что мы получаем, опираясь исключительно на рациональный опыт: пренебрежение естественной способностью тела к самоизлечению в медицине, гиперопека в воспитании детей, уход от естественных потребностей рынка в угоду «моделям» в экономике, отсутствие самовыражения в искусстве.

Хрупкие и антихрупкие системы

Любая система должна подвергаться определенному уровню стресса и регулярно пребывать в состоянии нестабильности, чтобы стать жизнеспособнее. Чем выше уровень стресса и связанной с ним опасности, тем сильнее будет наша бдительность и внимательность, что способствует развитию «антихрупкости». Кризис продуктивен и выводит жизнеспособные системы на новый качественный уровень!

Талеб разделяет Вселенную на системы, которые уже вскоре исчезнут по причине их хрупкости и постоянной склонности к чрезмерной оптимизации и системы, обладающие «гипер-надежностью», которые он называет антихрупкими. Мы должны смириться с тем, что отдельные части любой системы являются хрупкими и отмирают. При этом автор четко разграничивает понятия антихрупкость и неуязвимость: «антихрупкое развивается в условиях хаоса, а неуязвимому попросту все равно». Любой объект, любое явление возможно поместить в разряд хрупких или же антихрупких.

„Via negativa!“ – эффективность недеяния в сравнении с действием

В переводе с латыни это выражение означает «через отрицание/удаление», т.е. отказываясь от чего-либо, человек приобретает свойства «антихрупкости», а прибавляя, переходит в разряд «хрупкого».

Отказываясь от лекарств, излишеств в еде, курения и других неестественных хронических стрессоров, человек становится здоровее путем проб и ошибок, а «добавляя», т.е. пользуясь лекарствами, изобретая сложные диеты, наносит себе дополнительный вред, например, в связи с неизвестными побочными эффектами. Если говорить о психическом здоровье и внутренней гармонии, то прогресс здесь может быть достигнут вовсе не при помощи услуг психоаналитиков, йоги, медитаций и ретритов (добавление), а всего лишь при помощи устранения раздражителей (вычитание). Принцип «через отрицание» или «меньше-больше» работает и здесь!

Именно по законам прибавления, «via positiva», развивается современная «хрупкая» цивилизация и, прежде всего, ее глобальная экономика: «Фармацевтические компании не получат прибыли, если вы отказываетесь от употребления сахара. Производитель спортивных тренажеров не извлекает выгоды от вашего решения поднимать тяжести и ходить по камням (без мобильного телефона)...». Все коммерческие структуры призваны «рапортовать о прибыли», а вовсе не заботиться о вашем здоровье и процветании. Проблема, по мнению Талеба, состоит в «отсутствии души на кону» - корпорации руководствуются «своекорыстными действиями» и человеколюбие им чуждо. Подобные примеры имеют место во всех сферах нашей «хрупкой», ослабленной чрезмерной оптимизацией системы.

Мир переживает прилет «Черного Лебедя» - пандемию Коронавируса, которая в одночасье перевернула наши представления о стабильности, заставила пересмотреть ценности, оглянуться и посмотреть на нашу жизнь, вещи, окружение, цели с другой стороны . А действительно ли это «маловероятное, непредсказуемое событие»? Возможно, это не случайность, а скорее закономерность, последствие нашего неодолимого стремления к стабильности и оптимизации? Сейчас у нас есть время подумать...

Источник: Талеб, Нассим Николас. «Антихрупкость. Как извлесь выгоду из хаоса» , Азбука-Аттикус, 2014, 640 стр.

Автор: Анна Федорова, филолог, автор-составитель статей

Редактор: Чекардина Елизавета Юрьевна

Кажется, что выдающаяся память – это подарок судьбы, который открывает перед человеком неведомые ранее возможности. Но так ли это? Ответы на этот и многие другие вопросы можно найти в труде А. Р. Лурии «Маленькая книга о большой памяти». Главный герой книги – выдающийся мнемонист Соломон Вениаминович Шерешевский, который мог запоминать и воспроизводить любую информацию, даже спустя десятки лет. Эта книга – своего рода научный дневник, в котором А. Р. Лурия описывает 30-летние наблюдения за феноменальной памятью.

С чего все начиналось?

Автор познакомился с Шерешевским в 20-х годах ХХ столетия. Редактор одной из газет обратился к А.Р. Лурии с просьбой проверить память одного из его подопечных (Шерешевский в то время работал репортером). Психолог к просьбе отнесся серьезно, но особого значения новому знакомству не придал, а потому приступил к исследованию весьма буднично.

Осознание, что Шерешевский – человек с феноменальной памятью, пришло быстро. Лурия давал ему максимально сложные задания, просил запомнить и воспроизвести сначала 30, а затем 50 и 70 чисел или слов. Шерешевский с каждым заданием справлялся на отлично.

Психолога удивил не только тот факт, что обычный с виду человек может запомнить большое количество информации без заучивания. Память испытуемого была весьма гибкой: он воспроизводил длинные числовые ряды в прямом и обратном порядке, с одинаковой легкостью запоминал как целые слова, так и отдельные слоги.

Немногим позже стало ясно: эта фантастическая память не знает границ. Шерешевский запоминал числовые или словесные ряды, независимо от их длины. Но более всего удивлял тот факт, что воспроизводить ранее услышанную информацию Соломон Вениаминович мог спустя месяц, год и даже через 10 лет.

Как запоминал гений?

Одна из особенностей памяти Шерешевского – ее непосредственность. Все слова и цифры он превращал в зрительные образы. Чтобы запомнить, мнемонист сначала внимательно смотрел на предложенный ряд слов или цифр, затем закрывал глаза и на несколько секунд открывал их вновь. Далее он отворачивался и по сигналу воспроизводил весь числовой или словесный ряд на бумаге (если это была таблица) или устно.

При этом текст не подвергался какой-либо логической обработке. Так, Лурия описал интересный эксперимент: Шерешевскому дали инструкцию запомнить ряд слов. После того, как он удачно выполнил задание, его попросили выписать из представленного ряда только названия птиц. Соломон Вениаминович удивился: «Там были птицы?». Лишь после такого «открытия» мнемонист вновь воспроизвел ряд слов (безошибочно), но выискивая в нем названия птиц.

Образы не были случайны. Многие из них хранились в детских воспоминаниях гения и сортировались по порядку, увеличиваясь в размерах [2].

А. Лурия говорит о высоком развитии синестезии у мнемониста: «Ш. неоднократно замечал, что если исследующий произносит какие-нибудь слова, например, говорит «да» или «нет», подтверждая правильность воспроизводимого материала или указывая на ошибки, – на таблице появляется пятно, расплывающееся и заслоняющее цифры; и он оказывается принужден внутренне «менять» таблицу. То же самое бывает, когда в аудитории возникает шум. Этот шум сразу превращается в «клубы пара» или «брызги», и «считать» таблицу становится труднее. Эти данные заставляют думать, что процесс удержания материала не исчерпывается простым сохранением непосредственных зрительных следов и что в него вмешиваются дополнительные элементы, говорящие о высоком развитии у Ш. синестезии» [1].

Мнемонист особо чувствовал, переживал все то, что запоминал. Звук у него ассоциировался с каким-либо цветом, вкусом. Интересна его беседа Л. С. Выготским. Шерешевский отметил, что голос психолога «желтый, рассыпчатый» [1]. Кроме того, он говорил, что каждый звук цветной. Также он переживал запоминание цифр, слов.

Исходя из этих наблюдений, Лурия сделал вывод о том, что у Шерешевского не существовало четкой, осознаваемой грани, которая отделяет ощущения органов чувств у всех остальных людей. Ему такое отделение было чуждо.

Интересно, что в случае запоминания длинного ряда слов, цифр мнемонист выставлял образы в виде воображаемой длинной дороги. При этом ассоциация исчезала, если гения отвлекали, и столь же быстро возвращалась, если экспериментатор ставил задачу вновь запомнить материал.

Когда стало понятно, что объем памяти Шерешевского безграничен, Лурия сделал попытку проследить, насколько удачно происходит процесс «забывания». Отмечается, что такие случаи встречались достаточно часто. Однако забывание было весьма специфичным: случаев неточного воспроизведения информации практически не отмечалось, тогда как пропуски встречались часто.

Данное явление вполне объяснимо. Пропуски не были следствием ошибок запоминания, а трактовались как особенности восприятия. Например, они происходили в том случае, если предмет (слово, цифру) сложно разглядеть.

Приемы эйдотехники

Безусловно, любой дар – это ноша. Зачастую тяжелая. Справиться с ней под силу не каждому гению.

Спустя время Шерешевский ушел из газеты и стал профессиональным мнемонистом. Он публично демонстрировал свои способности. Объемы информации, которую пришлось запоминать, увеличились. Создавать длинные «пути» из образов было все более проблематично, а потому пришлось всерьез задуматься об упрощении приемов запоминания.

Когда мнемоника стала деятельностью, приносящей гению доход, в ход пошли самые разные способы, упрощающие процесс. Лурия в своей книге образно называет этот период «вторым» в развитии памяти гения.

Так, на данном этапе Соломон Вениаминович использовал следующие приемы:

1. Увеличение размеров образов. Кроме того, применялась их правильная (с точки зрения мнемониста) расстановка.
2. Сокращение образов и замена их символами. Испытуемый отмечал, что раньше для запоминания он представлял всю картину и каждую мелочь, сопровождающую тот или иной образ. Эта техника стала слишком энергозатратной, а потому ей на замену пришло сокращение. Шерешевский выделял одну деталь, которая относилась к образу (например, вместо всадника он представлял ногу со шпагой).
3. Осмысление образов. Все числовые, словесные ряды, которые предлагались мнемонисту для запоминания, были лишены смысла. Сложность их возрастала. Чтобы воспроизвести такую информацию, Шерешевский раскладывал длинные фразы или числовые ряды на небольшие составные элементы (слоги, отдельные цифры). Именно к этим коротким элементам подбирались образы, которые становились устойчивыми и работали безошибочно. В дальнейшем этот прием стал одним из ведущих в арсенале Шерешевского и позволял ему воспроизводить большую по объему и невероятно сложную информацию даже спустя 15 лет.

А можно ли забыть?

Пожалуй, во всем хороша золотая середина. И гениальная способность Вениамина Соломоновича Шерешевского лишь подтверждает этот факт. Если обычным людям нужно тренировать навыки эффективного запоминания, то для гения вопрос стоит иначе. А.  Лурия пишет: «Как научиться забывать? – вот в чем вопрос, который беспокоит его (Шерешевского) больше всего...» [1].

В книге автор показывает, насколько мучительной бывает для мнемониста его уникальность. Автор наблюдал, как Шерешевский пробовал забыть ту информацию, которую он запоминал на сеансе. В ход шли самые разные способы: от сжигания бумаги с цифрами и буквами до стирания информации с воображаемой «доски» и закрытия ее воображаемой пленкой. Однако цифры и слова не спешили покидать память гения. Достаточно небольшого случайного совпадения, как все, что так тяжело забывалось, возвращалось вновь.

Этот вопрос невероятно мучил Вениамина Соломоновича. Он искал способы эффективно забывать, и Лурия отмечает, что решение все-таки нашлось. Оно именовалось одним общим словом «осознание». Автор записал наблюдения Шерешевского: «Однажды, – это было 23 апреля – я выступал 3 раза за вечер. Я физически устал и стал думать, как мне провести четвертое выступление… Это был для меня ужасный вопрос... Сейчас я посмотрю, вспыхнет ли у меня первая таблица или нет... Я боюсь, как бы этого не случилось. Я хочу – я не хочу... И я начинаю думать: доска ведь уже не появляется, – и это понятно почему: ведь я же не хочу! Ага!.. Следовательно, если я не хочу, значит, она не появляется... Значит, нужно было просто это осознать» [1].

Итак, память – совсем не простой процесс. Некоторые ее механизмы до сих пор вызывают споры среди психологов. Однако ответ на один из вопросов стал очевидным благодаря гениальному С. В. Шерешевскому и не менее гениальному А. Р. Лурии: границы памяти невозможно измерить. Они, как линии горизонта, будут уходить тем дальше, чем ближе мы к ним подбираемся. Важно научиться жить в гармонии с тем, чем тебя наградила природа. Даже если этот дар – гениальная память, способная удивлять своей безграничностью.

Список использованных источников:

• 1. Лурия А. Р. Маленькая книжка о большой памяти / А. Р. Лурия – М.: Книга по Требованию, 2013. – 88 с.
• 2. Сдобнов С. «Маленькая книжка о большой памяти» Александра Лурия рассказывает о том, на что способен человек // Ведомости. – 28.08.2017.
• 3. Лурия А.Р. Лекции по общей психологии / — СПб.: Питер, 2006. — 320 с: ил. — (Серия «Мастера психологии»).

Купить в Литрес Купить в OZON Купить в Лабиринте

Склонных к точным наукам людей считают особенно одаренными в интеллектуальном отношении. Те же, кто расценивает себя в качестве гуманитариев, обычно не верят в возможность развития собственных логических способностей. Но профессор из США Барбара Оакли справедливо считает, что это вполне возможно — переход из гуманитариев в «технари» доступен каждому. Главное – знать, как его осуществить. Наш мозг обладает широким спектром способностей — его можно по праву назвать гениальным. Но чтобы управлять этим потрясающим инструментом, нужна особая инструкция. Работа Барбары Оакли как раз и представляет собой такое руководство.

Превращение из гуманитария в математика: это возможно

Свою работу Оакли начинает с забавного вопроса к читателю: «Какова вероятность, что вы откроете холодильник и увидите там зомби, мирно вяжущего носки?». Приблизительно таковыми, подчеркивает Барбара, были ее шансы отточить острый ум и превратиться в преподавателя технических дисциплин. Оакли делится бедой, которая знакома многим гуманитариям: как эмоциональный и творческий человек, она всегда испытывала нелады с точными дисциплинами. Математику будущий профессор начала изучить лишь в возрасте 26 лет. А в детские годы Барбара долго не могла научиться определять время по часам. Со временем она — как, впрочем, и большинство гуманитариев — стала ощущать себя «глупой».

Математика, подчеркивает Оакли, может быть доброй матерью. Но в то же время иногда она предстает в образе злой мачехи, которая не прощает ни малейшей ошибки. Можно привести простой пример: известная каждому со школьной скамьи теорема Пифагора верна лишь если речь идет о прямоугольном треугольнике в евклидовой плоскости. Если же фигуру поместить в любую другую плоскость, то верной она уже не будет [3]. На принципе предельной математической точности выстроена вся современная вычислительная техника — а ведь к ней сейчас относятся самые современные гаджеты.

Так было и с самой Барбарой, когда в школьные годы преподавателем математики в ее школе был отрешенный брюзга. Этот учитель заставлял учащихся решать задачи, но при этом ничего не объяснял. Но во взрослом возрасте Оакли потребовалась математика: ее сделали офицером в войсках связи. Барбара сумела погрузиться в незнакомый для нее мир технологий — и более того, добиться в нем успеха. Об инструментах, которые помогли ей это сделать, автор и рассказывает в своей книге.

Тот человек, подчеркивает Барбара, который считает себя полнейшим глупцом в математике, удивится одному простому факту. Наш мозг самой природой создан для выполнения сложных математических расчетов. Именно эти расчеты и помогают нам бросать мяч, раскачиваться на качелях, ходить, в конце концов. Мозг на бессознательном уровне каждую секунду нашего бытия разрешает сложнейшие задачи. Мы не отдаем себе отчета в том, что решение зачастую известно нам до того, как мы его осознаем. При этом путь осознавания, как правило, долгий и окольный. В действительности, математическая интуиция есть у каждого человека — просто нужно погрузиться в соответствующую культуру, освоить нужные определения и правила.

Два вида мышления, или почему важен отдых

Одна из наиболее значимых концепций заключается в разделении мышления на два типа — сфокусированное и рассеянное. При сфокусированном мышлении мы концентрируем внимание на необходимой задаче. Классическим его примером может послужить решение уравнения или умножение в уме. Что касается рассеянного типа мышления, то оно вступает в силу во время отдыха. Казалось бы, отвлечения вовсе не имеют никакого отношения к умственному труду. Однако, как подчеркивает Барбара, как раз этот этап несправедливо упускается многими из нас во время школьного обучения. В то же время рассеянное мышление для развития способностей к математике является не менее важным, чем сфокусированное. Для того, чтобы изучать естественные и точные науки, необходимо чередовать два этих типа.

Оакли пишет:

«Существуют свидетельства, что при решении сложной задачи мы вначале должны приложить к ней настойчивые усилия в сфокусированном режиме. (Мы это знали еще в школе!) А интереснее всего то, что рассеянное мышление – тоже важная часть процесса решения, особенно если задача сложна. Однако если мы сознательно фокусируем внимание на задаче, то рассеянное мышление блокируется». [1]

Чтобы на время отвлечься от задачи, можно прогуляться, принять душ, послушать музыку без слов. Главное, чтобы мозг полностью переключился с данной задачи на другие действия. Только в этом случае активизируется рассеянный режим. В дальнейшем решение может прийти внезапно, в виде озарения.

Не стоит гнаться за отличниками

Нередко те, кто лишь приступают к изучению точных наук, пытаются достичь уровня отличников — людей, которым даже самая сложная задача по плечу. Они пропускают начальные этапы обучения, перелистывают первые главы учебников. Но это в корне неправильный подход. Таким образом, эти ученики лишь еще больше увеличивают свой отрыв от успешных учащихся. Лучше всего принять как данность тот факт, что на изучение точных дисциплин вам потребуется больше времени и сил. Со временем станет очевидно, что чем медленнее осваивается материал — тем глубже его понимание.

Сон и его важность для обучения

Ночной отдых тоже важен для успешного освоения точных дисциплин. Сон, согласно исследованиям, критически важен для работы памяти и освоения навыков. Во время отдыха в мозге снова активизируются наиболее сложные фрагменты информации изучаемого материала. Нервные связи при этом углубляются. Сон увеличивает способность к разрешению трудных логических задач и восприятию материала. Оакли поясняет:

«Полная деактивация сознательного «Я» в префронтальном участке коры головного мозга, по-видимому, помогает другим участкам легче взаимодействовать друг с другом и устанавливать во время сна нейронные связи, способствующие решению задачи». [1]

Кстати, важность сна для обучения вызывает интерес в том числе и у отечественных ученых. Например, одно из исследований, проведенное В. П. Сморчковой в соавторстве с С. А. Кургановым, показало: продолжительность сна у школьников-отличников в среднем на 1 час больше, нежели у троечников [2].

Значение и польза книги

Книга Барбары Оакли — одно из наиболее полезных современных изданий для тех, кто желает качественно улучшить свой процесс обучения. Она помогает сделать освоение точных наук — в частности, математики — приятным приключением, а не тяжелой каторгой. В работе Оакли можно отыскать массу практических приемов, при помощи которых эффективность усвоения материала повышается в разы. Эти рекомендации обогатят арсенал средств обучения, что позволит сделать кругозор шире, а жизнь — ярче и разнообразнее.

Список использованных источников:

• 1. Оакли Б. Думай, как математик: как решать любые задачи быстрее и эффективнее. – Альпина Паблишер, 2015.
• 2. Сморчкова В. П., Курганов С. А. Влияние продолжительности сна и сновидений на качество обучения //Казанский педагогический журнал. – 2016. – №. 5 (118).
• 3. Смирнова Н. Б., Касьянова О. С. Математика царица всех наук //Культура и общество: история и современность. – 2014. – С. 156-160.

Автор: Ольга Чепурко, писатель

Редактор: Чекардина Елизавета Юрьевна

На Западе среди направлений психологии популярна гештальтпсихология, основной идеей которой является рассмотрение сознания не как расчленённого на отдельные элементы с последующим построением психических феноменов, по законам творческого синтеза, а как цельного. Её основоположниками и представителями являются Макс Вертгеймер, Курт Левин, Вольфганг Келлер, Курт Коффк и Карл Дункер. Подробнее об этом направлении и вкладе каждого в него вы можете узнать, прочитав данную статью.

«Целое есть нечто большее, чем сумма его частей» (Макс Вертгеймер)

Понятия и принципы гештальтпсихологии

Название гештальтпсихологии образовалось от немецкого слова gestalt, которое переводится как образ, структура, целостная конфигурация. Понятие «гештальт» ввёл Х. Эренфельс в 1890 году в статье «О качестве формы». В этой работе он выделил специфический признак свойства транспозиции (переноса), которое и назвал данным понятием. Но дальнейшим развитием этой теории он заниматься не стал.

Гештальт – это паттерн, конфигурация, определённая форма организации индивидуальных частей, которая создаёт целостность [1]. При чём он является врождённой структурой, человек рождается с ней.

Базис гештальтпсихологии:

1. Предмет гештальтпсихологии – сознание человека, которое надо исследовать по принципу целостности.
2. Метод изучения гештальтов – наблюдение, отслеживание собственного восприятия, реакция на события.
3. Центральный психический процесс – зрительное восприятие.
4. Процесс решения задачи – мышление, осуществлённое посредством структурирования поля, иными словами – через инсайт в настоящем, а не через подбор навыков, сформированных путём ошибок и проб.

Для лучшего восприятия данной терминологии можно привести следующие примеры из повседневной жизни:

• Внешность человека. Каждый имеет определённый набор частей тела, частей лица, но образ в каждом отдельном индивидуальном случае воспринимается абсолютно по-разному.
• Приехав на экскурсию, группа туристов зашла в галерею, чтобы посмотреть на известные картины. Мало кто стал всматриваться в каждый мазок и оценивать его. Каждый видел цельное произведение искусства – рисунок в целом, его композицию, общее сочетание оттенков и форм. Таким образом происходит целостное восприятие картины, а не его элементов. Такое восприятие и называют гештальтом. Оно является завершённой структурой.

Основные принципы и законы гештальтпсихологии представлены в следующей таблице.

Основополагающим качеством гештальтпсихологии является стремление к завершённости, которое проявляется в «эффекте Зейгарник», заключающемся в том, что человек незавершённые процессы запоминает лучше.

Представители этого направления хотели создать новый вид психологии, который был бы интерпретирован к восприятию фактов сознания как к единственной психической реальности по типу наук о природе, а за модель приняли физику. Взаимосвязь между физическим полем и целостным восприятием осуществляли гештальты.

Макс Вертгеймер как основатель гештальтпсихологии

Основоположником гештальтпсихологии является немецкий психолог Макс Вертгеймер (15 апреля 1880 – 12 октября 1943). Родился он в Праге, учился там же в частных школах. Отец был директором бизнес-колледжа, мама занималась искусством. После школы он окончил Карловский университет и переехал в Германию. Там стал изучать философию и психологию. Его руководителем был Карл Штумпф. В 1904 году, после защиты диссертации на тему «Детектирование вины преступника в ходе следствия по методу ассоциативной связи слов» ему была присуждена степень доктора философии. Затем на протяжении нескольких лет Вертгеймер разрабатывал контроль свидетельских показаний, изучал пациентов с нарушением речи.

В 1912 г. он стал работать над проблемами психологии мышления и над формированием концепции решения задач и креативной мысли. Затем вышел его труд «Экспериментальные исследования восприятия движения». Именно с него началась история гештальтпсихологии. В работе Вертгеймер усомнился в бывалом понимании наличия отдельных элементов при восприятии окружающего.

Эксперименты заключались в том, что, используя специальные приборы (стробоскоп и тахиостоскоп), испытуемым предлагалось смотреть последовательно за двумя полосками (одна располагалась горизонтально, вторая вертикально или под наклоном) под разной скоростью смены. При коротком интервале линии воспринимались как данные одновременно. При быстром – последовательно. При оптимальном движении в 60 миллисекунд было видно, как одна линия сдвигается в позицию второй. Создавалось движение, словно настоящее.

Тем самым было объяснено, что при последовательном перемещении объекта создаётся восприятие непрерывного движения: «при возбуждении в мозгу определённого пункта «А» вокруг него создаётся зона, где также сказывается действие раздражителя. Если вскоре вслед за «А» возбуждается пункт «В», то между ними возникает короткое замыкание, и возбуждение передаётся из пункта «А» в пункт «В»» [2].

Такое явление получило название фи-феномен, обозначающий иллюзию перемещения с места на место двух поочерёдно включающихся источников света. Этот эксперимент доказал, что восприятие не сводится к сумме отдельных ощущений. А также он считал, что такие явления, как близость, сходство, замыкание и симметрия, воспринимаются, как правило, потому, что сознание навязывает ощущениям определённые организационные принципы.

После данной работы в 20-х годах в Берлине начала сформировываться Берлинская школа гештальтпсихологии. В этом направлении восприятия, мышления, потребностей стали мыслить М. Вертгеймер, К. Коффка, В. Кёлер, К. Левин. В 1921 г. они выпустили новый журнал «Psychologische Forschung», в котором публиковали различные психологические статьи. Благодаря их работам происходит изменение мировой психологии. К таким работам можно отнести статьи Вертгеймера: «К учению о гештальте» (1921 г.) и «О гештальт-теории» (1925 г.).

После смерти, в 1945 г. была выпущена книга «Продуктивное мышление», над которой ученый работал почти двадцать лет. В этой работе было представлено единственное относительно полное изложение его теории. Вертгеймер хотел применить принципы гештальта к творческому мышлению людей, чтобы рассматривать одну и ту же проблему с разных сторон, то есть как поочерёдную смену гештальтов.

Он выступал против традиционной практики образования из-за постоянной зубрёжки. Его мнение было, что такой способ изучения не приведёт к хорошему пониманию и знанию материала. Лучшее понимание проблемы задачи и нахождения её решения возникнет, если отдельные детали рассматривать в связи с общей ситуацией. При решении проблемы необходимо двигаться от общего к частному.

Основная слабость логического подхода в изучении интеллекта, по его мнению, была в следующем: «Традиционная логика мало интересуется процессом поисков решения. Она концентрирует внимание скорее на вопросе правильности каждого шага доказательства» [3].

Для исследователя гештальтпсихология была новой и эффективной формой психоанализа. Экспериментально изучая особенности зрительного восприятия, он доказал, что целое отличается от суммы его частей. Этот вывод стал основополагающим в гештальтпсихологии.  

Вольфганг Кёлер и его исследование

Как уже было сказано выше, основы гештальтпсихологии также заложил немецкий и американский психолог Вольфганг Кёлер (21 января 1887 – 11 июня 1967). Своё детство он провёл в Германии, там же окончил школу. Его отец работал директором школы, мама была безработная и занималась воспитанием сына. Кёлер окончил университеты Тюбингена, Бонна и Берлина. Там он получил замечательные базисные знания. В свои 22 года ему была присуждена степень доктора философии в области психологии. В этом же возрасте он начал заниматься научной деятельностью. В 1917 году написал книгу «Исследование интеллекта человекообразных обезьян» по мотивам своего наблюдения и изучения поведения этих млекопитающих на острове Тенерифе.

Существенная идея исследования была связана с тем, что обычной палке обезьяна находила различные применения. Она была шестом для прыжков, удочкой на муравьёв, рычагом для открывания, лопатой для копания земли, оружием для угрозы друг другу. Ей сбрасывали мелких млекопитающих с тела, проверяли заряженность электрической проволоки и многое другое. Другими словами, когда обезьяна одновременно видела и цель – банан, и средство – палку, то у неё появлялось целостное видение ситуации. Или такой пример: обезьяна привыкла доставать фрукт, вставая на ящик, ящик замаскировали, посадив на него другую обезьяну, таким образом этот ящик стал частью другого гештальта. Во всех этих способах применения можно проследить, как развивалась трудовая деятельность человека.

В итоге Вольфганг Кёлер пришёл к следующим выводам:

1. Человека и шимпанзе объединяет разумное поведение, которое отличается только структурой (степенью сложности).
2. Основой поведения у обезьян, как и у человека, является образ (гештальт) внешней ситуации.
3. Результатом восприятия является озарение как целостная интеллектуальная реакция понимания сути происходящего. (Такое внутреннее озарение, внезапное понимание и нахождение решения Кёлер назвал словом «инсайт».)

Данные выводы не совпадали с мнением американского психолога и педагога Э. Торндайка, который считал, что поведение животных в разных ситуациях зависит от их ошибок, проб, ассоциаций (слепого поиска правильного решения) или от внезапного осознания, а разум у них отсутствует. Но исследования Кёлера открыли факты изобретения и употребления орудий, а не только случайные пробы. Это доказывало, что было положено начало развития умственных способностей, другими словами, интеллекта, как и у человека.

Общий научно доказанный вывод его работы: «человекоподобная обезьяна не только в отношении некоторых морфологических и физиологических признаков стоит к человеку ближе, чем к низшим видам обезьян, но также и в психологическом отношении является ближайшим родственником человека» [4]. Это первое фактическое обоснование эволюционной теории Дарвина с психологической точки зрения.

Благодаря удачным экспериментам по изучению восприятия и интеллекта шимпанзе в 1922 году Кёлер получил международное признание и стал директором Института психологии при Берлинском университете. Его научные теории актуальны и практичны и на сегодняшний день. Они ценны и интересны органичной взаимосвязью между теоретической психологией с жизнью и с психотехникой.

В книге «Физические структуры в покое и стационарном состоянии» (1920) размышлял над тем, что физический мир, как и психологический, подчинён принципу гештальта. Все процессы и явления растолковываются благодаря нахождению соответствующих структур в мозговых процессах, которые разъяснялись, основываясь на физической теории электромагнитного поля Фарадея и Максвелла. Появилось предположение о существовании электромагнитных полей в мозгу, образовавшихся под влиянием стимула, сходных структуре образа. Это было важным моментом в теории гештальтпсихологии и решило её психофизическую проблему.

Не останавливаясь на достигнутом, исследователь продолжал свои исследования вместе с К. Коффкой и М. Вертгеймером. В 1929 году была опубликована их совместная работа «Гештальтпсихология» (Gestalt Psychologe) – манифест школы гештальтпсихологии, систематическое и возможно даже лучшее изложение этой теории.

В 1938 Кёлер написал книгу «Роль ценностей в мире фактов». В 1955 г. перебрался в университет Принстона, в 1958 г. стал профессором психологии Дартмутского колледжа. В 1959 году в научном журнале публикуется его статья «Гештальтпсихология сегодня». В ней было написано о влиянии гештальтпсихологии на психологическую науку США. Кёлер сравнивал способы американских психологов со способами гештальтпсихологов к решению проблемы о понятиях обусловленности и мотивации.

В понятии мотивации он пришёл к следующим фактам:

1. В человеческом опыте мотивация является динамическим вектором (…).
2. Если на пути нет препятствий, это направление совпадает с воображаемой прямой линией, проведённой от объекта к объекту.
3. Направление опытного вектора – это направление к объекту (к уменьшению рассматриваемого расстояния) или от него (к увеличению).
4. Сила может варьироваться. [5]

В завершении статьи автор делится желанием создать общую работу вместе с бихевиористами.

Курт Коффка и исследования восприятия у детей

Ещё одним основоположником гештальтпсихологии является немецкий и американский психолог Курт Коффка (18 марта 1886 – 22 ноября 1941). Родился и вырос в Берлине, там же окончил школу и поступил в университет у Карла Штумпфа. Проявлял особый интерес к естественным наукам и философии. В 1909 году ему присвоили степень доктора философии.

С 1910 года совместно с Кёлером участвовал в некоторых экспериментах в качестве испытуемого у Макса Вертгеймера. В это время написал статью «Перцепция: введение в гештальтпсихологию». В ней расписал главные принципы и положения этого направления. Затем в 1921 году, как уже упоминалось ранее, создали втроём журнал «Психологическое исследование».

В этом же году был опубликован его труд «Основы психического развития». В нём ученый использовал методы гештальтпсихологии, чтобы исследовать психическое развитие детей. Постарался проиллюстрировать, что у детей с рождения есть комплект неточных, не совсем адекватных образов о внешнем мире. Со временем они разделяются и становятся более точными.

Например, у новорождённого ребёнка есть смутный образ родителя, в гештальт которого входят голос, лицо, причёска, наряд. Поэтому, если сменить стиль в одежде, иначе уложить волосы, то двухмесячный карапуз может даже не узнать близкого человека. Но спустя месяца четыре этот смутный образ разделяется, превращаясь в ряд чётких образов: голоса, тела, лица (с самостоятельными гештальтами глаз, рта, причёски).

В 1922 г. в девятнадцатом номере научного журнала «Психологический вестник» опубликовали его статью «Восприятие: введение в гештальт-теорию». С 1924 года был на должности профессора Корнеллского университета, затем Чикагского, Висконсинского, а через три года колледжа Смита в Нортхемптоне.

Весну и лето 1932 года провёл в Среднеазиатской экспедиции. По дороге заехал в Москву. В Институте психологии выполнил доклад: «Преодоление механизма в современной психологии». Позже эту работу опубликовали в журнале «Психология» под видоизменённым наименованием: «Преодоление механистических и виталистических течений в современной психологии». После экспедиции Коффка сделал вывод: «у испытуемых в Средней Азии с несущественными и редкими отклонениями наблюдались все те же оптические иллюзии, какие обычно демонстрируют испытуемые в исследованиях, проведённых психологами в Европе» [6]. Краткое содержание его исследований было опубликовано только через пару лет в журнале генетической психологии, а о его выводах мало кто знал, так как они противоречили заключениям Лурии – организатора этой экспедиции. Поэтому опубликованы выводы были только спустя несколько десятилетий, Коффка до этого момента не дожил.

Главной его работой считается книга: «Принципы гештальтпсихологии» («Principles of Gestalt Psychology, 1935). В ней особенно ярко описывается «опыт», «научение на ошибках» на основе примеров, иллюстрирующих мыслительные процессы, развитие способностей детей к формированию и восприятию мыслей.

Коффка изучал восприятие цвета детьми. Один из опытов заключался в следующем: исследователь предлагал детям найти конфету в одной из двух чашек, прикрытых цветными картонками. Лакомство всегда находилось под тёмно-серой крышкой, а не под чёрной. Когда эксперимент повторили, но взяли картонки тёмно-серого и светло-серого цвета, то дети не выбирали второй цвет, потому что ориентировались не на конкретный цвет, а на соответствие «тёмное – менее тёмное». Так ученый сформировал закон о восприятии – «трансдукция».

Работы Курта Коффки, как и работы Кёлера и Вертгеймера, вошли в классику научной психологии.

Курт Левин и его динамическая теория психологического поля

Немецкий и американский психолог Курт Цадек Левин (9 сентября 1890 – 12 февраля 1947) изучал проблемы личности, её потребности, влияние общественных связей на неё. В 1921 году стал преподавателем психологии и философии в Берлинском университете. В основе его взглядов лежала концепция гештальта. Он интерпретировал это понятие как поле, функционирующее как единое пространство, при котором отдельные элементы подтягиваются к нему.

В 1926 году стал профессором Берлинского университета и преподавал там до 1933 года, так как из-за массовых репрессий евреев ему пришлось эмигрировать в Америку. В статье «Намерения, воля и потребности» (1926) описал экспериментальные исследования о потребностях и волевых действиях. Основанием человеческой активности в любых формах (поступок, память, мышление) считал стремление – потребность.

Другими словами, его мнение заключалось в том, что личность человека живёт и развивается в психологическом поле окружающих её предметов, каждый из которых имеет определённую валентность. Для каждого она имеет свой знак, хотя и бывают такие, которые с одной силой отталкиваются или притягиваются. Окружающие предметы воздействуют на человека и тем самым вызывают в нём энергетические заряды, вызывающие напряжение.

Когда между человеком и ситуацией нарушается баланс, то возникает напряжение и желание совершить какое-нибудь целенаправленное действие. Такое действие Левин назвал квази-потребностью. Чтобы удовлетворить свои потребности, надо разрядиться. Разрядка осуществляется в определённой ситуации с названием психологическое поле. Левин создал «теорию психологического поля», в которой объяснил поведение человека [7]. В связи с этим исследовал проблему целеобразования и целенаправленного поведения.

Также Курт разработал теорию конфликтов и определил три их типа:

В 1939 г. Курт возглавил созданную группу исследователей, которые изучали феномен лидерства. Результативность исследования заключалась в определении трёх стилей лидерства: авторитарного, демократического и попустительского. При чём он доказал экспериментально, что приносит наилучшие плоды именно демократический. В 1947 году участвовал в создании научного журнала «Человеческие отношения».

Карл Дункер и мыслительный процесс при решении задач

Немецко-американский психолог Карл Дункер (2 февраля 1903 – 23 февраля 1940) также внёс значительный вклад в направление гештальтпсихологии. Родился в немецком городке Лейпциг. Получил образование в Берлинском университете Кларка, в 1930 устроился ассистентом в Психологическом институте в Берлине. Через пять лет уехал Кембридж, потом в США.

В первую очередь его имя известно благодаря исследованиям о продуктивном мышлении и решении задач. По сравнению с Вертгеймером и Кёлером, Дункер описал именно эксперимент, раскрывающий мышление гештальтпсихологии, а не критиковал противоположное восприятие мышления другими учёными. Наиболее популярной является его книга: «К психологии продуктивного мышления». В ней он отобразил исследования, в которых экспериментально изучался факт способности отойти от привычного понимания вещей, сложившегося в жизненном опыте, то есть механизм инсайта.

Понять что-либо, по Дункеру, означает приобрести гештальт или увидеть функциональное место его в гештальте [8]. Вот несколько примеров из области восприятия:

• В случае, когда играет мелодия короткими отрывками с длительными перерывами, то в итоге сложно, практически невозможно её понимание в целом. Такая же ситуация и с элементами определённой фигуры.
• Во время чтения книги в момент, когда появляется утомление, но ещё есть силы напрягать внимание, начинает теряться смысл, как бы из-за потери некоторых слов из контекста. Так выходит не из-за того, что отдельный элемент становится незаметным, а из-за того, что не увидеть сходства двух мыслей.

В этих случаях рассматриваются так называемые «суммы элементов», а не гештальты.

При решении задач Дункера интересовал, в первую очередь, не конечный результат, а процесс мышления – рассуждение вслух [9]. При чём направление процесса решения задачи зависит от того, как был подан материал изначально: с изображением или без; какая форма постановки вопроса. Он выделил следующие стадии мыслительного процесса:

1. Появление проблемы, видение и понимание конфликта.
2. Образование функционального значения элементов ситуации.
3. Появление инсайта.
4. Образование функционального решения.
5. Детализирование решения, применение его в этой ситуации.
6. Проверка.

В его задачах важно функциональное значение решения – некое определённое преобразование изначальной проблемы. При чём стоит заметить, что оно не является абстрактным, общим для разных определённых задач, так как решение одной не поможет в решении другой.

На примере эксперимента Дункера рассмотрим описание этапов решения как «дерево-решения». Задача об Х-лучах:

- «Каким способом следует применить определённый вид Х-лучей, имеющих большую интенсивность и способных разрушать здоровые ткани, чтобы излечить человека от опухоли в его организме (например, в желудке)».

Ход процесса решения данной задачи можно проследить в следующей таблице, составленной Матюшкиным [10]:

Гештальтпсихология сегодня и её последователи

Работы гештальтпсихологов заложили новые подходы к разнообразным проблемам – от творческого мышления до активности личности. Многообразные исследования психики позволили понять закономерности развития восприятия, мышления и личности, сформировать принципиально отличные от прежних экспериментальные методики [11].

Идеи гештальтпсихологии сегодня нашли своё продолжение не только во многих направлениях психологии, но и в современном направлении оказания психологической (психотерапевтической) помощи – гештальт-терапии Перлза, которая помогает исцелить себя с помощью осознания того, что укрылось внутри.

Список использованных источников:

• 1. Перлз Ф. Гештальт-подход. Свидетель терапии. – М.: Издательство Института психотерапии, 2003.
• 2. Ждан А.Н. История психологии: Учебник. – М.: Издательства МГУ, 1990. – 367, [194-195] с.
• 3. Вертгеймер М. Продуктивное мышление. – М.: Издательство «Прогресс», 1987. – 233, [101] с.
• 4. Кёлер В., Коффка К. Гештальтпсихология. – М.: ООО «Издательство АСТ-ЛТД», 1998. – 704 с.
• 5. Кёлер В. Гештальтпсихология сегодня. – Журнал «Психология Америки», 14. 1959. – [727-723] с.
• 6. Ясницкий А. К истории культурно-исторической гештальтпсихологии: Выготский, Лурия, Коффка, Левин и др. – Психологический журнал «Дубна», 2012. - №1, [60-97] с.
• 7. Левин К. Теория поля в социальных науках. Пер. Сурпина Е. – СПб.: Речь, 2000. – 368 с.
• 8. Психология мышления / Под ред. А. М. Матюшкина. – М.: Издательство «Прогресс», 1965. – 533, [33] с.
• 9. Хрестоматия по общей психологии. Психология мышления / Под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, В. В. Петухова – М.: Изд-во МГУ, 1981. – [258-268] с.
• 10. Матюшкин А. М. Психология мышления. Мышление как разрешение проблемных ситуаций. – М.: КДУ, 2009. – 190 с.
• 11. Марцинковская Т. Д. История психологии: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. – М.: Издательский центр «Академия», 2004. – 544 с.

Автор: Амосова Виктория, учитель

Редактор: Чекардина Елизавета Юрьевна

Концентрация внимания в наши непростые времена нужна каждому, кто желает добиться поставленных целей. Но мы живем отнюдь не в тех условиях, что способствуют сосредоточенности. У нас есть мессенджеры, электронная почта, ноутбуки с видеосвязью… Отлично, теперь начальник имеет возможность позвонить в любое время дня и ночи. Мозг трудится в режиме 24/7, а внимание работает в режиме, который получил название непрерывного частичного внимания. Прежние способы сосредоточиться уже не помогают, и без новых средств никак не обойтись. Целый арсенал таких методов и предлагает практикующий психолог Люси Джо Палладино в своей книге «Максимальная концентрация».

Важность внимания и его зависимость от уровня адреналина

Еще во введении Палладино дает простой пример, который позволяет наглядно понять феномен сконцентрированного внимания. Нужно просто представить, что маленький ребенок случайно вошел в комнату старшего брата или сестры, доселе для него недоступную. Скорее всего, его взгляд будет прикован к тем предметам обстановки и таинственным ящикам, содержание которых долгие годы интересовало его больше всего.

В первой части книги автор дает понятие зоны концентрации — это особое состояние, в котором наше внимание сосредоточено наилучшим образом. Внимания никогда не будет достаточно, если мы слишком сильно возбуждены или же, напротив, находимся в состоянии вялости. В этом отношении уместно психологическое понятие «уровень психической активности». Этот уровень отражает, какое количество адреналина в тот или иной момент времени влияет на состояние нервной системы. Адреналин и возбуждение находятся в круговой зависимости. Если нервная система возбуждается, адреналина в организме больше, и наоборот. Недостаток адреналина вызывает вялость.

Всплеск этого гормона — это состояние, к которому каждый из нас так или иначе стремится. Людям нравится смотреть остросюжетные боевики, слушать пронзительную рок-музыку, смотреть на яркий салют… Адреналиновая волна делает нас более активными, сообразительными; именно она дает тот заряд энергии, который нужен для достижения успеха.

Зона максимальной эффективности

Связь между уровнем внимания и возбуждением лучше всего демонстрирует график в виде перевернутой параболы.

Данный график — не новшество в психологии, подчеркивает Палладино. Он демонстрирует работу закона Йеркса-Додсона, который впервые был сформулирован исследователями из США Р. Йерксом и Дж. Додсоном в 1908 году. Согласно данному закону, при повышении мотивации результаты улучшаются — однако лишь до определенного предела. Когда же мотивация становится слишком высокой, то и результаты (в нашем случае речь идет о внимании) — хуже.

Здесь вершина параболы представляет собой оптимум внимания, где возбуждение как нельзя лучше подходит для высокой результативности. Это ощущение может называться по-разному. В концепции М. Чиксентмихайи оно получило название «состояние потока» [4]. У спортсменов нахождение в оптимуме называется «пиком результативности». Однако достичь этого пика не так-то просто. Даже если мы находимся на рабочем месте и должны заниматься строго определенным делом, все равно будет мешать ряд факторов — ограниченность во времени, отвлечения и прочее.

При этом для разных типов действительности требуется особая зона концентрации. Например, уровень адреналина у преподавателя отличается от уровня у боксера. Для физической активности адреналина требуется больше; для умственной — меньше. Что касается спортивной психологии, здесь многое определяется конкретным видом спорта. В боксе нужна сила и мощность, а потому без высокого уровня адреналина в крови не обойтись. В теннисе нужна большая сосредоточенность, поэтому перевозбуждение будет лишним.

Необходимая концентрация в повседневной работе также зависит от того или иного занятия. Отыскать оптимальную для себя область концентрации непросто — в своей книге Палладино как раз дает инструменты, при помощи которых это можно сделать.

Что мешает нам сконцентрироваться?

Во второй главе психолог перечисляет несколько факторов, которые мешают должному сосредоточению. Именно они способны вытолкнуть человека из зоны оптимальной сосредоточенности:

• Переключение внимания.
• Недостаток возбуждения либо его избыток.
• Гиперконцентрация — вопреки распространенному мнению, она не помогает достичь лучших результатов.
• Рассеянность, мечтательность.
• Слишком большая скорость работы.

Далее Палладино рассказывает о существовании двух типов внимания — избирательного и устойчивого. Избирательное внимание позволяет нам концентрироваться на тех вещах, которые мы считаем важными, выделять их из общего потока раздражителей. При помощи устойчивого внимания мы делаем это в течение продолжительного времени. Данный тип внимания представляет собой особенно интересный феномен для изучения — им интересуется немало исследователей. Например, отечественный ученый Н. Г. Макарова определяет устойчивость внимания в качестве способности субъекта не отклоняться от длительной направленной активности без потери качества внимания — даже при наличии помех [2].

Ориентировочный рефлекс и переключения

Особое место в нашей способности концентрироваться занимает ориентировочный рефлекс. Впервые он был исследован великим русским физиологом И. М. Сеченовым [3]. Главное функциональное предназначение ориентировочного рефлекса в том, чтобы обострить чувствительность анализаторов для качественного восприятия важных раздражителей из внешней среды. Этим механизмом снабдила нас эволюция.

Увидеть, как работает ориентировочный рефлекс, очень просто. Для этого достаточно провести небольшой опыт. Находясь в своей комнате вечером, нужно создать спокойную обстановку, приглушить свет и… включить телевизор. Когда наступит время рекламы, следует изо всех сил стараться не обращать внимания на то, о чем в ней идет речь. Палладино подчеркивает, что сделать это почти что невозможно.

«Люди запрограммированы смотреть на внезапные изменения, возникающие в поле зрения, даже на периферии. Это часть нашего механизма выживания» [1].

В управлении вниманием непосредственное участие принимает префронтальная область коры головного мозга. Особенно активизируется данная зона при выполнении одновременно нескольких дел (работе в режиме многозадачности). Не всегда попытка сделать все и сразу является эффективной — при работе с большим количеством раздражителей и воздействии отвлечений ориентировочный рефлекс активизируется слишком часто, что выбивает человека из зоны его оптимума концентрации.

За внимание аудитории постоянно борются продавцы, рекламщики, маркетологи. Работники этих сфер, а также сценаристы используют такое понятие, как «потрясения в минуту». Оно отображает количество волнующих моментов, которые провоцируются различными стимулами — это смех, сексуальный взгляд, перестрелка или автомобильная погоня. «Потрясения в минуту» направлены на захват ориентировочного рефлекса. Но их большое число приводит к утомлению.

«Вам нужно все больше сильных впечатлений, а иначе не хватит энтузиазма, вы переместитесь влево на графике перевернутой гиперболы и не найдете сил для перемещения в зону концентрации» [1].

Восемь подходов, позволяющих найти свой оптимум

Палладино предлагает 8 действенных стратегий, способных привести нас к зоне оптимальной сосредоточенности. Это:

1. Самосознание. Предполагает, прежде всего, работу с эмоциями, управление ими на благо себе. Также полезно периодически спрашивать себя — «Чего я не делаю прямо сейчас?».
2. Преобразование своего состояния. Для достижения этой цели Палладино предлагает ряд практических приемов и техник. Например, особые дыхательные упражнения, своевременный восстановительный сон, перерыв в работе, практика осознанной многозадачности.
3. Преодоление прокрастинации. Для того, чтобы победить нежелание выполнять ту или иную задачу, требуется повысить уверенность в себе. Также необходимо превратить цель в свое, личное дело («присвоить задачу).
4. Подавление тревоги. Здесь полезно составление плана действий, работа с мыслями (замещение опасений и страхов более конструктивными идеями). Палладино пишет:

«Стратегия подавления тревожности поможет договориться с человеком, который отвлекает вас больше всего — с вами» [1].

5. Контроль напряженности. Данная стратегия предполагает своевременное снятие стресса, умение очертить свои границы и вовремя сказать «нет».
6. Умение мотивировать себя. Здесь Палладино тоже щедра на различные стратегии. Лишь некоторые из них: составление «лестницы успеха», где каждая из ступеней — это посильное дело, приводящее к цели; испытание смертным одром (напоминание себе о конечности жизни дает импульс к тому, чтобы ценить настоящее); позитивные установки (усиливают уверенность в своих силах).
7. Следование избранному курсу. Предполагает составление списка дел, умение сосредотачиваться на самом главном, переосмысление прошлого опыта.
8. Развитие хороших привычек. Речь идет о хорошем сне, правильном питании, снижении потребляемого кофеина, спорте, своевременном отдыхе.

Значение и польза книги

Внимание — это особая сила, которую можно использовать как во вред, так и во благо. В теперешнюю эпоху, когда мозг человека ежедневно подвергается бомбардировке сотен различных сигналов внешнего мира, вопрос управления сосредоточенностью стоит как нельзя остро. В своей работе Палладино предлагает целую россыпь полезных техник, которые помогут научиться управлять фокусом внимания — а стало быть, сделать свою повседневную деятельность намного более эффективной и добиться большей продуктивности. Для этого необходимо практиковать новые навыки, направленные на повышение сосредоточенности. Тогда и получится овладеть всеми преимуществами и богатствами информационной эпохи, о которых наши предки могли только мечтать.

Список использованных источников:

• 1. Палладино Л. Максимальная концентрация. Как сохранить эффективность в эпоху клипового мышления //М.: Манн, Иванов и Фербер. – 2015.
• 2. Макарова Н. Г. Исследование у студентов свойств внимания: устойчивость, концентрация, распределение //Фундаментальные и прикладные исследования: проблемы и результаты. – 2013. – №. 3
• 3. Муртазина Е. П. Психофизиологические особенности самостоятельного выбора человеком условий реализации поведенческой деятельности и тактики достижения результата //Российский медико-биологический вестник имени академика ИП Павлова. – 2013. – №. 3.
• 4. Чиксентмихайи М. Поток: психология оптимального переживания. – Альпина Паблишер, 2019.

Автор: Ольга Чепурко, писатель

Редактор: Чекардина Елизавета Юрьевна

Имидж в обществе играет важнейшую роль, определяя как восприятие человека социумом, так и его собственный взгляд на себя. Без соответствующего имиджа нельзя стать частью определенной социальной группы, получить высокую должность, добиться тех или иных целей коммуникации… Но что на самом деле стоит за индивидуальным имиджем? Каким образом строится это восприятие индивида в том или ином свете, за счет каких психологических аспектов оно достигается? На эти животрепещущие вопросы постарались найти ответы ряд ученых, а также отечественный исследователь Елена Борисовна Перелыгина в своей книге «Психология имиджа».

Разберемся с понятиями. Что есть имидж

В переводе с английского языка термин «имидж», которому соответствует слово «image», буквально означает «образ». Если говорить об образе как таковом, то в психологии под этим термином понимается продукт психического отражения, обработки того или иного явления психикой. При этом данный процесс включает в себя как анализ, так и синтез.

Но это не единственное из определений имиджа в психологической науке. Одни исследователи считают, что под ним нужно понимать публичное «Я» человека, его внешний образ; другие убеждены, что имидж представляет собой то, кем человек кажется окружающим — каким образом он представляет себя другим.

К примеру, Полли Берд в своей работе подчеркивает, что имидж представляет собой полную картинку, которую человек предоставляет другим. В нее входит ряд компонентов — внешний вид, манера говорить, навыки, осанка, всевозможные мелочи (аксессуары) [3].

С одной стороны, описанные характеристики применимы к понятию имиджа; но, как подчеркивает Е. Б. Перелыгина, все-таки полностью синонимичными они не являются. Точнее определить имидж в качестве одной из разновидностей образа. Но при этом восприятию подлежит не любое из возможных явлений, а сам субъект.  В качестве такого субъекта могут выступать как отдельные люди, так и группы людей или коммерческие организации. В формировании имиджа принимает участие как сам человек, так и его окружение. В первом случае речь идет об индивидуальном имидже. Природа имиджа, таким образом, состоит из двух компонентов — психологического и социального. Учитывая данный факт, Е. Б. Перелыгина предлагает следующее определение рассматриваемого нами понятия:

«Имидж — это символический образ субъекта, создавае­мый в процессе субъект-субъектного взаимодействия» [3].

При этом в вопросе изучения имиджа полезно ввести двух участников общения — своего рода «действующих лиц» в его создании:

• Прообраз имиджа. Это тот человек или организация (субъект), для которого создается определенный образ. Когда речь идет о человеке, подразумевается индивидуальный имидж.
• Реципиент. Воспринимающая сторона — тот субъект, для которого происходит создание имиджа. Реципиентом может быть как отдельный человек, так и группа людей. В таком случае можно говорить об аудитории имиджа.

Имидж в семиотическом контексте

При этом особое место уделяется символической природе имиджа. Ни одну из социальных групп невозможно отличить от другой без учета тех или иных символов, в роли которых может выступать и графика, и текст, и особые поведенческие атрибуты. Данный аспект всегда учитывается имиджмейкерами. При создании того или иного образа очень важно учитывать те символы, которые понятны для его реципиента.

В этом отношении интересно замечание Г. Г. Почепцова:

«Имиджмейкеры... долго искали тип прически Гельмута Коля, пока не остановились просто на приглаживании пятерней. Но именно этот вид дал большому числу немцев возможность заявить, что у этого человека они смогли бы купить подержанную шину» [1].

Модельер Д. Мейер в данном отношении подмечает, что одежда способна очень многое рассказать о личности; а то, каким образом комбинируются различные вещи, расскажет о человеке не меньше, чем его лексика и манера говорить:

«Все в вашем костюме символично. Если вы одели футболку с логотипом Шанель, это многое говорит о вас. Но если вы надели ее с камуфляжными брюками, такой костюм говорит о вас совсем другое» [2].

Одежда рассказывает реципиенту о субъекте не только при помощи тех или иных предметов, но и посредством того, каким образом они сочетаются между собой; а также тем, насколько они адекватны ситуации, в которой имеет место транслирование того или иного образа.

Символика индивидуального имиджа в народной памяти

Символика в имидже позволяет человеку стать быстро узнаваемым. Существует масса примеров персон, которые запечатлелись в памяти народов и культур благодаря тому или иному символу:

• И. В. Сталин. Вождя можно было легко узнать по его курительной трубке.
• Адольф Гитлер. Символом, которым злодей запомнился миллионам людей, стали его агрессивные усики и челка, уложенная на непривычную сторону.
• Фидель Кастро. Лидер кубинской революции всегда носил военную форму.
• Юлия Тимошенко. Политик знаменита своей косой. Которая, в свою очередь, является символом Леси Украинки, великой украинской поэтессы.
• Курбан Бердыев. На каждом матче тренер появляется с четками в руках.

Иными словами, имидж — это всегда некий образ, который обладает знаковой структурой; это «нечто большее», чем сам человек. Если смотреть с позиции семиотики — науки о символах и знаках — он непосредственно связан с ценностями человечества.

Интерсубъективная природа имиджа

В своей работе Е. Б. Перелыгина берет за основу интеракционистский подход (представлен такими персоналиями, как Дж. Мид, Ч. Кули, У. Джеймс и пр.). Даная концепция подразумевает коммуникацию, взаимодействие от человека к человеку посредством знака.

Понятие «Я-образа», родившееся в русле символического интеракционизма, в настоящее время широко используется в психологической науке. Наряду с данным термином обрели популярность и другие термины, производные от него: «Зеркальное Я», «Я-концепция».

Понятие «Я-концепции», подчеркивает Е. Б. Перелыгина, представляет собой результат восприятия индивидом себя самого глазами воспринимающей его группы. Есть две основные группы факторов, которые влияют на особенности формирования «Я-концепции»:

• Первая группа факторов — это те объективные и неотъемлемые свойства индивида, что проявляются в процессе его коммуникации с реципиентами имиджа.
• Вторая категория — это факторы, которые обусловливают восприятие свойств индивида группой или другим индивидом.

Термин «Зеркальное Я», также активно используемый Е. Б. Перелыгиной в исследовании проблематики имиджа, впервые был предложен американским социологом Ч. Кули. Исследователь предположил, что человеческое «Я» может состоять из нескольких компонентов, важнейшим из которых являются так называемые «Я-чувства». Они возникают во время коммуникации с другими людьми. Человек видит себя как бы глазами других людей; окружающие выступают в роли зеркала для нас самих. Затем это учение было развито Дж. Мидом, предполагавшим, что становление «Я» представляет собой процесс социального плана, в рамках которого появляются такие составляющие, как «Я-сознающее» и «Я-как-объект» (впервые они были выделены У. Джемсом) [3].

Интерсубъективная природа имиджа порождает ряд противоречий, которые ему свойственны. Это:

• Влияние на реципиента. Имидж воздействует на тех людей, которые его воспринимают. При этом многое зависит от тех социальных стереотипов, что у этих людей уже имеются к моменту восприятия.
• Образ может быть источником как достоверной, так и фальшивой информации о человеке.
• Во время восприятия имиджа участвуют как чувства, эмоции, так и «рацио», логика.
• Символы, используемые в создании имиджа, дискретны; но при этом они создают целостную картину.
• Представление имиджа является индивидуализированным, зависящим от неповторимого сочетания качеств и свойств самого субъекта.
• Гибкость. Имидж и его восприятие меняются в зависимости от того, в каких условиях происходит его репрезентация.
• Символичность. Знаки имиджа берутся из реальной действительности — социальной, политической, культурной, исторической или профессиональной.

Описанные характеристики относятся к устойчивым — они воспроизводятся вне зависимости от внешних условий [4].

Индивидуальный имидж и передача информации

В отношении передачи информации индивидуальный имидж принадлежит к категории так называемых периферических ключевых стимулов. Во время общения стимулы такого рода находятся на периферии — они не имеют непосредственного отношения к содержанию сообщения. Однако периферические ключевые стимулы оказывают ключевое воздействие на восприятие информации реципиентом.

Еще Филипп Зимбардо писал о том, что если источник информации не вызывает симпатии у аудитории, то сообщение вызовет негативную реакцию, и наоборот [5].

«Такая интерпретация от­лично видна на примере когнитивных реакций, перечисленных студентами колледжа после получения ими сообщения. Они ут­верждали, что к информации, которая была зачитана диктором, они отнеслись более заинтересованно, чем к той же самой ин­формации, предъявленной в виде письменного сообщения, — а мысли, возникшие по ее поводу, имели более позитивное на­правление, когда человек, передавший сообщение, был им сим­патичен» [5].

Немало экспериментов продемонстрировало, что взаимоотношения между сторонами общения оказывают непосредственное влияние на восприятие информации. Например, Н. Н. Богомоловой было показано, что отношение аудитории к ведущим на телевизионных каналах состоит из двух основных компонентов — отношения между коммуникатором и его сообщением, а также отношение между коммуникатором и его аудиторией [3].

Функции и механизмы индивидуального имиджа

В основе возникновения имиджа на заре человеческой цивилизации, пишет Е. Б. Перелыгина, лежит необходимость подражать другим членам племени. Типовое поведение должно было копироваться быстро и точно — именно это было залогом выживания.

И. А. Федоровым было выделено несколько основных функций имиджа [3]:

• Тренинговая. Когда человек создает имидж, он может осознано или бессознательно корректировать и свое поведение.
• Иллюзорно-компенсаторная. Индивидуальный имидж позволяет «поиграть» в мечты и фантазии, скрасить обыденную жизнь.
• Функция социального опознавания. Тот или иной образ позволяет быстро продемонстрировать собственную принадлежность к той или иной социальной ячейке.

При этом в некоторых случаях возможны и такие состояния, при которых имидж отсутствует. Это психические расстройства, сон, запрограммированное поведение (например, в состоянии гипноза). Поскольку имидж создается в процессе социальной коммуникации, то человек, который не способен к ней, одновременно не является способным и к созданию полноценного индивидуального имиджа [3].

Например, психически больной человек утрачивает собственную социальную роль. Способность создать тот или иной индивидуальный образ у него ограничена в той же мере, в которой у него ограничена способность к социальному взаимодействию.

Интересно, что противоположное состояние, для которого также характерно существенное ослабление усилий по созданию имиджа, присуще людям, буквально находящимся на противоположном полюсе — а именно, самоактуализирующимся личностям, как их определял А. Маслоу. Если у них не полностью отсутствует имидж, то по меньшей мере он существенно ослаблен. Е. Б. Перелыгина связывает это с тем, что самоактуализирующиеся индивиды обладают рядом особых качеств (автономия, свежесть восприятия, наличие вершинных переживаний…), среди которых два играют особую роль в создании имиджа. Во-первых, они слабо подвержены влиянию социума. И во-вторых, у самоактуализирюущихся личностей не присутствует стремления прилагать усилия к формированию имиджа, поскольку в этом отсутствует потребность.

Стало быть, в контексте психиатрического диагноза либо случая самоактуализирующейся личности имидж представляет собой негативную личностную характеристику [3].

Ориентация на восприятие или на самоощущение 

Индивидуальный имидж создается индивидом на основе двух типов побуждений:

• Повысить самооценку, ощутить себя более комфортно.
• Добиться тех или иных целей взаимодействия.

В зависимости от первого или второго типа мотивации выделяют и два вида имиджа: ориентированного на самоощущение или на восприятие его реципиентом. При этом два этих типа не являются взаимоисключающими. Несложно увидеть, что в таком случае имидж политического деятеля или, например, преподавателя, относится ко второму типу. Но считается, что наибольших успехов в своей деятельности достигают те люди, у которых два данных типа совпадают — иными словами, их имидж также ориентирован и на самоощущение.

Значение полученных открытий

Имидж представляет собой мощный инструмент воздействия, который в процессе коммуникации оказывает кардинальное влияние на восприятие сообщения. Сам по себе данный феномен представляет собой результат социального взаимодействия, без которого ни о каком имидже не может идти и речи. Он всегда имеет символическую природу, так как именно благодаря знакам и символам возможно отнесение индивида с определенным имиджем к той или иной социальной группе. Знак несет функцию замены тех или иных предметов или явлений. Таким образом, индивидуальный имидж является способом сказать аудитории о том, что его носитель является обладателем тех или иных качеств и свойств.

Список использованных источников:

• 1. Почепцов Г. Г. Имиджелогия. Рефл-бук. Ваклер, 2000.
• 2. Фэлдон Л. Основы стиля: Имидж, настроение, фигура. М., 2003
• 3. Перелыгина Е. Б. Психология имиджа: Учебное пособие /Е. Б. Перелыгина. — М.: Аспект Пресс, 2002
• 4. Перелыгина Е. Б. Восприятие и изменение имиджа как феномена интерсубъектного взаимодействия //Российский психологический журнал. – 2005. – Т. 2.
• 5. Зимбардо Ф., Ляйппе М. Социальное влияние. СПб.; М.; Харьков; Минск, 2001

Автор: Ольга Чепурко, писатель

Редактор: Чекардина Елизавета Юрьевна