Эта книга – продолжение предыдущей работы великого актера и режиссера – «Моя жизнь в искусстве». Предмет размышлений Станиславского: как сделать актерскую игру гармоничнее, как избежать искусственности, которую непременно предполагает под собой театр? Написанная в популярной для начала ХХ века форме дневниковых записей актера-ученика, книга, с одной стороны, лишается догматичности, а с другой – «оживляется» реальным опытом обучения, воспроизводит метод проб и ошибок, демонстрируя наглядные «уроки» актерского мастерства.

И, конечно, идеи, высказанные К. С. Станиславским, стоит воспринимать именно в контексте русского культурного Серебряного века: с эстетикой символизма, с идеей «жизнетворчества» и «жизнестроительства». Именно русские символисты провозглашали принцип «живи так, как пишешь, пиши так, как живешь». Это не реализм, а условное «преодоление жизни», стремление упорядочить ее и приблизить к эстетическим закономерностям.

Шаг в сторону психологии

Сам К. С. Станиславский предупреждает, что далек от научного обоснования идей в своей работе – и действительно, он свободно использует термины, смежные с психологическими, нередко применяет театральный жаргон или бытовые выражения, однако это ничуть не умаляет ценности его работы и тонкости наблюдений над внутренней жизнью и состоянием актера.

Знаменитое «не верю», звучавшее порой для многих актеров приговором, вошло и в повседневный обиход. Нередко эта фраза Станиславского воспринимается в искаженном виде: принцип подлинности, провозглашаемый им и касающийся актерской игры, предполагает отнюдь не жизнеподобие. А что же? Саму суть человеческого характера, представляемого актером. Станиславский считал, что актеру стоит размышлять над характером роли и искать точки соприкосновения этой художественной линии со своим собственным опытом – тогда придет понимание и появится необходимая степень «вживания» в роль. Этот тезис Станиславского не раз подвергался критике: в частности, М. Чехов опасался «опрощения» образа, актерской «отсебятины», которая может перечеркнуть дар воображения, домысливания. Действительно, удержать равновесие между этими двумя полюсами довольно сложно.

«Что такое «видения» или «кинолента видений», которую так усердно изучают в наших и мировых театральных школах? Это прием психотехники, приспособление, помогающее актеру «видеть» то, о чем говорит герой, подключая опыт своей жизни? В техническом смысле – да, в духовном – это еще и способность творца знать о другом все то, что он знает о самом себе, – замечает К. С. Станиславский и добавляет: – Самый распространенный вид подмены живого человеческого образа на сцене – предъявление самого себя, не преображенного творчески». Это именно то, к чему призывали русские символисты начала ХХ века – К. Бальмонт, В. Брюсов, А. Блок, А. Белый – преображать жизнь углом собственного восприятия и изменением поведения.

И после смерти К. С. Станиславского вопрос применения актерской техники «вживания» и меры соотношения со стилем и замыслом автора исполняемого произведения вышел едва ли не на первый план в дискуссиях относительно подготовки актеров по «системе» Станиславского (хотя сам он выступал против этого понятия, считая, что когда есть система, нет творчества).

Условия «подлинности» актерской игры

Одним из базовых принципов этой работы Станиславский считал общение (понимаемое как наработка внутреннего опыта, партнерство актеров на сцене и постоянный контакт со зрителями).

Важным приемом общения считается приспособление, в том числе и к самому себе, если речь о диалоге с собой. Приспособление – это умение принять точку зрения собеседника, не обязательно совпадая с ним в целях и настроениях. С усложнением актерской задачи усложняется и сам процесс приспособления, но при этом происходит обогащение своего опыта и проходит полноценный диалог, партнерство (воплощение образа). Важно учитывать также то, что актеру на сцене важно осуществлять сразу две функции: играть роль, вступать во взаимодействие и пребывать в позиции «над», осознавая свои действия и вовремя исправляя, если что-то пошло не так.

Поэтому «двигателями психической жизни» Станиславский считал представление, суждение и «волечувство». Именно эти аспекты личности способствуют разделению игры и жизни. Роль воображения подчеркивали многие актеры и режиссеры (М. Чехов, В. Немирович-Данченко и др.), а Станиславский связывал воображение именно с индивидуальным опытом, считая «сознание» и его потенциал необходимым инструментом актера, создающим «благоприятную почву для подсознательной работы».

«Подсознание в сценическом самочувствии артиста»

Глава с таким названием очень важна для понимания метода, предложенного Станиславским. Терминами «подсознание» и «сверхсознание» К. С. Станиславский оперирует легко и свободно, во многом предваряя учение З. Фрейда. «Подсознание» в терминологии Станиславского – это индивидуальное, привносимое актером в роль (реакции, механические движения, способ выражения эмоций), а «сверхсознание» ответственно за осмысление, познание: «Сверхсознание артиста – это область открытий, изобретений, новостей». Его можно трактовать как творческое начало, поиск новых стратегий, в отличие от подсознания, которое выдает уже готовые, сформированные паттерны поведения и шаблоны восприятия. Поэтому все усилия актеров Станиславский склонен был направлять на активизацию «сверхсознательных» способностей, которые дают мощный творческий импульс в актерском ремесле.

Написанная для актеров и театральной публики, книга «Работа актера над собой» выходит за рамки обсуждаемого предмета. Она может быть полезна как современному актеру, так и тому, кто готовится к публичному выступлению, педагогам, руководителям театральных студий и всем тем, кто интересуется вопросами искусства и психологии, саморегуляции поведения и эффективного общения.

Магия эпиграфа: одна из последних книг И. Ялома, психотерапевта с мировым именем, предварена большой цитатой из «Размышлений» Марка Аврелия, которая заканчивается так: «Всегда помни, что скоро ты станешь никем и нигде».

Действительно, 81-летний практикующий психотерапевт неизбежно, иногда очень часто жестко сталкивается с проблемой умирания, восприятия смерти, страхами и тревогами – и в силу собственного возраста, и в силу запросов пациентов. Поэтому лейтмотивом работы Ялома проходит тема смерти в самых разных ее интерпретациях: будь то потеря пациентом единственно значимого собеседника и духовного партнера («Лечение по кривой»); или волнение клиента по причине того, что все любимые и близкие оказались смертны, и он так же боится потерять психотерапевта («Быть настоящим»); или смерть как повод праздновать жизнь оставшихся («Покажите своим детям, чего вы стоите»); или поиск выгод рака, когда дни уже сочтены («Эта чертова смертельная болезнь»). В конце книги есть короткие примечания для читателя, и особенно волнующе читать, что герои некоторых историй, рассказанных в книге, уже мертвы. «Чтобы предложить свою помощь, - считает Ялом, - психотерапевты должны иметь повышенную чувствительность к экзистенциальным вопросам». И особенно к вопросу смерти. Ведь и в нашей, и в западной культуре очень много белых пятен: мы до сих пор не знаем, как сопереживать чужому горю, как не отстраняться от горюющего, оставляя его в изоляции, нам неловко говорить об умершем, потому что страшно задеть за живое... В книге эти вопросы, прямо или косвенно, неумолимо встают и перед клиентами, и перед самим терапевтом, иногда разрастаясь до таких размеров, которые даже препятствуют эффективной работе. И тогда приходит понимание, что и сама личность терапевта должна восприниматься как текучая, подверженная многим подсознательным вторжениям, не защищенная от страхов и тревог, от проекций и склонности к ложным интерпретациям. Однако, так или иначе, автор осмысливает собственные реакции, погружается в жизнь пациентов, анализирует и свой, и чужой опыт, не боится самому себе признаваться в несовершенстве.

Образ автора

В Ирвине Яломе всегда подкупает честность по отношению к себе, своим клиентам и, конечно, к своим читателям. Он никогда не страшится оказаться некомпетентным, описывает неклассические ситуации консультирования, указывая на «человеческое, слишком человеческое», анализирует собственные неудачи, но и одновременно обнаруживает эффективность неожиданных ходов или давно признанных методик. Основной принцип психотерапии, согласно Ялому, – это максимальное соприсутствие, которое само по себе несет мощный терапевтический потенциал. Второй момент, о котором психолог не устает напоминать, – это безотказно действующий метод «здесь и сейчас». Если возникает тупиковая ситуация, безошибочным решением для попавшего в тупик терапевта может оказаться анализ происходящего в его диалоге с клиентом – ведь оно – зеркало, иллюстрирующее бессознательное применение клиентом неработающих механизмов, паттернов поведения, разобщающих его с другими, порождающих непонимание и разные сложности в межличностном взаимодействии.

Автор непринужденно, в обход научных концепций и теоретических подходов, известных психологическому сообществу, делится собственным опытом, который вполне можно назвать нетривиальным. «В каждом случае я придумывал, а иногда наталкивался на уникальный подход для каждого пациента, который не будет найден ни в одном учебнике по психотерапии», - признается он. Более того, Ирвин Ялом высказывает некоторую тревогу по поводу того, что за отдельными техниками и теоретическими наработками, за дискретным отношением к человеку (лечение депрессий, фобий, созависимых отношений и т. п.) можно упустить из виду самое основное – целостность личности пациента. И в этом смысле он, в прошлом клиент культового психолога Ролло Мэя, – активный последователь гуманистического подхода, в котором есть стремление учесть самые разные аспекты личности, воспринять ее целостность.

Истории Ирвина Ялома

Как правило, этот автор умеет найти нечто нетипичное в каждой истории, помещенной в книгу. В так называемой «сильной» позиции книги, в начале («Лечение по кривой») речь идет вовсе даже не о терапии в строгом смысле слова, а о «свидетельстве» терапевта: от него просто требовалось подтвердить значимость пациента для другого. Такой необычный запрос клиента выясняется не сразу, и Ирвин Ялом выделяет курсивом особенно значимые места, обращает внимание читателя, будущего специалиста, на те сигналы и знаки, которые нужно улавливать, использует прием внутреннего монолога терапевта, чтобы проиллюстрировать истинность и ложность возникающих версий.

В другом случае он показывает, как по-разному на разных клиентов может воздействовать один и тот же подход – обращение к книге «Размышления» Марка Аврелия («Все мы творения на день»). В одном случае чтение и есть открытие собственного потенциала клиентом, в другом приходится преодолевать сопротивление и возвращать клиента из интеллектуализированного, отвлеченного философствования буквально в его жизнь.

В истории «Три плача» за очень короткое время терапевту удается «вернуть себя» клиентке, которая, узнав о диагнозе близкого знакомого, обесценила их отношения и совместное прошлое. Каким образом он это сделал? Просто трансляцией обратной связи и размышлениями об эффекте, который произвели на него отдельные обороты ее речи.

В истории «Не ограничивайте меня» показано противостояние клиента терапевту, его соперничество, нежелание уступать и даже некоторые нападки на именитого психолога. «Все, что я могу сделать в рамках одной сессии, - это быть настоящим, погрузиться в жизнь пациента, предложить свои наблюдения в надежде, что он сможет раскрыть двери и исследовать новые области в себе», - такой процесс и описан в этой части книги.

А в истории «Спасибо, Молли» самым большим эффектом от терапевтических отношений, кроме прояснения внутренней ситуации клиента, стала рекомендация терапевтом хорошей домработницы, которая до последних дней поддерживала порядок в доме пациента и во многом поспособствовала «внутреннему порядку» этого человека.

Читая книгу И. Ялома, сложно избавиться от ощущения самого потока жизни: здесь представлена галерея ярких характеров, и на фоне их многообразия – автор, поворачивающийся к читателю самыми разными своими сторонами: и внутренним беспокойством от эффективности своей помощи, и сомнениями по поводу выбора того или иного подхода, и аспектом внимательного наблюдателя, для которого не существует мелочей в одежде, позе, походке, интонации… Но самое главное авторское амплуа, безусловно, роль мастера психотерапии, с колоссальным жизненным опытом, с мощно развитой интуицией, с непрекращающимся самоанализом. Простые по форме диалоги клиента и терапевта открывают новые смыслы и новые возможности для самоанализа и работы с самыми разными, в том числе неожиданными запросами клиентов.

Рассказанные в книге истории окажутся чрезвычайно полезными и информативными не только узким специалистам, но и любому, кто хоть когда-то задумывался об экзистенциальных вопросах.

Источник: И. Ялом. Все мы творения на день и другие истории. – М.: Московский институт психоанализа, 2014.

Купить книгу в Литрес Купить книгу на ОЗОН Купить книгу в Лабиринте

Сновидения – неотъемлемая часть нашей жизни. А во сне мы проводим ее третью часть. Людей всегда интересовала ночная реальность. Попытки разгадать тайну сновидений берут свое начало с момента появления человека разумного. Первые сонники выглядели, как глиняные таблички, на которых первобытные люди изображали свои ночные видения. В Древнем Египте роль сонников выполняли жрецы, которые толковали сновидения, а в средние века сонники были запрещены церковью и считались «дьявольскими книгами».

Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд в конце 19 века первым сделал сновидения предметом научного исследования. Рассматривая сон, как защитный механизм, который включается в ответ на внешние раздражители, Фрейд при помощи толкования сновидений пытался докопаться до сути проблемы человека, внешнее проявление которой и являлось заболеванием.

Доктор медицинских наук Н. В. Касаткин, автор монографии «Теория сновидений» не соглашается с Фрейдом, который пытался изучать психику человека, как отдельный механизм, не связанный с внешними факторами.

Книга «Теория сновидений» является сборником наблюдений, благодаря которым автор прослеживает четкую связь между образом жизни, психическим и физическим состоянием человека и снами, которые этот конкретный человек видит. Огромное количество практического материала, который представляет интерес для изучения личности человека, собрано в монографии.

Сравнительный подход, позволяющий наблюдать разницу между сновидениями здорового человека и человека с отклонениями, дает возможность в некоторых случаях предупреждать рецидивы и обострения заболевания. Изменения в содержании сновидений являются своеобразным сигналом о возможном ухудшении в состоянии пациента, что дает возможность для проведения эффективных профилактических мероприятий, которые помогут этого ухудшения избежать. Применение метода анализа изменения характера сновидений в судебно-психиатрической практике позволяет лучше понять личность и проследить этапы развития заболевания, выявить симулятивное поведение лиц, совершивших тяжкие преступления.

Интересно, что книга легко воспринимается читателем, не являющимся специалистом в области психологии, психиатрии и нейрофизиологии. Автор доступным языком дает читателю возможность проследить четкую связь между образом жизни человека и сновидениями, которые его посещают. Двигаясь от простого к сложному, автор показывает, насколько усложняются сновидения по мере взросления человека. Как зависят сны от настроения, общего психического состояния и физического самочувствия. Примитивность детских сновидений объясняется маленьким жизненным опытом – дети чаще всего видят во сне события, целиком и полностью связанные с событиями прошедшего дня. При достижении ребенком пубертатного периода меняется и характер сновидений, четко прослеживается связь с эмоциональным состоянием (влюбленность, надежда, разочарование, желание одобрения и так далее). Возникновение стрессовых ситуаций, связанных с процессом обучения, экзаменами, рабочими моментами находит отражение в снах взрослых людей, хотя сами сновидения становятся более сложными, многослойными и неоднозначными. Тем не менее, в них постоянно прослеживается связь с прошлым опытом человека.

В.Н. Касаткин в своей «Теории сновидений» постоянно подчеркивает связь ночной и дневной реальности, эта мысль красной нитью пронизывает всю книгу. Огромное количество практического материала, которое представлено в издании, полностью подтверждает данный тезис. Человек может увидеть во сне только то, что произошло или действительно волнует его в реальной жизни.

Иными словами, если вы действительно хотите понять себя, свои страхи, сомнения, острые реакции на, казалось бы, пустяковые ситуации, следует внимательнее относиться к своим снам, они могут дать реальную подсказку, на что следует обратить внимание. Анализ собственных сновидений может стать полезной привычкой, которую при соблюдении некоторой дисциплины можно выработать.

Автор затрагивает и подчеркивает в книге связь между внешними раздражителями, действующими на спящего во время сна, и возникающими зрительными образами, подкрепляя свои наблюдения практическими экспериментальными примерами. В большинстве случаев характер снов у разных людей, которые подвергались одинаковому воздействию, совпадал, что позволяет делать определенные выводы.

Исследуя связь между физическим состоянием человека и содержанием сновидений, автор выдвигает предположение, что мозг способен реагировать не только на внешние, но и на внутренние раздражители, показывая человеку определенные зрительные образы в сновидениях. Это подтверждено наблюдениями за пациентами, у которых уже были поставлены диагнозы, и теми, у кого сновидения начались раньше, чем было диагностировано заболевание. Таким образом, мозг при помощи сновидений как бы дает возможность заметить болезнь до начала внешних проявлений. Своевременная диагностика и начало лечения на ранних стадиях увеличивает шансы на выздоровление.

Н.В. Касаткин затрагивает тему «вещих» снов, описывая предпосылки их появления у человека. При этом развеивается мистическая составляющая, поскольку «вещие» сны напрямую связаны с реальными событиями, которые могли случиться в скором времени и с большой долей вероятности.

Только личный опыт и переживания, особенности эмоционального восприятия и характера человека, а также внешние факторы, на которые каждый реагирует по-своему, имеют значение при формировании природы сновидений. Связь сновидений двух разных людей исключается. А вот закономерности возникновения похожих сновидений у пациентов с одинаковыми диагнозами прослеживаются в исследованиях Касаткина довольно четко. Это позволяет говорить о возможности прогнозирования течения заболевания при появлении снов определенного характера.

Помимо практической пользы исследований, описанных в «Теории сновидений», для работы специалистов разных профилей (судебная психиатрия, психоневрология, наркология), каждый прочитавший монографию может почерпнуть интересную информацию и для себя.

Коллекция снов, которую собрал доктор Касаткин, его наблюдения и выводы делают «Теорию сновидений» актуальным изданием на все времена, поскольку работа мозга являлась и является интереснейшим объектом для изучения, позволяющим понять скрытые возможности и резервы человеческого организма.

Источник: Касаткин В.Н. Теория сновидений  Издательство: Л.: Медицина Год: 1983

Купить книгу в Литрес Купить книгу на ОЗОН Купить книгу в Лабиринте

В 2014 году на русский язык была переведена одна из последних книг культового в мировой психологии автора И. Ялома. Она была названа «Все мы творения на день», и название – прямая цитата из книги Марка Аврелия «Размышления». «Все мы творения на день: и кто помнит, и кого помнят… Придет время, когда ты все забудешь; и придет время, когда всё забудет тебя».

Эта цитата может послужить эпиграфом к книге И. Ялома, где идет речь об отношениях терапевта с клиентом, которому очень помогло прочтение Марка Аврелия. Вот почему я хочу начать рецензию словами нашего современника, прочитавшего эту книгу: «На прошлой неделе я задался вопросом: «Для кого он все это писал?». И теперь я понял. Это… послание самому себе от его глубинного Я, которое присягнуло принципам праведной жизни» [1, с. 231]. Действительно, когда прочитываешь книгу с точки зрения внутреннего диалога, как уникальный пример самопомощи и поддержки, даже самотерапии, если хотите, она приобретает поистине вневременный смысл.

Трезвость размышлений, глубина самопознания, аналитический ум Марка Аврелия, императора, правившего с 161 по 180 гг. н. э. Римской Империей, просто поражают. В процессе чтения иногда сложно избавиться от мысли, что книге много сотен лет, потому что многие идеи перекликаются с современными культурными установками. В философском трактате «Наедине с собой» затронуты самые важные вопросы из разряда так называемых «вечных». Рассмотрим основные из них.

Идея Бога

Вместо Бога Марк Аврелий склонен брать в расчет некий незыблемый закон жизни, Целое, первоначало как силу природы, которая изначально мудра, регулирует себя и является самодостаточной. Согласно его учению, предназначение человека – актуализировать именно то, к чему стремится его душа, реализовывать в простоте и полноте свой замысел, близкий божественной природе, «блюсти чистоту своего гения». Это и есть праведная жизнь. Интересно при этом представить, как сложно было это воплотить в жизнь самому Марку Аврелию, философской натуре которого явно претила необходимость решать государственные дела, вести войны, выступать важной публичной персоной – фактически, не быть самим собой. И эта потребность была столь неудовлетворенной, что Аврелий нашел раба, который записывал все его мысли, чтобы побыть «наедине с собой» и стать аутентичным хоть в какие-то моменты жизни.

Приближение Бога к природе человека, понимание его не как персонифицированного божества (или божеств), а как общего закона, действительно способствует тому, чтобы привести мятущегося – к покою, неуверенного – к уверенности в глубине своего существа: что может произойти, чего не было бы в изначальном божественном плане? Что может сделать человек вопреки своей природе? Может ли кто-то заставить человека пойти против внутреннего «Я»? Эти вопросы волновали многих на протяжении тысячелетий, и едва ли не одним из первых их затронул этот римский император, который, будучи истинным прирожденным философом, вынужден был править Империей. Он говорил о свободе экзистенциального выбора, о следовании предназначению – и в этом, опять же, много личного. В трактате нередки упоминания богов, но если абстрагироваться от реалий Римской империи 160-180 гг. н. э., его размышления звучат вполне современно. С понятием богов тесно связана идея судьбы – она сближается с пониманием рока в греческой трагедии – с ним бессмысленно бороться, ибо на это уходят лучшие силы и лучшее время жизни. Подчинение и принятие – мотивы, проходящие красной нитью по всей книге.

Кроме того, от языческой идеи многобожия Аврелий отходит не раз, словно признавая ее некоторую условность: «Все сплетено друг с другом, всюду божественная связь, и едва ли найдется что-нибудь чуждое всему остальному, ибо все объединено общим порядком и служит к украшению одного и того же мира. Ведь из всего составляется единый мир, все проникает единый бог, едина сущность всего...». Поэтому и ответственности у человека, согласно Аврелию, гораздо больше (им не столько управляют боги, сколько он сам выбирает принятие своей изначальной природы, по собственной воле и по велению рационального начала, и после этого уравновешиваются эмоции, появляются мудрость и гармония).

О смерти

Марк Аврелий был убежден, что именно наше восприятие определяет оценочность в отношении любого внешнего явления по принципу пользы или вреда: если человеку дискомфортно, он расценивает явление как негативное, если получает выгоду – считает его позитивным. Так же происходит и с пониманием смерти: считая ее «плохой», человек обедняет само понятие природы – ведь одним из ее законов как раз и является конечность живого. У кого-то это вызывает неприятие и страх, кто-то склонен считать это наказанием, а есть редкие личности, кто спокойно воспринимает даже и собственную грядущую смерть. Все проходит – и условными оказываются и слава, и успех, и лоск, и богатства, и тогда бессмысленно кичиться всем этим, ибо оно преходяще. Настоящее – единственное, что может исчезнуть, кроме этого, у человека нет ничего. Все остальное не является предметом обладания, а значит, и потерять это невозможно. И это действительно так: с ходом времен и истории мы постоянно убеждаемся, что Александра Македонского и простого конюха запросто уравнивает смерть. И если сделать вывод чуть более глубокий, хотя у Аврелия этого и не было, но можно заключить, что смысл смерти состоит в возможности отделить действительно важное от временного, наносного, иллюзорного.

Этические вопросы

Что же может вывести человека на истинный, достойный путь? Как считает Марк Аврелий, ничто, кроме раздумий. Именно этот род мыслительных занятий позволяет сохранять внутреннюю целостность, находить опору от страстей, готовить себя к светлому и радостному принятию смерти, «как простого разложения тех элементов, из которых слагается каждое живое существо». Исходя из мировосприятия Аврелия, Целое состоит из частей – нас, и рождаясь, мы дробим его на миллиарды частей, с тем, чтобы после смерти вновь воссоединиться и раствориться в Сущем. И в этом закон жизни, который, пользуясь современным языком, можно обозначить как фрагментацию и интеграцию, сменяющие друг друга последовательно в рамках отдельной человеческой жизни и в общей макроисторической перспективе.

Чтобы ответить на жизненно важные вопросы, важно погрузиться в себя. Однако «нигде человек не уединяется так спокойно и безмятежно, как в своей собственной душе... Вот этому уединению ты и предавайся постоянно, таким образом обновляя себя». Каким же образом уединение дает возможность обновления? Путем глубоких и искренних размышлений о себе и о жизни, познания природы как нейтрального закона, лишенного оценочных акцентов. Наделяют ее определенным модусом только люди, и если убрать негативное восприятие («жалобу»), то устранится и вред от явления. Получается, главное – самоанализ, не внешняя активность человека, но качество его внутренней работы.

Важным качеством Марк Аврелий считал способность принимать все выпадающие на долю тяготы без лишнего ропота – абсолютно в духе культуры стоиков – как неотвратимое, «назначенное», но непременно несущее потенциал для роста. Именно жалобы на жизнь и недовольство, по Аврелию, нарушают эту гармонию назначений судьбы.

«Кто-нибудь поступает плохо по отношению ко мне? Ну что ж, это его дело. У него свое душевное настроение и свой образ действий. Я же таков, каким желает, чтобы я был, общая природа, и поступаю так, как желает, чтобы я поступал, моя собственная природа». Высшим идеалом мудрого человека Аврелий считал того, кто, видя неправильное, указывает на это другому и поучает, однако без гнева или раздражения, без ожидания действительных перемен. Здесь сказывается установка автора на то, чтобы не ожидать от мира благодарности – а только делать то, чего требует душа и «внутренний индикатор истины».

В любом случае, книгу рекомендуется читать, если существует потребность углубления, поиска экзистенциальных смыслов, если есть тревоги и беспокойства относительно разных вещей. Неспешный ритм книги, повторы, четкая структурированность – все это помогает обрести почву под ногами. Или просто поразмышлять под уютным пледом за чашкой горячего чая о сущности мира и природы.

Литература:

1. Ялом, И. Все мы творения на день. – М.: Московский институт психоанализа, 2014. – 240 с.
2. Марк Аврелий. Наедине с собой.

Купить книгу в Литрес Купить книгу на ОЗОН Купить книгу в Лабиринте

Книги о здоровье весьма редко становятся бестселлерами. Для этого произведению необходимо, помимо информативности, обладать и приятным для массового читателя слогом, интересным стилем донесения информации, интригующим содержанием. Джулии Эндерс, автору «Очаровательного кишечника», удалось совместить все эти аспекты. В результате, ее творение было названо книгой №1 в ряде европейских стран и разошлось массовым тиражом.

Писательскую карьеру Джулия совмещает с активной исследовательской деятельностью. Как ученый-микробиолог она проводит свои изыскания во Франкфуртском университете имени Иоганна Гете. Поэтому ее компетентность в вопросе функциональных особенностей желудочно-кишечного тракта не подлежит сомнению.

Произведение детально разбирает все особенности процесса пищеварения, а также уделяет внимание влиянию питания на физиологическое и психологическое состояние человека. Не обойден стороной и вопрос дефекации.

Джулия доказывает на страницах книги важность всех аспектов работы желудочно-кишечного тракта, а также возможность желудка влиять на принятие решений. Теория, на первый взгляд, граничит с абсурдом. Однако, убедительная аргументация заставляет поверить, что не только мозг координирует нашу деятельность. Продукты питания, частота приема пищи и правильность процесса дефекации являются, по мнению автора, ключевыми аспектами в психологическом тонусе человека, формировании его желаний. Автор убеждает читателя, что кишечник практически разумен, обладает собственным аналогом мыслительного аппарата, и даже своей собственной нервной системой.                                                                         

Немного о содержании                                                     

Книга состоит из трех основных глав.

Первая повествует об общих принципах работы кишечника, поясняет метод правильного питания и его необходимость для здоровья организма.

Вторая концентрируется на расстройствах и заболеваниях, связанных с желудочно-кишечным трактом. Некоторые из описанных патологий, на первый взгляд, не имеют отношения к кишечнику. Однако, их корень, как оказывается, лежит именно там. Также автор описывает способы лечения возникших заболеваний и подчеркивает важность превентивных мер. В этой же главе досконально рассматривается процесс пищеварения.

Третья глава полностью сострочена на бактериях, обитающих в кишечнике. Из нее мы сможем узнать о полезных и о вредоносных микроорганизмах. Джулия рассказывает читателю, как бороться с последними и как поддерживать нормальное функционирование первых. Ведь в теле человека обитает более ста биллионов различных бактерий.

Загадочный мир пищеварительной системы

«Очаровательный кишечник» изобилует множеством удивительных фактов:

• Некоторые микроорганизмы, располагающиеся в кишечнике, могут понижать или полностью блокировать страх и инстинкт самосохранения.
• Некоторые виды инфекционных заболеваний кишечника служат прямым катализатором психических патологий.
• Три четверти всей иммунной системы базируется именно в кишечнике.
• Состав микроорганизмов в желудочно-кишечном тракте может сообщить о половой принадлежности и возрастной категории человека, а также о регионе его проживания.
• Аппендикс не является рудиментом и обладает сугубо практической функцией.
• Кишечник не располагается в области живота.
• Употребление холестерина может препятствовать развитию болезни Альцгеймера.
• Кошки могут переносить токсоплазму, которая способна стать причиной развития некоторых психических расстройств.

Разумеется, произведение впечатляет не только небольшими открытиями. В нем содержится множество рекомендаций по здоровому образу жизни. Освещаются вопросы правильного питания, необходимого соотношения полезных веществ в пище.

Джулия Эндерс детально описывает множество экспериментов, проведенных как в ее родном университете, так и по всему миру. Присутствует не только описательный момент, но и толкование результатов каждого эксперимента.

К слову о толковании, автор выбрал для себя довольно свободный стиль общения с читателем. В некотором роде его можно назвать даже юмористическим. Несмотря на научно-популярный жанр произведения, подобный подход не выглядит инородным. Напротив, это удачная находка, которая позволяет легко усваивать довольно сложные медицинские теории, понимать принципы работы организма. Тем более, донесение тезисов «на пальцах» делает книгу доступной даже для читателей совсем юного возраста. Этому способствуют и оригинальные иллюстрации, прекрасно демонстрирующие процессы работы желудочно-кишечного тракта. Они тоже выполнены в общей юмористической стилистике, которая несколько контрастирует с серьезностью самой темы обсуждения.

Подводя итог

«Очаровательный кишечник» - красочная, стилистически яркая книга, которая под развлекательной обложкой скрывает по-настоящему свежий научный взгляд на пищеварительную систему. Она снабжает читателя массой новых знаний, которым легко можно найти практическое применение. Эта книга даже не рассказывает, она учит. Учит здоровому образу жизни, бережному уходу за важнейшим органом человека, способам профилактики множеств заболеваний. И огромные тиражи – это не следствие хорошего чувства юмора Джулии Эндерс. Это следствие несомненной полезности ее советов, описанных в произведении.

Купить книгу в Литрес Купить книгу на ОЗОН Купить книгу в Лабиринте

«Мысль изреченная есть ложь…» (Ф. Тютчев).

Мы погружены в общение – межличностное и деловое, активное и пассивное, виртуальное и реальное, мы активно используем социальные сети все с одной и той же целью – преодолеть ощущение одиночества, заявить миру: «Я есть!». Инструментом для общения является устная и письменная речь. 21 век с полным правом можно назвать веком вербализации: мы стремимся всему дать определение, нами пережит скачок научно-технического прогресса, который породил иллюзию знания законов природы и мира. Мы говорим, объясняем, повторяем, выбираем выражения, вводим в обиход все новые и новые абстракции, активно рефлексируем. Пожалуй, нет сильнее веры у человека, чем вера в силу слова и в способность объяснить мир логически или образно.

Но тогда почему чаще всего внутри все равно остается чувство непонятности, недосказанности, неадекватности сообщаемого происходящему?!

Подлинный диалог во всей его глубине встречается вовсе не так часто, как принято думать. Благодаря речи в слова оформляются мысли, но этот процесс существенно ограничивает наше восприятие реальности. Иногда мы «схватываем» это расхождение между реальностью и словесным ее воплощением, а иногда – принимаем на веру сообщаемое.

Интересно, что мы живем именно в словесной, но не в подлинной реальности. То, как мы вербально отображаем мир, формирует наши установки, влияет на эмоции, поступки, суждения и все способы проявления в этом мире. Крайние случаи – мания величия, когда психически больной живет в мире фантазий, претерпевая серьезный конфликт с реальностью, многочисленные примеры неврозов и отклонений у знаменитых поэтов и писателей, наличие в творчестве некоторых одной и той же навязчиво повторяемой темы… Она повторяется как раз из-за ощущения неполноты предыдущего высказывания.

Что может быть ценнее слова?

Может показаться, что наша логоцентрическая культура не подразумевает иных ценностей. Однако это не так. Ведь словесное воплощение – только следствие внутренних процессов, только оформление чего-то более значимого. Что это? Молчание, сосредоточение, независимость от общения, сохранение самости, цельности личности. Важно понимать, что внутренние процессы намного глубже и многограннее. Поэтому так глубоки иногда взгляды животных, словесно невыразимо истинное подвижничество, непередаваема медитация, столь насыщенны моменты счастья и полноты интенсивных переживаний. Мы часто произносим: «У меня нет слов» - и это не только шаблонная фраза.

Умение молчать издавна признавалось значимым способом выражения и воздействия. Немая сцена или нужная пауза ничуть не менее красноречивы, чем фразы. Однако в нашей динамичной культуре молчание сродни искусству – этикет перечеркивает его как нечто неудобное, постыдное. Принято, что люди не должны молчать, если они находятся в контакте. В чем же специфика речевого взаимодействия?

5 типов речевого взаимодействия

Их только пять, но целых четыре из этой классификации можно расценивать как примеры эгоцентрических реакций: бесполезные, представляющие собой примеры «Я-сообщений».

В их числе:

• 1)Разговоры о собственных успехах и достижениях. Они иллюстрируют жажду признания, удовлетворяют тщеславие говорящего, тешат его самолюбие. Их причина – проекции вовне эго и эго-структур (не имеющих аналогов в реальности).
• 2)Разговоры-жалобы. Это сообщения на тему, «как я старался, но не получилось». Здесь особая значимость придается персоне, говорящий упивается жалостью к себе и старается вызвать такую же реакцию у собеседника, привлечь его на свою сторону.
• 3)Разговоры о другом в позитивном ключе, чтобы понравиться, вызвать благосклонность либо восхищение. Здесь, опять же, главное – внимание и приязнь слушающего, причастность к значимым другим.
• 4)Разговоры о другом в негативном ключе, с позиции жалости («как он старался и ничего не получилось»).

Что дают такие разговоры? Ровным счетом ничего. Это трата ментальных и эмоциональных сил слушающего, овладение его вниманием.

К пятому типу речевого взаимодействия относят полезные акты коммуникации, чье содержание выходит за рамки эго. Они очень редки – порядка 0,025%, их влияние на формирование словесной реальности минимально. Основное их отличие от прочих разновидностей речевого взаимодействия – в том, что они результативны, их следствием является акт творения, некое созидательное действие или принятие верного, продуктивного решения. Благодаря им меняется материальный мир, они несут в себе мощный преобразовательный потенциал. Например, юмор меняет восприятие реальности, вызывает разрядку в виде смеха, улучшает контакт – то есть, является результативным взаимодействием. Деловой разговор, в ходе которого обсуждаются детали воплощения проекта, тоже из разряда подобных взаимодействий.

Но если результативные акты речевого взаимодействия составляют чуть больше ноля процентов от общих, то получается, что львиная доля коммуникаций сводится к основным принципам:

• 1) заявить о собственной значимости;
• 2) заявить о значимости объекта, с которым частично ассоциируется говорящий;
• 3) пожаловаться на сложности, вызвать участие и жалость к себе;
• 4) пожаловаться на нечто значимое, что ассоциируется с говорящим.

Получается, что в большинстве случаев целью коммуникации является презентация себя как значимой персоны. Речевое взаимодействие по принципам 1, 2 фактически зеркально отражает контакты по принципам 3, 4 – в других человек видит, прежде всего, себя, и этот процесс можно пресечь только сознательным рациональным усилием (хотя, справедливости ради, заметим, что этой ловушки не всегда удается избежать даже опытным психотерапевтам в их профессиональной работе).

Получается, любой человек изначально фиксирован на себе, и это сужает горизонты, мешает по-настоящему объективно и непредвзято воспринимать интересную информацию, наслаждаться процессом спонтанной – настоящей – жизни. Вот почему одним из терапевтических приемов является юмор – умение возвыситься над проблемой и над своим погружением в нее, выход в отстраненность, позволяющий понять простые истины: «Я не есть моя проблема», «Я не есть моя работа», «Я не есть мое тело» и так далее. Человек неизмеримо больше того, с чем он отождествляет себя.

В чем причины столь явного человеческого эгоцентризма?

Психологи пришли к выводу о том, что, за очень редким исключением, человек стремится говорить в повседневном общении только о себе, активнее запоминает именно ту информацию, которая касается непосредственно его, явно сопереживает именно тому, что затрагивает его актуальные личностные аспекты. На этом базируются законы проекций, переносов и контрпереносов, известных в психотерапевтической практике. Уместно вспомнить также теорию игр Э. Берна, в которой рассматривается специфика различных трансакций, исходящих из той или иной субличности («Взрослый», «Родитель», «Ребенок»). Характер этих субличностей сформирован личным опытом, и именно через его призму и воспринимаются иные, направленные к личности трансакции. «Родитель» может учить жизни кого-то другого, перенимая интонации и назидательность от реально существовавшего родителя говорящего, или капризная интонация Ребенка звучит из уст дамы бальзаковского возраста только потому, что эта ролевая субличность эффективно добивалась желаемого через данное эго-состояние.

В нейролингвистике механизмы порождения и восприятия речи рассматривались еще Л. Выготским с позиций основополагающего мотива (или потребности) человека. И если с реализации мотива начинается порождение речи, то ее восприятие завершается пониманием этого мотива. Именно мотив является ценностью в процессах понимания: человек высказывается исходя из значимого мотива, а слушающий нацелен на понимание базового мотива, который скрывается за речевым актом. По сути, Выготский выделял две сферы функционирования языка: сферу мыслительной деятельности и сферу речи. Первое всегда богаче второго, мысль неизбежно скудеет по мере перевода ее в слова, теряет точность и иногда глубину. Но поскольку природа мыслей чаще всего находится в сфере личного опыта (может быть, расширенного за счет образования, впитывания культурных ценностей и шаблонов), то и характер речепорождения – всегда сугубо личный.

Как известно из работ А. Ухтомского, поведение человека, в том числе и речевое, связано с актуальной доминантой. И если его мысли вступают в резонанс с происходящим вовне, то уровень интереса к этому возрастает. А если его личность становится объектом заинтересованного внимания со стороны других – в процессе публичной речи или монолога, получая тем самым позитивное подкрепление, то наступает состояние эйфории от собственной важности и ценности. Среди публичных людей многие становятся зависимыми от этого «внутреннего наркотика» славы и популярности, не в силах отказаться от ощущения собственной значимости для других.

Характерно, что животные, обладая собственным языком взаимодействия, лишены этой особенности, «мании величия», потому что их язык – узконаправленный, он ориентирован на продление жизни, уход от опасности, адаптацию к климатическим условиям и т. п. «Общение как такое» у животных практически сведено к нулю – разве что в сезон привлечения самок некоторые виды животных проявляют «эстетические» способы взаимодействия. В этом смысле язык людей и язык животных разительно отличаются: животные лишены жалости (в том числе, к себе) именно потому, что «понимают» конечность своей жизни, принимают этот закон и не видят своей особой ценности в сопоставлении со всеми другими.  

Человеческий эгоцентризм может рассматриваться также и в мистическом плане, если вспомнить, например, о произведениях К. Кастанеды:

На работе я так увлекся записями на пленках, что начал прослушивать не фрагменты, а целые кассеты. Поначалу мне безмерно нравилось то, что в каждой записанной беседе я как бы слышал свой собственный голос. Но проходили недели, я прослушивал все новые пленки, и постепенно мой восторг превратился в ужас. Каждая произнесенная фраза, в том числе и вопросы психоаналитика, была моей собственной!

Не в этом ли кроется секрет восприятия ряда художественных произведений: наличие в культуре «вечных» тем, архетипических сюжетов и моделей, которые повторяются из поколения в поколение, тем самым свидетельствуя об универсальности и доминантном принципе человеческой психики?

С одной стороны, этот эгоцентризм человека оправдан тем, что помогает реализовать насущную потребность в самопознании, самоактуализации – человек единственный во всей природе наделен такими неограниченными возможностями. С другой стороны, он сам же ограничивает свои возможности, чрезмерно концентрируясь на малом, реплицируя себя в будущее, вместо того, чтобы достигать большего в настоящем.

Литература:

1. 1) Кастанеда К. Активная сторона бесконечности. Электронный ресурс: Режим доступа: http://knijky.ru/books/aktivnaya-storona-beskonechnosti. Дата доступа: 10.04.2017.
2. 2) Ухтомский А. А. Доминанта. — СПб.: «Питер», 2002.

Автор: Павловская Гражина, психолог и Чернов Александр

Редактор: Чекардина Елизавета Юрьевна

Один из самых видных самобытных психологов 20-го века – Эрик Берн. Получив сначала традиционное медицинское образование, впоследствии он увлекся психиатрией и психоанализом. Сложные отношения с Психоаналитическим Институтом в Сан-Франциско повлияли на его самоопределение в научном мире. Возможно, не было бы никаких открытий и всей Трансактной Теории, если бы не унизительная пощечина от Института, трижды отказавшего в членстве Эрику Берну после обучения.

Путь и становление Эрика Берна как психолога

Американский ученый родился в Канаде в 1910 году и при рождении получил имя Леонард Бернстайн. Его отец был врачом, и это сказалось позднее на выборе профессии. Детские переживания совместных с отцом посещений больных, игр со сверстниками в больницу были усилены ранним уходом из жизни отца. Его смерть ярко запечатлелась в памяти сына.

Он стал доктором медицины и магистром хирургии. В середине 30-х он переехал в США, где окончил интернатуру, открыл психиатрическую практику, сменил имя на Эрик Берн. К 1941-му он уже основательно увлекся психоанализом. Во время Второй мировой войны работал военным психиатром при армии. Параллельно с этим он не переставал консультировать по хирургии.

После армии он обучался психоанализу у Эрика Эриксона. Но почти сразу ученый демонстрирует «инакомыслие». Многое в классической теории психоанализа ему представляется по-другому. Если психоаналитики стремятся дойти с пациентом до момента его рождения, чтобы проработать мельчайшие детали воспоминаний, оставивших яркий след в формировании личности, то Берн предполагал еще более глубокий анализ родителей, воспитывавших ребенка и давших свои установки, и предков – передавших свой опыт и мировоззрение.

Это одна из ключевых позиций Берна – осмысление (или его отсутствие) предыдущего опыта и переданного опыта из поколения в поколение. Поддержки он не встретил со стороны коллег и учителей. Более того, когда в 1956 году он подал заявку на членство в 3-й раз – и в 3-й раз ее отклонили. Это, с одной стороны, подействовало на него разрушительно, с другой – заставило обособиться и заняться самостоятельными исследованиями.

Теория трансактного анализа

Не отказываясь от важных постулатов психоаналитиков, Берн сосредотачивается на межличностных отношениях и том, как они влияют на жизнь человека.

В своих наиболее известных трудах «Игры, в которые играют люди», «Люди, которые играют в игры» он проводит параллели между человеческой потребностью в общении (сенсорных впечатлениях) и потребностью в пище. Не получая необходимых нутриентов и стимулов к развитию, физическое тело развивается с патологиями. То же происходит и с формированием личности.

Длительный сенсорный голод способен деструктивно влиять как на ребенка, так и на взрослого человека. Это приводит к психосоматике, происходят изменения в тканях организма. Этот голод толкает людей на совершение действия (акт), подчас имеющего иные мотивы и выгоды, нежели транслирует субъект. Он призывает окружающих к совместному совершению акта, но преследует свою скрытую цель.

Такое поведение Берн называет «игрой» в значении «неестественное». Игра в его понимании – это осуществление действа двумя и более лицами по заранее спрограммированному алгоритму. Он проводил клинические испытания, в которых рассматривал множество типовых сценариев подобных игр. Их все он последовательно описал и объяснил.

Автор считал, что большинство сценариев человек усваивает в детстве, получая определенные установки от родителей. И это бессознательно руководит им в течение всей жизни, задавая векторы успеха или неуспеха. Большинство людей не замечают подобного эффекта, так как сценарий управляет им в обход сознания. Впрочем, считает Берн, избавиться от любого негативного или позитивного сценария возможно путем осознания происходящего.

Следующим важнейшим моментом, ставшим знаковым в психологии, психотерапии и психиатрии, стал структурный анализ личности. Берн выделил 3 состояния психики человека в реальном времени. Это ощущение человеком себя в окружающем пространстве как ребенка (Я-Ребенок), родителя (Я-Родитель), взрослого (Я-Взрослый). Это не суб-личности, а именно состояние психики, которое характеризуется определенными чертами:

• Я-Ребенок дает человеку ощущение радости жизни, он обращен к будущему, к познанию, но лишен ответственности;

• Я-Родитель обращен в прошлое, анализирует прошлый негативный опыт и, стремясь предохранить от подобных переживаний дитя, выставляет запреты;

• Я-Взрослый существует «здесь и сейчас», он спокойно наблюдает за тем, как ребенок (личность) приобретает опыт, ведь важнее не то, ЧТО и КАК прожил человек, а его интерпретация произошедшего.

Все 3 состояния для личности важны, слишком сильное преобладание одной фигуры способно внести дисбаланс в жизнь. Так же как и попытка уменьшить одну из них. Грамотный анализ себя самого (или с помощью психолога) поможет человеку понять, из каких состояний эго принималось то или иное решение, и как выбираться из тупиковых ситуаций.

Психология движется дальше. Уже сегодня многие ученые в этой области говорят о том, что чрезмерное обвинение родителей, заложивших неправильные установки в малосознательном возрасте, способствует усилению инфантильности личности. Стремление развивать в себе осознанность и ответственность позволит человеку действовать в соответствии только со своими интересами, учитывая интересы остальных и не ожидая от них, что они поставят чьи-то интересы выше своих.

Источники: Эрик Берн "Игры, в которые играют люди", "Люди, которые играют в игры".

Купить книгу в Литрес Купить книгу на ОЗОН Купить книгу в Лабиринте

Рождаясь, ребенок познает окружающий мир с помощью взрослых. Развитие первых навыков происходит не от осмысления ребенком необходимости каких-либо действий, а по принципу «повторяй за мной». В животном мире взрослые не прибегают к вербалике: кошка показывает котятам способы выживания в среде. Если это дом – где находится миска с едой и лоток, если улица – как избегать встречи с опасностью и добывать корм.

У людей так же происходит передача опыта от родителя к ребенку. Все поведенческие паттерны воспринимаются ребенком как норма, у него нет причин сомневаться в эффективности этого. Так, с раннего детства закрепляются целые пласты поведенческих схем, которые применялись человеком с детства в неосознанном состоянии.

Берн говорит о том, что такие пласты выстраиваются в жизненные сценарии и даже судьбу. Принятое в детстве и одобренное родителями решение в дальнейшем действует на протяжении всей жизни. Или до тех пор, пока человек не осознает негативные стороны этого решения и не решит что-то иное. Существует также способ принятия решения на основе антисценария – это противоположный родительским установкам скрипт. Но ничем не лучший – это такое же неосознанное принятие набора установок, запретов и способов достижения цели.

Вторая книга из дуэта («Люди, которые играют в игры») так и подписана – психология человеческой судьбы. В авторском варианте 2-я книга называлась «What do you say after you say hello» - «Что вы говорите после того, как сказали «Здравствуйте!». Первая посвящена описаниям основных сценариев, которые встречались автору при его обширной клинической практике.

Автор вводит понятие «игра» в теорию о человеческих взаимоотношениях. Здесь «игра» используется в значении «неестественное», «полное скрытых, в том числе и от самих участников, мотивов», «общение по заранее установленному сценарию, который каждый принимает, но никогда не признается в этом». В таких играх обязательно присутствует элемент азарта – есть выигрывающий и проигрывающий.

Теория Берна основывается на том, что сенсорный голод сродни голоду питательному - человек нуждается в общении, социальном обмене столь же остро, сколь и в пище. И даже пишет о том, что неудовлетворение этой потребности способно привести к деструктивным изменениям мозга и в конечном исходе – к смерти.

Эта потребность постоянно толкает людей на совершение «социального акта» - акта общения. Когда нет установившейся близости, открытости, откровенности, запускаются сценарные варианты. Это может происходить в семье, где люди проживают под одной крышей, но разобщены и разделены между собой, и между едва знакомыми людьми.

Берн говорит о том, что общение помогает человеку упорядочить время бодрствования. Для человека мучительно молчание среди себе подобных. Это вынуждает идти на коммуникацию. Игры запускаются после определенного стимула и отыгрываются участниками полностью до логического финала. Они могут приводить к настоящим горячим конфликтам.

Эрик Берн стал последователем теории психоанализа и внес значительный вклад в описание и исследование транзакционного анализа. Он выделяет также определенные состояния сознания человека – состояния его самоощущения, эго. Так он описывает эго-состояния Я-Ребенок, Я-Родитель и Я-Взрослый, где Ребенок, Родитель и Взрослый пишутся с большой буквы, обозначая универсальное понятие внутреннего состояния.

Я-ребенок, по Берну, самая ценная часть человеческой личности – это творчество, спонтанность, радость бытия и познания, фантазия. Я-Родитель – это система запретов, призванная защитить от опасных ситуаций. То и другое состояние в меньшей степени подвержены осознанности. Если ребенок будет делать абсолютно все, что захочет, это может привести к травмам. Если у личности будет преобладающим состоянием Я-Родитель, то запретов может оказаться слишком много, они мешают развитию и приобретению осмысленного опыта, человек просто отказывается от попыток действовать.

Я-Взрослый – состояние осознанного человека, берущего на себя ответственность, риски, инициативу. В той или иной форме все эти состояния эго свойственны всем людям. Но преобладание состояния Я-Взрослый характеризует психологически зрелую личность.

Для запуска определенных сценариев необходимы не только структуры скриптов, но и определенные эго-состояния участников. Таким образом, по Эрику Берну, чем менее личность осознана, чем менее понимает себя и других, тем вероятнее она поддается на совместные игры, манипуляции и другие, по сути, вредные разновидности несвободного общения.

Главная мысль, идущая красной строкой через обе книги – осознание того, насколько несвободен человек, проживающий жизнь, в которой нет его волевого участия, а есть только скрытые от сознания механизмы. Впрочем, это могут быть и вполне успешные сценарии. Но осознанность собственного волевого решения способна изменить качество проживания жизни. Это свобода, которая достижима.  

Обе книги, хоть и рассчитаны на широкий круг читателей, непросты в прочтении. Но любая попытка разобраться в себе принесет гораздо больше пользы, нежели очередное проживание повторяющегося из раза в раз алгоритма.

Источники: Эрик Берн " Игры, в которые играют люди", "Люди, которые играют в игры".

Купить книгу в Литрес Купить книгу на ОЗОН Купить книгу в Лабиринте

Упрямство Хосе Стивенс выделяет в отдельную категорию и называет его самым влиятельным драконом. Оно может присутствовать и как самостоятельная форма поведения человека, и как усиливающий элемент для проявления других драконов: высокомерия, самоуничижения, нетерпеливости, мученичества, саморазрушения, жадности. Определения из различных словарей только подтверждают это:

«Упрямство – это особенность поведения, в устойчивых формах – черта характера; выступает как дефект сферы волевой индивида, выражаемый в стремлении непременно поступать по-своему, вопреки разумным доводам, просьбам, советам или указаниям других людей […]. При этом поведение переходит из предметного плана в межличностный и получает поддержку от мотивов самоутверждения. Может вызываться чувствами обиды, злобы, гнева, мести. Наблюдается прежде всего у слишком эмоциональных или ригидных людей, а также при фрустрации важных потребностей» [3].

Положительное и отрицательное упрямство

Упрямство очень обманчиво. С одной стороны, человека может съедать дракон упрямства и толкать его на совершение самоуничтожающих поступков, а с другой – окружающие люди видят желание добиться своей цели и восхищаются им.

Из-за такого диссонанса восприятия определения упрямства человек может сильно заблуждаться и считать, что он обладает сильным характером. В то время, как дракон упрямства будет укреплять свои позиции, что может привести к непоправимым последствиям. Если упрямство становится постоянной чертой характера, его обладателю все труднее осознавать отрицательное влияние на условия жизни и взаимоотношения с другими людьми. Например, писатель Амброз Бирс приводит такой пример: «Решительность: настойчивость в достижении цели, которую вы одобряете. Упрямство: настойчивость в достижении цели, которую вы не одобряете» [1].

Основная проблема разделения положительной настойчивости и отрицательной заключается в том, что целеустремленный человек, стараясь достичь своих целей, готов к сотрудничеству и компромиссу, прислушивается к мнению окружающих, постоянно выделяя для себя, что он может использовать, а также способен реально оценивать, в каких случаях нужно проявить настойчивость, а когда лучше уступить обстоятельствам. Упрямый человек спорит со всеми по любому поводу, у него нет определенной цели, ему нравится сам процесс проявления упрямства. Он не задумывается, к какому результату приведёт его несговорчивость.

К. Д. Ушинский считал, что упрямство и настойчивость абсолютно не схожие понятия. Для преодоления трудностей человеку необходимо иметь целеустремленность и настойчивость, но эти качества личности не имеют ничего общего с упрямством. Например, он писал, что «стремление души к самостоятельной деятельности под влиянием внешних обстоятельств может извратиться в упрямство». Эту тонкую грань очень легко переступить, когда человек начинает терять интерес к своей цели, привыкая проявлять настойчивость из-за того, что ему уже не хочется. Таким образом, настойчивость может перерасти в упрямство [4, c. 207].

При этом К. Д. Ушинский называет настойчивость «силой, которая может одинаково пойти и на хорошее, и на дурное, но без которой человек – игрушка других людей и случайных влияний, беспомощное и безличное создание, неспособное заявить о своем существовании в мире никаким самостоятельным делом». Упрямство в этом случае можно назвать отрицательным качеством характера, формирующимся под влиянием неблагоприятных факторов воспитания [4, c. 207].

Зарождение упрямства у детей

Большинство качеств характера ребенка формируется под влиянием родителей. Определенная категория родителей не задумывается о том, какие последствия для ребенка будут иметь их действия по отношению к нему. Это могут быть родители, которые сами страдают от влияния дракона упрямства, либо эгоистичные и не обращающие никакого внимания на чувства своих детей.

Основные причины появления упрямства:

1. Отсутствие благоприятных условий жизни: грубое обращение с детьми, игнорирование их потребностей [2].
2. Выполнение любых требований или капризов ребенка без разбора. В дальнейшем он начнет проявлять упрямство в удовлетворении своих желаний даже в том случае, если ему это не нужно, но окружающие должны выполнить его требование потому, что он это сказал [4].
3. Чрезмерная опека родителей над ребенком по любому поводу. Родители отказываются признать самостоятельность ребенка. Вследствие чегоформируется гиперболизированное самолюбие, которое в дальнейшем мешает человеку признавать свои ошибки и уступать в чем-либо [4].
4. Родители формируют у ребенка страх перед внезапными переменами. Для маленького ребенка очень важно ощущать защищенность и безопасность. Если родители без предупреждения, просто не считая нужным поставить ребенка в известность, отвозят его в гости, ведут к врачу или меняют детский сад, то такие дети становятся несгибаемыми во взрослой жизни, неспособными согласиться даже на малейшие перемены [5].
5. Авторитарный стиль воспитания. Родители полностью лишают ребенка права выбора, в итоге у него формируется молчаливое упрямство. В дальнейшем, будучи взрослым, любой совет со стороны он воспринимает как посягательство на свободу и самостоятельность. Упрямство проявляется во всех жизненных ситуациях и мешает созданию хороших отношений с близкими и коллегами [5].
6. Родители принимают важные решения, касающиеся всей семьи, без участия ребенка, забывая, что он имеет свои чувства, мысли и желания. В этом случае ребенок постоянно ощущает, что им пренебрегают и подавляют инициативу. Это приводит к открытому неповиновению и конфронтации с окружающими [5].

Таким образом, формируются негативные модели поведения в различных ситуациях. Например, сопротивление любому контролю, настаивание на своем во что бы то ни стало. Когда упрямство перерастает в постоянное качество характера, у человека стираются границы восприятия между принуждением и простым предложением со стороны других людей. Он начинает оказывать сопротивление даже самому себе, продолжает действовать в соответствии с принятым решением во вред себе и вопреки здравому смыслу. В итоге упрямство может привести человека к полному одиночеству.

Проявления упрямства у взрослых людей

В какой форме упрямство проявится у человека во взрослой жизни, зависит от его развития. На самых низких уровнях развития упрямство приводит к постоянному нарушению общепринятых правил, законов, совершению мелких преступлений. Такое поведение имеет саморазрушающий характер.

Упрямые люди с более высоким уровнем зрелости могут добиться богатства и власти, но опять же – в обход законодательства. К ним относятся полицейские и политики, совершающие коррупционные действия.

Дракон упрямства может заставить человека стать отчаянным оппозиционером существующей власти. Но парадокс в том, что даже после смены правительства он не будет доволен и продолжит протестовать.

Наибольший вред наносят себе люди, у которых упрямство перестает быть направленным на окружающих и обращается к внутренней борьбе с самим собой. В этом случае человек совершает поступки, противоречащие здравому смыслу: не надевает теплые вещи в холодную погоду, не идет к врачу, даже если сильно заболел, не соблюдает рабочий дресс-код.

Сложность избавления от упрямства заключается в том, что его легко принять и как за положительное качество личности, так и спутать с саморазрушением. Но тем не менее, оно будет пагубно влиять и на здоровье человека. Упрямство приводит к скрежетанию зубами ночью и проблемами с позвоночником из-за постоянного напряжения мышц верхней части тела. Оно не позволяет расслабиться организму, даже если к этому располагает ситуация.

Упрямым людям не удается построить гармоничных взаимоотношений с коллегами или любимым человеком. И деловые, и личные, и дружеские отношения предполагают компромисс во время принятия решений, к чему упрямый человек совсем не готов. Как следствие, частая смена работы, отсутствие личной жизни, потеря друзей.

Способы преодоления дракона упрямства

Основная работа по избавлению от упрямства должна быть направлена на умение расслабляться. Постоянное напряжение в теле приводит к ухудшению состояния здоровья, негибкое поведение и мышление заставляют принимать решения, пагубно влияющие на качество жизни и взаимоотношения с людьми.

Как преодолеть упрямство?

1. Если упрямый человек будет учиться расслаблять мышцы и развивать гибкость тела, то и мышление будет меняться, повысится адекватность восприятия жизненных изменений.
2. Противостояние упрямству невозможно без умения соглашаться на перемены и предложения со стороны других людей. Прекрасный пример этого способа борьбы проиллюстрировал Джим Керри в фильме «Всегда говори: «Да». В нем можно увидеть, насколько главный герой несчастен, пока он противится любым изменениям, и каким счастливым становится, когда учится быть открытым всему новому.
3. Основным препятствием на пути к построению взаимоотношений с окружающими является упрямое молчание. Поэтому необходимо практиковаться в активном слушании собеседника и открытом выражении своих мыслей и чувств.
4. Необходимо принять существование ситуаций, в которых придется подчиниться определенным правилам, которые устанавливают другие люди. Например, надеть деловую одежду на работу, следовать правилам дорожного движения и т.д. Начать следует с прислушивания к своему внутреннему голосу, который всегда готов подсказать, как поступить правильно.
5. Признание своих ошибок – главное оружие в борьбе с упрямством. Важно понять, что упрямое доказывание своей правоты – это проявление внутреннего страха, а признание своей ошибки и готовность ее исправить – это проявление смелости и внутренней силы духа.

Чтобы победить дракона упрямства, нужно избавиться от страха перед изменениями и подчинением ситуациям или другому человеку. Избавившись от этого чудовища, вы станете свободным, начнете адекватно реагировать на критику, перестанете быть одиноким и сможете улучшить качество своей жизни, увидеть границу между желанием окружающих навредить вам или помочь.

Список литературы:

• 1. Большая книга афоризмов – Душенко К.В. Изд. 5-ое, исправленное. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001.
• 2. Большой психологический словарь – М.: Прайм-ЕВРОЗНАК. Под ред. Б.Г. Мещерякова, акад. В.П. Зинченко, 2003.
• 3. Словарь практического психолога – М.: АСТ Харвест. С.Ю. Головин, 1998.
• 4. Ушинский К.Д. Избранные труды. В 4 кн. Кн.3: Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии. М.: Дрофа, 2005.
• 5. Стивенс Х. Приручи своих драконов. С.-П.: Изд-во Питер, 2002.

Автор: Корчагина Вера Владимировна, преподаватель

Редактор: Чекардина Елизавета Юрьевна

Купить книгу в Литрес Купить книгу на ОЗОН Купить книгу в Лабиринте